Ис­то­ри­че­ская прав­да, ложь и Кол­чак

Неко­то­рые из­да­ния, такие как «Таймс», вос­при­ни­ма­ли его как со­юз­ни­ка и стра­те­ги­че­ско­го парт­нё­ра, тогда как дру­гие, на­при­мер «Ман­че­стер Гар­диан», кри­ти­ко­ва­ли его как дик­та­то­ра и ма­ри­о­нет­ку бри­тан­ско­го пра­ви­тель­ства

дык а зачем Бри­та­ния ему по­мо­га­ла, а он при­ни­мал по­мощь ?

Мор­фе­ус про­тя­ги­ва­ет Нео две таб­лет­ки:

- Вот две пи­люли: синяя и крас­ная. Если съешь синюю пи­лю­лю, то пой­мёшь, что всё что во­круг тебя ложь. У тебя ни­чтож­ная зар­пла­та, кро­хот­ная квар­ти­ра, да и сам ты - никто. Если съешь крас­ную, то пой­мёшь, что всё что во­круг тебя ложь. У тебя ни­чтож­ная зар­пла­та, кро­хот­ная квар­ти­ра, да и сам ты - никто.

- А в чём раз­ни­ца, Мор­фе­ус?

- Ты дурак, Нео. Синяя - со вку­сом чер­ни­ки, крас­ная - со вку­сом колы!

В руки боль­ше­ви­ков его фак­ти­че­ски пе­ре­дал че­хо­сло­вац­кий кор­пус, ко­то­рым ко­ман­до­вал фран­цуз­ский ге­не­рал Морис Жанен. 

Кста­ти, имен­но Жа­не­ну, про­жи­вав­ше­му на пен­сии под Гре­ноблем,  че­ки­сты "по­ру­чи­ли" воз­гла­вить под­го­тов­ку Фран­ции к ин­тер­вен­ции в СССР  в рам­ках дела т.н. Пром­пар­тии. 

Ложь №1. Пре­дал Им­пе­ра­то­ра

ложь пер­вая

Я при­вет­ство­вал пе­ре­ме­ну пра­ви­тель­ства, счи­тая, что власть будет при­над­ле­жать людям, в по­ли­ти­че­ской чест­но­сти ко­то­рых я не со­мне­вал­ся, ко­то­рых знал, и по­это­му мог от­не­стись толь­ко со­чув­ствен­но к тому, что они при­сту­пи­ли к вла­сти. Затем, когда по­сле­до­вал факт от­ре­че­ния го­су­да­ря, ясно было, что уже мо­нар­хия наша пала, и воз­вра­ще­ния назад не будет. Я об этом по­лу­чил со­об­ще­ние в Чер­ном море, при­нял при­ся­гу всту­пив­ше­му тогда пер­во­му на­ше­му Вре­мен­но­му пра­ви­тель­ству. При­ся­гу я при­нял по со­ве­сти, счи­тая это пра­ви­тель­ство как един­ствен­ное пра­ви­тель­ство, ко­то­рое необ­хо­ди­мо было при тех об­сто­я­тель­ствах при­знать, и пер­вым при­ся­гу эту при­нял. Я счи­тал себя со­вер­шен­но сво­бод­ным от вся­ких обя­за­тельств по от­но­ше­нию к мо­нар­хии, и после со­вер­шив­ше­го­ся пе­ре­во­ро­та стал на точку зре­ния, на ко­то­рой я стоял все­гда, — что я, в конце кон­цов, слу­жил не той или иной форме пра­ви­тель­ства, а служу ро­дине своей, ко­то­рую став­лю выше всего, и счи­таю необ­хо­ди­мым при­знать то пра­ви­тель­ство, ко­то­рое объ­яви­ло себя тогда во главе рос­сий­ской вла­сти.

...Для меня было ясно, что мо­нар­хия не в со­сто­я­нии до­ве­сти эту войну до конца, и долж­на быть какая-​то дру­гая форма прав­ле­ния, ко­то­рая может за­кон­чить эту войну».

https://militera.lib.ru/bio/plotnikov/05.html

Но я по­ни­маю, это дру­гое.

Из пись­ма А.В. Ти­ми­рё­вой, 30 де­каб­ря 1917 г.

«Се­го­дня день боль­шо­го зна­че­ния для меня; се­го­дня я был вы­зван Sir Green'ом в по­соль­ство и по­лу­чил от него со­об­ще­ние, ре­ша­ю­щее мое бли­жай­шее бу­ду­щее. Я с двумя сво­и­ми спут­ни­ка­ми при­нят на служ­бу Его Ве­ли­че­ства Ко­ро­ля Ан­глии и еду на Ме­со­по­там­ский фронт… Я желаю слу­жить Его Ве­ли­че­ству Ко­ро­лю Ве­ли­ко­бри­та­нии»[3].

Быв­ший ко­ман­ду­ю­щий фло­том Чёр­но­го моря Рос­сий­ской им­пе­рии, ко­то­ро­го со­бы­тия Ок­тябрь­ской ре­во­лю­ции за­ста­ют во время во­ен­ной мис­сии в США, при­ни­ма­ет ре­ше­ние не воз­вра­щать­ся на Ро­ди­ну, а пе­рей­ти на во­ен­ную служ­бу к ан­гли­ча­нам, на­ка­нуне при­няв­шей ре­ше­ние об ин­тер­вен­ции в Рос­сию. В конце де­каб­ря 1917 г. он офи­ци­аль­но по­сту­па­ет на служ­бу Его Ве­ли­че­ства ко­ро­ля Ан­глии Ге­ор­га V и, как сви­де­тель­ству­ют его лич­ные пись­ма, при­сту­па­ет к вы­пол­не­нию сек­рет­ных за­да­ний ан­гли­чан.

Пре­дель­но кон­крет­но о целях ис­поль­зо­ва­ния Кол­ча­ка рас­ска­зы­ва­ет го­су­дар­ствен­ный слу­жа­щий Ми­ни­стер­ства внут­рен­них дел, впо­след­ствии редактор-​ из­да­тель сла­вя­но­филь­ско­го жур­на­ла «Рус­ская бе­се­да» В.С. Дра­го­мирец­кий: «Ад­ми­рал Кол­чак был при­нят на ве­ли­ко­бри­тан­скую служ­бу и от­ко­ман­ди­ро­ван на Ме­со­по­там­ский фронт. На­прав­ля­ясь к месту на­зна­че­ния, он во время сто­ян­ки в Син­га­пу­ре по­лу­чил те­ле­грам­му от ан­глий­ско­го пра­ви­тель­ства с пред­ло­же­ни­ем из­ме­нить свой марш­рут и вер­нуть­ся в Пекин. По при­бы­тию туда, он по­лу­чил от мест­ных ве­ли­ко­бри­тан­ско­го пред­ста­ви­те­ля и быв­ше­го рус­ско­го посла князя Ку­да­ше­ва пред­пи­са­ние ехать в Омск, для того чтобы стать там во главе во­ен­ной и граж­дан­ской вла­сти. При этом ему была обе­ща­на ши­ро­кая по­мощь со сто­ро­ны Ан­глии. После дан­но­го ад­ми­ра­лом Кол­ча­ком со­гла­сия, ан­гли­чане по­сте­пен­но стали под­го­тав­ли­вать почву»[4].

О связи Кол­ча­ка с ан­гли­ча­на­ми по­дроб­но рас­ска­за­но в ис­сле­до­ва­нии бри­тан­ско­го ис­то­ри­ка П. Фле­мин­га «Судь­ба ад­ми­ра­ла», где ци­ти­ру­ют­ся ранее неиз­вест­ные до­ку­мен­ты из ан­глий­ских ар­хи­вов: «В раз­ра­ба­ты­вав­шем­ся про­ек­те Кол­ча­ку, как видим, от­во­ди­лась одна из глав­ных ролей. Да и он сам со своей ам­би­ци­оз­но­стью и мес­си­ан­ски­ми ощу­ще­ни­я­ми не со­гла­сил­ся бы на иную... Тем не менее в опре­де­лен­ном смыс­ле Кол­чак на­прав­лял­ся в Мань­чжу­рию как бри­тан­ский агент, как кре­а­ту­ра, со­от­вет­ству­ю­щая ан­глий­ским ин­те­ре­сам. Да и фор­маль­но он со­сто­ял на служ­бе в ан­глий­ской армии и воз­вра­щал­ся те­перь на Даль­ний Во­сток с ве­до­ма и санк­ции сек­рет­ных служб Ве­ли­ко­бри­та­нии. При­ме­ча­тель­но, что ан­тан­тов­ским пред­ста­ви­те­лям, на­хо­див­шим­ся там, было ре­ко­мен­до­ва­но не афи­ши­ро­вать связи рус­ско­го ад­ми­ра­ла с со­юз­ни­ка­ми во­об­ще и с Ан­гли­ей осо­бен­но. Когда позд­нее кор­ре­спон­дент «Daily Mail» пе­ре­дал в свою га­зе­ту ин­тер­вью с Кол­ча­ком, в ко­то­ром ад­ми­рал «неди­пло­ма­тич­но» за­явил, что при­был в Мань­чжу­рию по ука­за­нию бри­тан­ско­го во­ен­но­го ми­ни­стер­ства, по­сле­до­ва­ло вну­ше­ние: шеф во­ен­ной раз­вед­ки при­ка­зал сво­е­му аген­ту в Мань­чжу­рии – ка­пи­та­ну Л. Сте­ве­ни немед­лен­но «разъ­яс­нить ад­ми­ра­лу, что было бы весь­ма же­ла­тель­но, чтобы он хра­нил мол­ча­ние о его свя­зях с нами»[5].

Из пись­ма к Ти­ми­ре­вой из Син­га­пу­ра 16 марта: «Ге­не­рал Ridaud, пе­ре­дав­шим мне слу­жеб­ный пакет On His Majesty’s Service(«На служ­бе Его Ве­ли­че­ства») с рас­по­ря­же­ни­ем ан­глий­ско­го пра­ви­тель­ства вер­нуть­ся немед­лен­но в Китай для ра­бо­ты в Мань­чжу­рии и Си­би­ри. Ан­глий­ское пра­ви­тель­ство после по­след­них со­бы­тий, вы­ра­зив­ших­ся в пол­ном раз­гро­ме Рос­сии Гер­ма­ни­ей, нашло, что меня необ­хо­ди­мо ис­поль­зо­вать в Си­би­ри в видах Со­юз­ни­ков и Рос­сии пред­по­чти­тель­но перед Ме­со­по­та­ми­ей, где об­ста­нов­ка из­ме­ни­лась, по-​видимому, в до­воль­но без­на­деж­ном на­прав­ле­нии. Моя мис­сия яв­ля­ет­ся сек­рет­ной, и хотя я до­га­ды­ва­юсь о ее за­да­чах и целях, но пока не буду го­во­рить о ней до при­бы­тия в Пекин»[7].

В ночь на 18 но­яб­ря 1918 г. в Омске про­изо­шел пе­ре­во­рот. На­ка­нуне его, ве­че­ром 17 но­яб­ря в Омск вер­нул­ся с фрон­та, на­зна­чен­ный двумя неде­ля­ми рань­ше на долж­ность во­ен­но­го ми­ни­стра, Н.В. Кол­чак, ко­то­ро­му на сле­ду­ю­щий день пе­ре­да­ли всю пол­но­ту вла­сти. В бе­ло­эми­грант­ских ме­му­а­рах, часто ос­но­вы­ва­ясь на слу­хах и кос­вен­ных сви­де­тель­ствах, пишут, «по-​видимому пе­ре­во­рот ре­жис­си­ро­ва­ли ан­гли­чане», од­на­ко со­от­вет­ству­ю­щих до­ку­мен­тов в ан­глий­ских во­ен­ных ар­хи­вах, под­твер­жда­ю­щих эти по­до­зре­ния до сих пор не об­на­ру­же­но.

В до­ку­мен­тах ка­над­ско­-​английского экс­пе­ди­ци­он­но­го кор­пу­са Кол­ча­ка прямо име­ну­ют «своим че­ло­ве­ком»: «Ад­ми­рал Алек­сандр Кол­чак, быв­ший ко­ман­дир цар­ско­го Чер­но­мор­ско­го флота, осу­ще­ствил пе­ре­во­рот в Омске. Кол­чак про­воз­гла­сил себя пра­ви­те­лем «Все­рос­сий­ско­го пра­ви­тель­ства» обе­щая объ­еди­нить все белые силы. Так со­юз­ни­ки по­лу­чи­ли сво­е­го че­ло­ве­ка в Си­би­ри»[8].

Ра­порт ге­не­ра­ла Мо­ри­са Жа­не­на об ито­гах ра­бо­ты фран­цуз­ской во­ен­ной мис­сии в Си­би­ри. Фран­цуз­ская во­ен­ная мис­сия в Си­би­ри ге­не­рал [М.] Жанен Париж 20 июня 1920 г. [Во­ен­но­му ми­ни­стру А.Ле­фев­ру]

«По их рас­по­ря­же­нию Кол­чак, ко­то­рый уже плыл к Ме­со­по­та­мии, чтобы по­сту­пить там на «ан­глий­скую служ­бу», был ото­зван и на­прав­лен в Омск, где бла­го­да­ря опыту го­су­дар­ствен­ных пе­ре­во­ро­тов в Рос­сии, какой они уже на­жи­ли в Пет­ро­гра­де и в Ар­хан­гель­ске, они, со­брав груп­пу рус­ских офицеров-​монархистов, устро­и­ли го­су­дар­ствен­ный пе­ре­во­рот, след­стви­ем ко­то­ро­го стала по­те­ря Си­би­ри».

Из книги Р. Гайда «Мои вос­по­ми­на­ния»: «Впер­вые я встре­тил­ся с ад­ми­ра­лом Кол­ча­ком в конце сен­тяб­ря 1918 года в че­хо­сло­вац­ком штабе в г. Вла­ди­во­сток. Толь­ко сей­час я вижу в этом про­ду­ман­ное вы­пол­не­ние да­ле­ко иду­ще­го плана. Кто и как вдох­но­вил его на идею за­хва­та дик­та­ту­ры, я не знаю, но нет со­мне­ний в том, что это не могло быть сде­ла­но без ино­стран­но­го вли­я­ния, по­сколь­ку с этого мо­мен­та ста­но­вит­ся оче­вид­ным изу­ми­тель­ная бли­зость во­ен­ных пред­ста­ви­те­лей Ан­глии, в ос­нов­ном ге­не­ра­ла Нокса, к Кол­ча­ку. Ведь еще до воз­вра­ще­ния в Си­бирь у него были тес­ные кон­так­ты с По­соль­ством Ан­глии в Китае и Япо­нии…

В но­яб­ре 2019 г. в Па­ри­же со­сто­ял­ся аук­ци­он по рас­про­да­же лич­но­го ар­хи­ва Кол­ча­ка, со­хра­нив­ше­го­ся в семье вдовы ад­ми­ра­ла Софьи Фе­до­ров­ны Кол­чак (Оми­ро­вой) и ее по­том­ков. В числе про­дан­ных лотов были также текст де­кла­ра­ции ом­ско­го пра­ви­тель­ства, соб­ствен­но­руч­но на­пи­сан­ной Кол­ча­ком, пись­мо от 15 июня 1919 года Алек­сандра Кол­ча­ка своей жене, в ко­то­ром в част­но­сти го­во­ри­лось: «Я до­е­хал до Син­га­пу­ра, от­ку­да ан­глий­ское пра­ви­тель­ство вер­ну­ло меня в Пекин и даже в Мань­чжу­рию для ра­бо­ты по ор­га­ни­за­ции во­ору­жен­ной силы борь­бы с боль­ше­виз­мом»[9].

Число каз­нен­ных ка­ра­те­ля­ми ре­жи­ма Кол­ча­ка толь­ко в одном Ени­сей­ске по офи­ци­аль­ным дан­ным дошло до 700. Так как на­се­ле­ния в Ени­сей­ске по дан­ным ста­ти­сти­ки со­став­ля­ло 7033 чел., то, сле­до­ва­тель­но, число каз­нен­ных со­став­ля­ло ровно 10%. Рас­стре­ли­ва­ли, как тре­бо­ва­лось «при­ка­зом» ген. Ро­за­но­ва, каж­до­го де­ся­то­го. После по­дав­ле­ния Ени­сей­ско­го вос­ста­ния, в ре­зуль­та­те бе­ло­го тер­ро­ра было рас­стре­ля­но около 10 тыс. че­ло­век[10].

Кол­чак не скры­вал сво­е­го фа­на­тич­но­го, непри­ми­ри­мо­го от­но­ше­ния к боль­ше­ви­кам и даже гор­дил­ся этим. Пись­мо су­пру­ге Софье Фе­до­ровне Кол­чак (Оми­ро­вой) от 16 сен­тяб­ря 1919 г.: «Все прой­дет, и про­кля­тое пятно боль­ше­виз­ма будет стер­то как грязь с лица рус­ской земли – я все-​таки по­ло­жил хо­ро­шее для этого ос­но­ва­ние, и де­сят­ки тысяч пре­да­те­лей уже не вос­крес­нут»[11].

В ап­ре­ле 1919 г. по­яви­лось об­ра­ще­ние, под­пи­сан­ное, на­хо­дя­щим­ся в под­по­лье ко­мис­са­ром по ино­стран­ным делам в Си­би­ри В. Си­би­ря­ко­вым. В нём го­во­ри­лось: «От имени мил­ли­о­нов ра­бо­чих и кре­стьян Си­би­ри, за­дав­лен­ных в кош­ма­ре бе­ло­го тер­ро­ра, об­ра­ща­ем­ся к вам, ра­бо­чие всех стран, с прав­дою об ужа­сах бе­ло­го тер­ро­ра, тво­ри­мо­го под охра­ною ино­стран­ных шты­ков быв­шим цар­ским хо­ло­пом Кол­ча­ком»[12].

АН­ГЛИЙ­СКИЕ СЕК­РЕ­ТЫ КОЛ­ЧА­КА

Из писем и вос­по­ми­на­ний о свя­зях Кол­ча­ка с Ан­гли­ей и ан­глий­ском следе в пе­ре­во­ро­те в Омске в 1918 г.

«Про­фес­си­о­наль­ный во­ен­ный, ис­крен­ний пат­ри­от своей Ро­ди­ны умуд­рил­ся по­стро­ить такой режим, что про­тив него вос­ста­ли почти все. И это при том, что мо­дель го­су­дар­ства и у белых, и у крас­ных вклю­ча­ла в себя оди­на­ко­вую до­ми­нан­ту — цель пре­ва­ли­ру­ет над че­ло­ве­че­ской жиз­нью, несмот­ря на мно­го­чис­лен­ные по­ли­ти­че­ские за­яв­ле­ния. Но даже на этом фоне Кол­чак вы­де­лил­ся. Он потом на до­про­сах будет от­ка­зы­вать­ся от всего, что свя­за­но с Белым тер­ро­ром. В пер­вый раз услы­шит, что контр­раз­вед­ка в Омске пы­та­ла од­но­го из плен­ных боль­ше­ви­ков на дыбе. Он ска­жет, что ни­ко­гда не слы­шал про рас­стре­лы за­лож­ни­ков. Но до­пус­кал, что ино­гда, ко­неч­но, пе­ре­ги­бы слу­ча­лись. На­при­мер, что в одной де­ревне кре­стья­нам от­ре­за­ли уши и носы. Время неспо­кой­ное, эти­кет сме­шон, на войне вся­кое слу­ча­ет­ся…

Оста­но­вим­ся на этих сло­вах. Вду­ма­ем­ся в них. Боль­ше­ви­ки стро­и­ли новое об­ще­ство, устра­и­вая тер­рор про­тив ина­ко­мыс­лия, рас­стре­ли­вая по клас­со­во­му при­зна­ку. Это от­вра­ти­тель­но. Но как тогда нужно от­но­сить­ся к тому, что их про­тив­ни­ки дей­ство­ва­ли точно так же, ни­чуть не усту­пая в же­сто­ко­сти, а в неко­то­рых слу­ча­ях и пре­вос­хо­дя крас­ных? О какой нрав­ствен­но­сти можно го­во­рить после по­доб­ных сцен? «Де­рев­ни Жа­ров­ка и Кар­га­линск были раз­де­ла­ны под орех, где за со­чув­ствие боль­ше­виз­му при­шлось рас­стре­лять всех му­жи­ков от 18 до 55-​летнего воз­рас­та, после чего пу­стить «пе­ту­ха». Это сви­де­тель­ству­ет не какой-​то чудом вы­жив­ший большевик-​подпольщик, а ко­ман­дир дра­гун­ско­го эс­кад­ро­на из кор­пу­са Кап­пе­ля штаб-​ротмистр Фро­лов. Самый что ни на есть белый офи­цер. Эта­лон хри­сти­ан­ской мо­ра­ли, как счи­та­ют неко­то­рые со­вре­мен­ные пуб­ли­ци­сты. И таких Фро­ло­вых при вла­сти Кол­ча­ка были сотни. Стоит ли удив­лять­ся, что кре­стьян­ство, ко­то­ро­му не гро­зи­ло воз­вра­ще­ние по­ме­щи­ков (на про­сто­рах Си­би­ри их по­про­сту не было), ре­ши­тель­но под­дер­жа­ло крас­ных?»

https://norg-​norg.livejournal.com/1020023.html

Всё рас­ска­зал сам Кол­чак, всё за­фик­си­ро­ва­но на бу­ма­ге. Всё под­твер­жде­но его те­ле­грам­ма­ми лю­бов­ни­це Ти­ми­ре­вой.


а) Кол­чак дей­стви­тель­но по­сту­пил на служ­бу бри­тан­ской ко­роне;
б) Кол­чак ока­зал­ся в Рос­сии по при­ка­зу его новых на­чаль­ни­ков. (При этом сам в Рос­сию не стре­мил­ся. Может, даже на­де­ял­ся из­бе­жать ви­зи­та.)
* * *
Из про­то­ко­лов за­се­да­ний Чрез­вы­чай­ной След­ствен­ной Ко­мис­сии.
Вы­де­лен­ное кур­си­вом - встав­ки от arctus.

«…Об­ду­мав этот во­прос, я при­шел к за­клю­че­нию, что мне оста­ет­ся толь­ко одно — про­дол­жать все же войну, как пред­ста­ви­те­лю быв­ше­го рус­ско­го пра­ви­тель­ства, ко­то­рое дало из­вест­ное обя­за­тель­ство со­юз­ни­кам, Я за­ни­мал офи­ци­аль­ное по­ло­же­ние, поль­зо­вал­ся его до­ве­ри­ем, оно вело эту войну, и я обя­зан эту войну про­дол­жать. Тогда я пошел к ан­глий­ско­му по­слан­ни­ку в Токио сэру Грину и вы­ска­зал ему свою точку зре­ния на по­ло­же­ние, за­явив, что этого пра­ви­тель­ства я не при­знаю (за­пом­ним эти слова - arctus)и счи­таю своим дол­гом, как один из пред­ста­ви­те­лей быв­ше­го пра­ви­тель­ства, вы­пол­нять обе­ща­ние со­юз­ни­кам; что те обя­за­тель­ства, ко­то­рые были взяты Рос­си­ей по от­но­ше­нию со­юз­ни­ков, яв­ля­ют­ся и моими обя­за­тель­ства­ми, как пред­ста­ви­те­ля рус­ско­го ко­ман­до­ва­ния, и что по­это­му я счи­таю необ­хо­ди­мым вы­пол­нить эти обя­за­тель­ства до конца и желаю участ­во­вать в войне, хотя бы Рос­сия и за­клю­чи­ла мир при боль­ше­ви­ках. По­это­му я об­ра­тил­ся к нему с прось­бой до­ве­сти до све­де­ния ан­глий­ско­го пра­ви­тель­ства, что я прошу при­нять меня в ан­глий­скую армию на каких угод­но усло­ви­ях. Я не став­лю ни­ка­ких усло­вий, а толь­ко прошу дать мне воз­мож­ность вести ак­тив­ную борь­бу.
Сэр Грин вы­слу­шал меня и ска­зал: «Я вполне по­ни­маю вас, по­ни­маю ваше по­ло­же­ние; я со­об­щу об этом сво­е­му пра­ви­тель­ству и прошу вас по­до­ждать от­ве­та от ан­глий­ско­го пра­ви­тель­ства».

Тем не менее, у него была воз­мож­ность остать­ся слу­жить в рос­сий­ском Флоте, есть много при­ме­ров флот­ско­го выс­ше­го офи­цер­ско­го со­ста­ва, и на это об­ра­ща­ет вни­ма­ние сле­до­ва­тель:

Алек­се­ев­ский. В то время, когда вы при­ня­ли такое тя­же­лое ре­ше­ние по­сту­пить на служ­бу дру­го­го го­су­дар­ства, хотя бы и со­юз­но­го или быв­ше­го со­юз­ным, у вас долж­на была явить­ся мысль, что ведь су­ще­ству­ет целая груп­па офи­це­ров, ко­то­рые вполне со­зна­тель­но оста­ют­ся на служ­бе но­во­го пра­ви­тель­ства во Флоте, и что среди них име­ют­ся из­вест­ные круп­ные ве­ли­чи­ны… круп­ные офи­це­ры во Флоте, ко­то­рые со­зна­тель­но шли на это, как, на­при­мер Альт­фа­тер*. Как от­но­си­лись вы к ним?

Кол­чак. По­ве­де­ние Альт­фа­те­ра меня удив­ля­ло, так как если рань­ше под­ни­мал­ся во­прос о том, каких по­ли­ти­че­ских убеж­де­ний Альт­фа­тер, то я ска­зал бы, что он был ско­рее мо­нар­хи­стом. ... И тем более меня удив­ля­ла его пе­ре­крас­ка в такой форме. Во­об­ще, рань­ше было труд­но ска­зать, каких по­ли­ти­че­ских убеж­де­ний офи­цер, так как та­ко­го во­про­са до войны про­сто не су­ще­ство­ва­ло. Если бы кто-​нибудь из офи­це­ров спро­сил тогда: «К какой пар­тии вы при­над­ле­жи­те?» — то, ве­ро­ят­но, он от­ве­тил бы: «Ни в какой пар­тии не при­над­ле­жу и по­ли­ти­кой не за­ни­ма­юсь». (а те­перь вспом­ним от­ме­чен­ные выше слова о непри­зна­нии пра­ви­тель­ства боль­ше­ви­ков, и вчи­та­ем­ся вни­ма­тель­но в сле­ду­ю­щие - arctus) Каж­дый из нас смот­рел так, что пра­ви­тель­ство может быть каким угод­но, но что Рос­сия может су­ще­ство­вать при любой форме прав­ле­ния. У вас под мо­нар­хи­стом по­ни­ма­ет­ся че­ло­век, ко­то­рый счи­та­ет, что толь­ко эта форма прав­ле­ния может су­ще­ство­вать. Как я думаю, у нас таких людей было мало, и ско­рее Альт­фа­тер при­над­ле­жал к этому типу людей. Для меня лично не было даже та­ко­го во­про­са, — может ли Рос­сия су­ще­ство­вать при дру­гом об­ра­зе прав­ле­ния. Ко­неч­но, я счи­тал, что она могла бы су­ще­ство­вать.
Алек­се­ев­ский. Тогда среди во­ен­ных, если и не вы­ска­зан­ная, то все же была мысль, что Рос­сия может су­ще­ство­вать при любом пра­ви­тель­стве. Тем не менее, когда со­зда­лось новое пра­ви­тель­ство, вам уже ка­за­лось, что стра­на не может су­ще­ство­вать при этом об­ра­зе прав­ле­ния?
<…>
Неде­ли через две при­шел ответ от во­ен­но­го ми­ни­стер­ства Ан­глии. Мне сна­ча­ла со­об­щи­ли, что ан­глий­ское пра­ви­тель­ство охот­но при­ни­ма­ет мое пред­ло­же­ние от­но­си­тель­но по­ступ­ле­ния на служ­бу в армию и спра­ши­ва­ет меня, где я желал бы пред­по­чти­тель­нее слу­жить. Я от­ве­тил, что, об­ра­ща­ясь к ним с прось­бой при­нять меня на служ­бу в ан­глий­скую армию, не став­лю ни­ка­ких усло­вий и пред­ла­гаю ис­поль­зо­вать меня так, как оно най­дет это воз­мож­ным. Что ка­са­ет­ся того, по­че­му я вы­ра­зил же­ла­ние по­сту­пить в армию, а не во Флот, то я знал хо­ро­шо ан­глий­ский Флот, знал, что ан­глий­ской Флот, ко­неч­но, не нуж­да­ет­ся в нашей по­мо­щи. <…>

А.В. Кол­чак - А. Ти­ми­ре­вой:
«30 де­каб­ря 1917 г. Я при­нят на служ­бу Его Ве­ли­че­ства Ко­ро­ля Ан­глии»

… На­ко­нец, очень позд­но при­шел ответ, что ан­глий­ское пра­ви­тель­ство пред­ла­га­ет мне от­пра­вить­ся в Бом­бей и явить­ся в штаб ин­дий­ской .армии, где я по­лу­чу ука­за­ния о своем на­зна­че­нии, на ме­со­по­там­ский фронт. Для меня это, хотя я и не про­сил об этом, было вполне при­ем­ле­мо, так как это было вбли­зи Че­рио­го моря, где про­ис­хо­ди­ли дей­ствия про­тив турок и где я вел борь­бу на море. По­это­му я охот­но при­нял пред­ло­же­ние и про­сил сэра Ч. Грина дать мне воз­мож­ность про­ехать на па­ро­хо­де в Бом­бей.

А.В. Кол­чак - А. Ти­ми­ре­вой: «Син­га­пур, 16 марта. (1918) Встре­чен рас­по­ря­же­ни­ем ан­глий­ско­го пра­ви­тель­ства вер­нуть­ся немед­лен­но в Китай для ра­бо­ты в Мань­чжу­рии и Си­би­ри. Оно нашло, что ис­поль­зо­вать меня там в видах со­юз­ни­ков и Рос­сии пред­по­чти­тель­но перед Ме­со­по­та­ми­ей.»

…В конце кон­цов, мне уда­лось в 20-х чис­лах ян­ва­ря, после дол­гих ожи­да­ний, уехать на па­ро­хо­де из Иоко­га­мы в Шан­хай, куда я при­был в конце ян­ва­ря. В Шан­хае я явил­ся к на­ше­му ге­не­раль­но­му кон­су­лу Грос­су и ан­глий­ско­му кон­су­лу, ко­то­ро­му вру­чил бу­ма­гу, опре­де­ля­ю­щую мое по­ло­же­ние, про­сил его со­дей­ствия устро­ить меня на па­ро­хо­де и до­ста­вить меня в Бом­бей в штаб ме­со­по­там­ской армии. С его сто­ро­ны было сде­ла­но со­от­вет­ству­ю­щее рас­по­ря­же­ние, но при­шлось долго ждать па­ро­хо­да. …

При встре­че с пер­вы­ми «бе­лы­ми» в Шан­хае, при­е­хав­ши­ми за ору­жи­ем, Кол­чак от­ка­зы­ва­ет в по­мо­щи, ссы­ла­ясь на свой уже новый ста­тус и свя­зан­ные с ним обя­за­тель­ства:

Затем еще в Шан­хае я впер­вые встре­тил­ся с одним из пред­ста­ви­те­лей се­ме­нов­ско­го во­ору­жен­но­го от­ря­да. Это был казак сот­ник Жев­чен­ко, ко­то­рый ехал через Пекин, был у на­ше­го по­слан­ни­ка, затем по­ехал в Шан­хай и в Япо­нию с прось­бой ору­жия для от­ря­да Се­ме­но­ва. В го­сти­ни­це, где я оста­но­вил­ся, он встре­тил­ся со мной и ска­зал, что в по­ло­се от­чуж­де­ния про­изо­шло вос­ста­ние про­тив Со­вет­ской вла­сти, что во главе вос­став­ших стоит Се­ме­нов, что у него сфор­ми­ро­ван отряд в 2.000 че­ло­век, и что у них нет ору­жия и об­мун­ди­ро­ва­ния, — и вот он по­слан в Катай и Япо­нию про­сить о предо­став­ле­ния ему воз­мож­но­сти и средств за­ку­пить ору­жие для от­ря­дов.
Он меня спра­ши­вал, как я от­но­шусь к этому. Я от­ве­тил, что как бы я ни от­но­сил­ся, но в дан­ный мо­мент я свя­зан из­вест­ны­ми обя­за­тель­ства­ми и из­ме­нить сво­е­го ре­ше­ния не могу. Он ска­зал, что было бы очень важно, если бы я при­е­хал к Се­ме­но­ву по­го­во­рить, так как нужно, чтобы я был в этом деле. Я ска­зал: «Вполне со­чув­ствую, но я дал обя­за­тель­ство, по­лу­чил при­гла­ше­ние от ан­глий­ско­го пра­ви­тель­ства и еду на ме­со­по­там­ский фронт». С своей точки зре­ния, я счи­тал без­раз­лич­ным, буду ли я ра­бо­тать с Се­ме­но­вым, или в Ме­со­по­та­мии, — я буду ис­пол­нять свой долг по от­но­ше­нию к ро­дине.

Как же Кол­чак всё-​таки попал в Рос­сию. Каким вет­ром «за­нес­ло»?

Из Шан­хая я уехал на па­ро­хо­де в Син­га­пур. В Син­га­пу­ре ко мне при­был ко­ман­ду­ю­щий вой­ска­ми ге­не­рал Ри­да­ут при­вет­ство­вать меня, пе­ре­дал мне сроч­но по­слан­ную на Син­га­пур те­ле­грам­му от ди­рек­то­ра Intelligence Departament осве­до­ми­тель­но­го от­де­ла во­ен­но­го ге­не­раль­но­го штаба в Ан­глии. Те­ле­грам­ма эта гла­си­ла так: ан­глий­ское пра­ви­тель­ство при­ня­ло мое пред­ло­же­ние, тем не менее, в силу из­ме­нив­шей­ся об­ста­нов­ки на ме­со­по­там­ском фрон­те (потом я узнал, в каком по­ло­же­нии дело, но рань­ше я но мог этого пред­ви­деть), счи­та­ет в виду прось­бы, об­ра­щен­ной к нему со сто­ро­ны на­ше­го по­слан­ни­ка кн. Ку­да­ше­ва, по­лез­ным для об­ще­го со­юз­ни­че­ско­го дела, чтобы я вер­нул­ся в Рос­сию, что мне ре­ко­мен­ду­ет­ся ехать на Даль­ний Во­сток на­чать там свою де­я­тель­ность, и это с их точки зре­ния яв­ля­ет­ся более вы­год­ным, чем мое пре­бы­ва­ние на ме­со­по­там­ском фрон­те, тем более, что там об­ста­нов­ка со­вер­шен­но из­ме­ни­лась.

Об­ра­тим вни­ма­ние еще на одно сви­де­тель­ство того, что то, чего до­би­вал­ся Кол­чак - : «я прошу при­нять меня в ан­глий­скую армию на каких угод­но усло­ви­ях» - свер­ши­лось.

Я сде­лал уже более по­ло­ви­ны пути. Это меня по­ста­ви­ло в чрез­вы­чай­но тя­же­лое по­ло­же­ние, преж­де всего ма­те­ри­аль­ное — ведь мы все время пу­те­ше­ство­ва­ли и жили на свои день­ги, не по­лу­чая от ан­глий­ско­го пра­ви­тель­ства ни ко­пей­ки, так что сред­ства у нас под­хо­ди­ли к концу и такие про­гул­ки нам были не по кар­ма­ну. Я тогда по­слал еще те­ле­грам­му с за­про­сом: при­ка­за­ние это или толь­ко совет, ко­то­рый я могу не ис­пол­нить. На это была по­лу­че­на сроч­ная те­ле­грам­ма с до­воль­но неопре­де­лен­ным от­ве­том: ан­глий­ское пра­ви­тель­ство на­ста­и­ва­ет на том, что мне лучше ехать на Даль­ний Во­сток, и ре­ко­мен­ду­ет мне ехать в Пекин в рас­по­ря­же­ние на­ше­го по­слан­ни­ка кн. Ку­да­ше­ва. Тогда я уви­дел, что во­прос у них решен. По­до­ждав­ши пер­во­го па­ро­хо­да, я вы­ехал в Шан­хай, а из Шан­хая по же­лез­ной до­ро­ге в Пекин. Это было в марте или ап­ре­ле 1918 г. <...>

То есть, Кол­чак под­чи­нил­ся при­ка­зу, а не по зову души по­ехал в Рос­сию.