Роль советского кино в умерщвлении СССР

Кино при Сталине

 Как ни странно, начало было положено при И.В. Сталине. Во второй половине 30-х годов вышло сразу два больших фильма, главными героями которых стали знаковые фигуры побежденной империи: «Пётр Первый» (1937г.) режиссера Владимира Петрова и «Александр Невский» (1938г.) режиссера Сергея Эйзенштейна. Да, второй фильм, конечно, не о погибшей империи, но князь новгородский, великий князь киевский и великий князь владимирский Александр Невский, канонизированный РПЦ ещё в 16 веке, является одним из главных символов русской протогосударственности и провозвестником собирания русских земель в единое целое, вплоть до создания великой империи Петром I. Такая как бы дилогия – от Невского до Петра Первого.

Кино, по совершенно точному замечанию В.И. Ленина, было для молодой советской власти важнейшим из искусств. Производство фильмов было главным инструментом тогдашней идеологии и ни одна кинокартина без высочайшего одобрения на экраны не допускалась.

Да, в эти же годы зритель смотрел и другие фильмы советского киномейнстрима, например, «Волга-Волга» Александрова и «Трактористы» Пырьева. Но появление кинолент о русских князьях и государях, где они были показаны в самом позитивном и героическом виде, всего через 20 лет после сокрушения ненавистного царизма было похоже на потрясение основ. По сути, это оно и было, поскольку все первые годы советской власти российская империя пребывала в сугубо негативном контексте. Чего стоит одна антирелигиозная кампания, в ходе которой большевики умудрились взорвать Храм Христа Спасителя, построенный в честь победы в войне 1812 года на собранные народом деньги.

Давайте пока отложим попытки объяснить этот крутой поворот в работе идеологической машины, но отметим, что фильмы появились вовремя – буквально через три, четыре года гр янула великая война и необходимость консолидирующих инструментов в области коллективного сознания стала запредельно важной. Во время войны такая практика была продолжена – эпохальный «Иван Грозный» Сергея Эйзенштейна, «Суворов» Всеволода Пудовкина, «Кутузов» Владимира Петрова, «Богдан Хмельницкий» Игоря Савченко и даже малоизвестный сейчас «Давид-Бек» о героической борьбе армянского народа под руководством выдающегося полководца XVIII века Давида-Бека против персидских завоевателей.

Бог с ним с Давид-Беком, но «Александр Невский» и «Иван Грозный» были сняты самим Эйзенштейном – уже в то время живым классиком кинематографа, по творчеству которого до сих пор учат молодых режиссеров в большинстве киношкол мира. Что говорит о первостепенной важности для руководства страны снятых им картин. Поручили самому лучшему. И получились шедевры, которые до сих пор время от времени можно увидеть на ведущих телеканалах страны. К слову сказать и Пырьев с Пудовкиным в то время были далеко не последними мастерами.

Война закончилась, победили. Казалось бы, можно отложить всех этих старорежимных героев в долгий ящик. Не тут-то было.  В послевоенный период, который историки советского кино называют периодом «малокартинья» (в 1951-м году, например, было снято всего 9 фильмов против 34 в труднейшем 1942-м и 47 в предвоенном 1940-м) выходит целая серия кинокартин о великих людях дореволюционной России, правда уже не о царях и князьях, а о ценных отраслевых специалистах: «Адмирал Нахимов», «Жуковский», «Пирогов», «Белинский», «Академик Иван Павлов», «Римский-Корсаков», «Мусоргский», «Тарас Шевченко» и ещё несколько подобных лент. Видно, что власть больше не хочет отождествлять себя с царями и императорами, но рвать установленную историческую связь с тысячелетней Россией не готова.

Хрущёвская оттепель

После смерти И.В. Сталина Хрущёв активно отстраивается от великого генсека, стремится все делать наоборот. Период малокартинья сменяется периодом бурного производства фильмов, в инфраструктуру кино вкладываются огромные средства, строятся новые киностудии, приобретается импортная техника и пленка. Уже в 1954-м выпущено более 40 фильмов, в 1955- почти 80. Что касается связи с дореволюционной Россией, то здесь также происходит своего рода переворот – если при Сталине даже самые гениальные режиссеры безропотно сносили критику вождя, то при Хрущеве такие мэтры как, например, Пырьев, стали гнуть свою линию, нередко одерживая верх. Ярким примером служит творчество упомянутого Пырьева, лауреата, кстати, шести Сталинских премий.  В конце 50-х он снимает сразу два фильма по произведениям Достоевского («Белые ночи» и «Идиот»), который при Сталине не то, что был запрещен, но изучался крайне выборочно, а в послевоенный период был и вовсе изъят из школьной программы. Экранизации эти были довольно безобидными, ничего ортогонального советской идеологии не несли и прошли гладко. Но через 10 лет, уже при Брежневе, Пырьев снимает «Братьев Карамазовых» и это уже можно назвать настоящей бомбой замедленного действия, заложенный под фундамент советской власти. Пересматривая картину, не понимаешь, а как такое вообще могло появиться на экранах советских кинотеатров? Но мы забежали вперед.

Хрущевская оттепель породила большое количество киношедевров. «Летят журавли» Калатозова, «Девять дней одного года», Ромма, «Баллада о солдате» Чухрая, «Я шагаю по Москве» и «Сережа» Данелии, «Гамлет» Козинцева, «Иваново детство» Тарковского, «Председатель» Салтыкова, «Коммунист» Райзмана, «Судьба человека» Бондарчука, «Добро пожаловать или Посторонним вход воспрещен» Климова и т.д. Но что характерно – ни одного заметного фильма с участием видных представителей царского режима. За другие сферы не скажу, но в области культуры и искусства Хрущёв проявил себя как настоящий коммунист.

И тут грянул застой

Почти сразу Пырьев выпускает «Братьев Карамазовых», где в том числе исследуется вопрос веры и делается вывод, что без неё человек обречен на цинизм, саморазрушение и гибель в пороке. Немного не успел к 50-летию ВОСР, а так бы совсем в тему легло. Ну и дальше понеслось – русская классика со всеми этими князьями, графами, балами и пр. Например, эпохальный фильм «Война и мир» Бондарчука, куда как помнится наше поколение водили целыми параллелями классов, проходившими по программе это произведение. В 1970-м появляется «Бег» Алова и Наумова по пьесе Булгакова. Главный герой генерал Хлудов конечно гад и палач, но красиво мучающийся совестью (она у него есть!) и невероятно тоскующий по родине. Наш человек, родной и несчастный, которого так хочется пожалеть. Затем на экраны хлынули буквально орды белых офицеров – благородных красавцев с выправкой и отчаянной храбростью.  Всех не упомнить, но вот, например, таможенник Верещагин (которому за державу обидно) из картины «Белое солнце пустыни» Мотыля стал буквально образцом для подражания. Честный, неподкупный (я мзду не беру), алкаш и храбрец – что ещё русскому зрителю надо? В этом фильме, кстати, едва ли не впервые возникает символическая пара: красноармеец Сухов объединяется с Верещагиным чтобы противостоять Абдулле (бывший кровопиец трудового народа) и бандитам, стремящимся увезти награбленное добро за границу. Мы видим своеобразную реализацию идеи примирения белых и красных, за что страстно топят некоторые адепты нынешнего режима, но сделать это так же талантливо как режиссер Владимир Мотыль и сценаристы Рустам Ибрагимбекоа, Валентин Ежов и Марк Захаров (!) ума не хватает.

Чаще получалось даже так, что белый офицер выглядел намного привлекательней по сравнению с красным командиром или бойцом. В фильме «Служили два товарища» режиссера Карелова красноармеец Карякин в исполнении Ролана Быкова глуповат, истеричен, не образован и выглядит как физический и ментальный оборванец, на фоне сдержанного, аристократичного, но страстного белогвардейского поручика Брусенцова сыгранного Высоцким.

В «Новых приключениях неуловимых» Кеосаяна поручик Перов играет на гитаре и поёт песню «Русское поле». Красивый офицер красиво поёт. Девушки краснели от вожделения, парни хотели так же. Советский гражданин молодых лет (фильм-то детский!) видел, что белые тоже люди – поют о любви к родине, да ещё на фоне шикарной жизни – балы, красавицы, поэты, юнкера, шампанское, бильярд, погоны и роскошные бабы в облегающих платьях. Сцены с белогвардейцами заходили куда лучше, чем вид оборванных красноармейцев, после победы которых, сразу понятно, всей красивой жизни в России настанет неизбежный кирдык.

А ещё был красавчик Соломин в фильме «Адъютант его превосходительства». И неважно, что это был переодетый разведчик-чекист, на протяжении четырех серий зритель сопереживал белому офицеру. В «Днях Турбиных» по Булгаковской «Белой гвардии» вообще ярмарка красивой контры. Тоже поют, выпивают, воюют за Родину – всё как мы любим.

Словом, образ дореволюционной России воплощался на экранах самого массового из искусств через образы белых офицеров, их красивых женщин в симпатичных интерьерах. Да не всегда и не во всех фильмах. Однако превалирующими были все же положительные или просто симпатичные белогвардейцы. Причем чем дальше, тем больше. К началу перестройки это стало обычным делом, царская Россия была эмоционально реабилитирована. А если так, то к текущей власти возникало всё больше вопросов.

Данный текст не претендует на исключительную аналитическую точность и не ставит окончательный диагноз. Это просто наблюдение, причем субъективное. Поэтому прошу простить, если что не так.