Интернет - газета "Сторонники прорыва"

Трагедия левого движения, в особенности его «тусовочной» части (блогеров, кружков и т.п.), состоит в том, что левые безалаберно подходят к изучению марксизма, а иногда вовсе не считают нужным это делать. В результате складывается положение, когда молодому левому кажется, что ему достаточно прочитать Манифест КП, запомнить примерное содержание нескольких высказываний классиков, почаще вплетать в свою речь словосочетание «диалектическое единство» — и он уже готов объявить себя знатоком марксизма! Собственную лень карабкаться вверх по каменистым склонам науки левые обычно оправдывают тем, что, мол, нужны ведь не только теоретики, но и практики. Так-то оно так, да только нужны не абы какие практики, а практики-марксисты. А для этого необходимо твердо усвоить основы марксизма, хотя бы чтобы понимать, что такое практика, а то многие левые убеждены, что размахивание красным флагом на каком-нибудь митинге против «репрессий за лайки» или драка с полицейскими — это и есть практика! Революционную практику (тем более коммунистическую) может осуществлять только тот, чьи знания и метод мышления соответствуют объективным законам развития природы, общества и сознания; в противном случае это не практика, а просто метод «тыка».

Но не станем принижать левых, я всё же полагаю, что большая их часть осознаёт, что учиться коммунизму необходимо. Однако, решив всерьёз овладеть марксистской наукой, они начинают изучение… советских учебников, на чём процесс обучения частенько и завершается.

В частности и нас нередко просят посоветовать какой-нибудь учебник по марксизму и огорчаются, когда мы рекомендуем изучать марксизм по работам классиков. Почему мы негативно относимся к учебникам, пусть даже выпущенных при Сталине? Советскую систему образования справедливо называют лучшей в мире, но при этом забывают, что она лучшая по сравнению с западной системой. Капиталистическое образование даже в своих лучших образцах нацелено на штамповку узколобых спецов, натасканных по частному предмету и невежественных в прочих областях, особенно касающихся обществознания. Советское образование эффективно справлялось с задачей обеспечения страны компетентными специалистами, имеющими широкий кругозор и высокий уровень культуры. Однако, что касается непосредственно воспитания нового человека, коммуниста — здесь, увы, результат был неудовлетворительным.
***
Чтобы облегчить себе жизнь, интеллигенты в системе образования и науки ещё при Сталине принялись дробить единую и стройную, монолитную марксистскую науку на «составные части»: диамат, истмат, политэкономию и «научный коммунизм». Сталин подобный подход не приветствовал, но по ряду причин переломить пагубную тенденцию не смог, несмотря на выпуск «Краткого курса». В результате преподавание марксизма разделили на «цеха», и вышла комичная ситуация, когда философы имели крайне смутное представление об истории, историки не владели диаматикой, а экономисты и вовсе, читая лекции по политэкономии, не придали значения тому, что главный труд Маркса «Капитал» был критикой политической экономии, а не «политэкономией марксизма». Классики политэкономии Смит и Рикардо добросовестно исследовали капиталистическую экономику, но объективно делали это, чтобы помочь капиталистам эффективнее эксплуатировать пролетариат, ибо верили, что буржуазное общество — вершина человеческого развития. Маркс, взяв из трудов Смита и Рикардо всё ценное с точки зрения истины, доказал, что капитализм преходящ, что за ним последует новое, принципиально иное общество. Многие советские экономисты этого не поняли, а потому пытались нацепить на советскую социалистическую экономику категории из «Капитала», т.е. категории рыночной экономики.
***

Для того, чтобы организовать и возглавить рабочий класс нужно, как завещал Ленин, учиться коммунизму, а наши митрофанушки учиться-то как раз и не любят. Они из 50 томов Маркса и Энгельса, 55 томов Ленина и 14 томов Сталина понадёргают несколько десятков цитат и свято веруют, что именно в них-то и заключается соль марксизма. Ленин высказался положительно о стачечной борьбе, и левые, игнорируя требование марксизма всякое явление рассматривать исторично, убеждены, что политическая борьба непременно должна сопрягаться с экономической, что первое, видите ли, произрастает из второго, словно растение из семени! Они искусственно переклеивают положение и условия России конца XIX начала XX века на современную Российскую Федерацию, еще и удивляются, почему ничего у них не выходит! Они громко возмущаются, что в «Прорыве» смеют признавать святой и непорочный, по убеждению рабочефилов, пролетариат как могущий быть реакционным. Хотелось бы спросить у этих товарищей, а каким же, если не реакционным, был польский пролетариат, когда в 1920 г. выступил на стороне «родного» буржуазного правительства и отчаянно бился против Советов? Каким, если не реакционным, был немецкий, венгерский, румынский, итальянский, финский пролетариат в 1930 — 1940-хх гг.?

Следовательно, нужно признать, что пролетариат может быть как революционным, так и контрреволюционным; лишь при учёте такого идейного «дуализма» пролетариата мы способны адекватно анализировать историю и современную расстановку классовых сил, делать выводы и принимать решения.

Р. Огиенко