По­че­му со­ци­а­лизм про­ва­лил­ся (автор Олег Ма­ка­рен­ко)

Страш­но со­зна­вать, на­сколь­ко точно сбы­лись пред­ска­за­ния Бо­ри­са Чи­че­ри­на по по­во­ду со­ци­а­лиз­ма. Пред­ставь­те: 1882 год. Во­ло­дя Улья­нов ходит в гим­на­зию и ещё, ве­ро­ят­но, даже не ду­ма­ет про ре­во­лю­цию. Его стар­ший брат, тер­ро­рист, будет аре­сто­ван толь­ко через пять лет. До из­вест­ных со­бы­тий ок­тяб­ря 1917 года оста­ёт­ся несколь­ко де­ся­ти­ле­тий.

И вот в этот самый мо­мент, когда аб­бре­ви­а­ту­ры СССР не су­ще­ство­ва­ло ещё даже в про­ек­те, фи­ло­соф Борис Чи­че­рин пишет книгу «Соб­ствен­ность и го­су­дар­ство», в ко­то­рой он про­зре­ва­ет ре­а­лии раз­ви­то­го со­ци­а­лиз­ма столь узна­ва­е­мо, будто писал книгу на 100 лет позже, при Бреж­не­ве, а не при Алек­сан­дре III.

Ци­ти­рую ар­хи­лю­бо­пыт­ный фраг­мент:

https://www.rulit.me/books/sobstvennost-​i-gosudarstvo-read-421019-106.html

По­нят­но, какая нестер­пи­мая ти­ра­ния долж­на во­дво­рить­ся при таком об­ще­ствен­ном устрой­стве. По-​видимому, цель со­ци­а­лиз­ма со­сто­ит в том, чтобы под­нять до­сто­ин­ство че­ло­ве­ка: вся­кая част­ная за­ви­си­мость пре­кра­ща­ет­ся, и оста­ет­ся одно слу­же­ние об­ще­ству. Но в дей­стви­тель­но­сти эта пе­ре­ме­на со­сто­ит лишь в за­мене сво­бод­ных част­ных от­но­ше­ний под­чи­не­ни­ем пра­ви­тель­ствен­ной ре­гла­мен­та­ции и про­из­во­лу бю­ро­кра­тии. В част­ном до­го­во­ре ра­бот­ник яв­ля­ет­ся одною из до­го­ва­ри­ва­ю­щих­ся сто­рон, рав­ною с дру­гою. Он сам за­яв­ля­ет о своих усло­ви­ях и неред­ко в со­сто­я­нии на них на­сто­ять; если он недо­во­лен, он может отой­ти и ис­кать себе ра­бо­ты у дру­го­го хо­зя­и­на. Здесь же нет дру­го­го пред­при­ни­ма­те­ля, кроме го­су­дар­ства; по­это­му у ра­бот­ни­ка нет вы­бо­ра: он дол­жен по­сту­пить ра­бо­чим в ка­зен­ное пред­при­я­тие на тех усло­ви­ях, какие ему будут по­ло­же­ны. Част­ный пред­при­ни­ма­тель сам в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни за­ви­сит от ра­бо­чих, ибо если у него не будет ра­бо­чих, то он ра­зо­рит­ся; го­су­дар­ство же ни­ко­гда не ра­зо­рит­ся и может спо­кой­но ожи­дать, чтобы го­ло­да­ю­щие ра­бо­чие при­ня­ли его усло­вия. Вы­со­та за­ра­бот­ной платы за­ви­сит здесь не от обо­юд­ной сдел­ки, а от того, что оста­ет­ся за удо­вле­тво­ре­ни­ем этих об­ще­ствен­ных по­треб­но­стей. Част­ный пред­при­ни­ма­тель сна­ча­ла удо­вле­тво­ря­ет ра­бо­чих, а затем уже, за вы­че­том из­дер­жек, по­лу­ча­ет свой доход; го­су­дар­ство, на­про­тив, сна­ча­ла берет себе то, что нужно для воз­ме­ще­ния из­дер­жек и для умно­же­ния ка­пи­та­ла, и затем уже осталь­ное рас­пре­де­ля­ет между ра­бо­чи­ми. И это рас­пре­де­ле­ние про­из­во­дит­ся ис­клю­чи­тель­но по его усмот­ре­нию. Оцен­ка труда по его ка­че­ству за­ви­сит либо от ре­ше­ния чи­нов­ни­ков, вовсе не за­ин­те­ре­со­ван­ных в вы­го­дах пред­при­я­тия, либо, что еще хуже, от го­ло­са ра­бо­чих, за­ин­те­ре­со­ван­ных в том, чтобы дру­гой не по­лу­чал боль­шей платы в ущерб им самим. Недо­воль­но­му за­кры­та вся­кая воз­мож­ность про­те­ста. Он не может ни ис­кать себе дру­го­го хо­зя­и­на, ибо дру­го­го хо­зя­и­на нет, ни сам сде­лать­ся пред­при­ни­ма­те­лем, ибо это ему вос­пре­ще­но. Един­ствен­ный исход для ра­бо­че­го, един­ствен­ная для него воз­мож­ность выйти из под­чи­нен­но­го по­ло­же­ния, это всту­пить в раз­ряд чи­нов­ни­ков. По­это­му в про­ти­во­по­лож­ность тому, что про­ис­хо­дит при су­ще­ство­ва­нии част­ной пред­при­им­чи­во­сти, ин­те­рес ра­бо­че­го клас­са будет со­сто­ять в без­мер­ном раз­мно­же­нии чи­нов­ни­че­ства. За это будут сто­ять все, чув­ству­ю­щие в себе какие-​нибудь спо­соб­но­сти, и толь­ко со­зна­ю­щие себя со­вер­шен­но неспо­соб­ны­ми будут про­тив. А это опять же не может не от­ра­зить­ся па­губ­но на про­из­вод­стве, тем более что имен­но на этом поле будут разыг­ры­вать­ся все че­ло­ве­че­ские стра­сти.

Какое же зна­че­ние может иметь при таком по­ряд­ке сво­бо­да в вы­бо­ре за­ня­тий, ко­то­рая будто бы предо­став­ля­ет­ся от­дель­ным лицам, а равно и за­ра­бо­ток, ко­то­рый при­сва­и­ва­ет­ся им как соб­ствен­ность? Че­ло­век может вы­би­рать себе какое угод­но за­ня­тие, но от един­ствен­но­го хо­зя­и­на, го­су­дар­ства, за­ви­сит при­ни­мать его или нет. Го­су­дар­ство опре­де­ля­ет, какое ко­ли­че­ство ра­бо­чих ему нужно в каж­дой от­рас­ли, а так как ра­бо­чие на­хо­дят­ся со­вер­шен­но в его руках, то и рас­пре­де­ле­ние за­ви­сит вполне от него. Если в из­вест­ной от­рас­ли есть лиш­ние, то оно про­сто пе­ре­ме­ща­ет их в дру­гую, где недо­ста­ет ра­бо­чих сил. При част­ной пред­при­им­чи­во­сти ра­бо­чие сами стре­мят­ся туда, где есть недо­ста­ток, ибо там им пред­ла­га­ют­ся более вы­год­ные усло­вия; но при со­ци­а­ли­сти­че­ском про­из­вод­стве усло­вия везде оди­на­ко­вы, и пе­ре­ме­ще­ние за­ви­сит не от воли или вы­го­ды ра­бо­чих, а ис­клю­чи­тель­но от усмот­ре­ния го­су­дар­ства. Ра­бо­чий волею или нево­лею дол­жен под­чи­нять­ся, ибо у него нет иного ис­хо­да; го­су­дар­ство же с своей сто­ро­ны имеет не толь­ко право, но и обя­зан­ность рас­по­ря­жать­ся ра­бо­тою по сво­е­му усмот­ре­нию, ибо, сде­лав­шись един­ствен­ным пред­при­ни­ма­те­лем, оно взяло на себя обя­зан­ность всем да­вать ра­бо­ту и устро­ить эту ра­бо­ту так, чтобы все по­треб­но­сти были удо­вле­тво­ре­ны. Таким об­ра­зом, все на­хо­дит­ся в его руках. Сво­бод­ный выбор за­ня­тий при такой мо­но­по­лии об­ра­ща­ет­ся в фик­цию. Ра­бо­чий имеет право тре­бо­вать, чтобы ему да­ва­ли ра­бо­ту и при­том на оди­на­ко­вых с дру­ги­ми усло­ви­ях; но какую ра­бо­ту ему дадут, это за­ви­сит от воли го­су­дар­ства.

К уни­что­же­нию сво­бо­ды труда ведет и самый спо­соб опре­де­ле­ния за­ра­бот­ной платы. В со­ци­а­ли­сти­че­ском про­из­вод­стве за­ра­бо­ток опре­де­ля­ет­ся не част­ною сдел­кою между хо­зя­и­ном и ра­бот­ни­ком, а долею уча­стия каж­до­го в со­во­куп­ном про­из­вод­стве. Из на­род­но­го до­хо­да вы­де­ля­ет­ся то, что нужно для общих по­треб­но­стей, и затем осталь­ное рас­пре­де­ля­ет­ся между ра­бо­чи­ми. Сле­до­ва­тель­но, доля каж­до­го за­ви­сит от ра­бо­ты всех дру­гих. А по­то­му каж­дый имеет право тре­бо­вать, чтобы все дру­гие ра­бо­та­ли так, чтобы он мог удо­вле­тво­рить своим по­треб­но­стям. Но как скоро воз­ни­ка­ет по­доб­ное тре­бо­ва­ние, так ра­бо­та необ­хо­ди­мо ста­но­вит­ся при­ну­ди­тель­ною. Со­ци­а­ли­сти­че­ским про­из­вод­ством уста­нов­ля­ет­ся все­об­щая со­ли­дар­ность, а все­об­щая со­ли­дар­ность вле­чет за собою все­об­щее при­нуж­де­ние, ибо тут воз­ни­ка­ют юри­ди­че­ские тре­бо­ва­ния всех на каж­до­го и каж­до­го на всех. Сво­бо­да лица ис­че­за­ет со­вер­шен­но. А так как сво­бод­ный труд про­из­во­ди­тель­нее неволь­но­го, то и с этой сто­ро­ны неиз­беж­но про­ис­хо­дит умень­ше­ние про­из­вод­ства.

Не все со­ци­а­ли­сты ре­ша­ют­ся при­знать эти по­след­ствия своей тео­рии. Шеф­ф­ле, на­при­мер, воз­му­ща­ет­ся про­тив все­мо­гу­ще­ства го­су­дар­ства и объ­яв­ля­ет со­ци­а­лизм, по­дав­ля­ю­щий сво­бо­ду, "безу­ми­ем и убий­ством в от­но­ше­нии к ци­ви­ли­за­ции". Из стрем­ле­ния со­че­тать сво­бо­ду с со­ци­а­лиз­мом воз­ни­ка­ют из­ло­жен­ные выше уче­ния анар­хи­стов и по­бор­ни­ков са­мо­управ­ле­ния. Но самая несо­сто­я­тель­ность этих по­пы­ток ука­зы­ва­ет на несов­ме­сти­мость обоих начал. Более по­сле­до­ва­тель­ные со­ци­а­ли­сты не об­ма­ны­ва­ют себя на этот счет. Вме­сто идил­ли­че­ских изоб­ра­же­ний сво­бо­ды они свой иде­аль­ный быт прямо при­рав­ни­ва­ют к дес­по­тиз­му. Так на­при­мер, Род­бер­тус, желая по­ка­зать ха­рак­тер со­ци­а­ли­сти­че­ско­го про­из­вод­ства, на­чи­на­ет с изоб­ра­же­ния во­сточ­но­го дес­по­та, "соб­ствен­ни­ка земли и людей", рас­по­ря­жа­ю­ще­го­ся тем и дру­гим по сво­е­му про­из­во­лу. На место "этой еди­ной соб­ствен­но­сти еди­но­го дес­по­та", го­во­рит он, пред­ставь­те себе землю и про­из­ве­де­ния, при­над­ле­жа­щие со­во­куп­но на­ро­ду, ко­то­рый ру­ко­во­дит про­из­вод­ством со­вер­шен­но так же, как де­ла­ет во­сточ­ный дес­пот через своих слуг, и так же пол­но­власт­но рас­по­ря­жа­ет­ся всеми про­из­во­ди­тель­ны­ми сред­ства­ми, как ор­га­ны старо-​персидского мо­нар­ха в силу его права соб­ствен­но­сти. Оче­вид­но, что при такой си­сте­ме о сво­бо­де не может быть речи. Люди, равно как земля, при­над­ле­жат но­во­му дес­по­ту – на­ро­ду. И чем мень­ше лицу предо­став­ля­ет­ся про­сто­ра, тем, по этой тео­рии, лучше. "Чем цен­тра­ли­зо­ван­нее ор­га­низм, – го­во­рит Род­бер­тус, – тем он со­вер­шен­нее".

К чему же слу­жит за­ра­бо­ток при таком по­ряд­ке? Един­ствен­ная его цель за­клю­ча­ет­ся в удо­вле­тво­ре­нии по­треб­но­стей, ибо сбе­ре­же­ние тут неумест­но, ка­пи­та­ли­за­ция вос­пре­ще­на. Соб­ствен­ник оста­ет­ся ис­клю­чи­тель­но по­тре­би­те­лем. Но ка­ко­во по­ло­же­ние по­тре­би­те­ля при со­ци­а­ли­сти­че­ском устрой­стве? В част­ном про­из­вод­стве по­тре­би­тель яв­ля­ет­ся су­дьею про­из­во­ди­те­ля: он предъ­яв­ля­ет свои тре­бо­ва­ния, он пред­ла­га­ет свою цену. Вся за­да­ча про­из­во­ди­те­ля со­сто­ит в том, чтобы уго­дить по­тре­би­те­лю; если он не умеет этого сде­лать, он разо­ря­ет­ся. Кон­ку­рен­ция про­из­во­ди­те­лей и пре­иму­ще­ство одних перед дру­ги­ми ос­но­ва­ны един­ствен­но на том, что одни лучше дру­гих умеют до­стиг­нуть этой цели. При со­ци­а­ли­сти­че­ском про­из­вод­стве, на­про­тив, по­тре­би­тель ста­но­вит­ся в пол­ную за­ви­си­мость от про­из­во­ди­те­ля. Го­су­дар­ство не ра­зо­рит­ся от­то­го, что оно не умеет уго­дить по­тре­би­те­лям. Самое по­треб­ле­ние, так же как и про­из­вод­ство, на­хо­дит­ся в его руках. Оно опре­де­ля­ет, что по­тре­би­те­лям нужно и по какой цене долж­ны брать про­из­ве­де­ния. Вы­бо­ра у них нет; они имеют перед собою мо­но­по­ли­ста, ко­то­рый за­став­ля­ет их де­лать из по­лу­чен­но­го ими за­ра­бот­ка то упо­треб­ле­ние, ко­то­рое нра­вит­ся не им, а ему. Вспом­ним при­ве­ден­ные выше слова Шеф­ф­ле: "дело идет, – го­во­рит он, – не о том, чтобы про­сто све­сти к об­ще­му итогу лич­ное, то есть часто в выс­шей сте­пе­ни нера­зум­ные и вред­ные для об­ще­ства по­треб­но­сти, и при­знать их, не за­бо­тясь об об­ще­ствен­ных ин­те­ре­сах. Неко­то­рые по­треб­но­сти сле­ду­ет от­ча­сти ис­клю­чить, от­ча­сти за­труд­нить. Дру­гие на­доб­но вве­сти и об­лег­чить. Лич­ной сво­бо­де по­треб­но­стей долж­но по­ло­жить гра­ни­цы, узду и по­буж­де­ния в ин­те­ре­сах со­хра­не­ния це­ло­го". Шеф­ф­ле прямо даже при­зна­ет по­треб­ле­ние об­ще­ствен­ным делом. "Цель по­треб­ле­ния, – го­во­рит он, – со­сто­ит в по­лу­че­нии со­ци­аль­но упо­тре­би­мой силы и в из­вле­че­нии со­ци­аль­ной поль­зы из пер­со­на­ла и из иму­ще­ства".

Но если лицо, от­но­си­тель­но удо­вле­тво­ре­ния своих нужд вполне за­ви­сит от об­ще­ства, то, с дру­гой сто­ро­ны, в силу са­мо­го этого на­ча­ла оно об­ра­ща­ет­ся к об­ще­ству с тре­бо­ва­ни­ем, чтобы оно удо­вле­тво­ря­ло этим нуж­дам. При все­об­щей со­ли­дар­но­сти за­ра­бо­ток, как мы ви­де­ли, за­ви­сит не от ра­бо­ты лица, а от ра­бо­ты всех. Он по­лу­ча­ет­ся из об­ще­го до­хо­да от со­во­куп­но­го, ру­ко­во­ди­мо­го го­су­дар­ством про­из­вод­ства. За­ра­бо­ток пред­став­ля­ет не толь­ко уча­стие каж­до­го в этой со­во­куп­ной ра­бо­те, но и тре­бо­ва­ние, об­ра­щен­ное к го­су­дар­ству, чтобы ра­бо­та всех была до­ста­точ­ная для удо­вле­тво­ре­ния нужд. Мало того: тре­бо­ва­ния лица идут еще далее. Кроме платы за ра­бо­ту го­су­дар­ство обя­за­но ему и по­мо­щью, на него па­да­ет все, что при сво­бод­ном устрой­стве со­вер­ша­ет­ся бла­го­тво­ри­тель­но­стью, че­ло­ве­ко­лю­би­ем, ми­ло­сер­ди­ем, друж­бою. Сде­лав­шись един­ствен­ным пред­при­ни­ма­те­лем, сняв­ши с граж­дан по­пе­че­ние о бу­ду­щем, оно взяло на себя обя­зан­ность удо­вле­тво­рять всем их по­треб­но­стям, а по­то­му они имеют право тре­бо­вать, чтобы оно ис­пол­ня­ло эту обя­зан­ность вполне. Вслед­ствие этого общий фонд ста­но­вит­ся ис­точ­ни­ком для удо­вле­тво­ре­ния всех воз­мож­ных нужд, и за­ра­бот­ная плата пе­ре­ста­ет быть ме­ри­лом этого удо­вле­тво­ре­ния. Каж­дый ра­бо­та­ет для го­су­дар­ства по его ука­за­ни­ям, а вза­мен того по­лу­ча­ет от го­су­дар­ства все для него по­треб­ное. Со­ци­а­ли­сти­че­ское про­из­вод­ство по­сле­до­ва­тель­но вле­чет за собою со­ци­а­ли­сти­че­ское по­треб­ле­ние. Со­ци­а­лизм ста­но­вит­ся ком­му­низ­мом.

Зна­чи­тель­ная часть со­ци­а­ли­стов от­ре­ка­ет­ся от ком­му­низ­ма. С со­ци­а­ли­сти­че­ским про­из­вод­ством они хотят сов­ме­стить сво­бо­ду и соб­ствен­ность. Неко­то­рые счи­та­ют даже кле­ве­тою, когда со­ци­а­ли­стов об­ви­ня­ют в от­ри­ца­нии этих начал. Но мы ви­де­ли уже, что при со­ци­а­ли­сти­че­ском про­из­вод­стве сво­бо­да и соб­ствен­ность об­ра­ща­ют­ся в при­зрак. Го­су­дар­ство берет себе все: и землю, и ка­пи­тал, и пред­при­я­тие, остав­ляя че­ло­ве­ку один лич­ный труд, ко­то­рым оно же рас­по­ла­га­ет по про­из­во­лу. Самое по­треб­ле­ние и де­то­рож­де­ние огра­ни­чи­ва­ют­ся го­су­дар­ством. При таких усло­ви­ях одно, что может сде­лать че­ло­век, – это об­ра­тить­ся к нему с тре­бо­ва­ни­ем, чтобы оно взяло на себя и удо­вле­тво­ре­ние всех его нужд. Че­ло­век сде­лал­ся рабом об­ще­ства; оно обя­за­но его кор­мить. В этом и со­сто­ит ком­му­низм, ко­то­рый со­став­ля­ет край­нее, но по­сле­до­ва­тель­ное при­ло­же­ние со­ци­а­ли­сти­че­ских начал.

Нет со­мне­ния од­на­ко, что ком­му­низм не что иное, как выс­шее вы­ра­же­ние того внут­рен­не­го про­ти­во­ре­чия, ко­то­рое лежит в ос­но­ва­нии всех со­ци­а­ли­сти­че­ских стрем­ле­ний. Ком­му­низм ста­вит себе целью воз­ве­ли­че­ние че­ло­ве­ка, и об­ра­ща­ет его в раба; он про­воз­гла­ша­ет выс­шее нрав­ствен­ное на­ча­ло, брат­ство, и де­ла­ет это на­ча­ло при­ну­ди­тель­ным, то есть ли­ша­ет его нрав­ствен­но­го ха­рак­те­ра; он хочет удо­вле­тво­рить всем че­ло­ве­че­ским по­треб­но­стям, и уни­что­жа­ет вся­кое по­буж­де­ние к труду, сле­до­ва­тель­но, де­ла­ет невоз­мож­ным сколько-​нибудь ши­ро­кое удо­вле­тво­ре­ние по­треб­но­стей. Вся­кое од­но­сто­рон­нее на­ча­ло за­клю­ча­ет в себе внут­рен­нее про­ти­во­ре­чие, ибо оно пы­та­ет­ся ча­стью за­ме­нить целое, со­хра­нить пол­но­ту жизни, вы­ки­нув­ши из нее одну по­ло­ви­ну. Но од­но­сто­рон­нее раз­ви­тие на­ча­ла, уже са­мо­го по себе лож­но­го, ведет к край­не­му про­ти­во­ре­чию. Ком­му­низм есть от­ри­ца­ние всей лич­ной по­ло­ви­ны че­ло­ве­че­ской при­ро­ды, то есть имен­но того, что де­ла­ет че­ло­ве­ка еди­нич­ным су­ще­ством. Но так как при­ро­ду уни­что­жить невоз­мож­но, то на­силь­ствен­но по­дав­лен­ная лич­ность неиз­беж­но про­явит­ся иным путем: она вы­ра­зит­ся в стрем­ле­нии каж­до­го поль­зо­вать­ся как можно более об­ще­ствен­ным до­сто­я­ни­ем, внося в него как можно менее с своей сто­ро­ны. Чем недоб­ро­со­вест­нее че­ло­век, тем легче это сде­лать. Тут вна­кла­де будут не худ­шие, а луч­шие эле­мен­ты. Ком­му­низм, по мет­ко­му вы­ра­же­нию Пру­до­на, есть экс­плу­а­та­ция силь­но­го сла­бым, и не в ма­те­ри­аль­ном толь­ко смыс­ле, а также и в нрав­ствен­ном: это экс­плу­а­та­ция доб­ро­со­вест­но­го недоб­ро­со­вест­ным. Толь­ко выс­шее ре­ли­ги­оз­ное оду­шев­ле­ние, до­во­дя­щее че­ло­ве­ка до пол­но­го са­мо­от­ре­че­ния, может про­ти­во­дей­ство­вать этому злу. По­это­му ком­му­ни­сти­че­ские об­ще­ства встре­ча­ют­ся лишь между людь­ми, от­ре­ка­ю­щи­ми­ся от вся­ких мир­ских по­мыс­лов во имя целей за­гроб­ных. Но непре­мен­ное усло­вие для су­ще­ство­ва­ния таких об­ществ со­сто­ит в том, чтобы они были доб­ро­воль­ные. К го­су­дар­ствен­ным учре­жде­ни­ям такое устрой­ство непри­ло­жи­мо. Как скоро вво­дит­ся юри­ди­че­ское на­ча­ло, так ком­му­низм об­ра­ща­ет­ся в раб­ство.