Марк­сизм как ма­разм - 4. Лже­мо­но­де­тер­ми­нист­ский

Историки-​марксисты обыч­но после об­ви­не­ния в мо­но­де­тер­ми­низ­ме, све­дЕ­ния всего и вся в ис­то­рии к "эко­но­ми­че­ско­му ба­зи­су", обыч­но от­пи­сы­ва­лись все­гда тем, что, мол, имен­но Маркс со­здал доб­рот­ный «эко­но­ми­че­ский де­тер­ми­низм» в ис­то­ри­че­ской науке. Ну, типа, он же в эко­но­ми­ке как та­ко­вой по­знал и мрак, и свет, при­ба­воч­ную сто­и­мость об­на­ру­жил, а по­то­му всё пуч­ком - пусть и мо­но­дер­ми­низм, пусть эко­но­ми­че­ский, зато доб­рот­ный же!

Но, к со­жа­ле­нию, имен­но его-​то в оте­че­ствен­ной марк­сист­ской и пост-​марксистской науке и нет. Вы­да­ю­щи­ми­ся и об­ще­при­знан­ны­ми све­ти­лами в об­ла­сти ис­то­рии эко­но­ми­ки яв­ля­ют­ся не со­вет­ские, а фран­цуз­ские учё­ные, пред­ста­ви­те­ли так на­зы­ва­е­мой «школы «Ан­на­лов»«, на­уч­но­го ис­то­ри­че­ско­го жур­на­ла, во­круг ко­то­ро­го объ­еди­ни­лись эти, как они сами себя на­зы­ва­ли, сто­рон­ни­ки «новой ис­то­ри­че­ской науки» - Марк Блок, Лю­сьен Февр, Фер­нан Бро­дель и их мно­го­чис­лен­ные по­сле­до­ва­те­ли.

Боль­шин­ство со­вре­мен­ных ис­то­ри­ков эко­но­ми­ки в Рос­сии по сути оста­ют­ся мрак­си­ста­ми и не спо­соб­ны по­нять, что ис­то­рия людей яв­ля­ет­ся цель­ной, и на их хо­зяй­ствен­ную де­я­тель­ность в рав­ной сте­пе­ни вли­я­ют и гео­гра­фи­че­ские, и ре­ли­ги­оз­ные, и по­ли­ти­че­ские фак­то­ры. 

Фер­нан Бро­дель, ве­ли­кий фран­цуз­ский ис­то­рик, по­ка­зал гро­мад­ную за­ви­си­мость эко­но­ми­ки от гео­гра­фии. Маркс боль­шую часть жизни про­жил в Ан­глии, то­гдаш­ней «ма­стер­ской мира», но не понял ме­ха­низ­ма, сде­лав­ше­го её ин­ду­стри­аль­ной стра­ной. Он не за­ме­тил в Ан­глии ту­ма­нов. Ин­ду­стри­аль­ная ре­во­лю­ция в Ан­глии (а также в Гол­лан­дии, Шве­ции, Прус­сии, США) была пред­опре­де­ле­на её гео­гра­фи­че­ским по­ло­же­ни­ем. Слиш­ком влаж­ный кли­мат Ан­глии об­ре­ка­ет её на низ­кие уро­жаи зер­но­вых. Выход – раз­ви­тие ов­це­вод­ства, чтобы про­дать шерсть в Ни­дер­лан­ды, ко­то­рые уже рас­про­да­дут свои зна­ме­ни­тые фландр­ские сукна по всей Ев­ро­пе. Уже в сред­ние века ов­це­вод­ство спа­са­ло от го­лод­ной смер­ти 3,5 мил­ли­о­на ан­глий­ских кре­стьян. Они могли до­ку­пить хлеба, ко­то­рый купцы при­ве­зут из Фран­ции, Гер­ма­нии или Поль­ши. 

То есть из­на­чаль­но рас­смат­ри­вать эко­но­ми­ку Ан­глии от­дель­но, как за­мкну­тую, бес­смыс­лен­но и нена­уч­но, т.к. она яв­ля­лась ча­стью сна­ча­ла ев­ро­пей­ско­го, а потом и ми­ро­во­го раз­де­ле­ния труда. 

Борь­бу Ан­глии за свои кон­ти­нен­таль­ные вла­де­ния в Ни­дер­лан­дах и во Фран­ции можно рас­смат­ри­вать и с эко­но­ми­че­ской сто­ро­ны. Мя­те­жи фран­цуз­ских ба­ро­нов во время Сто­лет­ней войны и их со­труд­ни­че­ство с ан­гли­ча­на­ми объ­яс­ня­ют­ся обо­юд­ны­ми ин­те­ре­са­ми: где и как вы­год­но ку­пить и пе­ре­про­дать пре­крас­ную ан­глий­скую шерсть и про­дать фран­цуз­ский хлеб и вино? Не го­во­ря уже о том, что но­ми­наль­ная власть ан­глий­ско­го ко­ро­ля была го­раз­до мягче ре­аль­ной вла­сти фран­цуз­ско­го ко­ро­ля.

Под­руч­ные ка­ко­го гер­цо­га сде­ла­ли вид, что со­жгли за кол­дов­ство прин­цес­су крови Жанну? - Бур­гунд­ско­го. А имен­но в его вла­де­ния вхо­ди­ли тогда Ни­дер­лан­ды, глав­ные по­ку­па­те­ли ан­глий­ской шер­сти и глав­ные за­ра­ба­ты­ва­те­ли денег для по­ло­ви­ны Ев­ро­пы.

Далее в эко­но­ми­че­скую ис­то­рию Ан­глии вме­ши­ва­ет­ся по­ли­ти­че­ский фак­тор. После окон­ча­ния в 1453 году Сто­лет­ней войны вер­нув­шим­ся ан­глий­ским ры­ца­рям на­шлось дело и дома. Во вспых­нув­шей в 1455 году Войне Алой и Белой Розы за ко­ро­ну между гер­цо­га­ми Лан­ка­стер и гер­цо­га­ми Йорк­ски­ми, ко­то­рая дли­лась трид­цать лет, ро­до­вое ан­глий­ское дво­рян­ство са­мо­ис­тре­би­лось. При­шед­ший к вла­сти в 1485 году ко­роль Ген­рих VII Тюдор был вы­нуж­ден при­знать по­лу­во­ен­ный ста­тус за­жи­точ­но­го кре­стьян­ства, ко­то­рое фе­о­да­лы были вы­нуж­де­ны ре­гу­ляр­но в ка­че­стве опол­че­ния при­зы­вать на во­ен­ную служ­бу: он про­сто да­ро­вал им права дво­рян­ства, но, от­ча­ян­но нуж­да­ясь в день­гах, не осво­бо­дил от упла­ты ряда на­ло­гов и сбо­ров. «Новое дво­рян­ство» очень быст­ро усво­и­ло стиль по­ве­де­ния гос­под, но внес­ло в по­ня­тие джентль­ме­на много от про­сто­на­ро­дья: во-​первых, новые дво­ряне лю­би­ли и умели счи­тать день­ги, род­ни­лись с го­род­ской бур­жу­а­зи­ей, во-​вторых, им были чужды иде­а­лы ры­цар­ства, джен­три были прак­тич­ны­ми и рас­чёт­ли­вы­ми людь­ми, они не сты­ди­лись быть бе­реж­ли­вы­ми. 

Бла­го­да­ря войне Алой и Белой Розы в Ан­глии про­изо­шла зна­чи­тель­ная смена пра­вя­щей элиты. От­сю­да и за­ста­ре­лая нена­висть фран­цуз­ских ше­ва­лье к ан­глий­ским дво­ря­нам: по­том­кам Хло­дви­га было чем ки­чить­ся перед по­том­ка­ми кре­стьян, сель­ских ла­воч­ни­ков и ре­мес­лен­ни­ков, ку­пив­ших себе ро­до­слов­ные. Со­ве­тую для от­дох­но­ве­ния пе­ре­смот­реть от­лич­ный фильм "Ис­то­рия ры­ца­ря": сцена со­чи­ни­тель­ства ге­роль­дом ро­до­слов­ной за малую де­нюж­ку вос­хи­ти­тель­на и са­мо­иро­нич­на. По­скре­би лорда - най­дёшь голь пе­ре­кат­ную.

Кроме этого, а, может быть и в связи с этим, джен­три были не доб­ры­ми ка­то­ли­ка­ми, а про­те­стан­та­ми, ереси лю­те­ран­ства и каль­ви­низ­ма нашли в Ан­глии бла­го­дат­ную почву, под­го­тов­лен­ную Джо­ном Ви­к­ли­фом, ещё в 1380 году на­чав­шем пе­ре­вод Биб­лии на ан­глий­ский язык, и, по иро­нии судь­бы, сде­лав­ший её в руках про­сто­на­ро­дья мощ­ным ору­жи­ем про­тив ка­то­ли­че­ской церк­ви. 

Как пре­крас­но по­ка­зал ве­ли­кий немец­кий со­цио­лог и эко­но­мист Макс Вебер, новое дво­рян­ство об­ла­да­ло чи­стой пред­при­ни­ма­тель­ской со­ве­стью, без чув­ства вины, оно было во­ору­же­но новой тру­до­вой эти­кой, ко­то­рая стала мощ­ным ста­би­ли­зи­ру­ю­щим фак­то­ром в эко­но­ми­ке, она со­зда­ла «эко­но­ми­ку до­ве­рия», т.к. за чи­сто­той сде­лок сле­дил сам Гос­подь. Вот вам и ду­хов­ный фак­тор вли­я­ния на эко­но­ми­ку.

Особо надо ска­зать о Ген­ри­хе VII Тю­до­ре. Этот неимо­вер­но ску­пой ко­роль бук­валь­но за­ста­вил ан­глий­скую эко­но­ми­ку ещё силь­нее ори­ен­ти­ро­вать­ся на экс­порт­ные от­рас­ли. За сорок лет сво­е­го прав­ле­ния он на­ко­пил в под­ва­лах Тау­э­ра сумму, рав­ную сем­на­дца­ти го­до­вым на­ло­го­вым сбо­рам стра­ны, т.е. ре­гу­ляр­но изы­мал из об­ра­ще­ния гро­мад­ные суммы на­лич­но­сти, и столь же упор­но тре­бо­вал упла­ты на­ло­гов. Из этого сле­ду­ет про­стой вывод: за­ра­бо­тать день­ги можно было толь­ко за гра­ни­цей, т.к. соб­ствен­ных зна­чи­мых ме­сто­рож­де­ний се­реб­ра в Ан­глии не было, и сразу же на­ча­лись ого­ра­жи­ва­ния, т.е. сгон кре­стьян с земли и пре­вра­ще­ние пашни, от ко­то­рой всё равно было мало до­хо­да из-за низ­ких уро­жа­ев, в паст­би­ще. Про­цесс ого­ра­жи­ва­ний рас­тя­нул­ся на три­ста с лиш­ним лет, а на­чал­ся он, преж­де всего в тех мест­но­стях Ан­глии, от­ку­да легко можно было вы­вез­ти шерсть на внеш­ние рынки, т.е. в первую оче­редь на Юго-​Востоке (рядом Ни­дер­лан­ды) и по те­че­нию Темзы, и лишь в XVIII веке он пе­ре­ки­нул­ся на Север, после по­строй­ки же­лез­ных дорог.

На­чав­ша­я­ся война Ни­дер­лан­дов про­тив Ис­па­нии за свою неза­ви­си­мость в 1566 году за­ста­ви­ла ан­гли­чан на­ла­дить соб­ствен­ное су­кон­ное про­из­вод­ство: про­да­вать шерсть было про­сто неко­му - ис­пан­цы до­чи­ста ра­зо­ри­ли Фланд­рию, вы­ре­зая целые го­ро­да. Ни­дер­ланд­ские эми­гран­ты при­вез­ли с собой сек­ре­ты тех­но­ло­гии ма­ну­фак­тур­но­го про­из­вод­ства, а сотни тысяч без­зе­мель­ных кре­стьян стали на­ём­ны­ми ра­бо­чи­ми и хо­ро­ши­ми по­ку­па­те­ля­ми. 

Ан­глия – не Фран­ция и, тем более, не Ита­лия, в ней до­ста­точ­но хо­лод­ные зимы и есть по­сто­ян­ная нужда в тёп­лой одеж­де, от­сю­да по­сто­ян­ный спрос на сукно. А ещё не будем за­бы­вать, что эти века - тот самый Малый лед­ни­ко­вый пе­ри­од, воз­вра­ще­ние ко­то­ро­го не за го­ра­ми. И.И. Ага­по­ва ука­зы­ва­ет как на один из сла­га­е­мых спро­са на ан­глий­ское сукно воз­рос­шую по­ку­па­тель­ную спо­соб­ность раз­бо­га­тев­ших пор­ту­галь­ских и ис­пан­ских дво­рян, но не ука­зы­ва­ет спрос самих ан­гли­чан. А удель­ный вес по­след­не­го был даже го­раз­до боль­ше. Ан­глий­ские купцы быст­ро по­ня­ли из­ме­не­ния в конъ­юнк­ту­ре рынка: в конце XVI века эко­но­мист Томас Мэн со­ве­то­вал в своих пам­фле­тах спа­сать ка­пи­та­лы от ин­фля­ции, ску­пая не пред­ме­ты рос­ко­ши, а то­ва­ры для про­сто­на­ро­дья, ибо они все­гда поль­зу­ют­ся спро­сом. Иными сло­ва­ми объём внут­рен­не­го по­тре­би­тель­ско­го рынка Ан­глии на­столь­ко рас­ши­рил­ся, что, имея в пять раз мень­шее на­се­ле­ние и вдвое мень­ший ва­ло­вой внут­рен­ний про­дукт, из­ме­ря­е­мый в фи­зи­че­ских объ­ё­мах, чем у Фран­ции, Ан­глия была на рав­ных с ней по сбору на­ло­гов. Про­сто удель­ный вес на­ту­раль­ной эко­но­ми­ки во Фран­ции ещё дол­гие годы, вплоть до конца XIX века (а по­го­ва­ри­ва­ют, что и до сего дня) был го­раз­до боль­ше товарно-​денежной: несчаст­ные ан­гли­чане вы­нуж­де­ны всё по­ку­пать за на­лич­ные, даже лу­ко­ви­цу к супу, а фран­цу­зы могли эко­но­мить за счёт сво­е­го ого­ро­да (так же как и рус­ские).

Ого­ра­жи­ва­ния имели ещё одно важ­ней­шее по­след­ствие, о ко­то­ром мало кто пишет: из­ме­не­ние ре­про­дук­тив­но­го по­ве­де­ния ан­гли­чан. Неуклон­ное со­кра­ще­ние кре­стьян­ства, т.е. людей спо­соб­ных про­кор­мить много детей за счёт ого­ро­да и нуж­да­ю­щих­ся в детях как в лиш­них ра­бот­ни­ках, людей, до­ста­точ­но бед­ных, чтобы на­ни­мать ба­тра­ков, с одной сто­ро­ны, и неуклон­ное же уве­ли­че­ние доли на­ём­ных ра­бот­ни­ков, неспо­соб­ных на свои де­неж­ные до­хо­ды про­кор­мить много детей, при­ве­ли к со­кра­ще­нию рож­да­е­мо­сти и мед­лен­но­му, но непре­одо­ли­мо­му росту ре­аль­ной за­ра­бот­ной платы, сна­ча­ла на рынке вы­со­ко­ква­ли­фи­ци­ро­ван­ной, а потом и неква­ли­фи­ци­ро­ван­ной ра­бо­чей силы. От­сю­да неиз­беж­ное, на­чав­ше­е­ся уже в 40-х гг. XVI века, внед­ре­ние все­воз­мож­ных тех­ни­че­ских нов­шеств, поз­во­ля­ю­щих эко­но­мить пред­при­ни­ма­те­лю на найме ра­бо­чих, ведь ан­глий­ско­му ка­пи­та­ли­сту надо кон­ку­ри­ро­вать не толь­ко со своим со­се­дом, а, преж­де всего, с ре­мес­лен­ни­ком где-​нибудь в Гер­ма­нии или Индии, т.е. опто­вая цена его то­ва­ра, тех же сукна или ско­бя­ных из­де­лий, долж­на быть столь низ­кой, чтобы даже прой­дя через руки несколь­ких перекупщиков-​купцов-контрабандистов, он по своей ко­неч­ной роз­нич­ной цене всё равно был бы при­вле­ка­те­лен для немец­ких, поль­ских или ин­дий­ских кре­стьян.

А ещё, как спра­вед­ли­во за­ме­тил Марк Блауг в своей тор­же­ствен­ной порке Карла Марк­са, вер­ный холуй фи­нан­со­во­го ка­пи­та­ла ни еди­ным сло­вом не упо­мя­нул то, что кроме тру­до­сбе­ре­га­ю­щих ин­ве­сти­ций есть ещё ка­пи­та­ло­сбе­ре­га­ю­шие, ибо оные неко­шер­ны для тео­рии клас­со­вой борь­бы.

Зна­чи­тель­ное за­паз­ды­ва­ние тех­ни­че­ско­го пе­ре­во­ро­та во Фран­ции, ко­то­рый едва на­чал­ся лишь в 30-е гг. XIX века, объ­яс­ня­ет­ся имен­но кре­стьян­ским ха­рак­те­ром стра­ны. Кре­стьяне мало того, что были пло­хи­ми по­ку­па­те­ля­ми, в зна­чи­тель­ной мере жив­ши­ми за счёт сво­е­го на­ту­раль­но­го хо­зяй­ства, и вы­хо­див­ши­ми на рынок лишь для того, чтобы за­ра­бо­тать на упла­ту на­ло­гов, но и по­став­щи­ка­ми почти бес­плат­ной ра­бо­чей силы в го­ро­да, от­сю­да и ни­щен­ские за­ра­бот­ки во фран­цуз­ской про­мыш­лен­но­сти. Низ­кий и неста­биль­ный спрос на мас­со­вые про­мыш­лен­ные то­ва­ры со сто­ро­ны кре­стьян­ства лишал фран­цуз­ских пред­при­ни­ма­те­лей вся­ко­го же­ла­ния вкла­ды­вать гро­мад­ные день­ги в со­зда­ние соб­ствен­ных ма­ну­фак­тур, про­дук­ция ко­то­рых долж­на была ещё и вы­дер­жи­вать кон­ку­рен­цию с гол­ланд­ца­ми и ан­гли­ча­на­ми, а низ­кие зар­пла­ты поз­во­ля­ли дол­гое время не за­бо­тить­ся о том, чтобы уже име­ю­щи­е­ся ма­ну­фак­ту­ры (воз­ник­шие часто на волне го­су­дар­ствен­ных во­ен­ных и двор­цо­вых за­ка­зов) пре­вра­щать в фаб­ри­ки и за­во­ды: край­няя де­ше­виз­на ра­бо­чих рук поз­во­ля­ет эко­но­мить на тех­ни­ке. Ан­глий­ские же пред­при­ни­ма­те­ли сами стали устой­чи­вым фак­то­ром спро­са для дру­гих от­рас­лей про­мыш­лен­но­сти, преж­де всего уг­ле­до­бы­ва­ю­щей и ма­ши­но­стро­е­ния.

Более того! Со­вет­ские учё­ные во мно­же­стве ста­тей воз­му­ща­лись вы­во­да­ми фран­цуз­ких кол­лег о том, что Ве­ли­кая фран­цуз­ская ре­во­лю­ция за­тор­мо­зи­ла раз­ви­тие товарно-​денежных от­но­ше­ний во фран­цуз­ской де­ревне! Фран­цуз­ская ре­во­лю­ция от­бро­си­ла эко­но­ми­ку на сто лет назад. Снова во всю силу за­ра­бо­тал вул­кан кре­стьян­ской де­мо­гра­фии, по­то­му как му­жи­ки раз­де­ли­ли дво­рян­ские земли на пар­цел­лы, и окук­ли­лись. Денег на ба­тра­ков у кре­стьян нет, каж­дый ре­бё­нок - ра­бот­ник, ро­жа­ли, как ки­тай­цы. И уже к 1820-м гг. фран­цуз­ские го­ро­да были за­пол­не­ны мил­ли­о­на­ми вы­толк­ну­тых из де­ре­вень млад­ших сы­но­вей, ко­то­рые на­ни­ма­лись за плату НИЖЕ про­жи­точ­но­го ми­ни­му­ма, и если бы не по­мощь про­дук­та­ми от родни в де­ревне, с го­ло­ду бы по­ми­ра­ли не по паре мил­ли­о­нов, а по де­сят­ку. Чет­верть всего го­род­ско­го на­се­ле­ния Фран­ции тогда - нищие. 

Гос­под­ство пар­цел­ляр­ной мел­кой зе­мель­ной соб­ствен­но­сти при­ве­ло к тому, что кре­стьяне не могли вести эф­фек­тив­ное то­вар­ное хо­зяй­ство, хлеб про­да­ва­ли толь­ко для упла­ты на­ло­гов и жили впро­го­лодь. Па­ра­докс, но ПО­ЛО­ВИ­НУ съе­да­е­мо­го го­ро­да­ми Фран­ции про­до­воль­ствия в ХIХ веке по­став­ля­ли из-за ру­бе­жа! 

Ре­во­лю­ция, па­ра­док­саль­ным об­ра­зом, при­ве­ла к ещё боль­ше­му раз­ры­ву в до­хо­дах. Ко­ро­лев­ская власть была хоть каким-​никаким про­ти­во­ве­сом и огра­ни­чи­те­лем ап­пе­ти­тов силь­ных мира сего, а с па­де­ни­ем мо­нар­хии, длин­ной че­ре­дой пе­ре­во­ро­тов, потом во­ен­но­го по­ра­же­ния На­по­лео­на и уста­нов­ле­ни­ем сла­бой вла­сти ма­ри­о­не­ток круп­ной бур­жу­а­зии (Лю­до­вик XVIII, Карл X, Луи-​Филипп Ор­ле­ан­ский и На­по­ле­он III) мо­ти­ва­ция во­е­вать за чужие бо­гат­ства резко сни­зи­лась и в 1870 году Фран­цию по­стиг­ла страш­ная во­ен­ная ка­та­стро­фа от Прус­сии (по­дроб­нее тут: "Лич­ность про­тив пу­ле­мё­та"). Утра­та угля Эль­за­са и же­лез­ной руды Ло­та­рин­гии ещё более усу­гу­би­ла по­ло­же­ние фран­цуз­ской про­мыш­лен­но­сти, сде­ла­ло фран­цуз­ские пром­то­ва­ры некон­ку­рент­но­спо­соб­ны­ми по срав­не­нию с немец­ки­ми. Лишь к концу 19 века, когда слу­чил­ся рас­пад кре­стьян­ской пар­цел­лы, когда мед­лен­но сфор­ми­ро­вал­ся слой квази-​фермерских хо­зяйств и слой без­зе­мель­ных ба­тра­ков, де­мо­гра­фи­че­ская си­ту­а­ция во фран­цуз­ской де­ревне более-​менее ста­би­ли­зи­ро­ва­лась, т.к. и фер­ме­ры ба­тра­ки жили по боль­шей части уже не с на­ту­раль­ных, а с де­неж­ных до­хо­дов, что уве­ли­чи­ло и ём­кость внут­рен­не­го рынка. К на­ча­лу пер­вой ми­ро­вой Фран­ция смог­ла до­бить­ся более глад­кой кри­вой Джини, нищих в го­ро­дах те­перь было лишь 10%, стало зна­чи­тель­но боль­ше от­но­си­тель­но за­жи­точ­ных селян, у ко­то­рых по­явил­ся сти­мул за­щи­щать Ро­ди­ну и 1870-й нем­цам по­вто­рить не уда­лось. Вот ка­ко­ва была цена фран­цуз­ской ре­во­лю­ции для фран­цу­зов. Ре­во­лю­ция - это ВСЕ­ГДА де­гра­да­ция. А ведь во Фран­ции власть фанатиков-​утопистов дли­лась всего-​то с 1791-го по 1794-й. И яко­бин­цы по срав­не­нию с боль­ше­ви­ка­ми - это самые что ни на есть уме­рен­ные бур­жуа. Они нежиз­не­спо­соб­ную уто­пию через го­ло­до­мор (ре­аль­ный, а не ющенковско-​пропагандонский) не на­саж­да­ли. Казнь что ко­ро­ля во Фран­ции, что царя в Рос­сии уни­что­жи­ла са­краль­ный до­го­вор на­ро­да с го­су­дар­ством, от­кры­ла ящик Пан­до­ры, и по­пла­ти­лись за это преж­де всего сами ре­во­лю­ци­о­не­ры - их на­ча­ли вско­ре ре­зать сот­ня­ми тысяч. Что там, что там. Все ре­во­лю­ции про­хо­дят при­мер­но по од­но­му сце­на­рию. Но нигде, кроме Рос­сии, к вла­сти не при­хо­ди­ла де­струк­тив­ная секта кро­ва­вых уто­пи­стов на столь дли­тель­ное время. Про­сто стра­на бо­га­тая.

Общим ме­стом стало также и утвер­жде­ние, что, мол, Ис­па­нию по­гу­би­ло ин­дей­ское зо­ло­то. Мол, она пер­вая при­ни­ма­ла на себя удар ин­фля­ции, по­то­му и ра­зо­ри­лась. Нет друзи мои, тща­тель­ное изу­че­ние фак­тов пол­но­стью опро­вер­га­ет сию при­ми­тив­щи­ну как тупо не со­от­вет­ству­ю­щую фак­там. Две трети ис­пан­ских га­лео­нов с аме­ри­кан­ским зо­ло­том шли не в Се­ви­лью, как долж­ны, а пря­ми­ком в Ант­вер­пен! Они шли сразу в Ни­дер­лан­ды, ибо им­пе­ра­то­ру Свя­щен­ной Рим­ской им­пе­рии гер­ман­ской нации Карлу V Габс­бур­гу, вед­ше­му непре­рыв­ную войну с тур­ка­ми и немец­ки­ми про­те­стан­та­ми те же га­лео­ны и во­ен­ное сна­ря­же­ние были нужны по наи­мень­шей цене и по­бли­же к линии фрон­та, а так как новые ни­дер­ланд­ские го­ро­да, прав­да в ста­ту­се де­ре­вень, где не было ме­лоч­ной ре­гла­мен­та­ции цехов и вся­че­ских при­ли­пал из це­хо­вой вер­хуш­ки, как раз и обес­пе­чи­ва­ли эту де­ше­виз­ну, то и во­ен­ные за­ка­зы шли к ним. Из-за чего, соб­ствен­но, слу­ча­лись и на­сто­я­щие меж­до­усоб­ные войны между ста­ры­ми це­хо­вы­ми и но­вы­ми "бур­жу­аз­ны­ми" го­ро­да­ми, как, на­при­мер, зна­ме­ни­тое по­бо­и­ще между мо­ло­дым Ген­том и ста­рым Брюг­ге. И чью сто­ро­ну занял наихри­сти­ан­ней­ший пра­ви­тель, над им­пе­ри­ей ко­то­ро­го ре­аль­но ни­ко­гда не за­хо­ди­ло солн­це? - Пра­виль­но. Тех, кто про­сит мень­ше, и от­ме­нил в Ни­дер­лан­дах зна­чи­тель­ную часть це­хо­вых при­ви­ле­гий!

Надо ли удив­лять­ся тому, что пер­вое упо­ми­на­ние о так на­зы­ва­е­мой "ре­во­лю­ции цен" - ин­фля­ции, - при­шли из Ни­дер­лан­дов в виде жалоб ис­пан­ских чи­нов­ни­ков на до­ро­го­виз­ну? А до того цены в Ев­ро­пе сто­я­ли столь твёр­до, что люди ис­кренне счи­та­ли, что уста­нов­ле­ны самим Гос­по­дом Богом! И слу­чи­лось сие в 1544 году. А до­сто­вер­ные дан­ные о росте цен уже в самой Ис­па­нии да­ти­ру­ют­ся - тадам! - 1568 годом! На­пом­ню тем, кто ни­ко­гда не от­кры­вал школь­но­го учеб­ни­ка за 7-й класс, что вос­ста­ние про­тив ис­пан­ской ин­кви­зи­ции в Ни­дер­лан­дах на­ча­лось в 1566 году. И га­лео­нам с аме­ри­кан­ским зо­ло­том и се­реб­ром плыть туда стало про­сто опас­но. Ис­па­ния вполне могла бы пе­ре­ва­рить эту де­неж­ную массу, но... ис­пан­ская ин­кви­зи­ция усерд­но уни­что­жа­ла род­ной пред­при­ни­ма­тель­ский класс в лице всех, кто от­ка­зы­вал­ся сле­до­вать духу и букве дела мраксизьма-​мастурбизма, тьфу, един­ствен­но вер­но­го ка­то­ли­че­ско­го ве­ро­уче­ния! А это были очень ши­ро­кие слои на­се­ле­ния: кре­щё­ные евреи и кре­щё­ные арабы, раз­ные ере­ти­ки и про­сто за­жи­точ­ные люди. Ведь до­нос­чик по­лу­чал чет­верть иму­ще­ства ере­ти­ка! Осталь­ное от­хо­ди­ло к церк­ви. Всплеск ин­кви­зи­ци­он­но­го усер­дия по­до­зри­тель­ным об­ра­зом па­да­ет на время сразу после смер­ти Карла V, ко­то­рый цер­ков­ни­ков дер­жал в рам­ках при­ли­чия и не давал воли свое­воль­ни­чать. А его сынок Фи­липп II был с мла­дых ног­тей взра­щён мра­ко­бе­са­ми и фа­на­ти­ка­ми, и здо­ро­вым праг­ма­тиз­мом во­ен­но­го, как его отец, ни­ко­гда не от­ли­чал­ся. По­на­до­би­лось всего лишь трид­цать лет, чтобы ис­пан­ская элита ухай­до­ка­ла свою стра­ну под свидомитско-​католическое кам­ла­ние. Укрия XVI века!

Нет, Ис­па­нию сгу­би­ла не ин­фля­ция. 

Её сгу­бил ма­разм элиты.

Мно­гие со­вет­ские ис­то­ри­ки в ре­аль­но­сти были со­вет­ски­ми лишь во вве­де­ни­ях и за­клю­че­ни­ях своих тру­дов. Се­ре­ди­ну комми-​идеолухи часто, слава Богу, не чи­та­ли. А то, если бы вчи­та­лись, то тады мно­гим бы не по­здо­ро­ви­лось. Стро­го го­во­ря, даже такой догматик-​марксист как Чи­сто­зво­нов тоже не был марк­си­стом, так как у марк­сиз­ма нет ме­то­да как та­ко­во­го. Про­сто Чи­сто­зво­нов, слу­жив­ший в мо­ло­до­сти в СМЕР­ШЕ, ис­кренне счи­тал, что его пред­став­ле­ния о позд­нем сред­не­ве­ко­вье и есть марк­сизм))) Долж­ность поз­во­ля­ла. А все кто про­тив - те враги, и его, и марк­сиз­ма. И всего делов.

Вот так можно жить в стране, и в упор не ви­деть того, как она стала тем, чем стала. А может и ви­деть, но в своих тру­дах не от­ра­жать. Не для того Марк­са на­ни­ма­ли!

Ан­глия во вто­рой по­ло­вине XIX века, при­ютив­шая Марк­са, до­воль­но быст­ро из­жи­ва­ла язвы «взба­ла­му­чен­но­го» об­ще­ства: пред­при­ни­ма­те­ли и ра­бо­чие, мно­гие ис­крен­ние ве­ру­ю­щие про­те­стан­ты, всё боль­ше и боль­ше за­ви­сев­шие друг от друга, обу­стра­и­ва­ли го­ро­да, пре­вра­щав­ши­е­ся из «мо­гиль­щи­ков людей» в при­год­ные для оби­та­ния места, по­яви­лась «ра­бо­чая ари­сто­кра­тия», мил­ли­о­ны людей по­вы­ша­ли свой со­ци­аль­ный ста­тус, «вы­би­ва­ясь в люди», Се­силь Родс, Бен­джа­мин Диз­ра­эли, Джордж Рам­сей Мак­до­нальд, Эндрю Ллойд Джордж, из очень небо­га­тых семей став­шие бо­га­ча­ми и премьер-​министрами – это самые яркие, но да­ле­ко не един­ствен­ные при­ме­ры, го­раз­до боль­ше людей ста­но­ви­лись вра­ча­ми, ин­же­не­ра­ми, ад­во­ка­та­ми, во­ен­ны­ми. 

Маркс за­ме­чал из жизни со­вре­мен­ной ему Ан­глии толь­ко то, что ему было нужно, для оправ­да­ния своей (а своей ли?) тео­рии клас­со­вой борь­бы.

Если вы хо­ти­те быст­ро узнать о про­ф­при­год­но­сти ис­то­ри­ка или эко­но­ми­ста, спро­си­те его за Марк­са. Если вме­сто чёт­ко­го от­ве­та "Маркс - это про­пла­чен­ный ев­рей­ски­ми бан­ки­ра­ми, (кои сами были на под­со­се у Бри­тан­ской Ко­ро­ны), про­во­ка­тор и ма­раз­ма­тик" вы услы­ши­те мям­ля­нье и юле­ние, то знай­те - перед вами при­ду­рок, ко­то­рый ни Марк­са не читал, ни его кри­ти­ков, ни во­об­ще в ис­то­рии ни зуб ногой. 

Не да­вай­те ему денег в долг! 

Не вер­нёт.

Маркс же не воз­вра­щал!

Ста­тья от 8 марта 2019 г.