Семейная политика в России в XX-XXI вв. Часть 5 - Демократический период

Несмотря на официальную перемену общественного строя, характер нынешней государственной семейной политики очень близко соответствует советскому либеральному взгляду на семью. Изначальная социальная ориентированность государства сходит на нет, внутриполитические и экономические трудности приводят к сокращению мер социальной поддержки семьи, которые все также нацелены преимущественно на поддержку "материнства и детства" (попытка влиять на рождаемость), а не семьи в целом. Взятый политический (либерально-демократический) и экономический (реабилитация капитализма) курс значительно снижает востребованность и ценность традиционной семьи, да и человеческой жизни в целом.

 

Серия статей

• Семейная политика в России в XX-XXI вв. Часть 1
• Семейная политика в России в XX-XXI вв. Часть 2 - Революция
• Семейная политика в России в XX-XXI вв. Часть 3 - Сталинский период

• Семейная политика в России в XX-XXI вв. Часть 4 - Позднесоветский период

• Семейная политика в России в XX-XXI вв. Часть 5 - Демократический период

Демократический период

18 ноября 1994 г. принимается ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Кодекс о браке и семье РСФСР», направленный на защиту прав получателей алиментов в условиях рыночной экономики, с учетом инфляции и материального положения сторон.

В обновленной редакции Семейного кодекса РФ 1995 г.¹ дается формальное определение семейных отношений, в т.ч. тех, что регулируются семейным законодательством. Само содержание приближается к ныне действующему Семейному кодексу РФ. Несмотря на существенное изменение формы, новые редакции Кодекса с т.з. семейной политики содержательно мало отличаются от позднесоветских, в основном происходит дальнейшая регламентация положений и гармонизация с новой правовой системой РФ.

В вопросе отношения к абортам прослеживается определенная динамика. В 1995 г. аборты перестают оплачиваться государством, и женщины отправляются в дешевые частные клиники. Резко возросшие показатели материнской смертности заставили через два года платные аборты отменить. В 2002 г. общество будоражит законопроект "О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ, направленные на защиту жизни нерожденных детей". Он предлагает запретить социальные аборты, однако закон принят не был. В 2007 г. декларируется курс на запрет производства абортов в частных клиниках. В 2013 г. с подачи РПЦ начинается сбор подписей в поддержку законодательного ограничения абортов, затем в 2017 г. по инициативе св. патриарха Кирилла обсуждается вопрос о выводе абортов из перечня услуг ОМС, но, несмотря на существенную общественную поддержку, число противников отмены бесплатных абортов в обществе все еще высоко, поэтому инициатива патриарха только заострила назревшую потребность в подобных ограничениях в самом ближайшем будущем.

Катастрофический пик абортов приходится на начало периода - 1993 г., в котором их число приблизилось к рекордному уровню 1965 г., после чего началось непрерывное падение их числа, что очевидно вызвано широким распространением различных методов контрацепции, а также широкой доступности сведений о последствиях «прерывания беременности», которую распространяют сторонники традиционных ценностей,  в т.ч. представленные в движении «Пролайф». Рождаемость если и растет, то очень медленно, после исторически максимального спада в начале-середине 1990-х гг. Все это сопровождалось радикальным ростом смертности трудоспособного населения, приближающегося по размаху к эпохе революции и гражданской войны. В итоге за весь рассматриваемый период фиксируется значительная убыль населения², в данный момент компенсируемая непрерывной иммиграцией, оцениваемой примерно в 300 тыс. человек в год, преимущественно - из стран СНГ, что стимулируется программой "переселения бывших соотечественников"³.

Еще одна важная тенденция, которую стоит отметить, это рост отношения разводов к числу браков, пик которого пришелся на начало 2000-х, затем некоторый спад, и затем повторный рост в последние годы. Это означает, что за этот период количество повторных браков значительно выросло, а средняя длительность брака заметно сократилась. Социологи говорят об установлении новых норм брачного поведения, в т.ч. о появлении института "пробных браков", роста числа незарегистрированных сожительств (т.н. "гражданских браков"), популярности неполной семьи, в которой женщина рожает 1 ребенка "для себя", не испытывая потребности в постоянном муже⁴. Также, наблюдается сдвиг возраста вступления в первый брак примерно на 5 лет по сравнению с 1990 г., что отчасти можно связать с ростом продолжительности жизни.

С т.з. социальной поддержки семьи сохраняется уже традиционная материальная поддержка "материнства и детства", которая становится адресной и нацеленной на борьбу с семейной бедностью. Однако объем этой поддержки, как в начале периода, так и теперь в силу разных причин является минимальным, поэтому говорить о существенном влиянии этих мер на изменение демографической ситуации не приходится. Единственно значимой инициативой можно назвать федеральную программу "Материнского капитала",  действующую с 1 января 2007 г, которая позволяет семье частично компенсировать улучшение жилищных условий. Начиная с этого времени тезис о важности (пронатальной) демографической политики постепенно становится более популярным, находя отражение в законодательных инициативах⁵.

В последние годы прослеживается тенденция регионализации мер поддержки семьи: в зависимости от доходов региона и локальной демографической ситуации, список мер и категорий граждан, получающих адресную поддержку может значительно разниться. 

***

Если оценивать действующую государственную семейную политику, то необходимо отметить следующие моменты:

• направление и содержание этой политики сохраняется практически неизменным начиная со второй половины 1950-х, по факту опираясь на революционные идеи максимальной либерализации семейной политики;

• одной из характерной особенностей этой политики является сужение взгляда на семью как на механизм воспроизводства населения, в котором основную роль занимают мать и ребенок, единственная часть семейных, которое интересует государство - это материально-правовые разногласия;

• несмотря на декларируемую пронатальность семейной политики, судя по реально принимаемым мерам, государство вполне устраивает текущая демографическая ситуация, особенно с учетом миграционного потенциала из стран бывшего СССР.

Исходя из анализа государственной семейной политики можно  сформулировать цель, которую сегодняшнее российское государство усваивает институту семьи. Главной возлагаемой функцией и целью видится простое воспроизводство населения, которое подразумевает физическое зачатие и рождение, а также опеку и начальную социализацию в течение первых лет жизни ребенка. Для этого достаточно нуклеарной и краткосрочной семьи, в которой государственная регистрация выступает в первую очередь механизмом экономической (в т.ч. виде алиментов) и социальной привязки к детям на период их воспитания. При этом опека детей до момента самостоятельности по умолчанию подразумевает материнскую ответственность, включая и экономическую нагрузку, которую государство частично компенсирует женщине, тем самым закрепляя ассиметричный (преимущественно женский) характер семейной деятельности. Минимальная достаточная форма семьи включает мать и детей, не подразумевая постоянного участия остальных родственников. По сравнению с изначальным коммунистическим проектом государство больше не претендует на бытовую, досуговую, рекреационную, и отчасти воспитательную функции семьи, в то же время сохраняя за собой образовательную функцию. Индустриальный тип хозяйствования не подразумевает экономической значимости семьи как субъекта экономики.

Если говорить о понимании брака и места семьи в обществе в целом, то сегодня крайне популярным является взгляд на семью как на зону личного социального комфорта, которая может служить средством удовлетворения индивидуальных потребностей, в первую очередь - бытовых, сексуальных, потребности материнства, а также тихим пристанищем в условиях психологически агрессивной внешней среды. Не то чтобы остальные функции семьи отрицаются вовсе, но говорится о них не так часто, так что осознание и нужда в этих функциях находится на периферии общественного внимания.

 

Учитывая все перечисленное, следует констатировать все более усугубляющееся положение полной традиционной семьи, которая является неотъемлемой потребностью каждого для здорового формирования и раскрытия богоподобной личности. При этом благоприятных тенденций, кроме увеличивающегося неприятия абортов, в обществе пока не прослеживается. Напротив, модель полной здоровой семьи становится все большим дефицитом, новым поколениям просто негде получить пример гармоничной семейной жизни и научиться ей. Деятельность государства в этой области выглядит инерционной и реактивной, так что такие критические задачи как нравственное воспитание и трансляция культурной идентичности пускаются на самотек, будучи отданными на откуп самой (малодееспособной) семье и другим общественным институтам. Можно предположить, что изменить отношение к ситуации со стороны государства может только очередной демографический кризис наподобие 1990-х, когда возможностей миграции и материальных стимулов рождаемости окажется недостаточно для покрытия естественной убыли населения⁶. 

 

---

Примечания:

¹ Семейный кодекс РФ от 29 декабря 1995 г., № 223-ФЗ.

² За исключением 2016-2017 гг, в которые регистрируется минимальный естественный прирост населения.

³ См. Указ Президента РФ от 22.06.2006 №637 "О мерах по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом".

⁴ На наш взгляд, это прямое следствие долговременной государственной политики поощрения "материнства и детства" в отрыве от поддержки института семьи в целом.

⁵ См. например: В.В. Путин. "Строительство справедливости. Социальная политика для России", 2012 (программная статья).

⁶ К слову, сегодня Россия находится на конечном этапе демографической волны, связанной со всплеском рождаемости в середине 1980-х, и потому в следующие полтора десятилетия исследователи прогнозируют значительный демографический провал.