Как "ре­фор­ма­то­ры" со­кра­ща­ли армию и ВПК Рос­сии в 90-ые

Экс-​министра фи­нан­сов Ан­дрей Неча­ев пра­ви­тель­ства Гай­да­ра на­пи­сал в 2010 году книгу "Рос­сия на пе­ре­ло­ме. От­кро­вен­ные за­пис­ки пер­во­го ми­ни­стра эко­но­ми­ки".  Там есть пара глав про со­кра­ще­ние армии и ВПК. Все могут это по­смот­реть на сайте Ельцин-​центра.

Стр. 143 ...В прин­ци­пе, мне с са­мо­го на­ча­ла было ясно, что такую армию Рос­сия со­дер­жать не смо­жет и не долж­на. На­вер­ное, я иначе, чем мои пред­ше­ствен­ни­ки, по­ни­мал, что такое обо­ро­но­спо­соб­ность стра­ны, и на какие жерт­вы стра­на может пойти во имя по­сто­ян­ной под­го­тов­ки к войне. Во вся­ком слу­чае, я был уве­рен, что не может быть дей­стви­тель­но мощ­ным и за­щи­щен­ным го­су­дар­ство, ко­то­рое раз­ру­ша­ет соб­ствен­ную эко­но­ми­ку и фи­нан­сы ради со­дер­жа­ния вто­рой в мире по чис­лен­но­сти армии. В этом я нашел по­ни­ма­ние у со­труд­ни­ков ми­ни­стер­ства, даже из числа « при­креп­лён­ных» от Ми­ни­стер­ства обо­ро­ны. Были тогда такие в Гос­плане. Они ра­бо­та­ли там давно, за­ни­ма­ли в ос­нов­ном ру­ко­во­дя­щие долж­но­сти в обо­рон­ных от­де­лах, но од­но­вре­мен­но дви­га­лись по во­ен­ной лест­ни­це, хотя форму на­де­ва­ли толь­ко 23 фев­ра­ля. Прав­да, зар­пла­ту они по­лу­ча­ли от Ми­ни­стер­ства обо­ро­ны, и очень за это дер­жа­лись, т.к.  с учё­том раз­но­го рода во­ен­ных над­ба­вок и на­кру­ток, она была выше, чем у граж­дан­ских спе­ци­а­ли­стов. В част­но­сти, мне уда­лось найти в этом во­про­се общий язык с пол­ков­ни­ком Вя­че­сла­вом Моз­га­лё­вым, воз­глав­ляв­шим отдел за­ку­пок во­ору­же­ний. Он ока­зал­ся очень тол­ко­вым и ду­ма­ю­щим спе­ци­а­ли­стом, плюс уме­ю­щим от­ста­и­вать вы­ра­бо­тан­ную по­зи­цию...

Когда я окон­ча­тель­но утвер­дил­ся во мне­нии, что без со­кра­ще­ния армии не обой­тись, на­пи­сал со­от­вет­ству­ю­щую бу­ма­гу Гай­да­ру, тот по­ло­жил её на стол Ель­ци­ну. После чего я впер­вые попал в ка­би­нет пре­зи­ден­та – имен­но в связи с обо­рон­ным за­ка­зом. Помню, пре­зи­дент со­брал по этому слу­чаю неболь­шую груп­пу: Гай­дар, какие-​то ге­не­ра­лы из Ген­шта­ба, из со­вет­ни­ков Ель­ци­на при­сут­ство­вал ге­не­рал Кобец, потом еще при­гла­си­ли Павла Гра­че­ва.

Я сде­лал со­всем ко­ро­тень­кий до­клад, ос­нов­ной мотив ко­то­ро­го был сле­ду­ю­щий: во-​первых, мы не можем нор­ма­ли­зо­вать бюд­жет при таких ги­гант­ских обо­рон­ных рас­хо­дах. Во-​вторых, армия права, про­те­стую про­тив уре­за­ния фи­нан­си­ро­ва­ния пер­во­оче­ред­ных нужд, т.к. сни­жать, на­при­мер, нормы су­точ­нх – это аб­сурд. Но и про­фи­нан­си­ро­вать обо­рон­ные нужды в пол­ном объ­е­ме при такой чис­лен­но­сти армии мы не в со­сто­я­нии. Выход один: нужно сроч­но со­кра­щать чис­лен­ность армии. Тут пошли споры, во­ен­ные на­ча­ли воз­му­щать­ся, но мы с Гай­да­ром сто­я­ли на своём – си­ту­а­ция ту­пи­ко­вая: со­дер­жать такую армию мы не можем, но и сре­зать рас­хо­ды нель­зя, по­то­му что это немед­лен­но от­ра­зить­ся на людях. Тогда ге­не­ра­лы зашли с дру­го­го конца: если про­во­дить со­кра­ще­ние, то по­тре­бу­ет­ся ещё боль­шие день­ги. Когда офи­це­ра уволь­ня­ют по со­кра­ще­нию, ему надо пла­тить вы­ход­ное по­со­бие, да­вать жилье, а у нас и так масса бес­квар­тир­ных офи­це­ров. Если от­да­вать жильё уволь­ня­е­мым, то без квар­тир оста­нут­ся кад­ро­вые слу­жа­щие. Вот так мы спо­ри­ли вы­би­рая луч­шее ре­ше­ние из худ­ших.

Было ясное ощу­ще­ние, что мы на­хо­дим­ся в за­падне, в ко­то­рую Со­вет­ский Союз за­гнал нас во­ен­ной по­ли­ти­кой. Тра­гизм си­ту­а­ции со­сто­ял в том что на круп­но­мас­штаб­ное, но ци­ви­ли­зо­ван­ное со­кра­ще­ние армии денег дей­стви­тель­но не было, но тем более их не было и на со­хра­не­ние преж­ней ар­ма­ды.
В конце кон­цов наши ар­гу­мен­ты пе­ре­ве­си­ли, и Ель­цин ска­зал во­ен­ным: го­товь­те план по­этап­но­го со­кра­ще­ния – на пер­вые пол­го­да, вто­рые пол­го­да, на пер­спек­ти­ву. Необ­хо­ди­мо, чтобы через год мы вышли на чис­лен­ность армии в пре­де­лах 1,9 мил­ли­о­на че­ло­век. Увы, на­сколь­ко я по­ни­маю, эта за­да­ча не была ре­ше­на и через несколь­ко лет. Еще в се­ре­дине 90-ых чис­лен­ность армии со­хра­ня­лась на уровне 2,1 мил­ли­о­на че­ло­век. Мно­гие из пе­ре­чис­лен­ных выше про­блем не ре­ше­ны до сих пор.
Фак­ти­че­ски у нас шло неко­то­рое «есте­ствен­ное со­кра­ще­ние» за счет уве­ли­че­ния числа мо­ло­дых людей, укло­ня­ю­щих­ся от при­зы­ва, а также не по­па­дав­ших в армию по со­сто­я­нию здо­ро­вья. Но до недав­не­го вре­ме­ни оста­ва­лась почти неиз­мен­ной чис­лен­ность офи­це­ров и пра­пор­щи­ков, а ге­не­ра­лов стало даже боль­ше, чем было. И се­го­дня у нас в армии, по­хо­же, уже дошли до со­от­но­ше­ния один к од­но­му: на од­но­го сол­да­та — один ко­ман­дир. Это тоже про­бле­ма, ко­то­рая до сих пор за­го­ня­ет стра­ну в тупик. Ныне ее пы­та­ет­ся ре­шить ми­нистр обо­ро­ны Сер­дю­ков. Од­на­ко объ­яв­лен­ные им ре­фор­мы пока идут крайне мед­лен­но.
Ра­зу­ме­ет­ся, чисто ме­ха­ни­че­ский под­ход к опре­де­ле­нию необ­хо­ди­мой чис­лен­но­сти армии и воз­мож­но­сти ее со­кра­ще­ния аб­со­лют­но непри­ем­лем. Но сухие цифры да­ва­ли повод для се­рьез­ных раз­мыш­ле­ний. В СССР армия со­став­ля­ла при­мер­но 1% на­се­ле­ния, а в Рос­сии, от­ка­зав­шей­ся от по­ли­ти­ки кон­фрон­та­ции с «ми­ро­вым им­пе­ри­а­лиз­мом», чис­лен­ность во­ен­но­слу­жа­щих до­сти­га­ла в 1992 году почти 1,5% на­се­ле­ния стра­ны. А в со­вре­мен­ной войне воюют не чис­лом, а уме­ни­ем и пе­ре­до­вой тех­ни­кой. К тому же от­ча­сти фор­маль­ное со­кра­ще­ние во­ору­жен­ных сил в 90-е годы было обес­пе­че­но уди­ви­тель­ным по про­сто­те и на­ив­но­сти ре­ше­ни­ем: часть спе­ци­аль­ных войск про­сто вы­ве­ли из пря­мо­го под­чи­не­ния Ми­ни­стер­ству обо­ро­ны и пре­да­ли в дру­гие ве­дом­ства. Кого-​то от­да­ли в Ми­ни­стер­ство по чрез­вы­чай­мым си­ту­а­ци­ям, кого-​то — по­гра­нич­ни­кам. Же­лез­но­до­рож­ные вой­ска пе­ре­да­ли МПС, во­ен­ных свя­зи­стов — Минс­вя­зи и т.п. В ре­зуль­та­те этих ма­ни­пу­ля­ций граж­дан­скис ми­ни­стры в од­но­ча­сье пре­вра­ти­лись в бо­е­вых ко­ман­ди­ров. К со­жа­ле­нию, остро­та про­бле­мы со­дер­жа­ния «людей в по­го­нах» от та­ко­го ма­нев­ра не умень­ши­лась, хотя рас­хо­ды на эти нужды и пе­ре­ко­че­ва­ли в дру­гую бюд­жет­ную строч­ку. Сей­час в Ми­но­бо­ро­ны де­ла­ют от­ча­сти по­хо­жее, вы­во­дя из армии во­ен­ных ме­ди­ков, пе­ре­вод­чи­ков, юри­стов и др.

Во­ен­ные правы, тре­буя от го­су­дар­ства нор­маль­но­го бюд­же­та, удо­вле­тво­ря­ю­ще­го по­все­днев­ные нужды армии. Если на них воз­ло­же­на от­вет­ствен­ность за опре­де­лен­ное ко­ли­че­ство людей, то они впра­ве тре­бо­вать на их со­дер­жа­ние вполне опре­де­лен­ное ко­ли­че­ство денег. Беда в дру­гом: ру­ко­вод­ство армии не хочет или не может со­кра­щать ре­аль­ную чис­лен­ность войск. Жилье для тех, кого нужно от­прав­лять в запас, почти не стро­ит­ся, вы­де­ля­е­мые на эти цели день­ги много лет рас­хо­ду­ют­ся неэф­фек­тив­но, да еще и с боль­ши­ми зло­упо­треб­ле­ни­я­ми. А вы­тал­ки­вать офи­це­ров на улицу без всех по­ло­жен­ных им ком­пен­са­ций озна­ча­ет ко­пить ги­гант­ский по­тен­ци­ал со­ци­аль­но­го недо­воль­ства людей, уме­ю­щих об­ра­щать­ся с ору­жи­ем и к тому же явно озлоб­лен­ных. Про­бле­ма дей­стви­тель­но очень се­рьез­ная. Я могу пе­ре­чис­лить еще массу фак­то­ров, ко­то­рые за­труд­ня­ют ее ре­ше­ние, но ре­шать про­бле­му тем не менее надо. А она не ре­ша­ет­ся, и я не уве­рен, что, ска­жем, одним из фак­то­ров че­чен­ской аван­тю­ры се­ре­ди­ны 90-х не было же­ла­ние во­ен­но­го ру­ко­вод­ства до­ка­зать, что со­кра­щать армию нель­зя. А если она плохо воюет, то это — ре­зуль­тат недо­ста­точ­ных обо­рон­ных ас­сиг­но­ва­ний!
Во вто­рой по­ло­вине 90-х пра­ви­тель­ство и пар­ла­мент даже сде­ла­ли шаг назад от тех ре­ше­ний, что были при­ня­ты в 1992 году по ре­зуль­та­там на­ше­го со­ве­ща­ния у Ель­ци­на. Тогда было при­ня­то весь­ма ра­ци­о­наль­ное, на мой взгляд, ре­ше­ние: если со­кра­щать армию в спеш­ном по­ряд­ке труд­но и бо­лез­нен­но, то лучше про­сто со­кра­тить набор в нее. В то врем» было, в част­но­сти, вве­де­но осво­бож­де­ние сту­ден­тов от при­зы­ва, дру­гие от­сроч­ки. Через несколь­ко лет под дав­ле­ни­ем во­ен­ных от­сроч­ки стали упразд­нять­ся.

Со­хра­ня­ем толь­ко тех­но­ло­гии и НИОКР

Но вер­нем­ся в конец 1991 года. Огром­ным до­сти­же­ни­ем Ми­ни­стер­ства эко­но­ми­ки стало рез­кое со­кра­щс­ние рас­хо­дов на за­куп­ку во­ен­ной тех­ни­ки и бо­е­при­па­сов.
( Хо­чет­ся дать справ­ку. На тот мо­мент бюд­жет Рос­сии был про­фи­цит­ный, про­сто в раз­го­во­ре с Бушем 20 но­яб­ря 1991 года  Ель­цин с бар­ско­го плеча пе­ре­ки­нул в Со­юз­ный бюд­жет для рес­пуб­лик 60 мил­ли­ар­дов руб­лей.)

Сна­ча­ла, прав­да, я здесь из­лишне «раз­во­е­вал­ся». Уви­дев, что бос­при­па­сов в стране на­коп­ле­но на 100 лет впе­ред, я дал ко­ман­ду во­об­ще све­сти за­куп­ки новых бо­е­при­па­сов к нулю. Но тут же вы­яс­ни­лось, что таким ре­ше­ни­ем мы за­гу­бим всю от­расль их про­из­вод­ства. Хотя само по себе ре­ше­ние о пре­кра­ще­нии за­ку­пок новых бо­е­при­па­сов было пра­виль­ным, воз­ни­кал во­прос: а что де­лать с за­во­да­ми, про из­во­дя­щи­ми порох и дру­гие бо­е­вые взрыв­ча­тые ве­ще­ства? В пер­спек­ти­ве за­па­сы могли за­кон­чить­ся, зна­чит, на этих про­из­вод­ствах нужно было со­хра­нять мощ­но­сти. При этом в те­ку­щий мо­мент стране не тре­бо­ва­лась их про­дук­ция. Более того, нам де­шев­ле было тогда про­сто пла­тить людям зар­пла­ту, при том что они ни­че­го не де­ла­ют в рам­ках ос­нов­но­го про­из­вод­ства! В ряде слу­ча­ев мы даже шли на это: вы­де­ля­ли день­ги на за­ра­бот­ную плату, и ра­бо­чие про­сто ста­но­ви­лись охран­ни­ка­ми своих про­из­вод­ствен­ных мощ­но­стей, пы­та­ясь од­но­вре­мен­но на­ла­дить вы­пуск дру­гой про­дук­ции. Но су­ще­ству­ет такое по­ня­тие, как «по­те­ря тех­но­ло­гии»: если завод пе­ре­ста­ет про­из­во­дить слож­ную в тех­но­ло­ги­че­ском от­но­ше­нии про­дук­цию, он потом по­про­сту не смо­жет за­но­во на­чать ее вы­пус­кать, во вся­ком слу­чае, до­ста­точ­но быст­ро.
Помню, когда мои орлы из обо­рон­ных от­де­лов лихо вы­черк­ну­ли все эти по­зи­ции из гос­за­ка­за, ко мне при­шел Ям­поль­ский, в то врсмя ди­рек­тор де­пар­та­мен­та бо­е­при­па­сов Ми­ни­ро­ма, и ска­зал: мы, ко­неч­но, по­ни­ма­ем, что такое огром­ное ко­ли­че­ство бо­е­при­па­сов стране не нужно. Но своим ре­ше­ни­ем вы во­об­ще ли­ша­е­те Рос­сию всего про­из­вод­ства бо­е­при­па­сов. Ведь если мы ни­че­го не будем про­из­во­дить в этом году, то мы ни­че­го во­об­ще не будем про­из­во­дить ни­ко­гда! По­то­му что нель­зя про­сто взять и за­крыть завод на ключ. Это такое про­из­вод­ство, что его нель­зя оста­но­вить на время. Так же, как нель­зя по­га­сить домну — она долж­на все время хотя бы теп­лить­ся. Увы, он был прав. Нам потом при­хо­ди­лось по­сто­ян­но ис­кать му­чи­тель­ный ком­про­мисс: каков дол­жен быть ми­ни­маль­ный уро­вень обо­рон­но­го за­ка­за по каж­дой по­зи­ции, чтобы обес­пе­чить со­хра­не­ние тех­но­ло­гий, со­хра­не­ние мо­би­ли­за­ци­он­ных про­из­вод­ствен­ных мощ­но­стей в по­тен­ци­аль­но ра­бо­чем со­сто­я­нии, даже если се­го­дня они нам были со­вер­шен­но не нужны.

По­хо­жим было и по­ло­же­ние по ос­нов­ным видам во­ору­же­ний. Оно усу­губ­ля­лось еще одним об­сто­я­тель­ством. С одной сто­ро­ны, вся­ко­го ору­жия и бо­е­вой тех­ни­ки со­вет­ские за­во­ды «на­кле­па­ли» на де­ся­ти­ле­тия впе­ред. С дру­гой сто­ро­ны, мно­гие виды во­ору­же­ния, ко­то­рые, без­услов­но, были нужны Рос­сии, оста­лись в Укра­ине, в Ка­зах­стане, в Бе­ло­рус­сии. На­при­мер, новые стра­те­ги­че­ские бом­бар­ди­ров­щи­ки ТУ-160, по­лу­стра­те­ги­че­ские бом­бар­ди­ров­щи­ки Ту-22 (наши зна­ме­ни­тые «Бэк­фай­ры», из-за ко­то­рых в свое время было столь­ко спо­ров с аме­ри­кан­ца­ми). И даже стра­те­ги­че­ские бом­бар­ди­ров­щи­ки преды­ду­ще­го по­ко­ле­ния, но еще на­хо­див­ши­е­ся на во­ору­же­нии, — Ту-95 — тоже ока­за­лись за пре­де­ла­ми Рос­сии. При рас­па­де Со­вет­ско­го Союза Рос­сия во­об­ще ока­за­лась в смыс­ле обо­ро­ны про­сто в тя­же­лей­шем по­ло­же­нии: почти все луч­шие вой­ска и вся луч­шая тех­ни­ка на­хо­ди­лись в дру­гих со­юз­ных рес­пуб­ли­ках. Рос­сия в со­ста­ве СССР была стра­те­ги­че­ским тылом. После об­ре­те­ния Рос­си­ей су­ве­ре­ни­те­та и пол­ной са­мо­сто­я­тель­но­сти об­на­ру­жи­лось, что сол­дат у нее уйма, а со­вре­мен­но­го во­ору­же­ния почти нет. Рос­сий­ская Фе­де­ра­ция оста­лась с ар­ми­ей, со­сто­я­щей, в ос­нов­ном, из ты­ло­вых ча­стей. А луч­шая стра­те­ги­че­ская авиа­ция ока­за­лась на Укра­ине, мно­гие ра­кет­ные ком­плек­сы — на Укра­ине, в Бе­ло­рус­сии, в За­кав­каз­ских рес­пуб­ли­ках. Си­сте­ма ра­дио­ло­ка­ци­он­но­го сле­же­ния была раз­вер­ну­та тоже там, а также в При­бал­ти­ке. Прав­да, в Рос­сию вы­во­ди­лись вой­ска из ГДР и став­ших неза­ви­си­мы­ми при­бал­тий­ских го­су­дарств. Од­на­ко они об­ла­да­ли пре­иму­ще­ствен­но так­ти­че­ским на­сту­па­тель­ным во­ору­же­ни­ем, в част­но­сти, в со­вет­ской армии в ГДР было огром­ное ко­ли­че­ство тан­ков, ко­то­рые по про­шлой во­ен­ной док­трине долж­ны были за несколь­ко дней ок­ку­пи­ро­вать по­ло­ви­ну Ев­ро­пы. Плюс вывод этих войск со­зда­вал ги­гант­ские до­пол­ни­тель­ные про­бле­мы, т.к. их нужно было где-​то раз­ме­щать, обес­пе­чи­вать снаб­же­ни­ем. Вско­ре нам при­шлось со­здать для этого спе­ци­аль­ные ко­мис­сии по вы­во­ду войск и ре­а­ли­за­ции оста­ю­ще­го­ся на месте их про­шлой дис­ло­ка­ции иму­ще­ства. Ку­ри­ро­вать их тоже при­шлось мне. Хотя фор­маль­но на пер­вом этапе после рас­па­да СССР су­ще­ство­ва­ли объ­еди­нен­ные во­ору­жен­ные силы стран СНГ, было ясно, что Рос­сии при­дет­ся со­зда­вать соб­ствен­ную армию. При­шлось резко да­вить на во­ен­ных, чтобы при раз­де­ле армии со­вре­мен­ные во­ору­же­ния хотя бы ча­стич­но были воз­вра­ще­ны Рос­сии. Ра­зу­ме­ет­ся, прин­ци­пи­аль­но этот во­прос ре­шал­ся на выс­шем по­ли­ти­че­ском уровне, но тех­ни­че­ские де­та­ли были за во­ен­ны­ми. В даль­ней­шем часть их дей­стви­тель­но уда­лось по­лу­чить, но на это по­тре­бо­ва­лись годы. Так, со­вре­мен­ная стра­те­ги­че­ская авиа­ция толь­ко в се­ре­дине 90-х была вы­ве­де­на с Укра­и­ны. Много уси­лий по­тре­бо­вал и раз­дел Чер­но­мор­ско­го флота.

Од­на­ко в на­ча­ле 1992 года си­ту­а­ция была мало пред­ска­зу­е­мой. И по­это­му осо­бен­но остро стоял во­прос о по­ис­ке вер­но­го ком­про­мис­са между за­да­ча­ми нор­ма­ли­за­ции бюд­же­та и по­треб­но­стя­ми под­дер­жа­ния обо­ро­но­спо­соб­но­сти, в том числе и в части за­куп­ки во­ору­же­ний. Если по рас­хо­дам на те­ку­щее со­дер­жа­ние армии, как я уже объ­яс­нил, без со­кра­ще­ния чис­лен­но­сти во­ору­жен­ных сил сни­жать было осо­бен­но неч­сго, то в сфере за­куп­ки во­ору­же­ний ре­зер­вы, без­услов­но, были, и нема­лые. И мы пошли на во­ис­ти­ну дра­ма­ти­че­ское уре­за­ние этой ста­тьи рас­хо­дов.
Впро­чем, де­ла­лось это тоже не во­люн­та­рист­ски и без­дум­но. Нам было, на­при­мер, по­нят­но, что нель­зя силь­но со­кра­щать научно-​исследовательские и опытно-​конструкторские ра­бо­ты, ве­ду­щи­е­ся в обо­рон­ном ком­плек­се. Во-​первых, это бу­ду­щее нашей обо­ро­но­спо­соб­но­сти. Во-​вторых, это часто двой­ные тех­но­ло­гии, общий научно-​технический по­тен­ци­ал стра­ны, луч­шая часть нашей про­мыш­лен­но­сти. По­это­му са­мо­му жест­ко­му и даже же­сто­ко­му со­кра­ще­нию под­верг­лись за­куп­ки се­рий­ных во­ору­же­ний. Ис­хо­дя из общих фи­нан­со­вых воз­мож­но­стей и дру­гих обо­рон­ных рас­хо­дов, мы при­ня­ли ре­ше­ние со­кра­тить эти за­куп­ки на 80% от те­ку­ще­го уров­ня. Тут надо от­дать долж­ное Вя­че­сла­ву Моз­га­ле­ву, о ко­то­ром я уже упо­ми­нал. Я дал ему общую уста­нов­ку. Мы со­гла­со­ва­ли ос­нов­ные прин­ци­пы но­во­го обо­рон­но­го за­ка­за, и он пошел счи­тать, что кон­крет­но сле­ду­ет за­ка­зы­вать, чтобы выйти на за­пла­ни­ро­ван­ные объ­е­мы фи­нан­си­ро­ва­ния. Я помню, как мы с ним потом по­дол­гу рас­смат­ри­ва­ли каж­дую по­зи­цию. При этом я мно­го­му на­учил­ся у Моз­га­ле­ва. Он дей­стви­тель­но ока­зал­ся очень гра­мот­ным и ду­ма­ю­щим спе­ци­а­ли­стом, пре­крас­но знав­шим со­сто­я­ние во­ору­же­ний. В ре­зуль­та­те я при­нял ре­ше­ние о вы­де­ле­нии средств на до­строй­ку имев­ших­ся уже на ста­пе­лях авиа­за­во­дов трех са­мо­ле­тов Ту-160, по­сколь­ку, как уже го­во­ри­лось, со­вре­мен­ные стра­те­ги­че­ские бом­бар­ди­ров­щи­ки оста­лись в Укра­ине. Мы с Моз­га­ле­вым ре­ши­ли про­дол­жить фи­нан­си­ро­ва­ние пи­лот­ных об­раз­цов зна­ме­ни­тых ныне ра­кет­ных ком­плек­сов «То­поль», со­став­ля­ю­щих сей­час ос­но­ву наших стра­те­ги­че­ских сил. Это дей­стви­тель­но во­ору­же­ние XXI века. Ра­ке­ты, по мощ­но­сти почти сов­па­да­ю­шие с шахт­ны­ми, но толь­ко мо­биль­ные! Ис­кренне гор­жусь этим про­зор­ли­вым ре­ше­ни­ем.

Зато кар­ди­наль­но была со­кра­ще­на за­куп­ка тан­ков — бук­валь­но до несколь­ких штук. И это было вполне оправ­дан­но. Во-​первых, мы вы­во­ди­ли в это время в Рос­сию танки из Гер­ма­нии. Во-​вторых, на неко­то­рых за­во­дах, на­при­мер на «Ом­ск­транс­ма­ше», и без того су­ще­ство­ва­ли про­сто «за­ле­жи» этих тан­ков. В сущ­но­сти, это была тра­ге­дия для Ом­ско­го за­во­да. И когда я через неко­то­рое время при­е­хал в Омск, то уви­дел, что ди­рек­тор за­во­да про­сто от­ка­зы­ва­ет­ся по­ве­рить в столь рез­кий по­во­рот со­бы­тий. Он не мог осо­знать, что про­дук­ция его пред­при­я­тия в преж­них объ­е­мах боль­ше не тре­бу­ет­ся стране. Упор­но не хотел пе­ре­стра­и­вать­ся, не со­гла­шал­ся идти ни на какую кон­вер­сию. Он все ждал, что мы снова нач­нем за­ку­пать танки. Ведь столь­ко лет за­ку­па­ли — и те­перь вдруг не будут? Помню, раз­го­вор с ним скла­ды­вал­ся очень тя­же­ло. В какой-​то мо­мент он ска­зал: «Да­вай­те сде­ла­ем пе­ре­рыв, я от­ве­зу вас на по­ли­гон. Сами уви­ди­те, какие мы де­ла­ем танки». Танки дей­стви­тель­но про­из­во­ди­ли вну­ши­тель­ное впе­чат­ле­ние. Но тут он опро­мет­чи­во про­вез меня чуть даль­ше на место, где хра­ни­лись уже вы­пу­щен­ные и вы­ве­ден­ные из ГДР ганки. Это было ве­ли­че­ствен­ное и од­но­вре­мен­но тра­ги­че­ское зре­ли­ще. Ги­гант­ская про­се­ка в тайге, и, сколь­ко хва­та­ет взгля­да, ви­дишь ухо­дя­щие вдаль ак­ку­рат­ные ряды слег­ка при­по­ро­шен­ных сне­гом тан­ков. Их было ты­ся­чи. После этого я про­сто взо­рвал­ся. Даже по­вы­сил голос, что со мной слу­ча­ет­ся крайне редко. «У Вас здесь тан­ков на несколь­ко де­сят­ков лет впе­ред, а Вы тре­бу­е­те денег, чтобы де­лать еще. И это когда стране не хва­та­ет бюд­жет­ных средств на самое необ­хо­ди­мое! Да Вас под суд нужно от­дать за вре­ди­тель­ство», — жест­ко вы­го­ва­ри­вал я бе­до­ла­ге ди­рек­то­ру.
Тем не менее на до­ра­бот­ку новых мо­де­лей день­ги мы им дали. Бла­го­да­ря этому по­явил­ся луч­ший в нашей ис­то­рии танк сво­е­го клас­са «Чер­ный орел».

Увы, он так и су­ще­ству­ет по сей день в един­ствен­ном эк­зем­пля­ре, ко­то­рый де­мон­стри­ру­ют до сих пор на важ­ней­ших вы­став­ках во­ен­ной тех­ни­ки в Рос­сии. А недав­но я про­чи­тал в га­зе­те, что «Ом­ск­транс­маш» объ­яв­лен банк­ро­том.
Тогда же было при­ня­то дра­ма­ти­че­ское ре­ше­ние о судь­бе трех за­ло­жен­ных к тому вре­ме­ни авиа­нос­цев. Стро­и­лись они в Ни­ко­ла­е­ве, т.е. да­ва­ли ра­бо­ту не нашей, а укра­ин­ской про­мыш­лен­но­сти. Но глав­ным все-​таки было огра­ни­че­ние по фи­нан­сам. В итоге тя­же­лей­ших об­суж­де­ний мы при­ня­ли ре­ше­ние один авиа­но­сец до­стра­и­вать, один за­кон­сер­ви­ро­вать, а на­хо­див­ший­ся на на­чаль­ной фазе по­строй­ки ути­ли­зи­ро­вать. Это как бы лежит на моей со­ве­сти. Од­на­ко про­дол­же­ние их стро­и­тель­ства в пол­ном объ­е­ме и даже кон­сер­ва­ция двух, тоже неде­ше­вая, «съели» бы льви­ную долю средств, ко­то­рые мы были в со­сто­я­нии вы­де­лить на за­куп­ку во­ору­же­ний. Сточ­ки зре­ния соб­ствен­но во­ен­ной тех­ни­ки при­ни­мать при­хо­ди­лось луч­шее ре­ше­ние из худ­ших.
По мно­гим видам во­ен­ной тех­ни­ки заказ сво­дил­ся к несколь­ким эк­зем­пля­рам, толь­ко ради со­хра­не­ния самой тех­но­ло­гии про­из­вод­ства, в част­но­сти кад­ров. Знаю, что меня и Моз­га­ле­ва силь­но ко­сте­ри­ли, на­при­мер, в бывш­см Ми­на­виа­про­ме за то, что ди­рек­то­рам обо­рон­ных пред­при­я­тий при­хо­ди­лось дер­жать огром­ные мощ­но­сти в про­стое. Ведь если заказ, ска­жем, на МиГ-29 со­кра­щен, услов­но, со сто штук до трех, то все равно за­дей­ство­ван­ные про­из­вод­ствен­ные пло­ща­ди и обо­ру­до­ва­ние на за­во­де оста­ют­ся почти преж­ни­ми. Но ра­бо­ты нор­маль­ной нет, до­хо­ды от та­ко­го «про­из­вод­ства» — ми­зер­ные. Я от­ве­чал, что это уже нс моя про­бле­ма, а Ми­но­бо­ро­ны и в еще боль­шей сте­пе­ни — обо­рон­ных де­пар­та­мен­тов Мин­про­ма, ко­то­рые все время ста­ра­лись со­хра­нить мак­си­мум мощ­но­стей для вы­пус­ка во­ен­ной тех­ни­ки, несмот­ря на их из­бы­точ­ность. Помню, с каким тру­дом мне уда­лось на­сто­ять на за­кры­тии про­из­вод­ства под­вод­ных лодок в Ниж­нем Нов­го­ро­де. Я убеж­дал Мин­пром, что их вы­пуск нужно скон­цен­три­ро­вать в Се­ве­ро­двин­ске, где мощ­но­стей до­ста­точ­но для обес­пе­че­ния даже бу­ду­щей воз­рос­шей по­треб­но­сти. В ре­зуль­та­те в Ниж­нем Нов­го­ро­де, на «Крас­ном Сор­мо­ве», про­из­вод­ство под­ло­док было за­кры­то. Мощ­но­сти вы­сво­бо­ди­лись для кон­вер­сии, ко­то­рая в целом про­шла успеш­но. К тому же еще тре­бо­ва­лось со­хра­нять мо­би­ли­за­ци­он­ные мощ­но­сти. Они, прав­да, тоже со­кра­ща­лись, но в мень­шей сте­пе­ни, неже­ли за­куп­ки во­ору­же­ний.

По­стро­ен­ная на за­во­де "Крас­ное Сор­мо­во" (вхо­дит в ОСК) под­лод­ка "С-7"

По­ни­мая слож­ное по­ло­же­ние, в ко­то­ром ока­за­лись пред­при­я­тия, ли­шив­ши­е­ся обо­рон­но­го за­ка­за, я ини­ци­и­ро­вал ис­поль­зо­ва­ние новой формы их под­держ­ки — го­су­дар­ствен­ный кон­вер­си­он­ный кре­дит. Он вы­да­вал­ся на пре­дель­но льгот­ных усло­ви­ях — под 8% го­до­вых (на­пом­ню, что став­ки ком­мер­че­ско­го кре­ди­та тогда уже пре­вы­ша­ли 100% в год) на фи­нан­си­ро­ва­ние пе­ре­про­фи­ли­ро­ва­ния про­из­вод­ствен­ных мощ­но­стей. Ко­неч­но, мы по­ни­ма­ли, что да­ле­ко не все ди­рек­то­ра смо­гут ра­ци­о­наль­но вос­поль­зо­вать­ся этим кре­ди­том, что часть его будет из­рас­хо­до­ва­на на вы­пла­ту за­ра­бот­ной платы ра­бот­ни­кам пред­при­я­тий — про­сто для того, чтобы не было мас­со­во­го от­то­ка кад­ров или даже со­ци­аль­но­го взры­ва. Но и это «неце­ле­вое ис­поль­зо­ва­ние» было для стра­ны эко­но­ми­че­ски вы­год­нее, чем про­дол­жать кле­пать ни­ко­му не нуж­ные до­ро­гие же­лез­ки, ко­то­рые потом еще надо было пе­ре­во­зить, охра­нять и т.д. Такие кре­ди­ты да­ва­ли пред­при­я­ти­ям шанс вы­жить, и мно­гие су­ме­ли им вос­поль­зо­вать­ся. Бла­го­да­ря кон­вер­си­он­ным кре­ди­там, а глав­ное, твер­дой линии на со­кра­ще­ние про­из­вод­ства во­ору­же­ний, ко­то­рой так не хва­та­ло Гор­ба­че­ву, впер­вые за­го­во­рив­ше­му о кон­вер­сии, но так и не су­мев­ше­му за­ста­вить ее осу­ществ­лять, дей­стви­тель­но на­ча­ли ре­а­ли­зо­вы­вать­ся кон­вер­си­он­ные про­грам­мы. Помню, как в Омске на из­вест­ней­шем круп­ном обо­рон­ном за­во­де «Полет», на ко­то­ром де­ла­ли мно­гие наши спут­ни­ки, я уже в 1992 году зна­ко­мил­ся с про­грам­мой вы­пус­ка гру­зо­вых АНов, пе­ре­не­сен­ной с У-​раины. Туль­ский завод «Штамп» с по­мо­щью кон­вер­си­он­но­го кре­ди­та нор­маль­но за­вер­шил пе­ре­ход на вы­пуск бы­то­вой тех­ни­ки, га­зо­вых плит, вся­ких на­со­сов и труб. До этого там де­ла­ли кор­пу­са сна­ря­дов и ракет, была хо­ро­шо на­ла­же­на труб­ная тех­но­ло­гия — вот они и пе­ре­шли на из­го­тов­ле­ние раз­лич­ных бы­то­вых труб и из­де­лий из них. В Нов­го­ро­де обо­рон­ный завод стал по «от­вер­точ­ной тех­но­ло­гии» де­лать ви­део­маг­ни­то­фо­ны «Сам­сунг». В 1996 году я снова там был, встре­чал­ся с ди­рек­то­ром, они уже де­ла­ли соб­ствен­ные мо­де­ли.
Мы твер­до на­це­ли­лись жить по сред­ствам и, со­от­вет­ствен­но, шли на рез­кое со­кра­ще­ние обо­рон­ных рас­хо­дов бюд­же­та, но при этом ста­ра­лись про­яв­лять гиб­кость при ре­а­ли­за­ции нашей линии. На­при­мер, ис­ка­ли воз­мож­ность про­из­во­дить во­ен­ную тех­ни­ку в таких объ­е­мах, чтобы и тех­но­ло­гию со­хра­нить, и ми­ни­ми­зи­ро­вать про­из­вод­ствен­ные из­держ­ки. Надо от­дать долж­ное и пред­ста­ви­те­лям ВПК. Они тоже по­сте­пен­но эво­лю­ци­о­ни­ро­ва­ли в ходе наших дис­кус­сий, а глав­ное — по мере раз­ви­тия си­ту­а­ции. Если сна­ча­ла нам про­сто на­ме­ка­ли: вы в нашем деле ни­че­го не по­ни­ма­е­те (а кто-​то, на­вер­ное, в душе счи­тал нас аген­та­ми Буша и вра­га­ми нации), то потом на­стро­е­ние стало ме­нять­ся. Они стали про­сить день­ги уже под кон­вер­сию или под экс­порт, при­хо­ди­ли с какими-​то иде­я­ми, с ре­аль­ны­ми про­ек­та­ми. А самое глав­ное — мно­гие уже при­хо­ди­ли со сло­ва­ми: «Все, мы ни­че­го не про­сим! Вы толь­ко точно ска­жи­те, как будет даль­ше? Если не будем про­из­во­дить такое-​то и такое-​то из­де­лие, то мы нач­нем кон­вер­сию!» И даль­ше я ста­рал­ся по­мочь им пе­ре­за­гру­зить мощ­но­сти, за­нять их граж­дан­ской про­дук­ци­ей, хотя фор­маль­но это было функ­ци­ей Мин­про­ма, а не Минэко­но­ми­ки. Но день­ги, а глав­ное — кон­струк­тив­ное же­ла­ние по­мочь, было у нас. И ди­рек­то­ра быст­ро сори­ен­ти­ро­ва­лись, куда нужно идти, если хо­чешь не про­сто по­жа­ло­вать­ся на жизнь, а найти ре­ше­ние. Помню, как уже несколь­ко позже мы ссо­ри­лись с вице-​премьером Ге­ор­ги­ем Хижой и с ру­ко­во­ди­те­лем Ро­со­бо­рон­про­ма, со­здан­но­го после лик­ви­да­ции Мин­про­ма, Вик­то­ром Глу­хих, ко­то­рые ста­ра­лись со­хра­нить по­боль­ше мощ­но­стей в за­ре­зер­ви­ро­ван­ном со­сто­я­нии. Так, на вся­кий слу­чай, на бу­ду­щее. А я по­сто­ян­но им твер­дил: не надо, все равно столь­ко ору­жия, как в СССР, мы ни­ко­гда боль­ше про­из­во­дить не будем. По­это­му за­кры­вай­те, пе­ре­про­фи­ли­руй­те. Па­рал­лель­но мы все-​таки ста­ра­лись за­гру­зить оста­ю­щи­е­ся про­из­вод­ство — пе­ре­не­сти за­ка­зы с Укра­и­ны, из Бе­ло­рус­сии и пе­ре­дать их на наши, рос­сий­ские за­во­ды. Ряд пред­при­я­тий пе­ре­во­ди­ли на вы­пуск той во­ен­ной тех­ни­ки, ко­то­рую ранее де­ла­ли в дру­гих рес­пуб­ли­ках.

Се­рьез­ной фор­мой под­держ­ки обо­рон­ных пред­при­я­тий стало со­дей­ствие в вы­хо­де на ми­ро­вой рынок, об­лег­че­ние экс­пор­та про­дук­ции. За­бе­гая впе­ред, от­ме­чу, что для мно­гих обо­рон­ных пред­при­я­тий экс­порт стал глав­ным фак­то­ром вы­жи­ва­ния в тя­же­лой си­ту­а­ции и оста­ет­ся им даже в ны­неш­ние, более бла­го­при­ят­ные вре­ме­на.
Вспо­ми­наю одну из пер­вых своих встреч с ру­ко­во­ди­те­ля­ми ряда авиа­ци­он­ных пред­при­я­тий и кон­струк­тор­ских бюро. Их глав­ный тезис был: мы де­ла­ем луч­шие во­ен­ные са­мо­ле­ты в мире, а вы не хо­ти­те их за­ку­пать! На что я от­ве­чал: са­мо­ле­ты у нас дей­стви­тель­но хо­ро­шие, но бюд­жет у нас почти самый худ­ший в мире. Да­вай­те на­хо­дить ком­про­мисс, в част­но­сти по­ищем по­ку­па­те­лей за ру­бе­жом. Я все­гда ак­тив­но под­дер­жи­вал про­из­во­ди­те­лей в их по­пыт­ках выйти на ми­ро­вой рынок. При­хо­ди­лось при этом бо­роть­ся и с МВЭС, и с Ро­со­бо­рон­про­мом, ко­то­рые очень жест­ко ста­ра­лись дер­жать за­вод­чан в узде и не вы­пус­кать их на внеш­ний рынок, остав­ляя за собой сферу внеш­не­тор­го­вых от­но­ше­ний. В 90-е годы целый ряд пред­при­я­тий по­лу­чил право са­мо­сто­я­тель­ной тор­гов­ли во­ен­ной тех­ни­кой, ко­то­рое у них в по­след­ние годы вновь ото­бра­ли, опять скон­цен­три­ро­вав все в руках го­су­дар­ствен­ных струк­тур.
Важно было по­мочь нашим про­из­во­ди­те­лям во­ору­же­ний найти новые за­ру­беж­ные рынки сбыта, т.к. мно­гие тра­ди­ци­он­ные парт­не­ры типа стран Вар­шав­ско­го до­го­во­ра от­па­ли. При­чем найти по­ку­па­те­лей, ко­то­рые будут пла­тить день­ги, а не брать во­ен­ную тех­ни­ку даром или в счет невоз­врат­ных со­вет­ских кре­ди­тов в рам­ках «дела под­держ­ки со­ци­а­лиз­ма и национально-​освободительных дви­же­ний».
Я помню, как непри­ят­но по­ра­зил сво­е­го кол­ле­гу из Гер­ма­нии на пер­вом за­се­да­нии Российско-​Германского ко­опе­ра­ци­он­но­го со­ве­та. Одним из глав­ных я по­ста­вил во­прос сня­тия дис­кри­ми­на­ци­он­ных огра­ни­че­ний на экс­порт рос­сий­ских во­ору­же­ний. Было лег­кое за­ме­ша­тель­ство в зале пе­ре­го­во­ров: такие во­про­сы вот так «в лоб» ни­ко­гда до этого не ста­ви­ли. Но я ска­зал: вы же, на­де­юсь, не хо­ти­те, чтобы в Рос­сии был бунт и чтобы наше ору­жие во­об­ще бес­кон­троль­но рас­полз­лось по миру? Вы хо­ти­те, чтобы мы шли на кон­вер­сию? Но для кон­вер­сии нужны день­ги, и един­ствен­ный спо­соб для нас без­бо­лез­нен­но про­ве­сти кон­вер­сию и со­кра­ще­ние во­ору­же­ний для соб­ствен­ных нужд — это по край­ней мере на пер­вых порах рас­ши­рить экс­порт. Мы го­то­вы, го­во­рил я, со­блю­дать все меж­ду­на­род­ные до­го­во­рен­но­сти, под­дер­жи­вать все бой­ко­ты Ирака и т.д., но на ней­траль­ных рын­ках вы долж­ны усту­пить нам место, точ­нее, вести чест­ную кон­ку­рен­цию, без дис­кри­ми­на­ции. В общем, да­вай­те са­дить­ся за стол и де­лить сферы вли­я­ния в об­ла­сти во­ен­но­го экс­пор­та. Это был фев­раль 1992 года, и тогда впер­вые во­прос был по­став­лен столь жест­ко. А раз­го­вор, как-​никак, шел с одним из круп­ных экс­пор­те­ров во­ору­же­ний. Гер­ман­ский ми­нистр эко­но­ми­ки Г. Мёл­ле­ман, явно на­хо­дясь в со­сто­я­нии шока, про­бор­мо­тал что-​то типа, что сей­час не готов об­суж­дать этот во­прос, нужно по­со­ве­то­вать­ся с канц­ле­ром Колем. Од­на­ко вско­ре после моего де­мар­ша немцы рас­ши­ри­ли свою кре­дит­ную линию «Гер­мес» на Рос­сию. Аме­ри­кан­цы за­су­е­ти­лись с кон­вер­си­он­ны­ми кре­ди­та­ми от Ми­ро­во­го банка, от Экспортно-​импортного банка США, пошло пря­мое вы­де­ле­ние средств на ути­ли­за­цию уста­рев­ших во­ору­же­ний и т.д.

Важ­ным со­бы­ти­ем стало пер­вое авиа­ци­он­ное шоу в Син­га­пу­ре, где мы участ­во­ва­ли имен­но как Рос­сия. Там были пред­став­ле­ны мно­гие наши са­мо­ле­ты и вер­то­ле­ты. И вчаст­но­сти, там был впер­вые по­ка­зан ино­стран­цам новый Ил-96, к тому мо­мен­ту даже еще не сер­ти­фи­ци­ро­ван­ный. При­чем с нашей по­да­чи их пред­став­ля­ли и ре­кла­ми­ро­ва­ли преж­де всего сами про­из­во­ди­те­ли тех­ни­ки. По их прось­бе я тоже летал туда на пару дней, чтобы про­де­мон­стри­ро­вать «поли-​тическую под­держ­ку» со сто­ро­ны пра­ви­тель­ства. Чест­но го­во­ря, на­ря­ду с непро­сты­ми пе­ре­го­во­ра­ми, я, как маль­чиш­ка, с вос­тор­гом по­си­дел в несколь­ких об­раз­цах во­ен­ной тех­ни­ки, вклю­чая аме­ри­кан­скую. Ру­ко­во­ди­тель аме­ри­кан­ской де­ле­га­ции тогда вос­хи­щен­но ска­зал мне, что впер­вые со вре­мен Вто­рой ми­ро­вой войны рус­ский ми­нистр сел за штур­вал бо­е­вой аме­ри­кан­ской ма­ши­ны. Для него это было нечто почти со­по­ста­ви­мое с яв­ле­ни­ем Иису­са Хри­ста на­ро­ду. По­след­ствия «хо­лод­ной войны» ухо­ди­ли непро­сто, даже несмот­ря на по­ли­ти­ку раз­ряд­ки Гор­ба­че­ва.

Не могу не вспом­нить пер­вое со­ве­ща­ние по обо­рон­но­му за­ка­зу с ру­ко­вод­ством Ми­но­бо­ро­ны, прох­див­шее у меня в ка­би­не­те. Это была моя пер­вая встре­ча с таким ко­ли­че­ством ге­не­ра­лов. Зе­ле­но в гла­зах от мун­ди­ров, несчет­ное ко­ли­че­ство звезд... В ка­че­стве главы всего «ге­не­ра­ли­те­та» вы­сту­пал ныне по­кой­ный генерал-​полковник Ми­ро­нов. В со­юз­ном Ми­ни­стер­стве обо­ро­ны и в про­ме­жу­точ­ной струк­ту­ре во главе с Ша­пош­ни­ко­вым он за­ни­мал пост за­ме­сти­те­ля ми­ни­стра по во­ору­же­ни­ям. Кста­ти, ин­тел­ли­гент­ный, ду­ма­ю­щий ге­не­рал. В даль­ней­шем мы с ним про­дук­тив­но ра­бо­та­ли. Позд­нее в рос­сий­ском Ми­ни­стер­стве обо­ро­ны, где Гра­чев дви­гал на­верх «своих», Ми­ро­нов был по­ни­жен в долж­но­сти и стал за­ме­сти­те­лем на­чаль­ни­ка Глав­но­го управ­ле­ния по за­куп­кам во­ору­же­ний.
Про­си­ли во­ен­ные, пом­нит­ся, на за­куп­ку во­ору­же­ний 46 мил­ли­ар­дов руб­лей. Мои ин­фор­ма­то­ры до­ло­жи­ли, что в ко­неч­ном итоге го­то­вы будут со­гла­сить­ся и на 21 мил­ли­ард. Во­ен­ные все­гда за­пра­ши­ва­ли сна­ча­ла по мак­си­му­му. Но и это было явно за пре­де­ла­ми наших воз­мож­но­стей. Я, вы­слу­шав за­яв­ку Ми­но­бо­ро­ны, ска­зал: пять мил­ли­ар­дов руб­лей, и ни ко­пей­кой боль­ше. Дис­кус­сия за­кон­чи­лась, почти не на­чав­шись. Слиш­ком раз­ны­ми были ис­ход­ные по­зи­ции сто­рон. У меня тогда со­зда­лось впе­чат­ле­ние, что удар был для них на­столь­ко силь­ным и неожи­дан­ным, что они про­сто не в со­сто­я­нии были об­суж­дать кон­крет­ные де­та­ли: что можно за­ку­пить на столь «ми­зер­ные» (по их по­ня­ти­ям) день­ги. Так мы и рас­ста­лись, ни о чем не до­го­во­рив­шись и даже тол­ком не об­су­див тему. И когда со­ве­ща­ние быст­ро за­кон­чи­лось, ге­не­рал Ми­ро­нов, уходя по­след­ним, по­хло­пал меня по плечу и что-​то такое ска­зал типа: ну, ладно, мо­ло­дой че­ло­век, мы с вами еще встре­тим­ся, и вы к тому вре­ме­ни оду­ма­е­тесь. Мол, па­рень ты хо­ро­ший, но мно­го­го не по­ни­ма­ешь, и тебя по­пра­вят. По­вто­рюсь, впо­след­ствии у меня с Ми­ро­но­вым сло­жи­лись очень хо­ро­шие че­ло­ве­че­ские от­но­ше­ния, но тогда он ни меня, ни все наше пра­ви­тель­ство, ви­ди­мо, все­рьез про­сто не вос­при­ни­мал. Слиш­ком вы­со­ко было вли­я­ние во­ен­ных в Со­вет­ском Союзе даже после гор­ба­чев­ских ре­форм. Никто и ни­ко­гда не поз­во­лял себе столь резко по­за­рить­ся на свя­тая свя­тых— фи­нан­си­ро­ва­ние обо­ро­ны и ВПК.
Тем не менее через две неде­ли Ми­ро­нов сам по­зво­нил мне и ска­зал: «Ан­дрей Алек­се­е­вич, если Вы до­ба­ви­те еще мил­ли­ард, то мы решим все наши про­бле­мы!» Я, од­на­ко, ска­зал, что до­пол­ни­тель­но­го мил­ли­ар­да тоже нет. И до сих пор удив­ля­юсь, как нам тогда уда­лось про­ве­сти наше ре­ше­ние. Ко­неч­но, все это при­кры­вал пре­зи­дент, но всё же... В итоге за­куп­ка во­ору­же­ний была очень резко со­кра­ще­на. Прав­да, не на 80%, как пред­ла­га­лось нами, но на целых 67%. Это тоже надо себе пред­ста­вить! Ко­неч­но, армия на­хо­ди­лась тогда в труд­ном по­ло­же­нии. Не было ре­ше­но, что ста­нет с обо­рон­ным со­ю­зом, будут ли вой­ска СНГ или сфор­ми­ру­ет­ся чисто рос­сий­ская армия, оста­нет­ся ли ми­ни­стром мар­шал Ша­пош­ни­ков, и, глав­ное, ми­ни­стром каких во­ору­жен­ных сил он будет. И все же ре­ше­ние по обо­рон­ным рас­хо­дам было ре­во­лю­ци­он­ное, и чтобы про­ти­во­сто­ять мон­стру со­вет­ско­го ВПК, тре­бо­ва­лось опре­де­лен­ное му­же­ство.

И пару слов об ав­то­ре книги сей­час.

22.02.2022 Неча­ев на­звал это день - днем По­зо­ра, но таки на­хо­дит­ся в Рос­сии и даже по­лу­чил Леон­тьев­скую ме­даль. Ви­ди­мо за это.

Ну ещё пре­крас­ное за­яв­ле­ние Неча­е­ва, ко­то­рое ра­дост­но пе­ре­пе­ча­та­ли мно­гие за­пад­ные СМИ.


Ко­ро­че, из "ве­ли­ких" он в Рос­сии один остал­ся...

Так же на вру­че­нии Леон­тьев­ской ме­да­ли, он об­мол­вил­ся, что в их ми­ни­стер­стве был один по­мощ­ник из пра­ви­тель­ства Баль­це­ро­ви­ча, а не из Госде­па - Марек Дом­бров­ский, сей­час эко­но­мист Цен­тра эко­но­ми­че­ских и со­ци­аль­ных ис­сле­до­ва­ний Поль­ши