Pepe Escobar. Новый коммунистический манифест Си Цзиньпина (перевод)

В конце прошлой недели в Пекине шестой пленум Коммунистической партии Китая принял историческую резолюцию – только третью за свою 100-летнюю историю – с подробным описанием основных достижений и изложением видения будущего.

По сути, резолюция ставит три вопроса. Как мы здесь оказались? Почему мы были такими успешными? И чему мы научились, чтобы сделать эти успехи долгосрочными?

Нельзя недооценивать важность этой резолюции. В нем запечатлен главный геополитический факт: Китай вернулся. Пусть спустя долгое время. И делает это движение по-своему. Никакое количество страха и ненависти, проявленное приходящим в упадок гегемоном, не свернет Китай  с этого пути.

Резолюция неизбежно вызовет немало кривотолков. Поэтому позвольте мне провести небольшую деконструкцию с точки зрения гвайло, который последние 27 лет жил между Востоком и Западом.

Если мы сравним 31 провинцию Китая с 214 суверенными государствами, составляющими “международное сообщество”, то в каждом китайском регионе наблюдаются самые высокие темпы экономического роста в мире.

На Западе черты пресловутого уравнения роста Китая - без каких-либо исторических параллелей - обычно принимали вид неразрешимой тайны.

Знаменитая работа маленького рулевого Дэн Сяопина «переходить реку, ощупывая камни», описанная как путь к построению «социализма с китайскими особенностями», может быть всеобъемлющим видением. Но дьявол всегда был в деталях: как китайцы применяли - со смесью осмотрительности и дерзости - все возможные средства для облегчения перехода к современной экономике.

Гибридный результат был определен восхитительным оксюмороном: “коммунистическая рыночная экономика". На самом деле, это идеальный практический перевод легендарного высказывания Дэна “не имеет значения, какого цвета кошка, главное, чтобы она ловила мышей". И именно этот оксюморон, по сути, отмечала новая резолюция, принятая в Пекине на прошлой неделе.

 

Сделано в Китае 2025

Труды Мао и Дэна были тщательно анализированы на протяжении многих лет. Давайте сосредоточимся теперь на том, что находится в совершенно новой сумке Папы Си.

Сразу после того, как он был возведен на вершину партии, Си определил свой недвусмысленный генеральный план: осуществить “китайскую мечту”, или “возрождение Китая”. В данном случае, с точки зрения политической экономии, “возрождение” означало переориентацию Китая на его законное место в истории, охватывающей по меньшей мере три тысячелетия: прямо в центре. В действительности, это - Срединное Царство.

Уже во время своего первого срока Си сумел заложить новые идеологические рамки. Партия – как и при централизованной власти – должна вести экономику к тому, что было переименовано в “новую эру”. Редукционистская формулировка будет означать, что государство наносит ответный удар. На самом деле все было намного сложнее.

Это был не просто пересмотр стандартов государственной экономики. Ничего общего с маоистской структурой, захватывающей большие участки экономики. Си приступил к тому, что мы могли бы охарактеризовать как довольно оригинальную форму авторитарного государственного капитализма, где государство одновременно является действующим лицом и арбитром экономической жизни.

Команда Си действительно извлекла много уроков из опыта Запада, используя механизмы регулирования и надзора для проверки, например, теневой банковской сферы. В макроэкономическом плане рост государственного долга в Китае был сдержан, а предоставление кредитов лучше контролировалось. Пекину потребовалось всего несколько лет, чтобы убедиться в том, что основные риски в финансовой сфере находятся под контролем.

Новый экономический курс Китая был де-факто объявлен в 2015 году с помощью “Сделано в Китае 2025”, что отражает централизованные амбиции по укреплению экономической и технологической независимости государства-цивилизации. Это означало бы серьезную реформу несколько неэффективных государственных компаний, поскольку некоторые из них стали государствами в государстве.

В тандеме произошла реорганизация «решающей роли рынка» - с акцентом на то, что новые богатства должны быть нацелены на возрождение и реализацию стратегических интересов Китая, определяемых, конечно же, партией.

 

Таким образом, новый механизм сводился к внедрению “культуры результатов” в государственный сектор при одновременном привлечении частного сектора к реализации всеобъемлющих национальных амбиций. Как это осуществить? Содействуя роли партии в качестве генерального директора и поощряя государственно-частное партнерство.

Китайское государство располагает огромными средствами и ресурсами, которые соответствуют его амбициям. Пекин позаботился о том, чтобы эти ресурсы были доступны для тех компаний, которые практически понимали, то какая перед ними стоит  задача: способствовать наступлению “новой эры”.

 

Руководство по силовой проекции

Нет никаких сомнений в том, что Китай при Си Цзиньпине за восемь коротких лет глубоко преобразился. Что бы ни говорил об этом либеральный Запад – включая истерию по поводу неомаоизма - с китайской точки зрения это абсолютно неуместно и не мешает процессу.

Что должно быть понято как Глобальным Севером, так и Югом, так это концептуальные рамки “китайской мечты”: непоколебимое стремление Си состоит в том, чтобы возрождение Китая навсегда разрушило воспоминания о “веке унижений”.

Партийная дисциплина – китайский путь – это действительно то, на что стоит посмотреть. КПК - единственная коммунистическая партия на планете, которая благодаря Дэну открыла секрет накопления богатства.

И это подводит нас к роли Си, воплощенной в качестве великого преобразователя на том же концептуальном уровне, что и Мао и Дэн. Он полностью осознавал, как государство и партия создавали богатство: следующий шаг - использовать партию и богатство в качестве инструментов на службе возрождения Китая.

Ничто, даже ядерная война, не может сбить Си и руководство Пекина с этого пути. Они даже разработали механизм - и лозунг - для новой проекции власти: Инициатива «Пояс и Путь» (BRI), первоначально «Один пояс, один путь» (OBOR).

В 2017 году BRI был включен в устав партии. Даже с учетом “потерянного в переводе” угла зрения, для BRI нет вестернизированного линейного определения.

BRI развернут на многих наложенных друг на друга уровнях. Все началось с серии инвестиций, которые способствовали поставкам товаров в Китай.

Затем последовали инвестиции в транспортную инфраструктуру и инфраструктуру связи со всеми их узлами и узлами, такими как Хоргос, на китайско-казахстанской границе. Китайско-Пакистанский экономический коридор (CPEC), объявленный в 2013 году, символизируя  симбиоз этих двух инвестиционных путей.

Следующим шагом было преобразование логистических узлов в интегрированные экономические зоны – например, как в HP, базирующейся в Чунцзине, экспортирующей свою продукцию по железнодорожной сети BRI в Нидерланды. Затем появились Цифровые Шелковые дороги – от 5G до AI – и Шелковые дороги здравоохранения, связанные с Covid.

Что несомненно, так это то, что все эти дороги ведут в Пекин. Они работают как экономические коридоры, так и пути мягкой силы, “продавая” китайский путь, особенно на Глобальном Юге.

 

Занимайтесь Торговлей, А Не Войной

Делайте торговлю, а не войну: это могло бы быть как  девиз Pax Sinica при Си. Ключевой аспект заключается в том, что Пекин не стремится заменить Pax Americana, который всегда полагался на вариант дипломатии канонерских лодок Пентагона.

Декларация тонко подтвердила, что Пекин не заинтересован в том, чтобы стать новым гегемоном. Что важнее всего, так это устранить любые возможные ограничения, которые внешний мир может наложить на свои собственные внутренние решения, и особенно на свою уникальную политическую структуру.

Запад может впасть в истерику по любому поводу – от Тибета и Гонконга до Синьцзяна и Тайваня. Это ничего не изменит.

Короче говоря, именно так “социализм с китайскими особенностями” – уникальная, всегда мутирующая экономическая система – пришел в эпоху техно-феодализма, связанную с Covid. Но никто не знает, как долго продлится система и в какой мутантной форме.

Коррупция, долги, которые утроились за десять лет, политическая борьба - все это не исчезло в Китае. Чтобы достичь 5% годового роста, Китаю будет необходимо восстановить рост производительности, сравнимый с головокружительными временами 80-х и 90-х годов, но этого не произойдет, потому что снижение роста сопровождается параллельным снижением производительности.

Последнее замечание по терминологии. КПК всегда предельно точен. Два предшественника Си исповедовали «перспективы» или «видения». Дэн написал «теорию». Но только Мао был наделен «мыслью». В «новой эре» Си теперь во всех практических целях был возведен в статус «мысли» и стал частью конституции цивилизационного государства.

Вот почему партийная резолюция, принятая на прошлой неделе в Пекине, может быть истолкована как Новый Коммунистический манифест. И его главным автором является, без тени сомнения, Си Цзиньпин. Станет ли манифест идеальной дорожной картой для более богатого, образованного и бесконечно более сложного общества, чем во времена Дэна, все ставки -  сделаны.