В 16 лет на фронт сестрой милосердия? Да.
Под пули петь для солдат - да.
Может, и Ваш дед был среди слушающих её солдат?
Что им давало её пение? Силы? Мужество? Прилив счастья? Решимости?
Возвращало их, изнурённых горем и усталостью, к жизни?
Напоминало о доме, семье, деревне, о мире.
Откуда мощь в её голосе, манере, исполнении? От любви к людям?
И сама родина, сама земля через её голос наполняли людей силой?
Фильм про неё когда будет?
Сборник воспоминаний солдат?
Оч удачное фото. Показывает, сколько радушия...
Попробуйте настроиться на пение.
Возможно, Вы тоже получите Силу через неё.
Очень показательный пример. Как можно было такой мощи противостоять?
Что вспоминали, слушая такое?
И солдатская любимая:
Мечта любого - чтобы и к нему так же могла милая - по морозу босиком.
То есть вообще-то лучше не надо. Но чтобы могла. Чтобы он этого заслуживал. Чтобы его так любили.
Тогда и самооценка выше. И жить хочется. И защищать, и строить. И силы есть.
Феномен певицы не в тембре, не в громкости ("сильный голос"). У неё могла быть и одна октава. Хотя было чуть ли не три, если верить отзывам.
Феномен Руслановой - в воздействии на людей.
В способность вылечить пением и дать силы. И душу вылечить. Поддержать рассудок.
А причина - любовь. Умение любить и жалеть людей.
Поэтому голос и звучал так живительно, так бодряще.
Ждём фильма о ней. Но хорошего.
Это сокровище наше. Большая тайна. Тайна России.
И поёт мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза:
Необычная манера исполнения Катюши. Задумчиво-грустная. Не залихватская. Песня Катюши, у которой земля пока не сохранена, а её солдат ещё не вернулся...
Она не просто пела. Она проживала всей душой все чувства. Отсюда и сила.
В неё нет случайных интонаций. Все продумано. Сверено с жизнью.
Комментарии
Замечательное авторское русское пение. Это лечило психику больных лучше любых лекарств и объективно способствовало выздоровлению.
Настоящее русское имя Агафья Андреевна Лейкина. Возможно были и другие.
... В июне 1947 года постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) «О незаконном награждении тт. Жуковым и Телегиным певицы Л. Руслановой и других артистов орденами и медалями Советского Союза» Лидия Русланова была лишёна ордена Отечественной войны. Вместе с Руслановой наград лишились ещё 27 артистов, Жукову был объявлен партийный выговор, генерал-лейтенант Телегин был исключён из ВКП(б), уволен из армии, а позднее арестован[19]. Все они входили в круг знакомых маршала Георгия Жукова[38].
В середине 1948 года «трофейное дело» довели до формулировок «заговор военных»[39]. В сентябре одновременно арестовали генералов из ближайшего окружения Жукова с целью добиться показаний против него[36]. В их число входил и муж Лидии Руслановой Владимир Крюков. 18 сентября 1948 года рано утром генерал собирался встречать с гастролей жену в аэропорту Внуково, но был арестован[39].
Почти одновременно с мужем была арестована и Лидия Русланова, которая в тот момент находилась в Казани[40]. По словам дочери Крюкова, Маргариты, Лидию Русланову арестовали потому, что она могла «поднять шум» на всю страну[14]: «Разве мама стала бы молчать? Она подняла бы такой шум, что осрамила бы не только всё ЦК, но и самого товарища Сталина»[20]. Лидии Руслановой было предъявлено обвинение в «антисоветской пропаганде» (статья 58 УК РСФСР)[38] и в «грабеже и присвоении трофейного имущества в больших масштабах», а именно, что в конце войны, опустошая жилища отступавших немцев, генерал Крюков перевёз себе в Москву большое количество мебели, картин, драгоценностей. Согласно материалам архивно-следственных дел № 0046 и № 1762, в ходе обысков у Владимира Крюкова и Лидии Руслановой были изъяты: автомобиль «Horch 951А», два «Mercedes-Benz»[41], «Audi», 132 картины русских художников[42], 35 старинных ковров, гобелены, антикварные сервизы, меха, скульптуры из бронзы и мрамора, декоративные вазы, библиотека старинных немецких книг с золотым обрезом, 700 тысяч рублей наличными, 312 пар модельной обуви, 87 костюмов и другое[11].
На первых допросах следователь говорил о том, что ему известно о «разговорах антисоветского содержания», которые вела Русланова с конферансье Алексеевым. Её обвиняли в распространении клеветы на советскую действительность. Русланова виновной себя не признавала. Кроме того, следователь говорил о материалах следствия, которые изобличали Русланову в том, что она во время пребывания в Германии занималась грабежом и присвоением трофейного имущества в больших масштабах. Русланова не признала себя виновной, а в ответ на заявление следователя, что на даче было найдено огромное количество ценностей и имущества, сказала, что всё это принадлежало её мужу[43]. Допрос мог длиться по 6—7 часов[40]. Следователь спрашивал о взаимоотношениях с Жуковым, но, не добившись желаемого, прекратил допросы[43].
После прекращения допросов Лидия Русланова стала успокаиваться: новых данных у следователя нет, и её скоро выпустят[источник не указан 204 дня]. Однако дело обстояло иначе. В январе 1949 года вышло распоряжение Главного управления по контролю за репертуаром при Комитете по делам искусств СССР о наложении запрета на песни Руслановой.
Следователю также было известно о том, что Лидия Русланова владела коллекцией драгоценных камней, но их во время обысков не нашли. Драгоценности хранились у домоправительницы Лидии Руслановой, которой Русланова полностью доверяла. Следователь пытался выведать у Руслановой, где она прячет эти сокровища. Певица долго сопротивлялась, но когда пригрозили, что арестуют всех её родных и тех, кто когда-то служил в её доме, Лидия Русланова не выдержала: «когда я представила себе, как будут мучить эту старушку и как она будет умирать в тюрьме, я не смогла взять такой грех на душу и своими руками написала ей записку о том, чтобы она отдала шкатулку»[45]. 5 февраля 1949 года следователь объявил, что «дополнительным обыском в специальном тайнике на кухне под плитой в квартире вашей бывшей няни Егоровой, проживающей на Петровке, 26, были изъяты принадлежащие вам 208 бриллиантов и, кроме того, изумруды, сапфиры, рубины, жемчуг, платиновые, золотые и серебряные изделия»[43]. Русланова объяснила, что эти бриллианты куплены на деньги, заработанные исполнением русских песен, и их приобретению были отданы все последние годы: «Я, не задумываясь, покупала их, чтобы бриллиантов становилось всё больше и больше. Я хорошо зарабатывала исполнением русских песен. Особенно во время войны, когда „левых“ концертов стало намного больше»[46]. На вопрос о полотнах русских художников Лидия Русланова признала, что «приобретению художественных полотен отдавалась со всей страстью»[43].
Большего от Руслановой не добились. Следователи МГБ запросили справку о состоянии здоровья Лидии Руслановой, чтобы знать, на сколько её хватит. В справке, выданной санчастью Лефортовской тюрьмы, говорится:
28 октября 1949 года Лидия Русланова была приговорёна Особым совещанием при МГБ СССР к 10 годам исправительно-трудовых лагерей с конфискацией имущества.[19] Отбывать наказание её отправили в «Тайшетский филиал ГУЛАГа» — Озёрлаг[39]. Сперва Лидию Русланову отправили работать в село Изыкан Чунского района Иркутской области. В окрестностях Изыкана было три зоны. Женская колония находилась на окраине Изыкана. Заключённые должны были строить первую ветку БАМа, линию Тайшет — Братск[39]. В Изыкане Лидия Русланова строила здание нового клуба и рубленные из бруса дома на улице Мира. Русланова ходила на работу с охраной — двумя людьми из освобождённых заключённых[39]. Заключённых часто переводили из колонии в колонию — якобы для того, чтобы они не могли организовать своё общество. Когда по реке Лене шла баржа, на которой перевозили заключённых, люди, работавшие вдоль берегов, слушали, как по воде расстилается сильный женский голос, поющий русские народные песни. «Русланова поёт, Русланову опять переводят», — говорили люди[39]. Клуб был построен к 7 ноября. В этом клубе Лидия Русланова дала концерт.
После Изыкана Лидию Русланову перевели в Тайшет. В Озёрлаге в годы сталинских репрессий было немало актёров, певцов, музыкантов[45]. Кто-то грустно пошутил: «Артистов как на Всесоюзный конкурс набрали»[14]. В Тайшете Лидия Русланова находилась с декабря 1949 по март 1950 года[43]. По словам бывшего начальника Озёрлага полковника Евстигнеева, Лидия Русланова вела себя просто, раскованно, когда серчала, могла крепко ругнуться[45].
Лидия Русланова давала концерты и в исправительно-трудовом лагере. Во время концертов аплодисменты были запрещёны. Высшие чины колонии сидели в первых рядах. Большая столовая была заполнена людьми до отказа. Когда окончилось исполнение первой песни, зал молчал. Затем она спела вторую песню, и проделала это с такой силой, страстью, с отчаяньем, что зал не выдержал. Первым поднял руки полковник Евстигнеев, за ним загремел от восторга весь зал.[45]. Несмотря на все трудности, Лидия Русланова старалась не поддаться унынию[9].
Долго Лидия Русланова в Озёрлаге не пробыла: 26 марта 1950 года её перевели во Владимирскую тюрьму. Причиной этого стали её независимость, строптивый характер, а также «острый язык». Капитан Меркулов написал на неё донос:
Три месяца её допрашивали вновь, пытаясь получить от неё компрометирующие Жукова показания[19]. Во Владимирский централ Лидия Русланова прибыла 29 июня 1950 года, там она отбывала наказание на основании выписки из протокола № 24а от 7 июня 1950 года Особого Совещания при МГБ СССР, согласно которому «её содержание в исправительно-трудовом лагере заменёно тюремным заключением…».
Во Владимирской тюрьме сидела в то время актриса Зоя Фёдорова, с которой Лидия Русланова сдружилась[47]. Тюремное начальство, намекая на возможные послабления, не раз просило Русланову спеть на праздничном вечере, на что Русланова, выразительно глядя на решётку, отвечала: «Соловей не поёт в клетке»[40]. Лидия Русланова несколько раз попадала в карцер,[39][47] из-за чего у неё было несколько воспалений лёгких[11].
Её мужа в это время держали в тюрьме и допрашивали. 2 ноября 1951 года Владимир Крюков был осуждён Военной коллегией Верховного суда СССР по статье 58—10 части 1 УК РСФСР и Закону от 7 августа 1932 года к лишению свободы в исправительно-трудовом лагере сроком на 25 лет, с поражением прав на 5 лет, конфискацией всего имущества и лишением медалей «За оборону Ленинграда», «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы» и «30 лет Советской Армии и Флота». Одновременно с этим было возбуждёно «ходатайство перед Президиумом Верховного Совета СССР о лишении Крюкова В. В. звания Героя Советского Союза, медали „Золотая Звезда“, трёх орденов Ленина, ордена Красного Знамени, орденов Суворова 1-й и 2-й степени, ордена Кутузова 1-й степени».
25 апреля 1953 года Владимир Крюков написал в ЦК КПСС обстоятельное заявление с просьбой «назначить комиссию по пересмотру как моего дела, так и дела моей жены Руслановой», в котором, в частности, писал:
Копию этого заявления он направил Георгию Жукову, который после смерти Сталина и ареста Лаврентия Берии стал заместителем министра обороны СССР. 2 июня 1953 года Жуков обратился к Никите Хрущёву. Через день члены Президиума ЦК КПСС получили служебную записку от Хрущёва, в которой он написал: «По этому вопросу необходимо обменяться мнениями. Следовало бы проверить и пересмотреть это дело»[33].
Дело Руслановой было пересмотрено оперативно. В нём не нашлось материалов, которые уличали бы её в антисоветской подрывной деятельности и агитации. Не сочли её виновной и в присвоении государственного имущества, поэтому Особое совещание при министре внутренних дел Союза ССР 31 июля 1953 года (протокол № 30-а) решило «Постановление ОСО при МГБ СССР от 28 сентября 1949 года и 7 июня 1950 года в отношении Крюковой-Руслановой Лидии Андреевны отменить, дело прекратить, из-под стражи её освободить и полностью реабилитировать». В начале августа Лидию Русланову освободили. После освобождения она отправила письмо заместителю министра внутренних дел с просьбой пересмотреть дела Алексеева и Максакова, так как «оба осуждёны в связи и на основании моих вынужденных показаний»[48]. 5 августа 1953 года она приехала в Москву, где по распоряжению Жукова для неё в гостинице Центрального дома Советской Армии был забронирован номер (квартира в Доме писателей в Лаврушинском переулке была конфискована). Тяготясь одиночеством, она подолгу бывала в доме своего давнего друга, писателя Виктора Ардова[11][33], в квартире которого в Москве постоянно проживала Анна Андреевна Ахматова. В первые дни после освобождения Лидия Русланова разговаривала очень тихо, почти шёпотом и, если кто-то начинал говорить громко, она говорила: «Тише, тише, тише»[25].
Автомобиль «ЗИМ».
В конце августа 1953 года освободили и Владимира Крюкова. Супруги вместе с Маргаритой поселились в съёмной квартире. По воспоминаниям Маргариты Крюковой, Лидия Русланова невероятно страдала от перенесённого унижения, но никому этого не показывала. На вопрос дочери: «Всё, что ты заработала за 30 лет, отняли. Как ты можешь спокойно к этому относиться?». Лидия Русланова ответила: «Всё это не имеет значения. Унизили ни за что перед всей страной — вот это пережить невозможно»[14]. Во время заключения она подорвала голос. Лидия Русланова не хотела возвращаться на сцену, считая что зрители не примут её[11].
PS
Неплохая певица своего времени. Но на сегодня её голос - скорее на любителя.
И да, кмк титул "величайшая" к ней не подходит, от слова совсем...