Момотов подал в отставку с поста председателя Совета судей России

  Возглавлявший Совет судей с 2016 года Виктор Момотов подал в отставку в день начала рассмотрения иска Генпрокуратуры о конфискации его имущества, рассказали источники РБК. Имя Момотова уже исчезло с сайта Совета судей.

  Виктор Момотов 8 октября подал заявление о досрочном прекращении полномочий председателя Совета судей. Окончательное решение примет этот орган судейского сообщества, сообщили РБК два источника, знакомые с ситуацией. РБК направил запрос в Совет судей.

Упоминание Момотова исчезло из раздела «Президиум» на сайте Совета судей. Как свидетельствуют данные из веб-архива, это произошло также 8 октября.

На состоявшемся в среду заседании Останкинского районного суда Москвы представитель Генпрокуратуры заявил, что Момотов использовал судейский статус для прикрытия деятельности отелей Marton, где предоставлялись почасовые комнаты и оказывались интимные услуги. Отельный бизнес, настаивал прокурор, был создан с участием Момотова и использовался для организации проституции.

     Представитель надзорного ведомства заявил, что назначение Момотова на пост судьи Верховного суда пролоббировал бывший председатель Краснодарского краевого суда Александр Чернов, у которого в августе этого года Генпрокуратура взыскала активы общей стоимостью 13 млрд руб. Судебные процессы под председательством Чернова прокурор назвал примером «кубанского правосудия» и отметил, что впоследствии Момотов оказывал ему покровительство.

Однако Момотов в суде отрицал свою причастность к покровительству и незаконному обогащению. Он настаивал, что, в соответствии с законом «О статусе судей в Российской Федерации», соблюдал установленные ограничения. По его словам, в последний раз он виделся с Черновым пять лет назад.

С иском о взыскании имущества в доход государства заместитель генерального прокурора обратился в Останкинский районный суд Москвы 23 сентября. Надзорное ведомство требует изъять у Виктора Момотова почти 100 объектов недвижимости общей стоимостью около 9 млрд руб. По версии прокуратуры, глава Совета судей использовал служебное положение для обхода антикоррупционных ограничений и легализации активов, оформленных на третьих лиц.

      В исковом заявлении говорится, что Момотов участвовал в создании и развитии гостиничного бизнеса совместно с предпринимателем Андреем Марченко, владельцем сети Marton, а также с бизнесменами Аркадием Чебановым и Андреем Коровайко, которых прокуратура называет лидерами ОПГ «Покровские». Формально собственниками имущества числились доверенные лица и родственники судьи, однако, как утверждает прокуратура, фактический контроль над активами сохранялся за Момотовым. В собственности аффилированных с ним лиц оказались 44 земельных участка и 51 объект недвижимости, на базе которых была сформирована сеть Marton, объединяющая около 40 гостиниц в Краснодарском крае, Ростовской, Воронежской и других областях. Совокупная стоимость этих активов, по оценке надзорного ведомства, превышает 9 млрд руб.

Ранее в разговоре с РБК Момотов называл утверждения Генпрокуратуры клеветническими. После подачи иска он ушел в отставку с постов судьи Верховного суда, члена президиума и секретаря пленума, сохранив при этом статус судьи в отставке.

Виктор Момотов родился 30 мая 1961 года в поселке Гирей в Краснодарском крае. В 1988 году окончил с отличием юридический факультет Кубанского государственного университета.
В 2010 году постановлением Совета Федерации был назначен судьей Верховного суда. В 2013 году был избран на должность секретаря пленума Верховного суда.
В декабре 2016 года на заседании IX Всероссийского съезда судей был выбран председателем Совета судей России. В 2022 году его полномочия продлили на новый срок.
26 сентября этого года его полномочия судьи Верховного суда были прекращены решением Высшей квалификационной коллегии судей после подачи Генпрокуратурой иска об изъятии имущества у Момотова и связанных с ним лиц.

---

      Стартовал процесс об изъятии миллиардных активов у Виктора Момотова

Останкинский райсуд Москвы приступил к рассмотрению антикоррупционного иска Генпрокуратуры к бывшему судье Верховного суда, экс-председателю Совета судей России Виктору Момотову об обращении в доход государства имущества — сети отелей стоимостью более 9 млрд руб. Прокурор назвал ответчика видным представителем «кубанского правосудия», в котором все решается «в результате личного знакомства и коррупционных вмешательств». Сам господин Момотов утверждал, что не имеет отношения к гостиничному бизнесу, а иск «перечеркнул всю его жизнь».

    В суде Виктор Момотов появился словно из ниоткуда и растворился словно в никуда: дежурившие у главного входа журналисты так и не застали ответчика входящим в здание. Не покинул он и зал суда по окончании процесса. Все это наводило на мысль о том, что проникнуть внутрь и выйти незамеченным ему помогли бывшие коллеги через служебный вход.

Проходящий по делу соответчиком отельер Андрей Марченко не присутствовал на процессе: незадолго до подачи иска прокуратуры, 20 сентября, Октябрьский райсуд Краснодара арестовал его по делу о мошенничестве (ч. 4 ст. 159 УК). 

  Господин Марченко просил начать процесс без него, но в дальнейшем обеспечить его участие по видеосвязи из СИЗО. Трое его адвокатов ходатайствовали об изменении подсудности дела и передаче его либо в один из судов Краснодарского края (по местонахождению большей части имущества, которое просит изъять прокуратура), либо в военный суд.

     Последняя просьба была мотивирована тем, что господин Марченко, заключивший в 2023 году контракт на участие в СВО, является военнослужащим.

Представлявший же интересы господина Момотова адвокат Никита Филиппов просил закрыть процесс, ссылаясь на тайну частной жизни и банковскую тайну.

    Однако оба ходатайства судья отклонила, после чего прокуроры Павел Корнилов и Галина Гаврикова огласили доводы по иску. Они пояснили, почему просят изъять в доход государства 95 объектов собственности: 44 земельных участка и 51 здание, а по сути — всю сеть отелей Marton, представляющих собой 40 комфортабельных комплексов на территории Краснодарского края, Ростовской области, Волгограда, Воронежа, Калининграда, Нижнего Новгорода, Вологды и Москвы.

Суть выступления представителей Генпрокуратуры сводилась к тому, что собственность стоимостью свыше 9 млрд руб. принадлежала не столько Андрею Марченко, сколько судье ВС РФ — теперь уже в отставке — Виктору Момотову. Последний в нарушение наложенных законом запретов и ограничений, став судьей в 2010 году, занимался предпринимательской деятельностью, оформляя активы на компаньона.

«Речь идет не просто о госслужащем, а о судье, который в силу статуса должен выступать образцом чистоты, неподкупности и беспристрастности»,— начал выступление прокурор Павел Корнилов.

Он рассказал, что помощь в назначении Виктора Момотова судьей оказал скандально известный председатель Краснодарского краевого суда Александр Чернов, у которого в августе этого года Генпрокуратура изъяла в казну собственность на 13 млрд руб. «Именно с этой личностью связано так называемое кубанское правосудие — когда решения судов принимались не в результате судебных баталий, а в результате личного знакомства и коррупционных вмешательств»,— отметил прокурор.

Он подчеркнул, что именно при «протекции» Александра Чернова Виктор Момотов в 2010 году и стал судьей высшей судебной инстанции страны, «не имея опыта работы ни в правоохранительных органах, ни в судебной власти». «При этом интерес Александра Дмитриевича (Чернова.— “Ъ”) в этом также присутствовал, потому что, как в дальнейшем было установлено, он неоднократно обращался по вопросам своей деятельности и имел протекцию на уровне Верховного суда через Момотова»,— сказал господин Корнилов.

По словам прокуроров, свой совместный с Марченко гостиничный бизнес господин Момотов начал еще до назначения на должность судьи, купив в 2007 году совместно с отельером недостроенное здание на улице Гоголя в Краснодаре, где впоследствии был открыт и до настоящего времени действует отель «Мартон Пашковский». Позже господин Момотов переоформил одну вторую доли на здание и землю на свою мать, которая затем сменила фамилию на Ларянову и по «безденежному договору» передала ее в 2015 году господину Марченко.

    Прокурор отметил, что, став судьей, господин Момотов не закончил с предпринимательством, а, напротив, решил использовать свой статус «для прикрытия и капитализации бизнеса». 

«А прикрывать было что,— продолжил представитель прокуратуры.— Если посмотреть суть деятельности отеля "Мартон", то она имеет отношение не только к оказанию гостиничных услуг, но и к оказанию другой, противоправной деятельности, в том числе оказанию интим-услуг, почасовой сдаче номеров и банных комплексов для такого рода деятельности, чему имеются подтверждения».

Прокурор заверил, что в материалах дела есть и данные от налоговых органов об использовании Андреем Марченко схемы дробления бизнеса для уклонения от уплаты налогов на сумму около 500 млн руб. Последнему также способствовал судья Момотов, помогавший «заволокитить» подобного рода споры, заметил господин Корнилов.

Его коллега заявила, что развитие сети отелей «носило незаконный характер» в связи с тем, что участки противоправно «изымались из муниципальной собственности, гостиницы возводились без какой-либо разрешительной документации, с многочисленными нарушениями градостроительных требований и пожарной безопасности и вводились в эксплуатацию на основании судебных решений». «Для их вынесения оснований не было, и для таких судебных актов использовалось покровительство Момотова»,— сказала Галина Гаврикова.

В ответ Виктор Момотов назвал прозвучавшие доводы бездоказательными. Он пояснил, что в 2007 году, еще до того как стал судьей, работал завкафедрой теории и истории государства и права Кубанского государственного университета. В то время его бабушка и мать, проживавшие в 140 км от него, продали дома и квартиру и переехали к нему в поселок Пашковский города Краснодар. 

«На тот момент у меня были накоплены денежные средства, и моя зарплата профессора была высокой»,— сказал господин Момотов, не отрицавший, что был знаком с господином Марченко, проживавшим по соседству и занимавшимся с 1990-х годов бизнесом.

Ответчик рассказал, что действительно решил вложить имевшиеся у него 2 млн 150 тыс. руб. в половину недостроенного здания в центре города. Сделку оформили по договору купли-продажи. 

«Никаких коррупционных нарушений с данным имуществом не было и быть не могло ввиду того, что я не был судьей и никакие ограничения на меня не распространялись»,— заверил Виктор Момотов. Через два года здание было достроено, и господин Марченко организовал там мини-гостиницу. «Однако лично я никогда не занимался предпринимательской деятельностью, поскольку еще до того, как стать судьей, подарил свою долю в здании маме»,— сказал судья. Он утверждал, что и его мать также никогда не занималась бизнесом, а когда спустя пять лет господин Марченко предложил ей выкупить ее долю здания и земли в рассрочку, он даже не спросил, за какую сумму. Смену фамилии матери судья объяснил ее разводом.

Отвечая на вопросы прокуроров, господин Момотов заверил, что его мать, будучи совладельцем отеля, не получала прибыль, а свой коммерческий интерес объяснил исключительно «сохранением покупательской способности вложенных средств».

Он отверг утверждение истца о том, что господин Марченко якобы при его «корыстной содействии» в судебном порядке легализовывал объекты. «В представленных материалах этот довод никакими доказательствами не подтверждается»,— сказал судья.

Аналогичную позицию он высказал относительно обвинений в уходе от уплаты налогов, связях с ОПГ «Покровские» и использовании судейских полномочий «для капитализации собственных активов». Ответчик указал, что имеющиеся в деле решения судов не проходили проверку с его участием. «Я, как секретарь пленума Верховного суда, вообще не рассматривал лично никакие конкретные дела, только в составе президиума»,— сообщил господин Момотов. Он добавил, что Александра Чернова он «видел последний раз вообще пять лет назад» и их связывали «чисто служебные» отношения. «А к имуществу Марченко ни я, ни мои дети не имеют никакого отношения, и я возражаю против исковых требований»,— резюмировал господин Момотов.

Он признался, что иск Генпрокуратуры стал для него «полной неожиданностью» и даже ударил по здоровью. «Этим ударом просто перечеркнута моя жизнь»,— сокрушался судья.