26 августа 1919 года родился Михаил Васильевич Мельников. Конструктор ракетных двигателей

Этот день в истории:

Двигатель идей, создатель двигателей

Главным было творчество, новинки, создание. Михаил Васильевич был источником множества идей, инициатив, озарений. Такого человека можно было назвать генератором. Тем более что он сам проектировал Движение. Причем с большой перспективой. 

 

Михаил Васильевич Мельников

 

Еще не дипломник, но уже руководитель

Родился Михаил в самом конце лета сурового 1919 года в московских Хамовниках. С отличием окончив школу, поступил на самолетостроительный факультет МАИ им. Орджоникидзе. Помогая матери, давал платные уроки физики и математики школьникам. А после третьего курса поступил на авиазавод. Трудился техником‑расчетчиком, инженером, руководителем группы (!). В войну завод и КБ Болховитнова были эвакуированы на Урал. Молодой инженер под началом А.М. Исаева участвовал в проектировании ракетного двигателя для истребителей БИ‑1 и БИ‑2. Восемь раз пытался уйти на фронт, но начальство запрещало.

В 1943 году из эвакуации он пришел в коллектив Исаева, уже в филиале НИИ‑1 (ныне Центр Келдыша). Работая там, предложил целый ряд принципиально новых технических решений и осуществил их реализацию. Логично, что к концу войны Мельникова перевели на научную работу в этот самый НИИ‑1 – начальником лаборатории, а затем он возглавил и отдел.

Авиамоторист становится ракетным двигателистом

В июле 1945‑го экстерном сдал в МАИ все экзамены и защитил диплом инженера‑техника по… авиамоторостроению (хотя поступал на самолетостроительный факультет). 

На груди – медали «За оборону Москвы» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», новенький орден Трудового Красного Знамени – за участие в создании самолета с жидкостным ракетным двигателем, а также РД‑1 многократного действия.

Что касается собственной конструкторской, да и научно‑теоретической деятельности в НИИ‑1, то он обосновал возможность создания связанных оболочек в конструкции камеры жидкостных ракетных двигателей (ЖРД), выполнил ряд разработок по сгоранию топлива в камере, начал разработку ЖРД замкнутой схемы.

В начале 1950‑х годов Михаил Васильевич настаивал и после непростой борьбы с «инаковерцами» осуществил переход от спиртово‑кислородных топлив на керосино‑кислородные. По существу явился инициатором, участником и руководителем разработки и создания принципиально иных двигателей с новым составом топлив.

На седьмой год работы в НИИ‑1 вместе с группой специалистов он переведен в подмосковный п/я 989, где до того уже трудился по совместительству научным консультантом. Это было знаменитое впоследствии ОКБ‑1.

В большой семье королевцев

О проблеме, нашедшей революционное решение, вспоминает Борис Соколов: «На трофейных немецких ФАУ стояли газовые рули, которые при испытаниях у нас в КапЯре «оседлали» бОльшую часть тяги. А задача была исключительно важной и срочной: в 1950‑е годы по периметру СССР окружали военные базы США, планировались даже атомные бомбардировки наших промышленных центров и главных городов Союза. Требовался серьезный противовес в военно-стратегической сфере.

Проектанты носителя – отделы С. Крюкова и М. Мельникова выдвинули идею создать ДУ тягой 1, 5 т, которая питалась бы от основного турбонасосного агрегата. И вместе с Иваном Райковым Михаил Васильевич обеспечил проектирование такого двигателя. Стояло при этом и еще одно условие: чтобы рулевые двигатели продолжали работать и при выключении основной ДУ». Тоже получилось.

Мельников принял активное участие в создании (вместе с воронежским ОКБ‑154 С.А. Косберга) высотного жидкостного ракетного двигателя 8Д714 – и С1.5400 (по  замкнутой схеме) для блока Е – верхней ступени ракет, с помощью которых осуществлены первые полеты к Луне, полеты пилотируемых космических кораблей и аппаратов «Луна», «Марс», «Венера», «Зонд» и «Молния».

Впервые были решены задачи создания высотного сопла, «горячего» разделения ступеней ракеты в полете и запуск двигателя в условиях космического вакуума. Создание С1.5400 по замкнутой схеме без потерь рабочих компонентов способствовало ускорению разработки двигателей подобной схемы с большой тягой в других КБ отрасли.

Одну из ситуаций, по сути, породившую мощное направление двигателестроения, описал бывший в те годы руководителем профсоюза ОКБ‑1 Борис Ширяев: «У Королева идет совещание. Он выступает: «Нам нужен двигатель под третью и четвертую ступень будущей ракеты. Глушко отказался. А мы сами, что, не можем?» Голос Мельникова: «Почему нет? Сделаем». И был создан 11Д33, превращенный потом в 11Д58 – легендарный «движок»

А в 1974 году был создан жидкостной ракетный двигатель 11Д58М для разгонного блока ДМ ракеты‑носителя «Протон», где впервые в мире решена задача полного использования энергии топлива. Этот двигатель продолжает успешно трудиться уже более 40 лет!

По заслугам и награда: Ленинская премия в 1960 году, год спустя – звание Героя Социалистического Труда. Мельникова утверждают заместителем Королева. Руководит он уже кустом из трех отделов. Автор и соавтор более 300 научных трудов, научно‑технических разработок, более двух десятков изобретений.

Для глобальной ракеты уже испытывали 8Д726, но в 1965 году дипломатия поставила крест на размещении оружия в космосе.

Почти 20 лет конструктор работал над проблемой безотказной эксплуатации ЖРД в космосе. Была разработана уникальная комплексная автоматизация испытаний с контролем 180 параметров работы двигателя, что на порядки сократило сроки наземных испытаний и самой разработки РД.

Каков характер?

Николай Тупицын подмечал очень существенную для проектанта черту: «Мечтать мог и умел далеко и глубоко, даже за горизонт заходил». Общительность, широта интересов имели результатом завязывание контактов со всеми. «И умел он охмурять собеседника», – добавляет Тупицын.

Таким соблазненным оказался и Анатолий Морозов, которого МФТИ распределил к двигателестроителям – а тот возражал и все хотел сменить отдел. Не одну беседу провел с выпускником начальник. Выводил на интересные темы, в конце концов Морозов остался. На 58 лет! Мельников стал руководителем его кандидатской диссертации.

В характере Михаила Васильевича, по мнению Морозова, было немало парадоксального: свои же идеи, инициативы сам до конца не доводил, передавал замам и отделам. При обсуждении вопроса мог высказывать не всегда верные мысли, но выводы всегда были точными, правильными.

Главное же: его видели как настоящего многостаночника. По словам Александра Деречина, он «мог взяться за 50 проектов – и в каждом обгонял соседей… С его прямым участием было создано столько технологий, что ныне и не снится. Работал с ниобием, литием, пробовал и сплавы, и изотопы… Был порядочным и неравнодушным».

«Главатомщик» в ОКБ‑1

Как известно, знаменитое артиллерийское СКБ В.Г. Грабина (ЦНИИ‑58) располагалось на соседней с ОКБ‑1 территории. Во второй половине 1950‑х годов там активно занимались целым рядом направлений, в том числе и атомной тематикой. В разгар ряда работ наверху было принято решение передать весь ЦНИИ в королевское ОКБ‑1.

При этом полностью были сохранены коллектив и наработки одного из 12 СКБ – под № 7, который влился в отдел 12 ОКБ‑1. Руководителем работ – уже по космическим электрореактивным двигателям на основе ядерных установок – стал Мельников. «Он не только сохранил коллектив специалистов по атомной энергетике, но и значительно расширил его, вспоминает королевец В.В. Синявский. – Однако сразу же заявил, что нам нужны большие мощности для электроракетных двигателей, в том числе для обеспечения полета на Марс и других целей».

Росло число сотрудников, занятых этой тематикой, были привлечены специалисты из других подразделений, набраны выпускники вузов. Существенно выросла экспериментально‑испытательная база. Планировалось создание в ОКБ‑1 мощных космических ЯЭУ и ЭРД на основе тугоплавких металлов и жидкометаллических теплоносителей.

(В скобках заметим: наработки по космической установке малой мощности были реализованы в ОКБ‑670 Бондарюка, где создали ЯЭУ «Бук». В 1970–1998 годах их было запущено 32 в составе радиолокационных разведспутников «УС‑А». Они сыграли большую роль в обеспечении паритета с США, так как позволяли контролировать нахождение американских авианесущих морских группировок. Так что брошенное Мельниковым зерно проросло.)

В 1960‑е годы у королевцев появились проекты ядерной ЭРДУ на основе термоэмиссионной ядерно‑энергетической установки для марсианского комплекса. Совместно с обнинским ФЭИ был разработан эскизный проект ядерного электроракетного двигателя ЯЭРД‑2200 для межпланетного корабля с экипажем. Применительно к марсианскому комплексу массой 150 т для однопусковой схемы требовалась термоэмиссионная ЯЭУ электрической мощностью 5‑10 МВт с ресурсом до полутора лет, а для разделенной схемы – мощностью 1‑1,5 МВт с ресурсом до трех лет.

В 1975 году на предприятии был создан комплекс № 7, активизированы работы по созданию энергодвигательного блока с термоэмиссионной ЯЭУ-11Б97. Причем речь шла не только о технической реализуемости и отработке основных агрегатов и узлов, но и о принципиальных вопросах использования новой системы в околоземном пространстве для решения оборонных, народнохозяйственных и научных задач.

Была еще одна попытка: заказ Минобороны предполагал создание межорбитального буксира «Геркулес». Однако из-за политических и экологических проблем вывод реакторов в космос стал невозможен, проект с ЯЭРД на длинной ферме - «игле» закрыли.

Вроде малый объект – а без него…

А Михаил Васильевич размышлял и над новым вопросом: система энергоснабжения – только уже не двигателя, а, например, лунного орбитального корабля. Были созданы генераторы нового типа – на щелочных топливных элементах. По рассказу ветерана РКК «Энергия» Сергея Худякова, Мельников поехал на первую встречу в конце 1960‑х годов на Уральский электромеханический завод, и там, воодушевив собеседников мощной космической перспективой, буквально заразил потенциальных соучастников проекта. И был создан ЭХГ «Фотон». Один даже прожил в полете… десятки секунд, до падения «Царь‑ракеты» Н1.

При этом какие мощные производства и кооперации закладывались, уточняет Худяков: заводы и НИИ из Подмосковья (фиалковцы, кудиновцы), столичный НИИИТ во главе с Н.С. Лидоренко, атомщики с Урала (а ведь то было ведомство Е.П. Славского – «атомного» министра). Строились цеха и опытные установки, испытательные стенды. Консультировали и координировали программу академики Щукин, Фрумкин, Келдыш.

А потом пошли иные дела и задачи. В том числе источник автономной энергетики для «Бурана». Советские электрохимические генераторы были по характеристикам лучше, чем американские на «Аполлонах». Но в космосе им тоже не довелось работать.

Ученый и «препод»

По совместительству Мельников преподает в родном МАИ. Его научный авторитет подтвержден членством в ученых советах академических учреждений и предприятий.

У Юрия Григорьева как дипломника МАИ Мельников был научным руководителем: «Я его до защиты видел раза три. Он листы пролистал, чертежи просмотрел – всё. Сам же был тогда озабочен ядерным двигателем. На отдельной территории работали с литием, изотопами. Почти 20 лет они с Райковым работали над этим, но до «товарной продукции» дело не дошло».

В характеристике, подписанной «треугольником» ЦКБЭМ во главе с В.П. Мишиным, отмечено: «Умело сочетает научную работу с преподавательской деятельностью, воспитывая специалистов новой техники с 1945 года, и является профессором кафедры спецдвигателей МАИ… Администрация, партийная, профсоюзная и комсомольская организации поддерживают решение Ученого совета о выдвижении кандидатуры тов. Мельникова М.В. для избрания член‑корреспондентом Академии наук СССР» (так в тексте).

Борис Чернятьев подчеркивает творческий ум своего коллеги, но отмечает и отрицательную черту: начальник обязан был собирать всех на планерки, совещания. Но сам вдруг пускался в воспоминания. Словом, была в нем некая неорганизованность, которая и смазывала положительное. Не случайно МихВас, хотя и планировался в Академию наук, даже Глушко поддержал его кандидатуру – но не вышло.

После ухода на пенсию и до увольнения по болезни (1993) Михаил Васильевич работал в качестве научного руководителя темы, научного консультанта ГКБ РКК «Энергия». Ушел из жизни талантливый ученый и конструктор в 1996 году. Осталась школа, наследие, множество действующих и будущих разработок…

Александр Михайлович Песляк – кандидат философских наук