Это Америка, бро! Величайшее ограбление на глазах всего мира

Интервью с Уильямом К. Блак БИЛЛ МОЙЕРС журналу

April 23, 2010

Продолжу свое повествование о финансовой системе США. Первые три части здесь, здесь и здесь. Еще раз напоминаю: все графики добавленые в текст, как и коментарии написанные курсивом - мои.

В одной из частей своего интервью Майкл Хадсон сослался на мнение Билли Мойерса. Прежде всего перед знакомством интервью хотел накоротке представить ведущего ТВ журнала на PBC (Служба общественного вещания США)

Билли Дона Мойерса (родился 5 июня 1934 года) - американского журналиста и политического комментатора. Он работал девятым пресс-секретарем Белого (в те времена не пользовались услугами в этой должности неподготовленных и не грамотных людей типа Дж. Псаки и ее предшественницы – хабалки – В. Нуланд) дома при администрации Джонсона с 1965 по 1967 год. В 1967-1974 годах он был директором Совета по международным отношениям. В течение десяти лет он также работал комментатором новостей на сетевом телевидении. Мойерс принимал активное участие в общественном вещании, создавая документальные фильмы и программы новостных журналов. Он получил множество наград и почетных степеней за журналистские расследования и гражданскую деятельность. Он стал широко известен как язвительный критик корпоративно структурированных американских средств массовой информации.

Так вот, мне захотелось представить вашему вниманию последнее его интервью перед окончательным уходом на пенсию. Он видимо не случайно выбрал очень острую в те времена тему и главного интервьюируемого – Уильмана Е. Блака. Несмотря на то, что эта телевизионная передача состоялась 23 апреля 2010 года, она раскрывает многие интересные вещи жилищного кризиса, невольным свидетелем и участником стала моя семья. Если вас заинтересует, я смог бы рассказать свои впечатления от того, как это все происходило, от его многомесячной подготовки до полного краха. В то время ни у кого из нормальных людей не было ни малейшего сомнения, что эта катастрофа была хорошо продумана и реализована финансовыми воротилами при несомненной поддержки высших государственных чинов, включая президента.

Билл Мойерс: Добро пожаловать в редакцию. Через мгновение мы перейдем к двум крупным битвам в Вашингтоне - финансовой реформе и будущему Интернета. Но сначала я хочу поблагодарить тех из вас, кто написал после услышанного чем я говорил на прошлой неделе, что ЖУРНАЛ завершится трансляцией в следующую пятницу. Это правда, и все мы здесь были тронуты вашими посланиями с сожалением.

Я буду скучать по виртуальному сообществу родственных душ, выросшему вокруг этой передачи, - зрителям вроде вас, как мы говорим, чьё невидимое, но ощутимое присутствие напоминает мне о том, почему я так долго занимался этой работой. Но прошло уже много времени, и именно поэтому я могу заверить вас, что мой уход полностью добровольный. Многие из вас высказали тревогу о возможном  выталкивании нас из эфира, что высшие силы или темные силы указали нам на дверь и сказали: "Уходите".

Вы можете расслабиться; этого не произошло. Я ухожу по одной единственной причине: пришло время. Поверьте, это было нелегкое решение: мне нравится то, чем я занимаюсь, я дорожу своими коллегами и наслаждаюсь вашей компанией. Но через несколько недель мне исполнится 76 лет, и я имею некоторые вещи, которые делают невозможными выдерживать сроки и требования еженедельного вещания. Так что для меня это сейчас или никогда. Я сообщил общественному телевидению о своем решении более года назад, намереваясь уйти еще в декабре. Но мои коллеги из PBS попросили меня продлить сериал еще на четыре месяца, чтобы дать им время подготовить новую серию по связям с общественностью. Подробнее об этом на следующей неделе.

Теперь перейдем к большому грохоту этой недели - и я говорю не об этом вулкане в Исландии. Я говорю о борьбе вокруг реформирования нашей финансовой системы.

Президент Барак Обама (видимо вставка в передачу): Не существует разделительной линии между Мейн-стрит и Уолл-стрит.

Билл Мойерс: Вы, наверное, слышали, как вчера президент выступал в Нью-Йорке, потребовал более строгого регулирования Уолл-стрит:

Вы также, вероятно, слышали об обвинении правительства в том, что Goldman Sachs совершил очень изощренное мошенничество. Утверждение состоит в том, что этот вор в законе с Уолл-стрит сделал кучу денег, упаковав ипотечный долг в экзотические инвестиции, которые, как знали некоторые в фирме, потерпят неудачу.

Слово "мошенничество" всплывает все чаще и чаще по мере того, как мы углубляемся в возмутительное поведение Уолл-стрит в преддверии великого краха 2008 года. Мы слышали это прямо здесь, в Журнале, год назад.

Уильман Блак: Мошенничество - это обман. А суть мошенничества такова: "Я вызываю у вас доверие, а затем предаю это доверие и заставляю вас дать мне что-то ценное". И в результате, нет более эффективного наркотика противодействующего доверию, чем мошенничество, особенно мошенничество высших элит, что мы и имеем.

1. Финансовый инструмент, коим являются деньги, являются ценностью только благодаря доверию к ним общества, которому они служат. Стоит государству объявить людям, что с завтрашнего дня ваши деньги ничего не значат и утром следующего дня вы можете их все выбросить на помойку. Большинство из нас хорошо помнят денежную реформу 1991 года, инициируемой министром финансов (незадолго до этого назначенный премьер-министром СССР) Валентин Сергеевич Павлов.

 Через восемь дней после его назначения (22 января 1991) вышло распоряжение об изъятии банкнот в 50 и 100 рублей в ограниченный во времени период (три дня) и замену их на купюры нового образца. Распоряжение Павлова предварялось его собственными публичными заверениями, что денежная реформа проводиться не будет. В ночь после объявления распоряжения в Москве были отключены линии телефонной связи. Неожиданное изъятие из обращения банкнот в 25 рублей (якобы был осуществлен вброс фальшивых банкнот этого номинала) сопровождалось тем, что зарплату перед этим выдали преимущественно в этих банкнотах. Затем надо было их обменивать в Сберкассах с обоснованием источника получения денег, и с ограничениями в суммах обмена. Также были установлены ограничения на единовременное снятие своих денежных средств с вкладов в Сберкассах и на сроки таких снятий. Эти меры легко обходились, и не дали положительного эффекта. Действия Павлова привели к значительному ажиотажу и росту недовольства в стране. Вторая подобная акция — подъём в 2-3 раза цен на основные потребительские товары и услуги со 2 апреля 1991 года согласно Постановлению Кабинета министров СССР.

Государственные деятели покрывая свою некомпетентность в руководстве страной лгали и откровенно мошенничали. И ведь этими действиями они практически убили многих, особенно пожилых, людей. Власть – дело серьезное и доверять ее лаборантам, кабинетным работникам или вовсе проходимцам доверять ни в коем случае нельзя, а тем более клоунам, как на Украине. Но люди верят.

Так же произошло и в Штатах.

Билл Мойерс: Это был Билл Блэк, который не новичок в банковских расследованиях. Он был старшим регулятором в Федеральном совете по ипотечным кредитам, который расправился с банковским делом во время кризиса сбережений и займов 1980-х годов.

Только на этой неделе он был на Капитолийском холме, давая показания о другой обанкротившейся финансовой фирме, Lehman Brothers.

Уильян Блэк: Провал Лемана - это история мошенничества в значительной степени. И это мошенничество начинается самое позднее в 2001 году.

Субстандартное ипотечное кредитование резко возросло в период 2004-2006 годов, предшествовавший кризису, в млрд долларов (источник: Отчет Комиссии по расследованию финансового кризиса, стр. 70, рис. 5.2)

Серая часть – застрахованные кредиты; черная – не имеющие страховки

Билл Мойерс: Билл Блэк сейчас со мной. Один из ведущих экспертов страны по преступлениям в высших эшелонах власти, он преподает экономику и право в Университете Миссури Канзас-Сити и написал книгу "ЛУЧШИЙ СПОСОБ ОГРАБИТЬ БАНК - ЭТО ВЛАДЕТЬ ИМ".

Добро пожаловать вновь на ЖУРНАЛ.

Уильям Блэк: Спасибо тебе.

Билл Мойерс: Что вы думаете о выступлении президента в конце этой недели?

Уильям Блэк: Это хорошая речь. Он очень хорошо отстаивает свои интересы. Я не думаю, что эти меры по существу предотвратят  будущий кризис. И я был разочарован тем, что он не захотел быть прямолинейным. Он использовал несколько эвфемизмов, но не хотел использовать слово "Ф"(фак).

Билл Мойерс: Слово "Ф"?

Уильям Блэк: Слово "Ф" - это обман в этом. И это слово объясняет, почему у нас эти повторяющиеся, усиливающиеся кризисы.

Билл Мойерс: Как это так? Что вы имеете в виду, когда говорите, что в центре всего этого мошенничество?

Уильям Блэк: Во-первых, когда вы дерегулируете или никогда не регулируете, а ипотечные банкиры никогда не регулировались, вы фактически декриминализировали эту отрасль, потому что только регуляторы могут служить в качестве координаторов, которые нужны ФБР и прокурорам, чтобы понимать и преследовать такие сложные виды мошенничества. Они могут справиться с одним двумя или, может быть, тремя делами самостоятельно, но когда вся отрасль охвачена широкомасштабным мошенничеством, нужны регуляторы. И проблема заключалась в регуляторах. Они стали само исполняющимся пророчеством провала, потому что президент Буш назначил людей, которые ненавидели регулирование. Я называю их анти регуляторами. И именно такими они и были.

Билл Мойерс: Это слушание, на котором вы давали показания на этой неделе, рассматривая банкротство Lehman Brothers (Леман Бразерс), имело какое-то отношение к этому.

Тиммоти Гайтнер: И, к сожалению, когда мы увидели, что фирмы оказались на грани банкротства, у правительства были исключительно ограниченные полномочия вмешиваться и защищать экономику от этих неудач.

Бен Бернанке: В сентябре 2008 года ни одно правительственное учреждение не имело достаточных полномочий, чтобы заставить Леман действовать безопасным и надежным образом и таким образом, чтобы это не представляло опасности для более широкой финансовой системы.

Антон Вакусас: Что ясно, так это то, что регулирующие органы не были полностью вовлечены и не направляли Леман Бразерс на изменение поведения, которое, как мы теперь знаем в ретроспективе, привело к ее краху.

Билл Мойерс: Регуляторы не были полностью задействованы. Я имею в виду, это старая история. Мы все знаем о привлечении регуляторами, когда регулируемые органы берут под контроль регулирующие органы.

Уильям Блэк: Да, но этот намного хуже. Это не очень откровенное свидетельство с чьей-либо стороны. ФРС обладало уникальными полномочиями. И с 1994 года он регулировал каждого ипотечного кредитора в Америке. И вы могли бы подумать, что ФРС будет использовать эти полномочия.

И вы могли бы особенно подумать об этом, если бы знали, что Грамлих, один из членов ФРС, лично пришел к Алану Гринспену и сказал: "Есть жилищный пузырь. И есть ужасный кризис в непраймовом секторе. Мы должны послать туда экспертов. Мы должны использовать наши регулятивные полномочия. А Гринспен отказался. Леман потерпел крах в основном за счет продажи кредитов для лжецов. Он был крупнейшим продавцом кредитов для лжецов в мире.

И когда мы смотрим на эти лжезаймы, мы обнаруживаем 90 процентов мошенничества. 90 процентов. И мы обнаружили, что большинство мошенничеств совершается не заемщиком, а в подавляющем большинстве случаев кредитными брокерами. И когда мы смотрим на эти лживые кредиты, мы обнаруживаем 90 процентное мошенничество. 90 процентов! И мы обнаруживаем, что большинство мошенничеств совершается не заемщиками, в подавляющем большинстве случаев они делаются кредитными брокерами.

Билл Мойерс: А ложные кредиты есть?

Уильям Блэк: Ложный кредит заключается в том, что мы не собираем от вас никакой проверенной информации о ваших доходах, вашей занятости, вашей истории работы или ваших активах.

Ипотечный брокер, рекламирующий субстандартные ипотечные кредиты в июле 2008 года.

Объявление гласит: 1% низкая начальная ставка; Заявленный доход; Никаких документов под кредит; 100%-е финансирование; Кредит с выплатой только интереса; Консолидация задолженности.

Билл Мойерс: Вы даете мне взаймы, не задавая вопросов?

Уильям Блэк: Не задавал никаких реальных вопросов. Конечно, ответы не проверялись. На самом деле, на прошлой неделе у нас только что были слушания о WaMu (ВаМу - Вашингтон Мьючил), который также является крупным игроком...

Билл Мойерс ВаМу...

Уильям Блэк: В этих махинациях. ВаМу, который раньше делал, размещал рекламы, высмеивая банкиров, которые были занудными и смотрели на качество кредита, прежде чем дать. Ну, ВаМу ничего такого не делал. И, конечно же, у ВаМу были просто массовые неудачи. И у кого были неприятности с ВаМу? У кого были проблемы св Леманом? Ты попал в беду, если сказал правду. Они уволили людей, которые обнаружили проблемы. Они продвигали людей, которые вызвали проблему, и платили им огромные бонусы.

Билл Мойерс: Я смотрел показания, на которых вы присутствовали на днях на слушаниях по делу Лемана. И был очень трогательный момент с бывшим вице-президентом Лемана Бразерс, который пошел и попытался дать сигнал, пытался заставить людей обратить внимание на то, что происходит. Посмотри.

Мэтью Ли (Видимо, транслируются показания): Я лично подготовил свое письмо четырем адресатам и вкратце расскажу о том, что произошло, 16 мая была пятница, в понедельник я сел с главным директором по рискам и обсудил письмо, в среду я сел с главным юрисконсультом и главой службы внутреннего аудита, обсудил письмо. В четверг я был на телефонной конференции с Бразилией. Кто-то вошел в мой офис, вытащил меня и уволил на месте без какого-либо уведомления. Я остался, извини.

Билл Мойерс: Мэтью Ли, вице-президент Лемана Бразерс, уволен из-за того, что пытался дать донос. О чем это тебе говорит?

Уильям Блэк: Ну, это говорит мне о том, что они скрывали мошенничество, они знали о мошенничестве и что они отчаянно пытались помешать другим людям узнать об этом.

Билл Мойерс: Мэтью Ли рассказал бухгалтерской фирме Ernst & Young (Эрнст Яанг) о том, что происходит. Разве бухгалтерская фирма не должна сообщить об этом, как только они узнают от кого-то вроде него, что происходит мошенничество?

Уильям Блэк: Да, они должны быть самыми важными привратниками. Они должны быть независимыми. Они должны быть ультра профессиональными. Но у них огромная проблема, и это компенсация. И это значит, что вы достигнете власти в одной из этих бухгалтерских фирм "большой четверки", став создателем дождя и привлечением крупных клиентов.

1. Владельцы ВаМу являются совладельцами ФРС.

Итак, каждое из этих крупных мошенничеств, которые мы называем мошенничеством с контролем в финансовой сфере, было ... их любимым оружием был бухгалтерский учет. И каждый из них в течение многих лет мог получить то, что мы называем чистыми заключениями, от одной из самых престижных аудиторских фирм в мире, в то время как они были массово мошенническими и глубоко неплатежеспособными.

Билл Мойерс: Вчера вечером я прочитал эссе, в котором вы описываете то, что вы называете криминогенной средой. Что такое криминогенная среда?

Уильям Блэк: криминогенная среда - это патологическое воровство, патогенной среды, которая распространяет болезнь. В данном случае это среда, которая распространяет мошенничество. И существует два ключевых элемента. О первом мы уже говорили. Если вы не будете регулировать, вы создадите криминогенную среду, потому что кому-то может все сходить с рук мошенничество. Второе - это компенсация. И она имеет два элемента. Один из них - это вознаграждение руководителей, о котором говорили люди, создающее извращенные стимулы. Но второе - для этих профессионалов. А для сотрудников более низкого уровня - выдавать бонусы. И это создает то, что мы называем динамикой Грэшема. И это просто означает, что мошенники процветают. А когда мошенники процветают, рынки становятся извращенными, и они вытесняют честность с рынка.

1. В экономике закон Грешема - это монетарный принцип, гласящий: «Деньги, искусственно переоцененные государством, вытесняют из обращения деньги, искусственно недооцененные им.»

Закон был назван в 1860 году экономистом Генри Даннингом Маклеодом в честь сэра Томаса Грешема (1519-1579), английского финансиста времен династии Тюдоров. Грешем призывал королеву Елизавету восстановить доверие к тогдашней английской валюте. Эта концепция была известна много веков назад в классической античности и в средневековой Европе, на Ближнем Востоке и в Китае.

Билл Мойерс: Вы также написали, что Федеральная резервная система Нью-Йорка знала об этой так называемой схеме с тремя картами Монте. Но человек, возглавлявший ее в то время, Тимоти Гайтнер, ныне министр финансов, дал показания, что он ничего не мог сделать.

Кому интересно узнать о фокусе с тремя картами Монте, посмотрите его представление: https://youtu.be/Tb0C-5CpxSM

Тимоти Гайтнер: В нашей системе Федеральная резервная система была пожарной станцией, пожарной станцией с важными, хотя и ограниченными инструментами для нанесения пены на взлетно-посадочную полосу, чтобы обеспечить ликвидность рынкам в экстремальных условиях. Однако Федеральная резервная система в соответствии с законами этой страны не имела никаких юридических полномочий устанавливать или обеспечивать соблюдение ограничений на принятие рисков крупными финансовыми учреждениями, такими как независимые инвестиционные банки, страховые компании, такие как AIG (американская транснациональная финансовая и страховая корпорация, ведущая свою деятельность более чем в 80 странах и юрисдикциях.), Fannie Mae (Федеральная национальная ипотечная ассоциация, финансируемая правительством) и Freddie Mac (Федеральная корпорация ипотечного жилищного кредитования, получающая государственное спонсирование), или сотнями небанковских финансовых фирм, которые действовали вне ограничений банковской системы.

Билл Мойерс: Я слышал, как джентльмен, который в то время был председателем ФРС Нью-Йорка, сказал: "Мы должны были выполнить эту работу, но у нас не было полномочий для ее выполнения".

Уильям Блэк: Да.

Билл Мойерс: Мы были пожарной машиной, но в нашем шланге не было воды.

Уильям Блэк: Да, это было довольно неискренне, потому что в других частях своих показаний он объяснил, почему возник такой разрыв. И он сказал, что это потому, что мы отменили Гласса-Стиголла. Ну, ФРС настаивала на отмене закона Гласса-Стиголла.

Федеральный банковский закон США называемый по фамилиям его инициаторов (от 16 июня 1933 года и вплоть до конца XX века), запретивший коммерческим банкам заниматься инвестиционной деятельностью, существенно ограничивший право банков на операции с ценными бумагами и ввел обязательное страхование банковских вкладов).

Билл Мойерс: Закон Гласса-Стигалла был отменен в конце девяностых, который отделял обычные банки от инвестиционных банков, верно?

Уильям Блэк: Правильно. Так что это намеренно созданная регулятивная черная дыра, созданная ФРС. А потом, восемь лет спустя, на слушание приходит ФРС и говорит: "Мы были беспомощны". Беспомощный что-либо сделать из-за черной дыры, которую мы спроектировали.

Билл Мойерс: На этом дело не заканчивается, потому что я услышал на днях, что Комиссия по ценным бумагам и биржам знала, что Леман неоднократно игнорировала свои собственные риски, но ничего не предприняла. Вот что сказала на днях новый председатель SEC (Комиссия по ценным бумагам и биржам США - независимое агентство федерального правительства. Основной задачей Комиссии является обеспечение соблюдения закона против манипулирования рынком) Мэри Шапиро о том, почему комиссия не справилась с работой. Взгляните.

Мэри Шапиро: У SEC не было ни персонала, ни ресурсов, ни, честно говоря, в некотором смысле понимания, необходимого для того, чтобы быть пруденциальным регулятором крупнейших финансовых институтов в мире. 

1. Пруденциальное регулирование — это предусмотренная банковским правом деятельность по установлению определенных разрешительных требований, финансовых нормативов, требований к представлению отчетности.

Это было такое отклонение от нашего исторического подхода к регулированию, основанного на раскрытии информации и правилах, чтобы прийти и быть благоразумным надзорным органом. Персоналу никогда не предоставлялись необходимые ресурсы. Численность участников программы достигла пика в 24 человека в пяти крупнейших инвестиционных банковских фирмах во всем мире.

Уильям Блэк: Ну, это еще один пример, само реализуемой неудачи. Это было сделано не под наблюдением Мэри Шапиро.

Билл Мойерс: Верно...

Уильям Блэк: Это был Крис Кокс, которого назначил Буш. И именно он решил, чтобы мы оставим только 24 человека для работы со всеми крупнейшими инвестиционными банками мира. Теперь все знают, что это фарс. Он не хотел эффективного регулирования. Мы оба провели значительное время в Техасе. И вы знаете, шутку, один бунт, один рейнджер (странник), верно?

Билл Мойерс: Техасский рейнджер, верно.

1. Рейнджеры Армии — подразделения глубинной разведки Армии США, предназначенные для ведения оперативной разведки и диверсионных действий в оперативном тылу войск противника. Состоят из выпускников Школы рейнджеров Армии США. Термин «рейнджер» (англ. ranger, буквально «лесничий») официально и неофициально используется в обиходе армии США со времен XVII века. Изначально так назывались английские солдаты, сражавшиеся в Войне короля Филипа (1675—1676), а позже в войнах против французов и индейцев. Роты рейнджеров появились в Армии США со времён Войны за независимость.

Уильям Блэк: Министр финансов Гайтнер свидетельствовал об обстоятельствах, с которыми они имели дело в Леман, "мы были на грани разрушения всей мировой финансовой системы". А затем председатель Бернанке дал показания о том, сколько людей ФРС направила в Леман, чтобы предотвратить наше нахождение на грани глобального краха.

Билл Мойерс: И сколько их?

Уильям Блэк: Двойка. У них тысячи сотрудников. Это преступная халатность, за исключением того, что он федеральный служащий, и мы не можем обвинить его в преступлении.

Билл Мойерс: Давайте немного поговорим об обвинениях правительства в адрес Голдман Саш. Я имею в виду, что у меня кружится голова, просто читая об этом. Но репортеры "Уолл-стрит джорнал" проделали на этой неделе потрясающую работу, пытаясь разобраться в этом. И они говорят: "Все сосредоточено на сделке, которую провернул Голдман Саш, чтобы король хедж-фондов Джон Полсон мог сделать ставку на обвал цен на жилье". Вы так считаете?

1. Это основные участники воровской банды организованных преступников. В США закон, чем больше воруешь, тем менее подсуден. И идут такие махинации под патронажем руководителей страны.

Коэффициенты финансового рычага инвестиционных банков значительно выросли в период с 2003 по 2007 год.

Уильям Блэк: Да, я имею в виду, что жалоба на самом деле направлена на то, чтобы обмануть инвесторов. Это очень традиционная жалоба на мошенничество с ценными бумагами.

Билл Мойерс: Кстати, не о Полсоне. Он не упоминается в жалобе.

Уильям Блэк: Нет, но это действительно интересно. И относительно того, будет ли он в конечном итоге упомянут в этой жалобе, потому что Полсон несет большую потенциальную ответственность по этому делу. Голдман разрешил Джону Полсону и поощрял его в составлении списка абсолютно худшие акции. Поэтому он выбрал в рамках определенной категории абсолютно худшие вещи, потому что хотел сделать ставку, что они упадут в цене. И они наверняка упадут в цене с точки зрения экономики.

Билл Мойерс: Разве он не держал пари, что люди не смогут оплатить свои ипотечные кредиты?

Уильям Блэк: Это даже не обязательно, потому что большинство из них - опять лживые кредиты. И они не будут платить, верно? Это не вопрос кредитов для лжецов, будет ли это работать или не будет. Вопрос только в том, когда это взорвется. Кредит для лжецов взорвется. Если цены на жилье будут расти в течение трех лет, то на четвертый год они взорвутся.

Но они взорвутся. Итак, он ставил против чего-то, что, как он знал, должно было взорваться. Он необязательно знал время, но он оказался прав насчет времени. Из жалобы в Комиссию по ценным бумагам и биржам мы знаем, что он спешил получить это. Он знал, что жилищный коллапс неизбежен. И ему нужно было провести эту сделку немедленно. И Голдман Саш чувствовал то же самое. Итак, они пошли и поймали себя на обмане, ACA. И они сказали ... ACA - это группа, которая собирает и якобы проверяет качество ипотечных кредитов. Не очень хорошо, как выяснилось, конечно. Инвестор, очевидно, хотел бы знать, что этот портфель был предназначен для провала.  Вместо этого, согласно жалобе SEC, им сказали: "Нет, нет, нет, нет. Там нет никакого Джона Полсона. Есть только ACA, и он в вашем углу. И он подбирает портфель с наибольшей вероятностью успеха ". Теперь, если Джон Полсон знал, что сделает такие заявления, то Джон Полсон знал, что эти заявления были ложными. А это может сделать его пособником и подстрекателем.

Билл Мойерс: Итак, скажите мне, где там может быть мошенничество, если правительство докажет свою правоту.

Уильям Блэк: Ну, мошенничество в том, что я представляю вам, потенциальному инвестору то, что компетентная профессиональная независимая фирма ACA, заботящаяся о ваших интересах, выбрала этот портфель,. Она считает, что он, скорее всего, будет успешным. Когда на самом деле портфель был подобран в подавляющем большинстве Полсоном и был выбран потому, что он был преднамеренно выбран для провала.

Билл Мойерс: В жалобе упоминается только один человек, Фабрис Турре, если я правильно понял имя.

Уильям Блэк: Это правильно.

Билл Мойерс: Которому в то время было 27 лет. В то время ему было 27 лет. Мог ли он действовать без поддержки в сделке такого масштаба?

Уильям Блэк: О, даже близко нет. И это было ... это также было частью пакета из примерно 18 сделок. Таким образом, каким бы большим ни был этот пакет, и он был огромным, общий пакет был абсолютно тем, что привлекло личное внимание лидеров, абсолютных лидеров Голдман Саш. Поэтому мне очень любопытно, что SEC не назвала имена высших руководителей.

Билл Мойерс: Почему Комиссии по ценным бумагам и биржам, потребовалось так много времени, чтобы начать работу над этим? Я имею в виду, чтобы они включили передачу?

Уильям Блэк: Ну, они еще не полностью включились в работу, иначе они бы назвали Бланкфейна (Ллойд Крейг Бланкфейн - американский инвестиционный банкир, с 2006 года до конца 2018 года председатель и главного исполнительного директора Голдман Саш. А они, как вы только что упомянули, охотились только за младшим персоналом. И если бы они действительно были в деле, то здесь были бы уголовные обвинения. И если бы они действительно действовали, было бы проведено широкое расследование не только в отношении Голдмана, но и всех этих крупных компаний.

За последние три недели мы, наконец, провели половинчатое расследование, заметьте. Не - ничего подобного тому, что мы делали во времена сбережений и займов - ВаМу, Citicorp (Ситигруп), Лерман и Голдман. И мы нашли убедительные доказательства мошенничества во всех четырех местах.

И мы уже смотрели ранее на Фанни и Фредди и обнаружили то же самое. Таким образом, только в шести местах, которые мы осмотрели, в действительно элитных учреждениях, мы обнаружили убедительные доказательства мошенничества. Так где же другие расследования? Почему нет арестов? Почему нет обвинительных приговоров?

Билл Мойерс: Ну, Билл, где другие расследования? Почему не было арестов? Почему не было ни одного обвинительного приговора?

Уильям Блэк: Потому что у нас все еще есть команда Буша по разрушению ключевых регулирующих агентств. Почему они все еще на месте? У них отвратительная репутация как главных виновников этого кризиса.

Президент Джордж Буш обсуждает вопросы образования, предпринимательства и владения жильем на выставке чернокожих в Индиане в 2005 году. В полной красе один их организаторов махинации.

Билл Мойерс: Вы говорите о назначенцах Буша, но бывший лоббист Голдмана, его министр финансов, руководитель аппарата Тимоти Гайтнер, глава Комиссии по торговле товарными фьючерсами Гэри Генслер, который вскоре может получить новую власть над деривативами, работал на Голдмана.

Заместитель директора Национального экономического совета Белого дома, заместитель госсекретаря - бывший сотрудник Голдман. Голдман нанял недавнего главного советника Барака Обамы из Белого дома в свою команду защиты. То есть...

Уильям Блэк: Не забудь Рубина.

Билл Мойерс: Роберт Рубин, чьё влияние было повсюду...

1. 70-го министр финансов США в администрации Клинтона. До работы в правительстве он 26 лет проработал в компании Голдман Саш членом правления и сопредседателем с 1990 по 1992 год.
2. Во время администрации Клинтона Рубин курировал ослабление правил оценки кредитных рисков в финансовой отрасли, действовавших с 1930-х годов. Его пост правительственная деятельность включает работу в качестве директора и старшего советника Ситигруп. За время работы в Cитигруп, вплоть до спасения компании от банкротства Казначейством США, он получил более 126 млн долларов наличными и акциями.

Уильям Блэк: это его протеже, которые отвечают за экономическую политику при Обаме.

Билл Мойерс: Итак, эта администрация, в которой все еще есть некоторые пережитки Буша, а теперь в ней много людей из Голдман Саш, сможет ли эта администрация вынести приговор Голдман Саш.

Уильям Блэк:Ну, до сих пор им это не удавалось. Они даже не могут заставить себя употребить слово "мошенничество".

Огромную роль играет экономическая идеология. А экономисты-неоклассики не верят, что мошенничество может существовать. Я имею в виду, они просто наотрез - в ведущем учебнике по корпоративному праву с точки зрения права и экономики, написанном Истербруком и Фишелем, говорится - я буду очень близок к точной цитате. "Правило против мошенничества не является ни необходимым, ни особенно важным". Верно?

Обратите внимание, насколько экстремально это утверждение. Нам не нужны законы. Нам не нужно ФБР. Нам не нужно департамент юстиции. Нам даже не нужны такие правила, как SEC. Рынки автоматически очищаются и предотвращают все мошенничества. Это потрясающе наивная вещь. В ней находится огромное идеологическое содержание. И это соответствует классу. И это соответствует политическим вкладам.

Вы хотите взглянуть на эти, казалось бы, респектабельные огромные финансовые учреждения, которые являются вашими ведущими политическими спонсорами, как на мошенников?

Билл Мойерс: На веб-сайте TheHill.com говорится, что Голдман Саш имеет уникальные возможности для борьбы с этим делом, что за последнее десятилетие он потратил 18 миллионов долларов на лоббирование членов Конгресса и вложил еще миллионы в их кампании. Я имею в виду, вы говорили в другом месте. Это разумный бизнес, верно, инвестировать в политиков, которые будут расследовать ваше дело?

Уильям Блэк:Я бы сказал вам, кризис сбережений и займов, наша фраза была такой: "Самая высокая доходность активов всегда является политическим вкладом".

Билл Мойерс: Ну, хорошо. Вы член Конгресса. Верховный суд говорит: "Голдман Саш может потратить в ноябре все, какие захочет, чтобы победить вас". Вы будите с ними бороться?

Уильям Блэк: Безусловно, но из-за этого я бы никогда не был избран в Конгресс. Так что позвольте мне... в отношении этого решения Верховного суда, если корпорации будут такими же, как люди, позвольте мне сказать вам мою заключение криминолога. Тогда давайте применим против них три закона о забастовках. Закон о трех забастовках, предусматривают пожизненное заключение, если вы совершили три преступления. Скольким из этих крупных корпораций все еще разрешили бы существовать, если бы мы использовали три закона о забастовках, учитывая, за что они были осуждены в прошлом?

И в большинстве штатов они лишают вас гражданских прав, если вы осуждены за тяжкое преступление. Что ж, давайте отнимем у них право делать политические взносы, если они признаны виновными в нарушении.

Билл Мойерс: Билл, вы описываете политическую культуру, которая является криминогенной?

Уильям Блэк: Это глубоко криминогенно. И эта идеология, в которой доминируют обе партии, говорит: "Нет, крупные корпорации не будут мошенничать. Мошенничество не может произойти. Рынок автоматически исключается", - это безумие. Теперь у нас есть поколение, обладающее правами стать руководителями компаний. Они просто чувствуют себя вправе быть богатыми, как Крез, без всякой ответственности, без всякой подотчетности. Они стали буквально социопатами. Поэтому одна из задач состоит в том, чтобы очистить бизнес-школы, которые сейчас являются фабриками мошенничества на высшем уровне, верно?

Они создают новых монстров, которые захватывают контроль и разрушают огромные предприятия, вызывают глобальные экономические кризисы, великую рецессию. И очень, очень близко к тому, чтобы вызвать вторую Великую депрессию. Мы едва упустили этот момент. И нет никакой уверенности, что мы пропустим ее через пять лет.

Билл Мойерс: Это возвращает нас к тому, что президент сказал на этой неделе. Он сказал, что кризис был порожден провалом ответственности от Уолл-стрит до Вашингтона. Вы только что описали это. Это привело к краху многих крупнейших финансовых компаний мира и едва не втянуло нашу экономику во вторую Великую депрессию. Но он не назвал имен. Он не сказал, кто конкретно несет ответственность. Это так. Но президент не называет имен.

Уильям Блэк: Нет, и одна из самых важных вещей, которые есть у президента, - это кафедра хулигана. Мы не услышали речей президента с требованием отправить мошенников в тюрьму. Мы не услышали выступлений генерального прокурора Соединенных Штатов Америки Эрика Холдера. Действительно, мы ничего не слышали. Это как у Шерлока Холмс,- собака, которая не лаяла. А эта собака должна быть нашим сторожевым псом. Она должна лаять. И у нее должны быть зубы, а не просто лай.

Билл Мойерс: Билл К. Блэк, спасибо, что вернулся в Журнал.

Уильям Блэк: Спасибо тебе.