О фальшивке блогера Сергея Васильева

мы рассмотрим явные нестыковки, которые видны в «письме», как белые нитки в шитье. Для начала исследуем его, исходя из практики делопроизводства, сложившейся в ленинском секретариате. Начнём анализ с реквизитов. Первый — дата написания документа.

Анализ ленинских писем периода 1921—1922 годов позволяет сделать вывод о том, что их большинство помечено датой, расположенной в левом верхнем углу документа. Как правило, в них число обозначалось арабской цифрой, месяц — латинской, год — снова арабской, чаще всего с употреблением буквы г. Вот характерный пример — записка управляющему делами Совнаркома Горбунову:

«12. XI. 1921 г.

т. Горбунов!

Прошу Вас прочесть приложение и направить т. Альскому для ознакомления ...

Ленин».

Обратимся к подписи автора документа. Согласно примечаниям, помещённым в «Известиях ЦК КПСС» и в других публикациях, «письмо» представляет собой принятый по телефону секретарём Ленина М. Володичевой и напечатанный ею машинописный текст, под которым личная подпись В.И. Ленина отсутствует; она обозначена: «машинописью». Но Ленин всегда подписывал свои письма и записки. Его документы включались в собрания сочинений и ленинские сборники, как правило, либо с подписанных рукописных материалов, либо по машинописному тексту, подписанному В.И. Лениным, и обозначались: «рукопись, подлинник; машинопись, подпись — автограф» и т.д.

Приведём для примера записку А. М. Горькому, относящуюся к декабрю 1921года:

«6/XII.

Дорогой А. М.!

...Пишу наскоро. Устал дьявольски. Бессонница. Еду лечиться.

...Не напишете ли Бернарду Шоу, чтобы он съездил в Америку, и Уэллсу,

...чтобы они оба взялись для нас помогать сборам в помощь голодающим?

…Голодным попадёт тогда побольше.

А голод сильный...

Привет! Ленин».

Под текстом комментарий издателя:

«Печатается по рукописи».

А вот у письма В. В. Фомину от 19.I.1922 г. другой комментарий издателя:

«Печатается по машинописному тексту, подписанному В.И. Лениным».

Между тем «Письмо», опубликованное в «Известиях ЦК КПСС», имеет архивный атрибут: «ЦПА ИМЛ, ф.2, оп.1, д. 22947; машинописный текст». Заметьте: не «машинописный подлинник», заверенный подписью Ленина, не «автограф», а просто «текст»! И этот машинописный текст «неизвестной копии» без ленинской подписи нам пытаются «всучить» за подлинный документ! Да ещё Ленина при этом винят за всю ту чушь, которая в некоем тексте изложена, но его личной подписью не удостоверена! Как тут не удивиться, что отсутствие подписи Ленина на «документе» никого из историков не смущает!

О грифе секретности. В тексте «письма», помещённом в «Вестнике», использован гриф секретности: «СТРОГО СЕКРЕТНО». Некоторые комментаторы с придыханием пишут: «Сверхсекретность документа означала предельную откровенность, с которой В.И. Ленин обращался к Политбюро ЦК РКП(б), точнее предельный цинизм и нескрываемую жестокость. После кровопролития в Шуе уже нечего было рядиться в тогу борца с голодом перед лицом таких же борцов...» Но вот незадача: как показывает анализ ленинских писем и записок за 1921—1922 годы, он обычно употреблял гриф: «секретно» и «совершенно секретно». К примеру: «т. Молотову для посылки секретно… всем членам Политбюро…». Или записка Г.Я. Сокольникову: «Совершенно секретно. Т. Сокольникову...». Полагаю, что авторы «письма» глубоко не вникли в тонкости ленинского стиля написания служебных документов и внесли в текст «интригу», употребив гриф: «СТРОГО СЕКРЕТНО». Причём в «Известиях ЦК КПСС» этот гриф использован даже с подчёркиванием: «Строго секретно».

Об адресате «письма». «Документ» в дискуссионном обиходе называется: «Письмо Ленина Молотову», но В.М. Молотов не являлся «адресатом» письма. С 16 марта 1921 года до 2 апреля 1922 года он был ответственным секретарём ЦК и отвечал в том числе за связь Ленина с членами Политбюро и за организацию выполнения ленинских поручений и т.д. Проще говоря, Молотов исполнял тогда функцию «диспетчера» ЦК РКП(б).

К вопросу о копировании документов. Обращают на себя внимание некоторые указания, якобы сделанные в «письме»: «Просьба ни в каком случае копий не снимать, а каждому члену Политбюро… делать свои заметки на самом документе. Ленин». Такое многословие нехарактерно для ленинского стиля. Вот типичный пример его записки:

«Без копии т. Молотову

Прошу показать это письмо всем членам Политбюро и с их пометками вернуть мне.

20/II. 22. Ленин».

Ещё более многословной и несуразной выглядит следующая приписка в конце «письма»:

«Прошу т. Молотова

постараться разослать это письмо членам Политбюро вкруговую сегодня же (не снимая копий) и просить их вернуть секретарю тотчас по прочтении с краткой заметкой относительно того, согласен ли с основою каждый член Политбюро, или письмо возбуждает какие-нибудь разногласия. Ленин».

Обозначим для анализа диспозицию. Ленин находится под Москвой. Молотов и секретарь Володичева — в Москве. «Письмо» якобы написано 19 марта 1922 года (кстати, не указано, когда и кем передано по телефону Володичевой), а заседание Политбюро состоится на следующий день, 20 марта. При этом члены Политбюро находятся в Москве, в разных зданиях, а то и в разъездах. А письмо надо «постараться разослать», «сегодня же вечером», причём «не снимая копий», и вернуть секретарю «тотчас по прочтении».

Ещё один намёк на фальшивку: о написании слова «изъятие». Контрольным тестом на подлинность «письма» может стать это слово. В инструктивном письме губкомам партии («Приложение к протоколу № 114 п. 6 заседания Политбюро ЦК РКП(б) от 20/III-22 г.) слово «из’ятие» пишется через апостроф. Так писать было нормой в начале 1920-х. В опубликованных же текстах «письма» это слово пишется через твёрдый знак. Это значит, что нам представлено не оригинальное письмо и даже не его репринтная копия, а поздний по времени «машинописный текст» неясного происхождения, то есть фальшивка.