«Гараж: Ав­то­био­гра­фия семьи» - от­рыв­ки из книги Алек­сандра Шир­виндта (ди­а­гноз со­вет­ско­му об­ще­ству)

«Наши жены на­ча­ли ме­тать­ся по Москве и за­ни­мать день­ги» Рос­кош­ная жизнь со­вет­ской бо­ге­мы гла­за­ми глав­но­го секс-​символа СССР

Ровно год назад не стало Алек­сандра Шир­виндта. Ле­ген­дар­но­го ак­те­ра лю­би­ли за ис­кро­мет­ные шутки, без­упреч­ные ма­не­ры и стиль на­сто­я­ще­го джентль­ме­на. А еще за неве­ро­ят­ное оба­я­ние, ко­то­рое сде­ла­ло его по­ко­ри­те­лем дам­ских сер­дец. Он тра­вил байки так, как это не делал никто дру­гой. Они ста­но­ви­лись ле­ген­дар­ны­ми, их пе­ре­ска­зы­ва­ла це­ли­ком вся ки­нош­ная и те­ат­раль­ная Москва. Они же в по­след­ние годы стали ос­но­вой для мно­же­ства ме­му­а­ров. Из­да­тель­ство «Бом­бо­ра» вы­пу­сти­ло книгу «Гараж: Ав­то­био­гра­фия семьи», над ко­то­рой он ра­бо­тал неза­дол­го до смер­ти вме­сте с сыном Ми­ха­и­лом Шир­виндтом и су­пру­гой На­та­льей Бе­ло­усо­вой. «Лента.ру» с раз­ре­ше­ния из­да­тель­ства пуб­ли­ку­ет от­ры­вок из нее.

...Когда в Москве на Ба­ку­нин­ской улице от­кры­ли пер­вый ав­то­ма­га­зин, в нем, как в музее, за тол­стой крас­ной бар­хат­ной «змеей» сто­я­ли уди­ви­тель­ные экс­по­на­ты: ав­то­мо­би­ли ЗИМ, «По­бе­да», «Москвич-​401» – сле­пок с немец­ко­го «Опеля». Мы хо­ди­ли туда как на экс­кур­сию и ду­ма­ли: неуже­ли в этой стране есть че­ло­век, ко­то­рый за 40 тысяч может ку­пить ЗИМ? Такие люди на­хо­ди­лись. Помню, как у нас на гла­зах со двора ма­га­зи­на на но­вень­ком ЗИМе вы­ехал актёр и ре­жис­сёр Игорь Ильин­ский, и мы ему ап­ло­ди­ро­ва­ли.

В конце 1950-х я сам, за­ра­бо­тав на филь­ме «Она вас любит», купил ав­то­мо­биль. Ро­ди­те­ли обыч­но да­ри­ли мне необ­хо­ди­мые вещи типа пе­ре­ли­цо­ван­но­го па­пи­но­го пи­джа­ка. Но потом мама ре­ши­ла, что мне нужна ма­ши­на, и они на­ды­ба­ли по­ло­ви­ну суммы. Ку­пи­ли мы ста­рень­кий ав­то­мо­биль «По­бе­да» у ар­ти­ста МХАТа Вик­то­ра Ста­ни­цы­на.

Кадр: фильм «Она вас любит»

Он мог пре­тен­до­вать на но­вень­кую «Волгу», а для этого нужно было из­ба­вить­ся от име­ю­щей­ся ма­ши­ны. Мы тогда жили в Ска­терт­ном пе­ре­ул­ке в ши­кар­ной вось­ми­ком­нат­ной ком­му­наль­ной квар­ти­ре (и счи­та­лись бур­жу­я­ми – у нас было две ком­на­ты). Кроме нас там оби­та­ло ещё пять семей. На общей кухне все­гда что-​то шквар­ча­ло, у каж­до­го – свой сто­лик, своя плита. Туа­лет – один на всех.

<...>

Я вы­ру­ли­вал на «По­бе­де» из сво­е­го пе­ре­ул­ка к Ни­кит­ским Во­ро­там. На углу на­хо­дил­ся «ста­кан» (стек­лян­ная ми­ли­цей­ская будка) с ин­спек­то­ром Се­лид­рен­ни­ко­вым, ко­то­рый вся­кий раз вы­бе­гал мне на­пе­ре­рез и оста­нав­ли­вал ма­ши­ну.

– Шир­ванг, …, все! Отъ­ез­дил­ся! Сни­май но­ме­ра.

– Тебе надо – ты и сни­май.

– Щас! Чем я тебе их от­вер­ну? …?

– Если он у тебя 10×12 – от­вер­нешь.

Кадр: фильм «Самая оба­я­тель­ная и при­вле­ка­тель­ная»

Но снять эти но­ме­ра было фи­зи­че­ски невоз­мож­но: все болты давно про­ржа­ве­ли. Он каж­дый раз минут пять му­чил­ся, после чего от­пус­кал меня. Но ми­сти­ка в том, что лет через че­ты­ре­ста после этого я свою «По­бе­ду» тому са­мо­му Се­лид­рен­ни­ко­ву и про­дал.

Он на ней ездил еще лет че­ты­ре­ста. Од­на­жды на какой-​то за­прав­ке за мной вста­ет джип. Из него вы­хо­дит пре­ста­ре­лый, но креп­кий мужик.

– Шо, – го­во­рит, – не узна­ешь? Се­лид­рен­ни­ков я. У меня те­перь ав­то­сер­вис. Если шо, за­ез­жай.

Из бар­дач­ка Алек­сандра Шир­виндта

<...>

«По­бе­да» про­шла, на­вер­ное, 850 тысяч ки­ло­мет­ров. Жи­во­го места на ней не оста­ва­лось. Но она про­дол­жа­ла верно слу­жить. А когда она, из­ви­ня­ясь, от­ка­за­ла в езде и я понял, что при­шло время ее про­да­вать, я при­звал опыт­но­го друга-​гаишника, ко­то­рый тогда ру­ко­во­дил кон­то­рой по скру­чи­ва­нию ки­ло­мет­ра­жа со спи­до­мет­ров ста­рых ав­то­мо­би­лей.

Он без ане­сте­зии скру­тил с моей ржа­вой по­дру­ги почти весь ки­ло­мет­раж, и я на­халь­но про­дал её как дев­ствен­ни­цу…

Алек­сандр Шир­виндт, «Скле­роз, рас­се­ян­ный по жизни» и «Опе­ре­жая некро­лог» («Ко­Либ­ри», «Азбука-​Аттикус», 2014 и 2020)

<...>

Из бар­дач­ка Алек­сандра Шир­виндта

После ак­тер­ско­го за­сто­лья нужно было раз­во­зить кол­лег по ме­стам вре­мен­но­го или по­сто­ян­но­го про­жи­ва­ния. В се­ре­дине 1960-х годов у бо­ге­мы для этого раз­во­за имел­ся один ап­па­рат – моя уста­лая «По­бе­да», как сей­час помню, с но­мер­ным зна­ком ЭВ 44-51. С бен­зи­ном все­гда была на­пря­жен­ка, и кон­чал­ся он в самых неожи­дан­ных ме­стах и си­ту­а­ци­ях. Помню, мо­роз­ной ян­вар­ской ночью мое транс­порт­ное сред­ство, пол­ное пья­ных кол­лег, пе­ре­се­ка­ло Ар­бат­скую пло­щадь (тогда она ещё была пло­ща­дью, а не ви­ти­е­ва­ты­ми под­зем­ны­ми пе­ре­хо­да­ми) и из-за от­сут­ствия го­рю­че­го за­глох­ло прямо около на­ше­го Пен­та­го­на. По­ло­же­ние без­вы­ход­ное.

И вдруг мы уви­де­ли, что около Ген­шта­ба стоит чер­ная «Волга» с во­ен­ны­ми но­ме­ра­ми и за рулем ма­я­чит сол­да­тик. Наи­бо­лее узна­ва­е­мые в на­ро­де Ко­за­ков и Ми­ро­нов, вы­хва­тив из ба­гаж­ни­ка ка­ни­стру и об­ру­бок шлан­га, во главе со мной бро­си­лись к этой во­ен­ной тех­ни­ке.

Под­бе­жав, мы с ужа­сом об­на­ру­жи­ли, что рядом с во­ди­те­лем сидит ге­не­рал. Сунув ге­не­ра­лу лицо Ми­ро­но­ва, мы слёз­но по­про­си­ли его дать нам воз­мож­ность от­со­сать пару лит­ров бен­зи­на из его бака, дабы до­брать­ся до ко­лон­ки. Ан­дрю­ша, чтобы лучше быть по­ня­тым, стал во фронт и гром­ко ска­зал:

«То­ва­рищ ге­не­рал, раз­ре­ши­те от­со­сать?»

Ге­не­рал вни­ма­тель­но по­смот­рел на зна­ко­мое лицо и мрач­но от­ве­тил: «От­са­сы­вай­те. Толь­ко осто­рож­но. Бен­зин – эти­ли­ро­ван­ный». Для непо­свя­щен­ных: на таком бен­зине хо­ди­ла во­ен­ная тех­ни­ка, это был чи­стей­ший яд.

Если при от­са­сы­ва­нии он неожи­дан­но по­па­дал в пи­ще­вод, то с ак­тер­ской ка­рье­рой можно было за­вя­зы­вать. Гра­мот­но от­со­сав в свою ка­ни­стру пару лит­ров и не при­гу­бив ни грам­ма, мы по­бла­го­да­ри­ли ге­не­ра­ла и умча­лись в ночь.

Алек­сандр Шир­виндт, «Опе­ре­жая некро­лог» («Ко­Либ­ри», «Азбука-​Аттикус», 2020)

<...>

У мос­ков­ской бо­ге­мы были ино­мар­ки: «Мерседес-​200» Ни­ку­ли­на – па­пуас­ский, серый BMW Ан­дрю­ши Ми­ро­но­ва – прав­да­ми и неправ­да­ми, свя­зя­ми и ин­три­га­ми куп­лен­ный в УпДК, Управ­ле­нии по об­слу­жи­ва­нию ди­пло­ма­ти­че­ско­го кор­пу­са, и вполне све­жий «мер­се­дес» Во­ло­ди Вы­соц­ко­го. Когда од­на­жды по пути в Театр на Та­ган­ке Во­ло­дя за­бро­сил меня домой, весь двор сбе­жал­ся смот­реть – не на Вы­соц­ко­го (тоже мне неви­даль!), а на ма­ши­ну.

Алек­сандр Шир­виндт, «Опе­ре­жая некро­лог» и «Скле­роз, рас­се­ян­ный по жизни»

Рос­сия - Ека­те­рин­бург - Музей Вла­ди­ми­ра Вы­соц­ко­го. Ав­то­мо­биль `Мер­се­дес` В.С. Вы­соц­ко­го. (Автор: Хра­мов­ник Роман) . Фото: Роман Хра­мов­ник / PhotoXpress / Legion-​Media

<...>

А.Ш.: В моей жизни после «По­бе­ды» были три 21-е «Волги» (все ста­рые), две 24-е, «Жи­гу­лей» неме­ре­но, затем пошли ино­мар­ки. Свои пер­вые ав­то­мо­би­ли я знал бук­валь­но на­изусть, даже раз­го­ва­ри­вал с ними.

Из­ба­вить­ся от ста­рой ма­ши­ны ока­зы­ва­лось не легче, чем ку­пить новую. В смыс­ле – тоже ста­рую, но для тебя новую.

<...>

Из бар­дач­ка Алек­сандра Шир­виндта

Когда-​то в Южном порту, рядом с ав­то­ма­га­зи­ном, на­хо­дил­ся загон, где я с огром­ным тру­дом при­об­рел чер­ную экс­порт­ную «Волгу» с про­бе­гом 4 мил­ли­ар­да ки­ло­мет­ров. Там в ос­нов­ном сто­я­ли ма­ши­ны, вы­бро­шен­ные по ис­те­че­нии срока из об­слу­ги по­сольств.

У этой «Волги» от­па­да­ло все, но я до­воль­но долго на ней ездил

Потом мне ска­за­ли: «Она не под­да­ет­ся ре­мон­ту».

С одним моим дру­гом мы по­еха­ли в Южный порт. По­сколь­ку ма­ши­на была как про­би­тая кар­те­чью, эту ржав­чи­ну про­да­вать в сол­неч­ный день было нель­зя. Ждали непо­го­ды – мок­ро­го снега с до­ждем. С гря­зью в палец тол­щи­ной она была по­хо­жа на немы­тую экс­порт­ную кра­са­ви­цу.

Кое-​как до­е­ха­ли до рынка. Во­круг много ана­ло­гич­ной тех­ни­ки. Между ма­ши­на­ми ходят в тю­бе­тей­ках и мок­рых сте­га­ных ха­ла­тах жи­те­ли Сред­ней Азии. Они были бо­га­ты­ми, но без­гра­мот­ны­ми. Тогда толь­ко по­яви­лись кон­то­ры, ко­то­рые вы­ре­за­ли дырку в па­не­ли при­бо­ров и встав­ля­ли в неё маг­ни­то­фон­чик или при­ем­ни­чек. К нам по­до­шли двое в ха­ла­тах и спро­си­ли: «А ма­ти­фон есть?» «Ма­ти­фо­на» не было, но мы все же ма­ши­ну им всу­чи­ли.

Фото: Га­ли­на Кмит / РИА Но­во­сти

Когда стор­го­ва­лись, по­еха­ли ко мне домой рас­пла­чи­вать­ся.

Во дворе, стоя по ко­ле­но в жиже, они сняли обувь, вошли в подъ­езд в нос­ках и под­ня­лись в них по лест­ни­це. В квар­ти­ре они рас­стег­ну­ли ха­ла­ты: их жи­во­ты, как пу­ле­мёт­ны­ми лен­та­ми, были пе­ре­вя­за­ны пач­ка­ми денег. До­би­ра­ясь из Ка­ра­ку­мов до Моск­вы, они бо­я­лись, что их огра­бят, по­это­му день­ги были вшиты в тело. Там были рубли, ко­пей­ки, туг­ри­ки – мы счи­та­ли их пол­дня. Так как мои по­ку­па­те­ли при­е­ха­ли в Моск­ву впер­вые, мы с дру­гом эс­кор­ти­ро­ва­ли их до конца го­ро­да. И они уеха­ли по Вар­шав­ско­му шоссе в пу­сты­ню.

Мы ци­нич­но ма­ха­ли им рукой, по­ни­мая, что они едут на вер­ную ги­бель. К на­ше­му боль­шо­му удив­ле­нию, ме­ся­ца через два мы по­лу­чи­ли от них пись­мо с бла­го­дар­но­стью. На нетвер­дом рус­ском языке они пи­са­ли, что через Ка­ра­ку­мы пре­крас­но до­полз­ли до сво­е­го аула и сей­час ма­ши­на от­лич­но ра­бо­та­ет – возит ар­бу­зы, дыни и ба­ра­нов.

Алек­сандр Шир­виндт, «От­рыв­ки из об­рыв­ков»

<...>

Из бар­дач­ка Алек­сандра Шир­виндта

На заре со­вет­ской ав­то­мо­биль­ной эры все мы, есте­ствен­но, меч­та­ли ку­пить ма­ши­ну. А это по тем вре­ме­нам яв­ля­лось дикой про­бле­мой. Нужно было хо­дить, под­пи­сы­вать бу­маж­ки, чтобы тебя по­ста­ви­ли в оче­редь.

Для по­куп­ки «Жи­гу­лей» при­хо­ди­лось на про­тя­же­нии ме­ся­ца еже­нощ­но от­ме­чать­ся на пу­сты­ре под го­ро­дом Химки. Один про­гул – и вы­ле­та­ешь из спис­ка. Зяма Гердт, Ан­дрю­ша Ми­ро­нов и я со­зда­ли ко­ман­ду для де­журств. Когда вы­па­ла моя оче­редь и я по­смот­рел на со­брав­шу­ю­ся в Хим­ках пуб­ли­ку, то, за­по­до­зрив нелад­ное, по­зво­нил Герд­ту: «Зяма, это не за­пись на “Жи­гу­ли”. Это пе­ре­пись ев­ре­ев!»

Поэт-​пародист Алек­сандр Ива­нов (слева) и актёр Ан­дрей Ми­ро­нов. . Фото: Ми­ха­ил Пазий / PhotoXpress

Одни «Жи­гу­ли» по­яви­лись у меня после га­стро­лей в Алма-​Ате. Га­стро­ли в те вре­ме­на дли­лись боль­ше ме­ся­ца. Мы ры­ба­чи­ли, жа­ри­ли шаш­лы­ки. Во главе Ка­зах­ской ССР стоял Дин­му­ха­мед Ку­на­ев. До сих пор помню его руки с длин­ны­ми ухо­жен­ны­ми паль­ца­ми.

Его жена, во­сточ­ная княж­на, была те­ат­рал­кой. Они при­ни­ма­ли нас у себя, и Ку­на­ев рас­ска­зы­вал нам о жизни мос­ков­ских ак­тё­ров в Алма-​Ате в эва­ку­а­ции, пе­ре­чис­ляя всех по­имен­но. Жена Ку­на­е­ва, по­смот­рев спек­такль «Безум­ный день, или Же­нить­ба Фи­га­ро», к удив­ле­нию и раз­дра­же­нию Ан­дрю­ши Ми­ро­но­ва, влю­би­лась не в Фи­га­ро, а в графа.

Ку­на­ев все время спра­ши­вал, чем нам можно по­мочь. За неде­лю до конца га­стро­лей наш глав­ный ад­ми­ни­стра­тор Ген­на­дий Зель­ман про­ши­пел: «По­про­си­те. ма­ши­ну».

Машин тогда не было, и пер­спек­тив до­стать их тоже не было. На про­щаль­ном при­ё­ме Ан­дрю­ша шеп­нул со­вет­ни­ку Ку­на­е­ва, нель­зя ли ку­пить па­роч­ку машин. «Ни­ка­ких про­блем», – ска­зал тот. И даль­ше нам со­об­щи­ли, что вы­де­ле­ны три ма­ши­ны – мне, Ан­дрю­ше и Гене Зель­ма­ну. «Опла­чи­вай­те зав­тра и за­би­рай­те». Ни­че­го себе – опла­чи­вай­те зав­тра.

Наши жены на­ча­ли ме­тать­ся по Москве и за­ни­мать день­ги: «Жигули-​шестерка» сто­и­ли в те годы около де­вя­ти тысяч руб­лей. Даль­ше была про­бле­ма, как пе­ре­слать день­ги. Если пе­ре­во­дом, то надо было за него пла­тить. Жены нашли по какой-​то ре­ко­мен­да­ции чест­ную стю­ар­дес­су. В общем, день­ги мы по­лу­чи­ли, за­пла­ти­ли и вы­еха­ли из ворот ма­га­зи­на на трёх «ше­стёр­ках»: у Ан­дрю­ши была ко­рич­не­вая, у меня – тёмно-​синяя, у Гены – белая. При­гна­ли их к го­сти­ни­це и сели ду­мать, что де­лать, по­сколь­ку гнать их через всю стра­ну 4000 ки­ло­мет­ров – уто­пия. Нам ска­за­ли, что един­ствен­ная воз­мож­ность – это во­ен­ный са­мо­лет. И ре­шить этот во­прос может толь­ко ко­ман­ду­ю­щий Сред­не­ази­ат­ским во­ен­ным окру­гом Дмит­рий Язов. Мы с Ан­дрю­шей прав­да­ми и неправ­да­ми про­ник­ли к нему на приём. Вошли в ка­би­нет. Сидит с виду аб­со­лют­ный Ска­ло­зуб.

Мы на­чи­на­ем клян­чить: «Тут такая ис­то­рия – мы хо­те­ли бы три ма­ши­ны…» Он пре­рвал: «Вы хо­ти­те, чтобы я предо­ста­вил во­ен­ную тех­ни­ку…» – «Из­ви­ни­те, из­ви­ни­те». Мы по­пя­ти­лись к двери. «По­до­жди­те! Сядь­те!» Мы сели. Вдруг он спра­ши­ва­ет: «“Ев­ге­ния Оне­ги­на” зна­е­те?» – «Ну, так, немно­го». – «А я знаю всего “Ев­ге­ния Оне­ги­на” на­изусть».

И вот пол­ная при­ем­ная во­ен­ных ждет, когда на­чаль­ник осво­бо­дит­ся, а он минут сорок чи­та­ет нам на­изусть Пуш­ки­на. Во время чте­ния Язов, видя, что мы с вос­тор­гом вни­ма­ем его де­кла­ма­ции, раз­мяг­чил­ся.

За­слу­жен­ный ар­тист РСФСР Алек­сандр Шир­виндт (2 слева) про­во­дит аук­ци­он работ ху­дож­ни­ков, ор­га­ни­зо­ван­ный Со­вет­ским фон­дом куль­ту­ры. . Фото: Игорь Бойко / РИА Но­во­сти

Он вы­звал кого-​то из по­мощ­ни­ков и спро­сил, когда уле­та­ет ге­не­рал такой-​то. Вы­яс­ни­лось, что по­сле­зав­тра. «Сдвинь­те его вещи и по­гру­зи­те ма­ши­ны».

И дей­стви­тель­но в огром­ный са­мо­лет, пол­ный ба­рах­ла ге­не­ра­ла, ко­то­ро­го пе­ре­во­ди­ли слу­жить в дру­гое место, въе­ха­ли наши ма­ши­ны.

На рас­све­те перед по­груз­кой мы за­еха­ли на базар и за­гру­зи­ли ма­ши­ны ар­бу­за­ми, ды­ня­ми и по­ми­до­ра­ми – они сто­и­ли там ко­пей­ки. И все это уле­те­ло.

Ле­те­ло оно труд­но и долго, по­то­му что ге­не­рал по до­ро­ге за­ле­тел ещё в Ро­стов – взял кого-​то, потом в Сык­тыв­кар – отдал чего-​то.

За его по­ле­том мы сле­ди­ли под теп­лую водку, со­зва­ни­ва­ясь с пре­дан­ным нам на­чаль­ни­ком ло­ка­ции: он рас­ска­зы­вал, где в дан­ный мо­мент на­хо­дят­ся наши ма­ши­ны. Ле­те­ли они несколь­ко суток, за ко­то­рые все наши ар­бу­зы с по­ми­до­ра­ми, ко­неч­но, по­тек­ли. Са­мо­лет при­зем­лил­ся на во­ен­ном аэро­дро­ме в Под­мос­ко­вье.

Сей­час туда не подъ­едешь за сорок вёрст, а тогда моя жена с Миш­кой и шофер Ан­дрю­ши спо­кой­но ез­ди­ли по всему лет­но­му полю. Им про­сто по­ка­зы­ва­ли, махая ру­ка­ми: «А, вон там стоит». Подъ­е­ха­ли они к са­мо­ле­ту, из него вы­ка­ти­ли ма­ши­ны: «За­би­рай­те».

Ни­ка­ких до­ку­мен­тов не спро­си­ли даже при вы­ез­де с аэро­дро­ма.

Но это не конец ис­то­рии. Через несколь­ко лет стали про­ве­рять Сред­не­ази­ат­ский во­ен­ный округ и вы­яви­ли, что были от­прав­ле­ны ма­ши­ны. Кто-​то нам ска­зал, чтобы мы сроч­но опла­ти­ли пе­ре­воз­ку. Моя жена до сих пор хра­нит пись­мо и чек об упла­те.

Но и это еще не конец ис­то­рии. В 1991 году слу­чил­ся ГКЧП. Мар­шал Язов вошел в его со­став. ГКЧП про­иг­рал, и Язов был аре­сто­ван за из­ме­ну Ро­дине. Тут же по­яви­лась во­ен­ная про­ку­ра­ту­ра и вспом­ни­ла о наших ав­то­мо­би­лях. А у нас кви­тан­ция! Нас брезг­ли­во от­пу­сти­ли.

Алек­сандр Шир­виндт, «Скле­роз, рас­се­ян­ный по жизни» и «В про­ме­жут­ках между»