Чадаев: О промышленных кластерах

Наш центр (АЦМР) консультирует одну из региональных администраций по вопросам развития предпринимательства и промышленности. В рамках этой работы вчера я сопровождал министра промышленности региона на семинаре, где замначальника одного из департаментов федерального Минпрома и представитель Фонда развития промышленности рассказывали о том, как именно надо с ними работать. Гвоздем программы была минпромовская презентация о промышленных кластерах.

Как мы знаем, подход мантуровского Минпрома отличается от подхода улюкаевского Минэка главным образом тем, что если Минэк строит свою работу через региональные органы экономического развития, то Минпром (как и его дочерний ФРП) работает напрямую с компаниями. Однако, как я уже писал в комментариях к «форуму стратегов», проблема в том, что они все хотят работать с сомасштабными себе контрагентами — то есть проекты для них обязательно должны быть крупными и очень крупными. Так, на вчерашнем мп нам предъявляли в качестве компании-отличника такого взаимодействия ГК «Арнест» с годовой выручкой в 15 млрд рублей, а потом вышли представители какого-то завода, чья выручка чуть меньше миллиарда, и с грустью заметили, что даже они для Минпрома получаются слишком маленькие. 

Видимо, в последнее время Минпром столь часто за это критикуют, что они начали искать ходы — как сделать так, чтобы их контрагентом вместо «одного большого» могли стать «много маленьких». Но поскольку пропускная способность их «проектного конвейера» все равно остается столь же ограниченной и нерасширяемой, как была, то им надо как-то этих «много маленьких» собрать в одну кучу таким образом, чтобы с их стороны это все равно выглядело как «один большой». Вот примерно про это вчера и был рассказ.

Итак, что такое промышленный кластер в понимании Минпрома. По пунктам.

1. Не менее 10 участников — промышленных предприятий, в тч один так называемый «финишер»

2. Уровень внутренней кооперации между ними — не менее 50% выпуска продукции одного из участников потребляется другими участниками

3. Не менее чем половиной участников учреждена управляющая организация кластера

4. Есть подписанное соглашение с регионом о реализации кластера

5. В состав участников входит как минимум одно учреждение высшего или среднего профессионального образования, одна НКО, одна финансовая организация, два объекта технологической инфраструктуры

6. «участники кластера реализуют совместные проекты кластера». 

Это еще не все. Поддержка Минпрома может быть предоставлена только в случае, если проект отвечает следующим целям: 

1. Сокращение доли импорта в конечной продукции финишера

2. Увеличение доли добавленной стоимости в конечной продукции

3. Создание новых видов конечной продукции

4. Создание дополнительных высокопроизводительных рабочих мест на предприятиях-участниках.

Первое мое впечатление от услышанного было, что мы имеем классического сферического коня в вакууме — некую хрень, в реальности не наблюдаемую, плод воспаленного бюрократического разума. Когда до меня дошла очередь задавать вопросы, я спросил о следующем: в вашем описании кластер выглядит как некий произвольно взятый кусок существующей замкнутой (помним про 50%!) производственной цепочки, куда зачем-то еще насовали разноформатных структур (вуз, банк, НКО и т.д.) и объявили это кластером. Но, говорю, а кто всем этим управляет? С чисто управленческой точки зрения — где висит табличка «тут кластер», сидит начальник кластера и пишет вам бумаги? И каковы реальные полномочия этого начальника на что-то повлиять внутри уже существующей производственной цепочки? 

Мне ответили примерно так. По факту все равно есть некое головное предприятие и набор смежников при нем; как правило, оно и является инициатором «кластеризации» и оно же создает УК кластера — специально для взаимодействия с Минпромом. Но, говорят они далее, министр Мантуров столь часто попадает на совещаниях в ситуации, когда предприятия, многие годы работающие в одном и том же регионе, узнают о существовании друг друга непосредственно на этом совещании; и, таким образом, вся эта программа имеет целью в первую очередь побудить предприятия начать договариваться друг с другом самостоятельно, и лишь потом приносить к ним в министерство плоды своих договоренностей — см.выше про потребность в сомасштабных себе субъектах. 

Я же им сказал, что по факту будет так: крупные предприятия выведут отдельные бизнес-процессы внутри себя в самостоятельные юрлица, доберут «своих» банкиров-образователей-общественников, объявят все это добро кластером и придут к вам в этом качестве. И тогда — да, схема сработает. А договариваться «горизонтально» ради кластерной программы никто ни с кем все равно не будет, поскольку любой действительно самостоятельный бизнес стремится скорее к диверсификации сбыта — то есть ситуация, когда более 50% продукции потребляется кем-то одним это уже риск потери контроля над бизнесом. А мы в России, не забывайте это...

...............

На Форуме стратегов в Питере, обсуждая мое выступление, коллега, работающий в одном из наших «институтов развития», описал деятельность своей организации так: закрытая дверь, у нее толкутся какие-то мутные лоббисты, время от времени она открывается, из-за нее выходит уборщица, гоняет их ссаными тряпками, но кто-нибудь особо юркий в процессе таки успевает пронырнуть у нее под локтем внутрь. 

Причина та же самая: слишком маленькая пропускная способность их внутреннего «проектного конвейера». И никаких идей по поводу того, как ее можно было бы увеличить. Та же штуковина получилась и с Минпромом: как бы ни хотели они уменьшить кратность своих программ, все равно воспользоваться их инструментарием могут только большие и очень большие компании. А потом все плачем, что доля малого и среднего бизнеса, запертого в гетто торговли и услуг, маленькая и продолжает сокращаться. 

Набор рецептов все тот же: универсальный проектный стандарт, система управления портфелями проектов, вовлечение в процесс региональной и муниципальной власти, кадровые программы для МСП в территориях. И, наконец, разработка такого инструментария горизонтального взаимодействия между бизнесом, который бы не загонял их в спускаемые сверху шаблоны, а наоборот — поддерживал и развивал существующие «точки роста». 

Договорились сотрудничать, конечно же. Вопрос в том, какой будет результат такого сотрудничества — а это зависит от того, насколько удастся донести до умов и чиновников, и предпринимателей идею проектного стандарта как «общего языка» возможного взаимодействия. 

источник