Япония: "чудо" или наука? Часть I

В конце 70-х годов, согласно мировой статистике, по объему валового внутреннего продукта (ВВП) Япония, оттеснив СССР, вышла на 2 место. С этого момента на протяжении всех последних десятилетий по этому показателю (и не только) Япония продолжает входить в пятерку лидеров. Как такая маленькая, лишенная практически всех природных ресурсов страна, которая к тому же первая в мире подверглась атомной бомбардировке, смогла добиться таких успехов, что сумела не только отодвинуть такого гиганта как Советский Союз с его практически неограниченными ресурсами, но и на равных конкурировать со своим бывшим противником/оккупантом США? 

В Вики есть меленькая и мало информативная статья о японском экономическом чуде., поэтому историю взлета японской экономики начнем с ее послевоенного развития и начинается эта история с американской оккупации.

Изначально США не собирались восстанавливать разрушенную японскую экономику, однако  возникшие в Юго-восточной Азии социально-политические конфликты конца 40-х- 50-х годов, где США принимали непосредственное участие, вынудили их оказать бывшему противнику существенную экономическую помощь.  

В 1949 году главным советником по экономическим и финансовым вопросам штаба оккупационных войск, известным американским финансистом, президентом Банка Детройта Д. Додж был образован так называемый "эквивалентный фонд", пополнявшийся средствами от продажи в Японии американских товаров, которые ранее поставлялись в порядке помощи. Из этого фонда под контролем оккупационных властей кредитовались крупные японские компании. Так же был установлен твердый обменный курс в соотношении 360 иен за 1 дол. США, что позволило стабилизировать экспортно-импортную торговлю.

Начавшаяся в июне 1950 года, война в Корее, сыграла определяющую роль в восстановлении экономики Японии, которая в период военных действий стала тылом американской армии. В 1950 – 1953 гг. поступления от американских военных заказов достигли 2,5 млрд. дол. Это позволило Японии покрыть внешнеторговый дефицит и расширить импорт сырьевых ресурсов. Для выполнения американских военных заказов были задействованы все послевоенные мощности японской промышленности, которые сохранились после отказа США от конфискации японского промышленного оборудования в счет репараций.

В 1952 г. "эквивалентный фонд" был реорганизован в "Специальный счет для промышленных инвестиций". Средства с этого счета консолидировались с капиталами Экспортно-импортного банка, Банка развития, Банка долговременного кредита и др. В 1952 г. Япония вступила в Международный валютный фонд, а в 1955 г. стала членом Генерального соглашения о тарифах и торговле (ГАТТ), действовавшего с 1948 г.

С середины 50-х гг. японская экономика вступила в период невиданно высоких темпов экономического роста. Именно с этого времени ведется отсчет так называемого "японского экономического чуда". В 1951 – 1970 гг. среднегодовой прирост японской промышленной продукции составлял 15,2%, в то время как в ФРГ и Италии – 7,4, во Франции – 6,2, в США – 4, в Англии – 3%. В 1961 – 1970 гг. среднегодовые темпы валового национального продукта в Японии составляли 11%, во Франции – 5,8, в Италии – 5,6, в ФРГ – 4,9, в США – 4,1, в Англии - 2,8%. 

Япония не единственная страна, где послевоенное промышленно-экономическое развитие сопровождалось взрывными темпами роста, однако она входит в число тех немногих стран, которые  смогли предать им качественно другой уровень.

Уже с конца 50-х годов правительственные органы Японии стали активно содействовать тому, чтобы промышленные компании не упускали из виду важнейшие тенденции мирового научно-технического прогресса.В 1960-е годы Министерство внешней торговли и промышленности (МВТП) учредило Национальную программу исследований и разработок, известную как «Большие проекты». На ее основе были созданы многие образцы новой техники и отработаны прогрессивные промышленные технологии. В работах по каждому из «Больших проектов» участвовало достаточно большое число фирм, формировалось временное объединение из нескольких сильных компаний, что способствовало выравниванию их стартовых позиций. В области электронной техники - это «Нихон дэнки», «Тосиба», «Хитати», «Фудзицу», «Мицубиси дэнки» и др. Логика дальнейших работ заключалась в том, что участвующие в них компании решают основные вопросы по стандартизации, знакомят друг друга с актуальной технической информацией и отлаживают схемы взаимодействия друг с другом, совместно формируют основы базового нововведения.

Этим было положено начало формирования научно-технической межфирменной кооперации компаний, которое сопровождалось финансовой и организационной поддержкой государства. Конкурентная борьба между компаниями начиналась тогда, когда компании переходили к производственному, товарному освоению результатов исследований и разработок, на котором каждая фирма уже самостоятельно их развивала и совершенствовала.

Система «Больших проектов» была открыта работами по созданию большого быстродействующего компьютера, которые продолжались в течение пяти лет и завершились созданием ЭВМ с использованием больших интегральных схем. Эти работы стали основой для развития электронно-вычислительной техники в 1970-е годы, позволив японским фирмам значительно увеличить выпуск как интегральных схем, так и самих ЭВМ.

Чтобы проследить за тем, что же происходило дальше в 70, 80, и 90,-х годах прошлого века, обратимся к циклу статей о Японии российского науковеда, доктора философских наук, кандидата технических наук, главного научного сотрудника Центра научно-информационных исследований по науке, образованию и технологиям ИНИОН РАН, редактора серии «Науковедение. реферативный журнал» Андрея Николаевича Авдулова 

НАУКА И ОБЩЕСТВО В ЯПОНИИ В 70-Е ГОДЫ

Япония - страна, которая за последние полвека пережила немало различных трудностей - от послевоенной разрухи до нефтяных кризисов и "лопнувшей" экономики "мыльного пузыря" (bubble economy), своего рода финансовой пирамиды национального масштаба. Опыт преодоления подобных трудностей, накопленный этой страной, полезен любому государства, но особенно такому, которое, подобно России, само попало в затяжную полосу проблем и кризисов. Поэтому редакция публикует материалы, рассказывающие об основных моментах развития Японии в 70-80-е и 90-е годы, стараясь при этом акцентировать вопросы государственной научной политики (ГНТП) как концентрированного выражения взаимосвязи общества и науки.

В конце 1971 г. японская экономика испытала первое из целого ряда выпавших на ее долю в 70-х годах разномасштабных потрясений, требовавших адекватных реакций. Основными в этом ряду были ревальвация йены, нефтяные "шоки" и выход на мировой рынок новых индустриализующихся азиатских стран или "новых тигров", как их стали вскоре называть - Ю.Кореи, Тайваня, Сингапура, Малайзии, Таиланда - с продукцией, аналогичной японской, но значительно более дешевой за счет дешевизны рабочей силы.

В декабре 1971 г. японское правительство под давлением своих политических союзников, являвшихся одновременно торговыми и промышленными конкурентами - США и поддерживавших их стран Западной Европы, а также Канады, Австралии - приняло решение об изменении курса йены. С 1949 г. этот курс был зафиксирован на уровне 360 йен за доллар США и ни разу не менялся, что в значительной мере помогло японским товарам завоевывать зарубежные рынки. Теперь он стал равен 308 йенам за доллар, то есть вырос сразу на 15 процентов. Для экспорта это весьма ощутимый удар, его необходимо было амортизировать соответствующим снижением себестоимости и цены продукции, рационализацией производства.

Однако ревальвация йены оказалась лишь сравнительно умеренным началом бед, "цветочками". "Ягодки" ждали впереди. Вскоре пришел 1973 г., потрясший весь промышленно развитый мир так называемым "первым нефтяным шоком". Для Японии с ее чрезвычайной зависимостью от импорта сырья, практически стопроцентным удовлетворением потребности в нефти за счет ввоза ее, этот "шок" был особенно сильным, с далеко идущими последствиями. Непосредственным его результатом был опять-таки рост себестоимости всех производимых в стране товаров, в том числе экспортных. Соответственно - снижение, а в ряде случаев и просто потеря конкурентоспособности в соперничестве с новыми азиатскими индустриализирующимися странами.

И если ревальвацию йены 1971 г. японская промышленность еще могла компенсировать снижением издержек, повышением уровня автоматизации, внедрением энергосберегающих технологий и иными мерами организационно-технического плана, то нефтяной шок был слишком сильным, чтобы справиться с ним аналогичным образом.

Японский экспорт металла, металлоемких и трудоемких изделий, в том числе морских судов и в первую очередь танкеров, в производстве которых были достигнуты такие успехи, что японцы стали чуть ли не монопольными их поставщиками на мировой рынок, покатился вниз. И потребность рынка в танкерах резко сократилась, все стали старательно экономить столь дорогую теперь нефть, и Южная Корея начала выигрывать один за другим заказ на новые паровые танкеры.

Производство судов сократилось к 1979 г. примерно в четыре раза, причем шла острейшая конкуренция за каждый заказ, в которой японские производители пытались, но не особенно успешно противопоставить дешевизне корейских кораблей высокое качество и более совершенный технический уровень своих изделий - новые типы судов, оснащение их системами автоматизации управления с использованием компьютерной техники и т.п.

Решительного перелома и нового взлета объемов производства и экспорта товаров, в себестоимости которых велика доля сырья и рабочей силы, достичь не удавалось. И перспективы такой не было -в 1979 г. последовал второй "нефтяной шок", а йена продолжала дорожать.

Выход был в смене приоритетов. С базовых отраслей хозяйства, сыгравших роль локомотивов, которые вывели Японию в число лидирующих экономических держав мира, акценты необходимо было перенести на такие высокотехнологичные и наукоемкие отрасли, как информационная техника, биотехнология, новые материалы. Особенно на информационную технику и технологию (ИТТ).

В трактовке термина ИТТ мы будем придерживаться принятого в Японии понятия "трех К" - компьютеры, коммуникации, контрольно-управляющая аппаратура, подразумевая при этом, что сюда входят и те компоненты, из которых каждая "К" в основном складывается, то есть микроэлектронику. Она образует сегодня элементную базу любой информационной системы, так что быстродействие, мощность, качество и надежность последней решающим образом зависит от технических характеристик микросхем.

Итак, 70-е годы приносят Японии смену приоритетов. Это отнюдь не означает, что достижения предыдущих периодов отбрасываются или куда-то исчезают. Они продолжают входить в комплекс ГНТП, соответствующие направления продолжают развиваться, а смена приоритетов означает обогащение и дополнение уже сложившегося комплекса, перенос акцентов с одних его составляющих на другие. Рассмотрим прежде всего динамику общих статистических данных в сфере науки за 70-е годы.

Основные статистические характеристики японского научно-технического потенциала за время третьего периода изменялись следующим образом.

Общие затраты на ИР

За десятилетие 1970-1980 гг. они увеличились примерно в 3,9 раза, достигнув 4,7 трилл. йен. Валовой национальный продукт за тот же период вырос меньше в 3,2 раза. Следовательно, расходы на науку оставались национальным приоритетом и их наращивали, несмотря на вызванные нефтяными "шоками" сложнейшие финансовые ситуации. Соответственно возросла и доля расходов на ИР в ВНП. Без учета трат на гуманитарные и социальные науки прирост составил 0,37%, а с учетом этих трат -0,38%. Это, разумеется, значительно меньше, чем в предыдущий период, но уменьшение касается только темпа роста выделяемой на ИР доли ВНП, не более того. Ведь каждая сотая доля процента в абсолютном исчислении стала гораздо более весома, чем в 60-е годы, не говоря уже о 50-х. Вообще с ростом абсолютных значений основных показателей темпы их увеличения в относительных величинах, как правило, снижаются.

Наибольший объем ИР исполнялся в частном промышленном секторе, на фирмах. В 1970 г. он составил 628 млрд. йен против 299 млрд. в академическом секторе и 137 млрд. в государственном. В 1980 г. эти соотношения выглядели соответственно как 2665 млрд., 1258 млрд. и 660 млрд. Но все же переживавшиеся фирмами финансовые сложности не могли совершенно не сказаться на статистике ИР. И если мы подсчитаем динамику распределения объёмов работ и роста их по секторам, то обнаруживается, что в 1980 г. доля сектора фирм оказывается несколько меньше, чем она была в 1970., тогда как доля государственного сектора - исследовательских институтов - немного увеличилась. И в данных, отражающих рост затрат на ИР в каждом секторе, проявляется та же особенность периода: объемы государственного сектора выросли в 4,8 раза, то есть больше, чем общенациональные, а объемы сектора фирм - в 4,2 раза, чуть меньше общенациональных. Такое, хоть и очень небольшое "отставание" частного сектора, достаточно редкое для Японии, явилось результатом кризисных явлений в промышленности, сопровождавших нефтяной "шок" 1973 г.

Государство приложило немало усилий, чтобы смягчить последствия "шока" во всех сферах жизнедеятельности японского общества, в том числе и в области ИР. Оно гораздо резче, чем в предыдущем периоде, наращивало свой бюджет науки. Доля государственных расходов в общенациональных увеличилась с 26,3 до 28%, а удельный вес государственных затрат на науку в ВНП - с 0,38 до 0,48%. Именно на 70-е годы приходится самый интенсивный прирост государственного бюджета ИР и рост средств, проходивших через Фонд поддержки науки и техники. Учитывая, что в государственном секторе расходовалось лишь несколько сот миллиардов йен, а выделяло государство на науку гораздо больше, можно утверждать, что примерно половину этих денег оно тратило на поддержку ИР в академическом секторе и на фирмах.

Значительный рост за 70-е годы демонстрирует кадровый потенциал японской науки и техники. Общее число занятых в этой сфере увеличилось в 1,18 раза или на 97,4 тыс. человек, достигнув 624,8 тыс.. Если принять во внимание категории занятых, то основная из них - исследователи - выросла в 1,35 раза, тогда как вспомогательный исследовательский персонал несколько сократился (0,96), что, вероятно, частично компенсировалось увеличением численности технического персонала (1,45 раза).

Наибольший рост численности наблюдался в частном промышленном секторе, несмотря на его сложности. Общее число занятых в ИР увеличилось здесь в 1,32 раза (там же), причем главным образом за счет исследователей (1,79 раза). В том же секторе сосредоточивалось и около половины всех занятых в ИР, в 1970 г. - 47,7%, а в 1980 г. - 53,1%. Что касается исследователей, то на фирмах в 1970 г. их работало около трети национальной численности (34,2%), а к 1980 г. стало близко к половине - 45,3%. Сектор фирм вышел по этому показателю на первое место, обогнав лидировавший до этого академический сектор, и с тех пор фирмы этого лидерства не вступали.

Государственный сектор тоже увеличил свою численность, хотя и несколько меньше, чем частный, в 1,16 раза, целиком за счет категории исследователей, а сектор университетов и колледжей за рассматриваемое десятилетие изменил свои кадровые параметры очень мало, заметно сократив лишь вспомогательный исследовательский персонал. В то же время число студентов, принятых на естественные и технические факультеты вузов Японии в первой половине 70-х годов, энергично возрастало, а во второй - тоже увеличивалось или держалось на достигнутом уровне порядка 140 тыс. в год.

Подводя итог основным статистическим характеристикам, отметим, что по большинству из них Япония в 70-е годы прочно занимала среди промышленных капиталистических держав второе после США место, лишь по общим расходам на ИР и по их доле в ВНП уступая эту позицию ФРГ. В то же время разрыв между Америкой и Японией за десятилетие 70-х по всем показателям заметно сократился. Например, ВНП Японии в 1970 г. составлял примерно 20% американского, а в 1980 г. - уже более 40%, расходы на ИР, общие, без разделения на военные и гражданские, были соответственно равны 12,8 и 33,8%, а по доле этих расходов в ВНП японцы подобрались к США на конец периода - на 1980 г. почти вплотную - 2,19 и 2,33%.

Основные направления ГНТП в 70-е годы.

Какой-либо разделявшей 70-е годы и предшествовавший им период преграды не существовало, и поэтому уже сформировавшиеся и набравшие солидный запас инерции направления продолжали развиваться. Это касается и исследований, направленных на совершенствование машиностроительных отраслей и создание новых видов машиностроительной продукции, и на дальнейшее расширение химических производств, включая фармацевтику, и на продолжение работ по изучению и освоению богатств океана, на развитие космической техники и т.д. Но в то же время появился и целый ряд как внутренних, так и внешних обстоятельств, которые вызвали к жизни новые направления ИР, вынудили сместить акценты в системе приоритетов и внести изменения в структуру научно-технического потенциала.

Три новых момента, характерные для рассматриваемого десятилетия, представляются наиболее значительными. Один из них инициирован внутренними причинами и связан с проблемами экологии. Второй и третий обусловлены совокупностью как внутренних, так и внешних причин с преобладанием последних - это, во-первых, курс на перестройку энергетической базы экономики и, во-вторых, изменение структуры промышленного производства и экспорта в пользу наукоемких отраслей, большинство из которых базируется на использовании достижений микроэлектроники.

Экологические ИР.

Для Японии с ее сверхплотной концентрацией населения и промышленного производства на ограниченном числе удобных для освоения районов страны ускоренный экономический рост 50-х и 60-х годов, происходивший за счет индустриального развития, принес не только благие результаты (занятость, повышение уровня жизни, успехи на мировой арене и т.п.), но и трудности экологического плана.

Выросшие, как грибы, заводы чаще по незнанию, а иногда и в целях экономии строились на основе технологий, не предусматривавших достаточных мер по предотвращению загрязнения окружающей среды - воздуха, рек, прибрежных вод океана - оказались вредными для растительного и животного мира, а также для самого человека своими производственными отходами. В результате имели место различного масштаба и рода катаклизмы, вплоть до вспышек эпидемий некоторых заболеваний в ряде городов и сельских местностей.

К примеру жители некоторых районов Осаки и Токио по причине содержащего химикалии смога страдали раздражением слизистых оболочек глаз, в Иокаичи из-за выбросов нефтеперегонного завода разразилась эпидемия бронхиальной астмы, а в деревнях, расположенных по берегам залива Минамата, дважды - в 1956 и 1965 гг. - имели место вспышки массового отравления метилированной ртутью, которая попадала в человеческий организм с продуктами моря - моллюсками, креветками, - и вызывала тяжелое заболевание центральной и периферийной нервных систем.

В конце 1970 и начале 1971 гг. японский парламент принял ряд законов, юридически решавших задачу охраны окружающей среды, в июле 1970 г. правительство организовало Штаб по борьбе с ее поллюцией, но проблема оставалась, поскольку функции контроля за соблюдением законов были распылены между многими министерствами и агентствами.

Стремясь сосредоточить решение всех связанных с экологией вопросов в одном ведомстве, правительство Сато предложило, а парламент принял в мае 1971 г. закон о создании Агентства по охране окружающей среды. Правда, попытка наделить его прямыми властными полномочиями по отношению к производственным предприятиям и организациям, частично урезав, таким образом, полномочия других правительственных органов, не удалась из-за активного сопротивления последних. Роль Агентства была сведена в конечном счете главным образом к координации действий всех остальных государственных органов, так или иначе связанных с обеспечением охраны окружающей среды.

Хотя, как и в любой другой стране, занимающиеся координацией звенья правительственного аппарата имеют не так уж много реальной власти, в условиях Японии, где дисциплина чиновничества очень строго соблюдается, координирующий орган может оказать серьезное влияние на состояние дел. К тому же Агентство для усиления его авторитета было напрямую подчинено премьер-министру. Соответственно руководитель Агентства - генеральный директор - имеет ранг государственного министра и является членом кабинета.

Напрямую Агентство следит за соблюдением законов о контроле за загрязнением воздуха, о контроле за загрязнением воды, об охране заповедников, о природных парках, о защите животного мира, законов об охоте и рыбной ловле. Координация же в данном случае включает планирование, разработку и поддержку основных направлений экологической политики, подготовку экологических стандартов, согласование бюджетных ассигнований на мероприятия по контролю за состоянием среды, а также централизованный контроль за расходованием государственных денег, выделяемых на исследования и разработки в данной области.

Вот эта последняя функция и определяет участие Агентства в подготовке и реализации ГНТП. В качестве научно-исследовательской базы Агентства в 1974 г. был сформирован Национальный институт экологических исследований (НИЭИ). Расположен он в г.Цукуба и имеет около 250 сотрудников, в том числе порядка 150 исследователей. По японским меркам это крупное научное учреждение, в Цукуба он второй по величине после электротехнического института.

Кроме НИЭИ под эгидой Агентства по охране окружающей среды в 1978 г. был также создан сравнительно небольшой, узко специализированный институт (20-30 сотрудников) для изучения болезни Минамата. Расположен он в этом самом местечке и занимается как лечением еще живущих пострадавших от отравления ртутью, так и всесторонним патологическим, биохимическим и физиологическим исследованием этого заболевания как типичного случая воздействия на человеческий организм тяжелых металлов, его симптомов, течения и последствий.

Помимо двух исследовательских институтов, Агентство курирует еще и учебный институт, в котором ежегодно проходят специальную подготовку 1,5-2 тыс. работников центральных и местных государственных учреждений, так или иначе связанных с охраной окружающей среды. Обычно среди слушателей есть и сотрудники аналогичных служб зарубежных стран.

Поскольку японскому правительству при создании Агентства по охране окружающей среды не удалось полностью сконцентрировать всю связанную с данной проблематикой работу в рамках этого нового органа, некоторые другие министерства сохранили за собой функции экологического контроля по отношению к подведомственным отраслям хозяйства. А Министерство внешней торговли и промышленности (МВТП) сохранило и исследовательское учреждение, которое еще до создания Агентства по экологии вело серьезную научную работу, изучая воздействие промышленных предприятий на природные экосистемы. 

Таким образом, можно с полным основанием утверждать, что в 70-е годы новое исследовательское направление - проблема экологической безопасности получила и организационное оформление, и хорошую современную исследовательскую базу и институциализировалась на правительственном уровне.

Диверсификация энергетической базы.

Второе новое крупное направление ГНТП и научных исследований, выдвинувшееся на одно из первых мест в 70-е годы - это разработка методов и средств использования нетрадиционных источников энергии, а также поиск и освоение разнообразных энергосберегающих технологий. Цель этих работ очевидна - ослабить зависимость японской экономики от нефти и тем самым хотя бы частично оградить себя от возможных очередных нефтяных "шоков", чрезвычайно болезненных для японского народного хозяйства. Ведь, несмотря на активное использование энергии рек, почти 90% своей потребности в энергоресурсах Япония удовлетворяет за счет импорта, а нефть импортирует полностью, своей у страны нет совсем. Для сравнения отметим, что США могут при необходимости за счет внутренних, собственных ресурсов обеспечить до 80% потребляемой страной энергии, а что касается нефти, то импортировать им необходимо примерно половину требуемого количества, вторую половину можно добывать "дома".

В разнообразном спектре ИР, развернутых для снижения энергозависимости от импорта, выделялись три основных группы: развитие атомной энергетики, программа "Sunshine" и программа "Moonlight".

Атомная энергетика Японии начала формироваться уже в конце 50-х и в начале 60-х годов, но настоящий рывок в ее развитии был сделан в 70-е годы. В 60-е годы (1966) была построена лишь одна одноблочная АЭС с газоохлаждаемым реактором, причем строили ее по иностранному проекту, и основная часть оборудования закупалась за рубежом. В 70-е годы вошли в строй действующих еще семь АЭС, причем все они принадлежали разным коммерческим компаниям, и в общей сложности на восьми станциях действовало 22 энергоблока общей мощностью 15551 MB. Еще 11 энергоблоков суммарной мощностью 10110 MB находились в стадии строительства, а 6 - в проектной стадии. Участки под них были уже выделены по согласованию с местными органами власти. Как на действовавших, так и на строившихся энергоблоках использовались практически в равной пропорции два типа реакторов - с охлаждением водой под давлением (15 установок) и с охлаждением кипящей водой (17 установок).

Спроектированы, изготовлены и построены все реакторы и АЭС в целом силами японских компаний. В работах данного направления участвовали более 150 фирм, подавляющее большинство которых были сгруппированы вокруг одного из концернов "большой пятерки": Mitsubishi Heavy Industries Ltd., Hitachi Ltd. Toshiba Corporation, Fuji Electric Compani Ltd., Sumimoto Atomic Energy Industies Ltd.

Исследовательские работы в области атомной энергетики и физики частиц высоких энергий к 70-м годам были широко развернуты во всех трех секторах японской науки. В частном секторе они концентрировались в лабораториях только что упомянутых фирм и носили сугубо прикладной характер, ограничиваясь пределами, необходимыми для принятия конкретных конструкторских решений.

Самые крупные, авторитетные и многоплановые центры атомных исследований входили (и ныне входят) в государственный сектор. Это - две общественные корпорации, курируемые Агентством по науке и технологии аппарата премьер-министра, PNC (Power reactor and nuclear fuel development corporation) и JAERI (Japan atomic energy research institute).

JAERI, организация - пионер атомных исследований в Японии, в 70-е годы насчитывала в своем составе более 2300 сотрудников и работала по всему спектру входящих в это направление науки дисциплин: от проблем экологической безопасности атомной энергетики до ядерного синтеза. Отделение института, расположенное в префектуре Ибараки, так называемая "атомная деревня" Токай-мура, располагала прекрасной экспериментальной базой: три исследовательских реактора, демонстрационный реактор с охлаждением кипящей водой, реактор для исследований систем обеспечения безопасности атомных энергоблоков, различные типы ускорителей элементарных частиц, исследовательская установка для работ по созданию высокотемпературного реактора с газовым охлаждением, наконец, система типа ТОКОМАК для исследований методов получения и удержания плазмы.

Вторая общественная корпорация - PNC - была специализирована на трех основных проблемах: создание реакторов на быстрых нейтронах (реакторов-размножителей), разработка реакторов с охлаждением тяжелой водой и обеспечение замкнутого технологического цикла использования реакторного топлива. По своим масштабам PNC превосходит JAEPI, располагая штатом порядка 2700 сотрудников. Поскольку корпорация содержит целый ряд экспериментальных установок, лабораторий, обогатительных фабрик и заводов по производству урана и плутония, а также по переработке использованного топлива, ее бюджет примерно вдвое превышает бюджет JAERI. За вторую половину 70-х годов он увеличился почти в три раза.

Запасов урановых руд в Японии немного, поэтому она активно участвовала в изыскательских работах и разработках уже разведанных месторождений за рубежом - в Индонезии, Австралии, Мали, Габоне, Гвинее, Гамбии, Колумбии, США и Канаде. Эта деятельность также курируется PNC.

Что касается академического сектора, то в его составе в 80-е годы действовало восемь исследовательских центров ядерного профиля.

Обращают на себя внимание внушительные масштабы исследований, проводившихся в Японии по атомной энергетике в рассматриваемый период, особенно по такому сложному и рассчитанному на дальнюю перспективу направлению, как ядерный синтез. В общей сложности японские физики в 70-е годы имели в своем распоряжении 17 установок для экспериментов с плазмой, 15 - в университетах и 2 - МЕР1. Очевидно, что Япония делала серьезною ставку на ядерную энергию в деле обеспечения свой энергонезависимости. Общество по этому вопросу приближалось к консенсусу. Во всяком случае разного рода демонстраций против строительства АЭС было несравнимо меньше и сами они были слабее, чем в США или Западной Европе.

К концу 70-х годов атомные энергоблоки покрывали 6% общей энергопотребности страны (нефть - 66,4%, уголь - 15,7%), а к конце века их долю предполагалось довести до 18% . Но это касается потребности во всех видах энергии. Если же говорить только об электричестве, то АЭС к 1980 г. поставляли 17,3% всей вырабатывавшейся в стране мощности, в 1981 г. восемь атомных электростанций дали 17,2 млн. кВт энергии, больше, чем все гидроэлектростанции страны. По масштабам производства электричества на атомных установках Япония вышла на третье место в мире после США и Франции, несколько обогнав СССР.

Отметим также, что в 70-е годы было положено начало еще одному направлению использования атомной энергии. В 1973 г. правительство Японии организовало Агентство по исследованию и разработке атомного флота (The Japan nuclear ship research and. development agency), главной задачей которого было довести до завершения начатые еще в 1967 г. работы по проектированию и строительства судна "Мутсу" (его строили в порто Мутсу Сити), оснащенного двигательной остановкой с атомным реактором водо-водяного типа (охлаждение водой под давлением). В 1969 г. корабль спустили на воду, а в 1972 г. смонтировали на нем реактор. Еще полтора года ушло на разные доделки и на борьбу с местными жителями и рыбаками, которые протестовали против испытаний корабля, опасаясь радиоактивного заражения прибрежных вод и плантаций морского гребешка. После того как к лету 1974 г. была достигнута договоренность о солидной денежной компенсации в случае аварии, да к тому же подоспевший "вовремя" тайфун разогнал рыбачьи шхуны, блокировавшие выход из порта, "Митсу" отправился на ходовые испытания.

К сожалению, дело кончилось полной неудачей. Когда реактор запустили и он достиг критичности, обнаружилась утечка радиации. Команда к такого рода неисправности оказалась совершенно неподготовленной. Попытки заблокировать течь подручными средствами результатов не дали, и реактор пришлось глушить. Когда об аварии узнали в Митсу Сити, движение протеста набрало такую силу, что корабль почти два месяца не мог вернуться в порт, команда боялась за свою безопасность на берегу. В конце концов договорились о временном возвращении с условием, что и корабль, и все, что с ним связано в портовых сооружениях, будут в течение шести месяцев из города убраны. К концу этого срока судно переправили в порт Сасебо для ремонта и переделок, но работы эти по разным причинам затянулись на много лет и в 70-е годы завершены не были.

Программа Sunshine. В прямом переводе название программы означает "солнечное сияние", "яркий солнечный свет". Она была начата МВТП в июле 1974 г., то есть вскоре после первого "нефтяного шока", являясь по сути дела, ответом японской науки на это событие. Программа - рамочная, то есть объединяющая довольно большую группу исследовательских направлений или проектов, преследующих одну и ту же общую цель - разработку и промышленное освоение так называемых "нетрадиционных" источников и способов получения энергии. В числе таковых в рамках "Sunshine" фигурировали: геотермальная энергия, солнечная энергия, энергия ветра, термическая энергия океана, а также использование в качестве топлива биомассы, новые, более эффективные и экологически чистые способы использования угля - сжижение или газификация и, наконец, промышленные методы получения водорода и применения его как топлива в энергетических установках. Кроме того, в рамках программы на начальном этапе ее осуществления, до 1978г. разрабатывались методы выравнивания нагрузки на существующие электрические сети - устройства для накопления энергии, когда потребление находится на низком уровне (например, в ночное время) и ввода ее обратно в сеть, когда нагрузки достигают пиковых значений. Ассортимент подобных устройств достаточно широк, от высоко инерционных механических маховиков до магнитных накопителей из материалов, обладающих свойством сверхпроводимости.

Практически все перечисленные выше направления исследований в принципе были известны и в какой-то мере опробованы в лабораторных условиях ко времени начала программы "Sunshine". Задача состояла главным образом в том, чтобы найти конкретные экономически пылеобразные способы реализации известных идей в промышленных масштабах. Поэтому программу и возглавляло МВТП, а не какое-либо иное правительственное ведомство. Поэтому же осуществление входивших в нее проектов даже их первоначального "набора" требовало большого числа экспериментов, моделирования, геологических изысканий, строительства опытных установок, другими словами, - длительного времени и крупных финансовых затрат. Так что за 70-е годы серьезных результатов получить не успели, по большинству направлений проекты "перекочевали" в следующее десятилетие.

Программа "Moonlight ". Название переводится как "Лунный свет". Это опять-таки рамочная программа, возглавляемая МВТП, является важным дополнением к "Sunshine", направлена на разработку энергосберегающих или, другими словами, энергоэффективных технологий и устройств. Под такую формулировку цели подпадает очень широкий круг проблем, ведь по существу любая разработка новых моделей какого-либо оборудования или процесса предполагает улучшение его энергетических характеристик. Укрупненно их можно разделить на три группы: новые конструкции машин, широко используемых в добывающей и обрабатывающей промышленности; новые, более эффективные методы генерации энергии и конструкции генераторов с повышенным коэффициентом полезного действия; способы и устройства для оптимизации во времени процессов потребления генерируемой существующими системами энергии, то есть создание накопителей, о которых мы говорили выше как о части программы "Sunshine". Когда была начата программа "Moonlight", а произошло это в 1978 г., проекты третьей группы перешли к ней.

О содержании этой программы можно судить по первым крупным проектам, начатым под ее эгидой. Их было пять. Первый предусматривал разработку новых моделей газовых турбин с повышенным к.п.д. для электростанций. Япония примерно треть необходимой стране энергии потребляет в виде электричества, причем последнее получает главным образом на ТЭЦ, где используются паровые турбины. Тепловой к.п.д. этих турбин не превышает 40%. Газовые турбины позволяют поднять этот показатель до 50-55%. В турбинах такого типа воздух, нагретый до высокой температуры, и под большим давлением, подается в камеру сгорания, где смешивается с распыленным топливом (бензин, природный газ или уголь), и, сгорая, образует мощную струю горячего газа, которая и приводит во вращение ротор электрогенератора. При этом температура отработавшего газа остается достаточно высокой, чтобы его можно было использовать для получения водяного пара, так что с газовой турбиной сопрягается паровая, и в итоге создается высокоэффективная комбинированная остановка. Включенный в программа "Moonlight" проект предполагает разработку такого типа установки мощностью 100 000 кВт. Основные проблемы тут связаны с созданием материалов для изготовления камеры сгорания и лопаток газовой турбины, материалов, способных выдерживать очень высокие температуры в течение длительного времени и к тому же пригодных для изготовления крупногабаритных деталей сложной конфигурации. Проект выполнялся на основе кооперации государственных и частных организаций. В нем участвовали шесть исследовательских институтов МВТП и Агентства по науке и технологии вместе с четырнадцатью промышленными фирмами, объединившихся по этому поводу в "инженерную исследовательскую ассоциацию для разработки газовых турбин".

Второй проект - создание крупных аккумуляторных батарей, которые могли бы использоваться в качестве накопителей электроэнергии для сглаживания колебаний нагрузки в сетях. Чаще всего для этих целей применялись гидравлические установки, однако такие установки громоздки, для их размещения нужна значительная территория, которую непросто отыскать в городе или вблизи него. Накопители в виде электрических аккумуляторов позволяют решить проблему, так как их легко можно разместить в подвалах и цокольных этажах городских строений. Сложность состоит в подборе материалов и разработке конструкций, позволяющих получить батареи достаточно большой мощности, до 1000 кВт.

Аналогичную задачу - сглаживание неравномерности нагрузки в сети - решал и третий проект, где разрабатывались электрохимические устройства, использующие процесс, обратный обычному электролизу воды. При электролизе вода под действием тока разлагается на водород и кислород, а в разрабатывавшихся системах соединение этих элементов обеспечивало получение тока.

Четвертый проект предусматривал создание магнитогидродинамического генератора по образу и подобию установок, разрабатывавшихся в США и СССР, а пятый - гамму так называемых двигателей Стирлинга, то есть двигателей не внутреннего, а внешнего сгорания, в котором рабочее тело (водород или гелий) постоянно находится в замкнутом пространстве и изменяет свой объем при нагревании и охлаждении, приводя тем самым в движение поршень или какой-либо иной подвижный элемент механизма. Схему такого двигателя английский физик и математик предложил еще в 1816 г., но поиски оптимальных конструктивных вариантов продолжаются по сей день. Достоинством этих двигателей является их долговечность (до 10 лет) при довольно высоком, более 30% тепловом к.п.д.

Усиленно занимаясь поиском и освоением способов замены нефти и более эффективного использования всех видов энергии, японские ученые и инженеры не забывали также саму нефть как таковую. Работы велись по двум направлениям. Во-первых, исследовались и совершенствовались современные методы разведки и добычи "черного золота", а во-вторых, шел постоянный процесс улучшения технологии переработки сырой нефти. В 70-е годы под влиянием нефтяных кризисов оба направления интенсифицировались. Ведущая роль в исследованиях принадлежала Японской национальной нефтяной корпорации (Japan national oil Corporation), Исследовательской ассоциации по переработке нефтяных отходов (Research association for residnal oil processing), объединяющей ряд промышленных фирм, самим фирмам и некоторым научно-исследовательским институтам МВТП.

В плане переработки нефти изучались различные варианты усовершенствования термических и каталитических крекинг процессов. Что же касается разведки месторождений, то усилия концентрировались на использовании искусственных спутников Земли для дистанционного зондирования перспективных районов и на создании технологии подводного бурения, автоматизации буровых установок, использовании морских платформ. Естественно, надежды возлагаются на окружающие Японию моря, в том число на Охотское море. А так как последнее замерзает зимой, то в круг "нефтяных" ИР попадали проблемы зимнего мореплавания, создания ледокольного флота, методики исследования льдов и ледовой обстановки.

Наконец, третий из отмеченных нами в начале новых моментов в развитии экономики Японии и соответственно ее ГНТП - изменение структуры промышленного производства и экспорта, главным образом за счет освоения микроэлектроники и основанных на ней информационных видов технологии и техники.

Развитие ИТТ.

С полным правом десятилетие 70-х годов можно назвать периодом триумфа японской электроники и ее самых разнообразных приложений. Связанные с ней отрасли на протяжении всего десятилетия лидировали по объемам как частных, так и государственных капиталовложений в ИР. Национальные проекты развития вычислительной техники имели самые крупные правительственные дотации. Что касается частной обрабатывающей промышленности, то в 1970 г. она затратила на исследования 761 млрд. йен, в 1975 г. - 1537 и в 1979 - 2447 млрд. йен. Из этих сумм на отрасли "электротехника" и "телекоммуникации и электронная аппаратура" приходилось в 1970 и 1975 гг. 30%, а в 1979 г. - 28%. Всего же статистикой учитывалось 19 отраслей. По размерам вложений в ИР электронные отрасли обошли и химию, и автомобилестроение, и все остальные направления. В абсолютных цифрах "электронщики" затратили на исследования в 1970 г. 227 млрд. йен, в 1975 - 456 млрд. а в 1979 г. - 695 млрд., увеличив таким образом объемы научных работ за десятилетие в три с лишним раза.

Базовым элементом любого электронного устройства является интегральная схема, исходная ячейка, от технических параметров которой - быстродействия, надежности, долговечности - зависит качество всего изделия. Именно в производстве интегральных схем японцы сумели в 70-е годы добиться решающих успехов, обогнать и по отдельным типам этих схем, и по технологии их изготовления не только Западную Европу, но и США, захватить лидирующие позиции в мире. На этой основе базировались и достижения японских фирм на мировом рынке бытовой электроники, компьютерной техники и ее многочисленных приложений, в сфере телекоммуникаций и т.д.

"Семидесятые годы были прежде всего декадой, когда электронные отрасли японской промышленности осуществили колоссальные капиталовложения в новаторские исследования и разработки интегральных схем и добились здесь успеха, отобрав технологическое лидерство у США" .

А.Андерсон, автор одной из наиболее информативных монографий о японском научно-техническом потенциале.

Основной объем ИР по созданию новых технологий производства микросхем, самих микросхем и их приложений был выполнен в рамках трех национальных проектов, осуществленных в конце 60-х и в 70-х годах:

- "Электронный компьютер с особо высокими техническими характеристиками" (1966-1971),

- "Система обработки образной информации" (1971-1981) 

- "Проект VLSI " (1976-1980).

Все эти проекты являются типичными примерами успешной научно-технической кооперации правительства, академического и частного секторов, кооперации, ставшей с 60-х годов основной формой реализации ГНТП и главным японским "оружием" в конкурентной борьбе на мировой арене наукоемких технологий.

Перечисленные проекты не были равноценными. Первый из них, который по существу был и первой серьезной попыткой Японии овладеть производством компьютерной техники, особого успеха не имел, не удалось создать и суперкомпьютер, но опыт был накоплен немалый. Центральным и самым крупным проектом в области ИТТ в 70-е годы был проект "Система обработки образной информации (Patten information processing system - PIPS). Его основное содержание - обработка образов (графических, материальных - геометрических и звуковых) - задача, для решения которой необходимо было всю микроэлектронику от интегральных схем до программного обеспечения и конструктивных решений поднять на новую качественную ступень, это и было одним из решающих мотивов при выборе цели проекта*.

---

* Авдулов А.Н. Исследования и разработки в области информационной техники и технологии; состояние и перспективы (Япония). Науч.-аналит. обзор ИНИОН. - М., 1987. 

---

Во многом это удалось. Фирмы, участвовавшие в PIPS, поставили на производство машины, способные "читать" печатные и рукописные тексты, причем написанные не алфавитом, а иероглифами, что несравнимо сложнее. Были также созданы несколько вариантов контрольных и сортировочных автоматов, в том числе для хаотично расположенных трехмерных объектов с прямолинейными гранями (коробки, ящики и т.п.) для проверки печатных схем, для расшифровки сделанных с искусственных спутников Земли снимков, анализа рентгеновских снимков, обработки анкет при переписях или опросах и т.п. Появились и системы не только "чтения" информации, но и ее смысловой обработки. Примером может служить автоматическая система накопления, поиска и выдачи патентной информации. Наименьший успех - в обработке звуковых образов - речи человека, хотя и здесь некоторые системы ограниченного применения сделать удалось (к примеру, систему-автомат для заказа билетов на поезд и самолет).

А наибольшим успехом стало создание уже на первом этапе работ лучших в мире микросхем памяти на 16 К, а затем и 64 К с произвольным доступом (RAM). Эти работы по ходу дела были выделены в отдельный проект (упомянутый выше VLSI), и он стал первым японским достижением в области ИТТ, о котором заговорил весь мир.

Каковы основные типичные моменты, характеризующие японские кооперативные проекты и способствующие их успеху. Таких моментов несколько.

1. Тщательная, занимающая очень много времени подготовка, согласование целей, объемов и всех других параметров работ, завершающаяся консенсусом среди всех участников. Например, проект PIPS, официально начатый в 1971 г., готовился с 1968 г.; его концепция прошла несколько "туров" согласования, пока все участники-фирмы, государственные лаборатории, университеты - нашли общий язык и скрупулезно подготовили планы исследований и разработок.

2. Четкая организация и координация работ в ходе выполнения проекта, контроль за деятельностью всех участвующих организаций, выбор (на финишной стадии) наиболее эффективной формы кооперации - создания общего института, куда участники делегируют своих специалистов, и ими совместно выполняются наиболее сложные этапы создания прототипа системы.

3. Гибкость. Отсутствие боязни принципиально изменить всю концепцию, если она морально устарела в ходе ее реализации. Так было с переходом от централизованной системы PIPS, основанной на крупном "головном" компьютере, к распределенной схеме, поскольку появились достаточно мощные миникомпьютеры.

4. Умение вовремя распознать наиболее удачные решения и перспективные участки и сосредоточить на них дополнительные усилия. Так было с проектом VLSI, "отпочковавшимся" от PIPS.

5. Непрерывная последовательность крупных проектов в области ИТТ, обеспечение их преемственности. Независимо от полноты решения поставленной задачи, организуется проект, использующий все заделы и накопленный опыт. Так проект "электронный компьютер" плавно перешел в проект PIPS, а последний - в проект "Пятого поколения вычислительной техники", который стал основным в 80-е годы. Таким образом, создается непрерывная цепь крупных кооперативных проектов в области ИТТ, сменяющих друг друга и обеспечивающих постоянную интенсивную работу всех секторов науки на данном, столь важном в современном мире направлении исследований.

6. Сочетание кооперативной, совместной деятельности с энергичной практической рыночной маркетинговой и сбытовой деятельности принимающих участие в проекте промышленных фирм. Поскольку фирмы, вступая в кооперацию, ни в коей мере не прекращают и не сокращают свои собственные разработки, соответствующие их конкретному профилю, они, так сказать, "на ходу" подхватывают промежуточные результаты, достигнутые совместными усилиями, и, не дожидаясь окончания кооперированных ИР, дорабатывают их в соответствии со своими производственными возможностями и требованиями рынка, выходят на этот рынок и стремительно его осваивают.

Общие итоги развития производства и экспорта продукции, относящейся к группе ИТТ, были в 70-е годы, особенно во второй их половине, чрезвычайно успешны. Это утверждение можно наглядно проиллюстрировать цифровыми данными. За вторую половину 70-х Годов Япония увеличила производство интегральных схем в 5,5 раза, компьютеров - в 2,5 раза, устройств переработки информации - в 2,7 раза. Соответственно по целому ряду товаров, относящихся к группе ИТТ, она заняла весьма солидные позиции на мировом рынке, а по некоторым из них (комбинированная звукорадиоаппаратура, видеомагнитофоны, микрокалькуляторы) практически монополизировала этот рынок: 70% рынка микросхем памяти отошли к Японии. В целом, правда, она в 1980 г. производила интегральных схем вдвое меньше, чем США. По производству и потреблению компьютеров Япония обогнала все страны, кроме США, а во внешней торговле телекоммуникационным оборудованием имела на 1981 г. самый большой в мире положительный баланс. Добавим еще один любопытный факт: к началу 80-х Япония доминировала в таком секторе мирового рынка, как производство и строительство наземных станций приема информации от искусственных спутников Земли .

Особого внимания заслуживают масштабы проникновения, можно сказать, вторжения японских компаний на рынок США. Стремление туда Проникнуть вполне понятно, ведь он - самый емкий и богатый в мире, к тому же весьма стабильный, но добиться такой цели очень сложно, в США хватает собственных производителей, нуждающихся в сбыте своей продукции, а правительство нередко готово помочь национальным фирмам искусственными приемами сдерживания импорта, хоть и не в такой мере, как правительство Японии. И тем не менее японские товары пробились в Америку, и целые сегменты американского рынка оказались "японизированы". Вся бытовая электроника, значительная часть автомобилей, станков, кино-, фотоаппаратуры и многое другое. И в экспорте наиболее сложных видов ИТТ - компьютеров и телекоммуникационного оборудования - японские фирмы, хотя конечно, не вытеснили американцев с их собственного рынка (до этого очень и очень далеко, вряд ли это вообще возможно), но, по крайней мере, захватили первенство среди других стран, продающих такого рода товары в США.

В американской и европейской литературе появились отзывы, в которых сквозь восторги типа победных реляций отчетливо проступают опасения за судьбу собственной промышленности, а порою и страх перед столь быстро шагающим конкурентом.

"После трех десятилетий феноменального роста Япония сегодня финансирует 10% мирового объема научных исследований и разработок. Среди западных наций Япония уступает только США по общему числу ученых-естествоиспытателей (более трети миллиона), по их числу на душу населения и по ежегодному числу оканчивающих высшие учебные заведения, а инженеров выпускает на 40% больше, чем США, хотя имеет население вдвое меньше... Японская бытовая электроника заполнила мировые рынки от Бангкока до Бирмингема, только кока-кола может похвалиться более широкой географией сбыта... В 1980 г. японские корпорации изготовили примерно 60 млн. магнитофонов (и экспортировали более 50 млн. из них), 11 млн. цветных телевизоров, 5 млн. видеомагнитофонов и значительно больше миллиона копировальных машин. С этого момента промышленность Японии обогнала Западную Европу и настигла США в наиболее сложных областях электронной техники - в производстве электронно-вычислительных машин и интегральных схем. Целая когорта новых замечательных японских изделий только начинает поступать на рынок, среди них - карманные телевизоры, цифровые дисковые и ленточные магнитофоны, дисковые видеомагнитофоны, а через 10 лет за ними последуют пишущие машинки, работающие с голоса, и автоматические машины-переводчики" 

В целом смело можно утверждать, что ИР, особенно в области ИТТ, позволили Японии 70-х годов перестроить систему промышленных, экспортных, вообще хозяйственных и научных приоритетов

И буквально "вытащили" страну из кризисов, связанных с нефтяными "шоками" и прочим сложностями мирового рынка.

Однако, у японской науки в 70-е годы была и по сих пор остается "ахиллесова пята" и очень серьезная - слабость фундаментальной науки. По данным Японской корпорации содействия развитию науки, из 200 наиболее выгодных нововведений, освоенных промышленностью страны с 1960 по 1980 г. только два были собственно японскими, одно - в области производства сверхчистых материалов, а второе - разработка технологии непрерывного изготовления свето-диодов.

Слабость собственной фундаментальной исследовательской базы делала достигнутые Японией успехи недостаточно устойчивыми. Они не гарантировали автоматического удержания завоеванных позиций, а тем более дальнейшего продвижения вперед.

Кроме того, к концу 70-х годов возможности "имитационного" пути были уже в значительной мере исчерпаны. С одной стороны, японцам во многих областях техники стало уже практически нечего покупать, а с другой - американцы и европейцы с каждым годом проявляли все меньше охоты продавать Японии информацию о своих ИР и базовые патенты, защищающие новейшие разработки.

"Западные фирмы уклоняются от продажи патентов Японии, поскольку они сталкиваются с переработкой японцами продукции, которая конкурирует с их собственной. Кроме того, японские фирмы, в ряде случаев пренебрегавшие фундаментальными исследованиями, имеют меньше новинок, способных заинтересовать западные компании, когда те запрашивают о возможностям перекрестного лицензирования"

Итак, на одно из первых мест в ГНТП Японии выдвигается задача развития национальных фундаментальных исследований, организация новаторских ИР, освоение рубежей науки, еще никем в мире не завоеванных. И в 70-е годы японское государство осуществило важнейший подготовительный шаг в этом направлении, шаг, рассчитанный на длительную перспективу и по масштабам своим не имевший во всем мире аналогов того же рода. Мы имеем в виду строительство города науки Цукуба.

Город Цукуба.

Идея вывести часть учреждений и предприятий из Токио появилась еще в 50-е годы, когда в ходе послевоенного экономического бума столица стала испытывать большие трудности из-за перенаселения и перенасыщенности транспортом. В Японии вообще мало земли, пригодной для освоения, да к тому же в силу историко-географических факторов и годные земли заселены очень неравномерно. На восточной части южного побережья острова Хонсю, в трех городах -Токио, Нагойя и Осака - с их окрестностями сосредоточена почти половина (45,5% в 1980 г.) всего населения страны и столько же рабочих мест (43,6%). В районе большого Токио проживает и работает каждый четвертый японец (24,8% населения и 23,8% занятых). В пору переносить столицу на новое место, как это уже не раз случалось в средние века, или хотя бы как-то разгрузить ее. Но выселить с насиженных и во всех (кроме экологии) отношениях выгодных мест частные фирмы или жилые дома практически невозможно.

Стало быть, нужно выводить государственные организации, с ними в этом отношении справиться легче. Но какие? Императорский двор и парламент трогать нельзя: первый является исторической реликвией и в любом другом месте с правительством должен быть в непосредственной близости от первого. К тому же эти учреждения в расширении не нуждаются, и им в старых, полных традиций зданиях работать даже лучше, чем в новых, хоть и более удобных с современной точки зрения Естественно, что выводить целесообразно те организации, которые не так уж прочно связаны с историей страны и больше других нуждаются в модернизации и новых площадях. Таковыми в первую очередь оказались государственные научно-исследовательские институты и лаборатории. Их так или иначе необходимо было расширять и переоборудовать - наука выдвигалась на ведущее место среди стратегических приоритетов нации, а зарубежный, да и собственный опыт свидетельствовал о том, что столичная суматоха со всеми ее перегрузками не является оптимальной средой для появления новых плодотворных идей и открытий.

Из этого несколько необычного сочетания трудноразрешимых бытовых проблем огромного города с переориентацией страны на наукоемкую экономику появился на свет амбициозный, очень дорогой, но вполне в духе времени, мобилизующий нацию в нужном направлении проект - построить новый, архисовременный город науки и наукоемкой индустрии, который со временем станет не только японским, но и мировым исследовательским центром.

Следует подчеркнуть, что при всей своей новизне и современности подобный шаг полностью отвечает японским традициям. Японцы в своей истории много раз переносили столицу государства, строили ее заново на совершенно необжитом месте, причем с учетом зарубежного (китайского) градостроительного опыта. Строили они в прошлом "всем миром" силами всех провинций и областей и другие объекты общенационального значения - гигантскую (по меркам VII в.) статую Будды, храмы, монастыри, по сей день являющиеся общепризнанными и почитаемыми святынями. Так что строительство своего рода храма науки и тем самым возведение последней в ранг, близкий к божеству, очень удачно вписывалось в традиционною социокультурную среду, встречало понимание и благожелательное отношение среди самых широких слоев населения. Это, разумеется, не исключало трудности с отводом земель, переселением конкретных людей и т.д., но в целом воспринималось страной позитивно.

Как обычно, принять решение оказалось гораздо легче, чем его реализовать. Несколько лет продолжались споры правительства с руководством префектуры и ее жителями по поводу размера отчуждаемой территории и условий отчуждения (сумма выкупа, размеры компенсаций за переезд и причиняемые неудобства, контроль за использованием земли и т.п.). Были протесты против переезда и со стороны государственных служащих - работников лабораторий и институтов. Фактически отвод земель начался только в 1967 г.

Наконец, в мае 1970 г. парламент Японии принял закон о строительстве Цукубы. Всесторонняя подготовка завершилась, началось возведение города, и первый "переселенец" - Институт неорганических материалов, принадлежащий МВТП, - появился на новом месте уже в 1972 г. Годом позже открылся Цукубский университет. Потом строительство несколько затормозилось в связи с нефтяным кризисом, но с 1975 г. оно вновь пошло быстрыми темпами, и к весне 1980 г. город был в основном готов и заселен.

Оправдываются ли столь крупные затраты средств и сил? Однозначный ответ дать пока трудно.  Вероятность положительного ответа достаточно велика, но гарантий нет. Окончательное суждение вынесет только время, и, должно быть, немалое. Сегодня же, при отсутствии явных признаков "большого взрыва" новых идей и открытий, высказывается много всякого рода опасений. В основном они сводятся к тому, что Цукуба может превратиться в этакую "башню из слоновой кости", инородное тело в японском обществе.

"Даже среди японцев жители Цукубы исключительно однородны. Это очень хорошо образованные исследователи, выпускники лучших японских университетов, которые очень мало соприкасаются с другими слоями населения. Погруженные в свою работу, они образуют остров, практически не имеющий контактов с остальным миром... Многие японцы критикуют Цукубу за скуку и стерильную по отношению к культуре среду. В этом городе нет такого разнообразия, которое присуще другим японским городам. Здесь нет стариков и бедняков, мелких магазинчиков "на углу", уличных торговцев, толкотни и суеты. Здесь каждый - ученый или человек, связанный с наукой, и все здесь тщательно продумано и планировано... возможно это и город мозгов, но это город без сердца и без души... Цукуба может стать холодным, бессердечным городом, где голый разум возьмет верх над другими человеческими ценностями и где совершенство может стать синонимом элитаризма и интеллектуального высокомерия... По мере того как Япония становится научно-технической сверхдержавой, самые лучшие и способные в этом "городе мозгов" могут легко превратиться в герметически изолированную элиту... В прошлом это уже бывало"

- говорит например, Тецуно Кавамото, директор исследовательского консорциума Дукубы, задуманного как организация, стимулирующая разные новые формы проведения совместных мероприятий, силами частного и правительственного сектора.

Однако при всех обстоятельствах создание Цукубы - объективно хороший трамплин для освоения премудростей фундаментальной науки. Это строительство является важнейшей вехой в развитии японской ГНТП в 70-е годы и, возможно, во всей истории страны.

продолжение следует...