Почему Путин толерантен к правозащитникам?

Этот текст меня побудило написать обсуждение новости об установке памятника жертвам репрессий "Стена скорби" в Москве. Не все люди воспринимают эту новость спокойно. Для некоторых, включая меня, это выглядит как очередное пренебрежение властей историческими традициями. Выделение 300 миллионов рублей из бюджетных средств на установку инсталляции, призванной напоминать гражданам России о грехах советской власти, также не у всех вызывает одобрение. Но при этом неотвеченным остаётся вопрос: почему наш президент толерантно к этому относится и даже слегка заискивает перед "совестью нации"? Интересный ответ кроется в личных установках Путина.

Следует принимать во внимание два устойчивых субъективных фактора, которые определяют внутреннюю политику нашего президента:

1) Для Путина приемлема любая личная и общественная активность, которая не противоречит закону.

2) Для Путина неприемлем явный раскол российского общества по какому бы то ни было признаку.

Рассмотрим первый фактор. Закон для Путина, безусловно, превыше всего. В неопределённых ситуациях он всегда опирается на нормы внутреннего и международного права. Процедура крымского референдума была выполнена юридически чисто, значит она имеет силу. Операция в Сирии полностью соответствует нормам международного права, значит она должна быть приемлемой для всех. В обсуждении внутренних вопросов Путин регулярно прибегает к решению определить механизм правового регулирования той или иной ситуации. Ещё пример: процесс выборов организован им так, чтобы ни у кого не возникло сомнений по поводу их непрозрачности. Ты поступаешь по закону, значит ты морально чист – так можно сформулировать максиму нашего президента.

Из этой максимы выводится пара любопытных следствий. Вот, например, почему Путин не отменяет сковывающие его деятельность законы и не реализует свой властный потенциал в полную силу? На этот вопрос принято отвечать конспирологически, дескать, на него оказывается давление со стороны неких заинтересованных лиц. Но, вообще говоря, он легко снимается, если допустить, что конституционные и другие ограничения, в которых находится Путин, до сих пор имеют силу, потому что он сам следует своей максиме и не нарушает самовольно правовое статус-кво. Если инициативы о пересмотре проблемных положений Конституции не реализуются законодательными органами, значит так тому и быть. Сам Путин не будет действовать в обход закона, это противоречит его максиме.

Другое следствие: Путин даёт всем людям свободу говорить и действовать так, как им заблагорассудится, лишь бы только их слова и поступки не нарушали закон. Это, по сути, чистый либерализм, каким он и предполагался. Однако он даёт почву для распространения в России дурно пахнущей либерастии. Вот, например, мы имеем Эхо Москвы. Для Путина деятельность этого СМИ не является большой проблемой. Напротив, он обоснованно видит в этом повод для гордости и заявлений, что ни в одной другой стране мира нет такой свободы слова, как в России. Вот если провинится руководство Эха по статье, тогда будет повод для смены руководства. Но не для закрытия Эха вообще. Также по этой причине мы имеем паноптикум из разных деятелей современного искусства. Широкое распространение дурной культуры – опять же не проблема для Путина. Главное, чтобы эти творцы не нарушали закон. По этой причине есть основание полагать, что Серебренникова задержали только за конкретные факты хищения госсредств. Вряд ли стоит питать иллюзии типа "власть взялась наводить порядок в искусстве".

Итак, главное для Путина всегда и везде – следование закону. Именно с этой точки зрения разумно оценивать его личные внешне- и внутриполитические решения.

Теперь рассмотрим второй фактор. Он является второй частью ответа на вопрос, поставленный в заголовке. Очевидно, что сам Путин никогда ни с кем лично не конфликтует. Он всегда договаривается, пытается понять другую точку зрения, соизмерить её с государственными интересами и собственными соображениями и аккуратно достичь компромисса. Эта особенность Путина отчётливо проявляется в его внутренней и внешней политике. Его способность договариваться и улаживать сложные конфликты проявляется в установлении взаимовыгодных политических и торгово-экономических отношений с разными странами. Также эта его способность противоречит политике США, традиционно направленной на разжигание противостояний в выгодных для них локациях. Однако (и это ключевой акцент) до прямого столкновения сверхдержав не доходит по той причине, что Путин занимается точечным сглаживанием конфликтов в рамках закона вместо самовольного устранения их предпосылок. Сбросить бомбу на Вашингтон с точки зрения Путина выглядело бы как совершенно неприемлемое варварство, если только это не последний вариант остаться в живых.

И вновь обратимся к внутренней политике. Есть ли основания полагать, что Путин устроит второй 1937-й год? В свете вышеизложенного, ответ очевиден – нет. Путин определённо не войдёт в историю как лидер, решительно расправляющийся с внутренними врагами государства. У него нет личной нужды ссориться с правозащитниками, и тем более это не вписывается в его установку по недопущению раскола в обществе. Признание Ельцин-центра, равнодушие к доске Маннергейма и одобрение установки "Стены скорби" – все эти жесты нашего президента естественным образом лежат в русле его генеральной линии. Для более ясного понимания – Путин не терпит либерастов и правозащитников, не заигрывает перед ними. Он просто считает правильным уделять должное внимание всем представителям общества с целью недопущения смуты или гражданской войны. Такие события, как революция 1917 года, сталинские репрессии и т.п. вызывают у общества неоднозначное отношение, поэтому Путин, будучи осторожным, старается занимать среднюю позицию. И такую позицию едва ли можно назвать неоправданной. Ведь именно поэтому мы живём в более-менее спокойной и безопасной атмосфере.

В заключение хочу отметить, что мой скромный и сжатый анализ не претендует на объективную истину. Скорее, он написан в ключе интерсубъективности. Мы так или иначе выстраиваем образ нашего президента и его политики. Но порой в этих представлениях не хватает каких-то важных элементов. Буду рад, если этот текст привнесёт более глубинное понимание феномена Путина и причин нашего положения дел.