Профессор политологии и философии Джорджтаунского университета Джейсон Бреннан считает, что укреплять демократию не следует, а к выборам надо допускать только хорошо информированных граждан.

– Вы назвали победу Дональда Трампа на выборах «пляской глупцов». Почему?

– Трамп пользуется наиболее высокой поддержкой среди избирателей, мало разбирающихся в политике…

– …которых вы предлагаете не допускать до голосования. Как вам пришла столь крамольная мысль?

– Я высказывал ее еще до брекзита и избрания Трампа. Однако после этих двух событий интерес к моим тезисам заметно возрос. В Великобритании мы увидели: те, кто высказался на референдуме за дальнейшее членство в ЕС, могли намного точнее ответить, сколько в стране мигрантов из ЕС, каков приток инвестиций в английскую экономику из ЕС, сколько средств расходуется на соцподдержку. Чем лучше люди знали факты, тем чаще они голосовали «за Европу».

– Обычно для борьбы с популистами призывают усиливать демократию, вовлекать в политический процесс тех, кому кажется, что все решают без него. Вы же, напротив, выступаете за ослабление народовластия. Почему?

– Давайте посмотрим, что происходит в странах с обязательной явкой на выборы. Их опыт показывает, что обычно там крайне правые партии получают на пару мандатов больше. Ведь в результате на участки приходят люди, которые обычно остаются дома. Что же касается многих граждан США, Франции и Нидерландов, которых якобы не слышат, то и в основе этого заблуждения лежит дезинформация.

– Что вы имеете в виду?

– Людям рассказывают примерно следующее: американские элиты пренебрегали интересами белого населения в сельской местности и принимали политические решения за их счет. Это преподносится как факт, но это неправда. Благодаря свободной торговле покупательская способность людей с высоким доходом выросла на 30%, в то время как 10% американцев с наиболее низким доходом сегодня могут позволить себе на 60% больше. Они покупают больше импортных товаров, и они же восстают против политики, от которой выигрывают больше, чем я.

(Богатые становятся богаче быстрее, чем бедные.)

– Вы будете отрицать, что доходы «верхних 10%» за последние 20 лет резко возросли, в то время как благосостояние «нижних 50%» оставалось практически неизменным?

– Это справедливо для Соединенных Штатов и для подавляющего большинства остальных стран мира. Но это не значит, что одни люди стали жить лучше, а другие – нет только из-за каких-то политических решений. Наоборот, есть целый комплекс мер, призванных поддержать людей с маленьким достатком. И то, что в целом по стране доходы «верхних 10%» выросли, как мне кажется, обусловлено глобализацией экономики, которая вознаграждает людей большого ума, обладающих солидными техническими знаниями.

– Политика могла бы смягчить такие последствия глобализации.

– В США тоже существует система перераспределения через налоги, но, похоже, она не слишком меняет положение американских рабочих, которые 60 лет назад могли трудоустроиться на заводы, а сегодня не могут.

– И всех этих людей, которые, как правило, мало разбираются в политике, вы предлагаете «отлучить» от выборов.

– Да, они будут возмущены, но в конечном итоге это будет полезно в том числе и для них. Ведь сегодня они распоряжаются своими голосами так, что сами простреливают себе коленку.

– Вы предлагаете обращаться с гражданами, как с детьми, которые не понимают, что для них хорошо?

– Да, и при этом я не сторонник патернализма. В качестве потребителей люди вполне способны принимать правильные решения, в политике – нет. Когда покупатель останавливает свой выбор на том или ином автомобиле, последствия такого выбора приходится нести ему самому. Однако на избирательном участке один мой голос абсолютно ничего не меняет.

– Если достаточное количество людей примет такую точку зрения, то так и будет.

– Демократия поощряет неинформированность индивидуума. Если я анализирую информацию, то мой голос весит столько же, сколько и голос человека, который этого не делает.

– В своей книге с провокационным названием «Против демократии» вы охарактеризовали различные политические типы.

– 50% избирателей – хоббиты, они не особо интересуются текущими событиями, их больше интересует второй завтрак и возможность расслабиться. Следующая категория – это избиратели-хулиганы, они интересуются политикой аналогично тому, как футбольные болельщики интересуются своей командой, – все их оценки имеют окраску «свои»–«чужие». Наконец, есть «живущие на вулкане» – рациональные люди, бесстрастно делающие выбор в пользу наиболее убедительного аргумента. Не то чтобы такие хладнокровные избиратели действительно существовали в природе, но философ Юрген Хабермас использовал их при построении своей модели демократии. Данные свидетельствуют, что, чем больше мы интересуемся политикой, тем больше превращаемся в «хулиганов».

– Как «господство знающих» может осуществляться на практике?

– Оптимальным было бы взять систему, которая не исключает неинформированных избирателей, но придает голосам информированных больший вес. Все избиратели должны будут заполнить перед голосованием своего рода тест и указать, к какой демографической группе они относятся, поскольку это влияет на их выбор. Тогда можно будет вычленять электоральное поведение хорошо информированных представителей каждой группы, экстраполировать их волю на группу в целом, учитывая такие факторы, как пол и этническая принадлежность. Таким образом можно создать модель идеально информированного общества и получить более оптимальное правительство.

– Во многих странах, таких как Россия, Польша и Турция, демократия подвергается атакам. Возможно, стоит ее укреплять, а не подрывать такими идеями, как те, что предлагаете вы?

– Несмотря на то, что моя книга озаглавлена «Против демократии», то, о чем вы говорите, меня очень тревожит. Я лишь констатирую, что репрезентативные системы, такие как власть информированных, эпистократия, работают лучше, чем системы «один человек – один голос». Путин и Эрдоган хотят заменить демократию авторитарным правлением, которое работает по определению хуже.

– Вы называете демократию «своего рода религией Запада». Это не слишком?

– Моя интеллектуальная миссия заключается в том, чтобы лишить политику ореола святости. В США выборы – это святыня. Но если мы ставим свою конституцию на один уровень с Библией, то мы отрезаем для себя определенные возможности. Парламентская система в Германии функционирует лучше, чем президентская система в США, наделяющая президента слишком большой властью. Наши отцы-основатели в 1789‑м об этом еще не знали, мы же никогда не сможем что-либо изменить, поскольку свято чтим конституцию.

– Еще канцлер ФРГ Вилли Брандт предостерегал от идеализации политиков. Он говорил: «Мы не избираемся свыше, нас избирает народ». Но, вероятно, другие его слова вам понравятся меньше: «Нам нужно больше демократии».

– Когда проблемы демократии предлагают решать за счет усиления демократии, это демократический фундаментализм. Сторонники такого решения придерживаются идеалистических представлений, будто демократия устроена как сильный класс: учащиеся все прочитали, они придерживаются разных взглядов, аргументируют свои мнения и могут оценить силу контраргументов. Важнейший представитель такой школы – Хабермас.

– Что здесь неправильно?

– Это заманчивый идеал. Но когда в реальной жизни кто-то сталкивается с подтверждением своей неправоты, то еще больше утверждается в собственной позиции. Он не слышит аргументов противной стороны.

– Но ведь каждый должен быть в состоянии как минимум воспроизвести аргументы противоположной стороны.

– Те из сторонников Демпартии, которые могли воспроизвести идеи республиканцев, часто не ходили голосовать и вообще не участвовали в демократических процессах. Это пугает.

– Какой из аргументов демократов вам представляется наиболее убедительным?

– При определенных обстоятельствах проявляется своего рода мудрость масс, и эта мудрость нам необходима, чтобы принимались правильные политические решения. Но при каких именно обстоятельствах это происходит? Другие аргументы кажутся мне менее убедительными. Демократия несправедлива, одни люди пользуются большим влиянием, чем другие.

– Особенно в США, если у них есть деньги, чтобы финансировать избирательные кампании.

– У богатых влияния больше, хотя его обычно переоценивают. Деньги, которые расходуются в США «на политику», составляют примерно $4 млрд; это не больше, чем маркетинговый бюджет Nike. Но влиянием также пользуются газетчики и профессора. Чтобы обеспечить справедливость, нужна система жеребьевки, как у древних греков. В афинской демократии выборы в основном не проводились, на соответствующие должности назначались граждане, на которых падал жребий.

– Бельгийский историк Давид Ван Рейбрук предлагает усилить роль случайности в условиях демократии.

– И не только он. Мексиканский философ Клаудио Лопес-Гуэрра предлагает перед выборами отбирать жеребьевкой 20 тыс. человек, репрезентативно представляющих всю страну. Прежде чем их допустят к голосованию, они должны пройти обучение, принять участие в дискуссиях или ознакомиться с информационными материалами, чтобы получить необходимую компетенцию. Эти люди получат больше влияния, что создаст у них мотивацию анализировать информацию.

– Какие ожидания вы связываете с эпистократией?

– Ее элементы имеет смысл опробовать на практике. Демократия – это не сакральная ценность, а молоток, инструмент для обеспечения результата. Если мы найдем более подходящий инструмент, то нужно будет пользоваться им. Можно было бы опробовать эпистократию в Нью-Гэмпшире или в Дании, где нет такой коррупции и где должным образом работают политические институты. В качестве абсолютного минимума людям, которые правильно заполнят тест на знания перед выборами, нужно предоставить освобождение от налогов на сумму от $100 до $1000.

– Многих тревожит низкая явка на выборы. Вас она, наверное, должна радовать.

– Именно так. Выборы – это осуществление власти над другими, и если вы хотите пользоваться этой властью, то нужно обладать информацией.

Одна из причин, почему в Швейцарии политические институты так хорошо работают, заключается в том, что многие люди голосуют на местном уровне, на котором они ориентируются. На отдельных национальных референдумах голосуют всего 20% граждан, но это те, кто разбирается в соответствующих вопросах лучше других.

– В отдельных регионах Восточной Германии 20% избирателей составляют костяк электората «Альтернативы для Германии», многие выходят на демонстрации «Европейцев‑патриотов против исламизации Запада». Эти люди считают, что в стране слишком много иностранных мигрантов и что политики не знают об их заботах. Как, по-вашему, будут реагировать эти люди, если их еще и «задвинут» на выборах?

– Это один из моментов, которые беспокоят меня в контексте эпистократии. Эта система могла бы создать фундамент для более качественной политики, но люди восстали бы против такой системы.

– И что тогда?

– Возможно, будут какие-то непредвиденные последствия, из-за которых результат получится хуже. Я лишь говорю, что мы должны быть открытыми к переменам.

– Какую политику поддержат избиратели в условиях эпистократии?

– Они вступятся за свободную торговлю, иммиграцию и права гомосексуалистов, а также за право на аборты – об этом свидетельствуют многочисленные исследования. Они захотят повысить налоги, чтобы сократить дефицит госбюджета. Они начнут что-то предпринимать для борьбы с изменением климата и будут выступать против военных интервенций. Наконец, для них важны гражданские права.

– Выходит, это такие же люди, как вы?

– Да. Но это не политика, совпадающая с линией той или иной партии. Разве что Соединенные Штаты станут чуть больше походить на Швейцарию или Данию.

Кордула Майер