О капитализме и марксизме глазами социологии

     Йоран  Тернборн (род.  23.09.1941 г., Швеция) -   один    из   известных  представителей   социальной  философии  и   постмарксизма.  Его  работы  посвящены  теории   социального  неравенства  и  классовому  анализу  в   современном мире.  Долгое  время  преподавал   социологию  в  различных университетах, с    2006  по   2010 год  возглавлял  кафедру  социологии  в  Кембридже.  Является   приверженцем  всеобщей  свободы  и  равенства, сторонником  антиимпериалистического  движения.  В  этом  году  переведена  на   русский  язык     его   самая  известная  книга  «От   марксизма  к   постмарксизму?», впервые  изданная  в  2008  году.

     В   начале  книги  автор отмечает, что  Маркс  никогда   не   был   выдающимся   политическим   лидером.  Социальная  и историческая  наука   со  времени   последней   работы   Маркса  значительно   продвинулись  вперёд.  Главное  в  идеях  Маркса - это рациональное  исследование   мира  и   историко - материалистический  подход  к  социальному  анализу.  Автор  отмечает, что  учение  Маркса  следует   не  применять буквально,  а     использовать   как   методический   подход   к   исследованию  реальности.  Он  полагает, что  между  XX  и  XXI веком  произошел  тектонический  социальный  и  интеллектуальный  сдвиг,   который    заводит  в   тупик  марксизм  прошлого   века.

    По   мнению  Тернборна,  глобальное  пространство  включает   три   плана: 

- социально-экономический, определяющий   политическую  направленность  действий, определяемый  тремя  факторами: государства, рынки  и  социальная   структура. Последняя  в   свою  очередь  определяется  ключевыми характеристиками: непочтительность/почтительность  по   отношению  к  власти  и   существующей   системе  неравенства    и   коллективизм/индивидуализм.  Коллективизм  рабочих движений   XX   века  сейчас  размыт  и  приобрел  индивидуалистический  характер  борьбы   за   права  человека,  женщин  (дополню  с  учетом  нынешних реалий-  сексуальных меньшинств,  субкультур). Тем   самым  коллективизм   подменен   либеральным   индивидуализмом.

- культурный, определяющий  идентичность, убеждения   и   способ   коммуникаций.

- геополитический,  определяющий   параметры  власти  в   конфликтах   между  государствами   и  борьбу  против   них. В  геополитическом   плане   возможности  сторон  определяются  набором  факторов:  военной  мощью, демографическим  потенциалом, экономической  мощью  и   географическим  положением.

      Основным   вопросом   государственности   является   приоритетность  национальных   государств   как   средство  сохранения   суверенитета   и   противодействия   глобализму.  К  концу  XX  века  мировая  торговля  сместилась   от   объемов  необработанного  сырья  к   возрастающей  конкуренции  промышленных товаров  и  стимулировании  технологического   развития.  При  этом  и  европейская, и  восточно-азиатская  модель (Китай)  являются  одновременно   экспортно-ориентированными  и   системами  защиты внутренних рынков. Одной   из   причин    краха  СССР  и   социалистического  содружества    автор   считает   запоздание   с   постиндустриальным  технологическим   поворотом.

      Характерным   признаком   концентрации  капитала  стало  увеличение  доли  крупнейших   корпораций. В   1905  году  50  крупнейших   компаний   владели  активами  США, равноценными 16 %  ВНП. К  1999  году  они   возросли  до  37 %  ВНП. При   этом  государственные   расходы  США  росли  ещё  быстрее,  и   с  1913  до  1998 года  увеличились  с 7,5  до  33 %  ВНП.  В   Англии  они   утроились -  с  13  до  40 %.

       В  1999  году   совокупный   доход  500  крупнейших  мировых  корпораций   составлял  до  43 %  мирового  производства. Оборот  биржевого   рынка   вырос   с   28 %  мирового   производства  в  1990  году   до  81  % в  1998 году. Капитализация  биржевого  рынка  США  выросла  с  40 %  ВНП   в  1980  году  до 53 %  в  1990, а  затем  и   до 150%  в  2001  (с  учетом падения  после  максимума   в  180 %).  Крах   Бреттон - Вудской  системы   превратил  международную   торговлю   валютой  в  глобальное   казино, объемы   которого   превышали   мировой  экспорт   в  1979  году  в  12 раз, а  в  1989  году - в  61  раз. В   апреле  2007  года   мировой   рынок  валюты  составлял  3,2  триллиона  долларов, что   больше   третьей  экономики   мира – Германии  (2, 9 трлн.)  Изобретение    фьючерсов      в  1980-е   превратило   ценные  бумаги   в  ставки  на   будущее, и  с  1986  по  1996  годы  торговля    ценными  бумагами  возросла  в  56  раз, достигнув   оборота  34  триллиона  долларов. Транснациональные   транзакции    акций  и  облигаций, затрагивающие   граждан  США, возросли  с  6,9 %   ВВП  США  в  1975-1979  году  до  221,8 %   в  1998 году.

     До 1980    года  существовал  тренд  на  национализацию  и/или   регуляцию  средств производства, транспорта  и  коммуникаций, обусловленный  в   первую  очередь  двумя  мировыми  войнами.  С 1980 года  он  был  развернут  в   сторону  приватизации,  начиная   с  инициатив  Тэтчер  в   Англии  и  заканчивая  программами  приватизации  в  бывших   социалистических  странах.

      В  ключевых  капиталистических  странах  новые   источники  создания  капитала   и   технологии   управления   бросили  вызов   дееспособности  государства.  Значительные   социальные  обязательства   затруднили  вложения  в   инфраструктуру,  соответствующую   новым    технологическим  требованиям,  даже   богатым   государствам.

   Приватизация  на  условиях  займов  от  МВФ  и  Всемирного банка  стала  центральным  пунктом  повестки  правоориентированных   медиа.  Это  было    навязанной     идеологической   модой.

      Промышленная  занятость  достигла  пика  в   ведущих  капиталистических   странах   во  второй  половине  60-х  годов,  рабочее   движение   достигло   максимума   и  пика   влияния   в   70-е.  В 1996-2006  году  уровень  занятости   в   промышленности  стабилизировался  на  уровне  21 %, поскольку  деиндустриализация  во  многих  странах была   компенсирована   индустриализацией  в   Юго-Восточной  Азии. Великая  эпоха  промышленного   рабочего   класса   подошла  к   концу. Сфера   услуг   превысит  промышленную   занятость  даже  в   Китае (прим.- это    произошло  в   2017  году).  

     Классический   исторический   протестный  коллективизм  рабочего  класса  прошел  пик  и   ослабевает.  Социально-политическая  активность   религиозных  и  аграрных  партий  ослаблена    уменьшением   количества   занятых   в   сельском   хозяйстве   и   эрозией   традиционных   религий.

        Успехи  левых  движений  в   падении  колониализма, дискредитации   расизма,   борьбе   за  равенство   гражданских  прав    и   доступное   образование   остались  в   прошлом. Более  того – они  вызвали   мощную  ответную  реакцию  правых  сил   в   виде   неолиберализма   внутри    формальной    демократии.  С   распадом  СССР  и  социалистического   содружества   многие коммунистические  и    антиимпериалистические   движения   потеряли   как  уверенность, так  и   существенную   материальную   помощь  и   угасли.

         Экономические  изменения   вызвали  социальную   модернизацию, которая   всё  больше   затрагивает   молодежь   и  средний   класс  и  образовала   новые   формы  бунтарского   коллективизма.  Провалы  левых  движений  в Чили, странах  социализма, английских  лейбористов  привели  к  потере  доверия  самой  идеи  возможности построения  некапиталистического общества   и  утрате   значительной   части  электората. Теперь  в   протестах  феминистские, национальные, экологические, фундаменталистские   организации  давно  превзошли  и   затмили  традиционные  левые  движения. Неолиберальная  экономическая  политика  на  начальном этапе  принесла  определенные   материальные  выгоды, открытие  мировых  рынков  привело  к   появлению  новых  возможностей  для  значительного   числа  людей. Поэтому   в   массы  внедрена   модель  почтительного  индивидуализма  к   богатству  как  символу  успешности. С  нефтяного   кризиса  1970-х годов   серьезную   популярность   получила экологическая  политика.  Антиколониальный  национализм  всегда  нес  элементы  радикализма   и  не  всегда  воспринимался  положительно  даже  в  среде  рабочего   класса  метрополий, поскольку  жертвами  освободительной  борьбы  становились  выходцы  из   бедных  слоев  общества. 

     Технологии   способствуют  исчезновению   привычной   среды  ручного  труда   рабочего  класса. Интернет,  электронная  почта  и  мобильная  связь  ставят  коммуникации  под  контроль   корпораций. Исходя  из  абсолютно   новых  условий,  антиимпериалистические  и  рабочие  движения  для   привлечения   союзников   должны  решать   новые   проблемы,  расставлять   приоритеты    и   искать    компромиссы.

     Европейская  политическая  культура  развилась  из  Великой   французской  революции    и   была  сосредоточена  на  противостоянии   между  народом  и  монархом, его  аристократическим  окружением  и  высшими  церковными иерархами.  Свобода, равенство  и  братство  стали   главной   ареной  идеологической  конфронтации  задолго до   Маркса. В  этом  смысле   либерализм  в  США, трактуемый  как  свобода  частной практики, частной  собственности  и  личных  убеждений, имел  гораздо  более мощную  хватку,  чем   в  Европе. Правоориентированный   модернизм   и   социальный   дарвинизм, расхваливающие   права   сильных   и  наиболее  приспособленных,  стали  наиболее  популярны   в   Америке. (прим.- очень  точно подчеркнуто - откуда  в  США  эта  навязчивая  идея  мирового господства. Они  продолжают  считать  себя  способными   навязывать   остальным   волю  сильного, уже  не   являясь  им).

      В 1980-х  постмодернизм   подхватил   широкий  протест    недовольства  устройством  общества 60-х  годов  и  направил  его  в   русло  нападок  на   традиционную  культуру, экологию,  следование  образам, созданным   контролируемыми   крупным   капиталом  СМИ. Традиционная  культура  пришла  в  упадок.  В   академической  науке  наиболее  талантливые  политические  исследователи  стали  работать  в  провластных  исследовательских институтах.  Марксизм  перестал быть  оружием  интеллектуалов  и  всё  более  смещается  в  сторону  левого радикализма.  Университетские   движения  деполитизированы  и  трансформированы   в ударные   отряды  «цветных   революций».  Критика  против  истощения  ресурсов планеты   направила  главный  вектор на  последствия  антропогенного изменения климата.  Социалистические  теории  сконцентрировались  на   критике   капитализма, а   не   выработке  концепций   устойчивого    развития  в  сложных  современных    условиях.  Марксизм  традиционно  укоренился  как   атеизм  и  секуляризм, что   отделяет  его  от  населения   в  странах   с  сильными   религиозными  привязанностями.  В  истории  практически  нет  случаев  кооперации сильных    религиозных    общин   с    левым  рабочим  движением. Сейчас   в   мире  господствует   социальный   исламизм. 

      Несмотря  на   расширение  НАТО, это  воспринимается  как   второсортное  провинциальное  шоу,  в   мире   близится  ощущение  конца  североатлантического  господства.  Китай, руководимый    коммунистической  партией, идет  на   смену. Ослабление   доминирования   США   приведет  к  усилению   национальных суверенитетов.  Войны  в  Ираке и Афганистане  показали  всю  ложность  цивилизованности  либеральных   демократий:  с  огромными  жертвами  среди  мирного населения, официальным  применением  пыток  и   созданием  тайных  тюрем  и   концлагерей,   нарушением   правовых  процедур   обращения  с  пленными.  Тем   самым  любое   масштабное  насилие  дискредитировано   независимо от стороны, её  применяющей – правой   или   левой.  Критика  Сталина  при  замалчивании  преступлений   Джорджа  Буша - младшего, стершего  целые  страны   росчерком  пера   лицемерна.  США  остаются  цитаделью  грубой  силы, пренебрегающей  международным   правом  во  имя   своих   интересов.

      Реставрация   капитализма  в   странах  Восточной  Европы  не может  быть признана    успешной, поскольку   привела к   глубокой   депрессии. Новые  антикоммунистические  политики   некомпетентны  в   вопросах   экономики, многие  лично коррумпированы    и   даже  не   пытались  организовать  партию  социальной   справедливости.   Они   втянуты  в   водоворот  НАТО.

      При   Путине  Россия  восстановилась  как  государство  и  стала  способна  преследовать   собственные   национальные  интересы, которые  не  совпадают  с  американскими. Благодаря   национально   ориентированной  политике Россия  вернулась  в    качестве   независимого   геополитического   игрока.

      XXI  век   по социально-экономическому  и геополитическому пространству  радикально отличается  от XX века.  Он  был последним  веком  европоцентризма.  Европа  была  и  остается  полем  боя  между  США  и СССР/Россией.  Геополитика становится  всё   более   децентрализованной.  Усиливается   негосударственное  насилие  со   стороны  корпораций  и  вооруженных  наемников.  Неолиберализм  как  глобальная  идеология   дискредитирован. Главным   отличием  является   усиление  социально-экономического   неравенства    на   фоне  разрушения  классовой  структуры  социальных   сил,   индивидуалистскому  началу  в   основе  протеста  и его    маргинализации.  Договоренности  и  союзы   стали   неустойчивыми. В   этих условиях   национальное   государство   осталось   основной   социальной  структурой.

       Эти   условия  требуют   фундаментального  переосмысления  со стороны  левых движений  и   новых   концепций  социального изменения  в  условиях меньшей  «классовости»  и   растущей   этнической   коллективной   идентичности. Особое  значение   приобретает   моральных  дискурс   антинасилия.  Важно  отметить, что  никакой   моральной  эволюции  масс  никогда  не  происходило, напротив - имеет  место   широкомасштабная  либеральная  регрессия. Аскетизм  революционной  борьбы   заменен   гедонизмом    рабочего   класса   социальных   демократий. Досуговая  ориентация   общества  и  приверженность  к   удовольствию   не   может  быть   вписана  в   основную   идею   классического   марксизма  XIX века – человеческую   реализацию.

         Таким  образом, в  XXI  веке  новый  натиск  капитализма  не  привел  к  усилению   рабочих   движений.   Структурный  поворот к   деиндустриализации  в  развитых   капиталистических   странах   фактически  превратили   политический   либерализм  и капиталистический   «свободный   рынок»   в   доминирующую  идеологию. Ключевое   в  левой   идеологии   понятие  класса  осталось, но   проблематичной  стала   сама  классовая   идентичность.  Кроме  того,  в  управлении (или манипулировании)  обществом  в  значительной   мере участвуют   глобальные   сетевые  структуры, деятельность   которых  в  современном  марксизме  вообще  не  исследована.  Основной  акцент, как  и  сто  лет   назад, направлен  против  государства. При  этом  зачастую  гражданское    общество   ставится   как  базовый   антагонист  государства,  а   не  его  инструмент.

       Классический  марксизм  представлял  из  себя  треугольник – политику,  социальную  науку  и  философию. В  настоящее  время  он  сломан  и  пока   нет признаков, что  он   будет   восстановлен,  поскольку   в  политике  он  исчез  30  лет  назад, а  расцвет  интеллектуальной  креативности  приходится  на   времена   Ленина,  Каутского и Грамши.

P.S.  Главу,  посвященную   развитию   марксизма   как  философской  науки  в  XX веке , оставил  в  качестве  домашнего  задания   для  марксистов.