Читающие обозначены первыми тремя категориями в заголовке. Хотя и не очень, судя по всему, читающие в добровольном порядке.   Но вот профессионалы наверняка, как  этот мемориалец: 

Сергей Филиппов

В тексте 3-х мушкетеров тоже нет ссылок на первоисточники. Ерунда какая-то. Речь идет не о научной статье или монографии, а о художественном произведении.

Igor Petrov  15 ч.  · Facebook

Несколько замечаний по поводу и без.

1. Автор, на постоянной основе публикующий расшифровку исторических документов и/или их переводы в интернете, должен быть готов к тому, что их своруют.

И даже к тому, что их своруют, а при следующей итерации станут использовать со ссылкой на своровавшего, а не на первопубликатора.

Это, разумеется, не значит, что воровство надо прощать и поощрять, но если поднимать шум по каждому случаю заимствования публикаций из такого сравнительно древнего блога как мой, то из-за свар не останется времени на занятия собственно историй.

Чтобы далеко не ходить, вот очередной случай. Константин Голодяев, сотрудник музея Новосибирска, публикует на портале "Наш дом - Новосибирск" статью "Шпионские игры. Дела консульские, или 'Маленько того…'" Статья производит подкупающее впечатление, похоже, автор действительно хорошо проработал архивные материалы о немецком консульстве в Новосибирске, но...

В середине статьи автор приводит найденный мной в политическом архиве немецкого МИДа и опубликованный в русском переводе в декабре 2016 года документ. Более того, дальше он уточняет, что Макс Гельц "работал под псевдонимом Макс Кифер" на немцев. "Работал" слишком сильно сказано, но про "Макса Кифера" любознательный автор узнал опять-таки у меня.

Мой перевод документа и приложенная к нему записка даны дословно, никакой ссылки на источник Константин Голодяев не приводит.

2. Мне уже несколько раз самому или благодаря посредничеству добрых людей приходилось в подобных ситуациях разговаривать с авторами, ловко утилизировавшими тот или иной документ или сюжет. Основных объяснений предъявляется два:

1) ссылка на источник по жанру и формату не могла быть вставлена в публикацию

2) я не мог знать, что именно вы являетесь первопубликатором, может быть вы сами это скопировали откуда-нибудь еще.

На эти оправдания есть два очень простых ответа

1) если ссылка на источник не влезает в текст по формату, то в вашем тексте следует обойтись без использования этого источника (разумеется, речь идет именно об уникальных источниках, а не об общеизвестных фактах).

2) если вы не в состоянии установить, является ли некая публикация в сети первопубликацией или копипастом (в крайнем случае посредством контакта с публикатором), то стоит задуматься, может быть, вам пора оставить историческую стезю и со всем жаром натуры отдаться, допустим, сельскому хозяйству.

3. Разумеется, на самом деле, причина отсутствия ссылок на источник несколько глубже. Ссылка на блог считается "в приличном российском обществе" чем-то неприличным. Почему это так, толком никто не может объяснить. Десять лет назад говорили, что это из-за отсутствия у меня бумажных публикаций. Теперь публикации есть, в том числе иностранные, но ничего не изменилось. Доходит до смешного: серьезные западные авторы охотно ставят ссылки на публикации в моем блоге, а для новосибирского музейного работника это неудобно: "а что люди подумают?!"

Дорогие коллеги, эти проблемы вам следует решать с психоаналитиками. Они должны выяснить, чего вы на самом деле стыдитесь, и возможно, найти подходящую терапию.

Верить в то, что публикации в сми достовернее, чем публикации в блоге, потому что первые проходят редакторский контроль - по меньшей мере наивно. Напомню пример с "Новой газетой", когда редакторы не только не предотвратили фактического воровства материала про перебежчика Лискова, но и впоследствии оправдывали это воровство тем, что нас, блогеров, много, а автор так видит.

4. Кстати, о Лискове. Очередной борец за чистоту википедии в очередной раз выкинул из статьи про Лискова ссылку на мой блог, так как это "самиздат".

В прежних спорах меня несколько раз спрашивали: "Но как же простому редактору википедии отличить годный материал от негодного без формальных критериев?"

И в этом случае ответ очень прост: используя головной мозг. Если же страсть как хочется пользоваться вместо мозга формальными критериями, то имеет смысл приобрести гуся и проводить с ним занятия по строевой подготовке. Это всецело займет ваш досуг и минимизирует вред, наносимый вами обществу.

Igor Petrov  То же, со ссылками. labas.livejournal.com/1231522.html

Гузель Яхина - больной гномик большой литературы | Ингвар Коротков | Яндекс Дзен (yandex.ru)  10 марта

Вообще-то Гузель Яхина - это находка редакции Шубиной. Ну той редакции, которая определяет современную "русскую" литературу. Назначает "великих" и определяет позиции. Яхина - это что-то типа "геббельса в юбке". По указке. "Партия либералов сказала надо - Яхина - "всегда готова".

Как у несчастного очкастого гномика скопились такие резервуары ненависти, лжи и больной фантазии - не знаю. Загадка великая есть. Впрочем, вспомнив старую дуру Алексеевич - деньги и желание славы делают чудеса.

О больной фантазии - это отдельная песня. Надо сказать, что Яхина - трудоголик. Выдает на гора тонну макулатуры с элементами изощренного садизма ( не кричит ли в ужасе по ночам? не потеет ли сама от ужаса?).

Тут тебе и звероподобный Сталин с желтыми клыками, который, теша себя, выезжает на охоту по ночам. И давит своей бронированной машиной ночных путников с банными вениками, печально шагающих из Сандуновских бань. Это ее рассказ "Юбилей".

И скромная медсестра на фронте, носом определяющая, кто перед ней - вонючий русский солдат или немецкий, пахнущий фиалками. рассказ "Винтовка".

И одиозная повесть " Зулейха, открывающая глаза", где страдальцев возят по стране в поезде полгода, и где все мрут как мухи, а трупы прикапывают по ходу следования на обочинах. И топят поселенцев в невероятных количествах в маленьких баржах.

На одну плюгавенькую Гузель уже приходится столько трупов, ею выдуманных, что Кинг нервно бьется в истерике.

Но - требуют. Настаивают. Надо порочить. Тем паче, ее планируют выдвинуть на Нобелевскую премию.

Новый шедевр Яхиной - это повесть " Поезд в Самарканд".

Сюжет прост. Поволжский голод 23 года. Исторический факт. Как и то, что те же кровавые чекисты спасают детей. Вывозя в сытые районы.

Но все так, да не так. Эти ж вурдалаки не могут без изуверств над бедным народом.

А народ в России - это терпеливец. Вся страна большой концлагерь - начиная с Грозного и заканчивая настоящим временем. В этом у Яхиной сомнений нет.

Матери непонятно почему рожают детей - наверно, процесс нравится. Потому что колыбельные у них такие - "«Поскорее засыпайте, поскорее умирайте».

Потом полный набор воспоминаний лично Яхиной ( а может, ей бабушка рассказала) - что муравьи вкуснее вшей ( это находка писательницы - постоянно повторяет), " сосед ходил по деревне с дохлой кошкой и в каждом дворе кричал, что падалью питается, так обеднел. Кошка скоро сгнила и развалилась на куски, ходить с ней стало нельзя. А у соседа во дворе нашли вмурованную в стену четверть коровы, тоже сгнившую, — одна слякоть на костях осталась, не сваришь."

Ну что тут скажешь? Писательница так видит. вываливая на читателя как Кинг "Кладбище домашних животных".

Но даже не в этом дело. Был голод. Был. А как ему не быть, если страна встала на дыбы? революционные? И, заметьте, по своей воле встала. Всем народом. Чтобы значит, всем все поровну было - и муравьев, и вшей.

Кого обвинять? Но ведь надо. Надо вызвать ненависть к своей стране - любой, хоть царской, хоть советской. И небылиц наплести, ужасов насыпать. Чтоб бедная читательница слезами обливалась - и ненавидела эту Россию, в которой вот "всегда так".

Надо сказать, что редакция Шубина с Яхиной не ошиблась - это вторая Алексиевич, но поумнее. И беспринципнее, циничнее, наглее. И - татарка.

Читатель сейчас на это падкий - на быт национальностей. Да и выбирали Яхину скрупулезно. Не каждый писатель может на себя взять всю мерзость предательства.

Я вот в курсе, как отбраковали замечательного чукотского писателя Кая Аттамлу с его повестью "Цепляющиеся за край льдины" - о жизни чукчей.

Уперся он. Не захотел красной нитью провести страдания чукотского народа, которого гнобила Россия. Что можно сказать - чукча. Наоборот, объяснял, что благодаря России он и его родители грамотные - высшее образование получили. И колхозы тучные были - тысячные стада оленей.

Поэтому, писатель-чукча получил от ворот поворот. Не надо нам таких. Дурак ты. Нет, чтобы мерзостей поднабросать - хоть у Яхиной бы посмотрел. Вон как у нее вши деликатесом идут. И стал бы современным Рытхеу. Мы бы поспособствовали.

Ну что - бывает. Верность и благодарность ныне не в чести. А у Яхиной здорово получается - смачно плевать на свой народ. Даже не на российский - на свой.

А впрочем, подлецы национальности не имеют.

Григорий Циденкофф Вчера в 14:19  · 

По текущему моменту.

Друзья, постараемся в ближайшее время подготовить и выпустить обзор по источниковой базе Гузели Яхиной. Проблема в том, что я совершенно не мог себе представить такого объема работы (а у меня пары, написание статей, подготовка к конференциям и ФОС с РПД - люди знающие поймут).

Во-первых, 90% источников никак не относятся к теме эвакуации детей во время голода. Те, что можно притянуть - косвенные, либо не про Казань.

Во-вторых, отсутствуют все значимые источники по теме.

В-третьих, большинство источников либо указаны неправильно, либо относятся к более поздним годам (газеты) и т.д. и т.п.

В-четвертых, архивные ссылки, которые дает Яхина, часто не бьются.

В-пятых, когда Яхина пытается рассказывать о своих источниках, то просто сочиняет из головы, показывая, что она их не читала.

В-шестых, сейчас Яхина начинает называть новые источники, всплывающие в обсуждениях скандала, которых нет ни в ее списке, ни в ее ранних выступлениях.

В-седьмых, источники, которые Яхина называет основными - тоже не по теме, но, самое смешное, легко прослеживается откуда она их взяла.

Улыбнуло, что в начале списка она приводит диссертацию профессора Полякова - действительно фундаментальный и уважаемый труд 2000-х годов. И дело даже не в том, что диссертация совсем о другом (причины, масштаб голода) и была написана до выявления массы новых документов в иностранных и региональных архивах. И даже не в том, что Яхина ее название приводит неправильно. Дело в том, что историки голода ее часто указывают в статьях как дань уважения первому монументальному труду в нашей области. Такой оммаж, если хотите. Но вставлять ее в список литературы в узкой теме - это примерно как указывать основным источником Карамзина в статье о тюркском влиянии на русский военный доспех или о технике литья колоколов в первой половине XVI века.

Вообще, по источникам складывается ощущение, что Яхина раздумывала над романом о беспризорниках вообще, но не могла самостоятельно найти подходящие для литобработки труды. А потом раз - и всплыла тема голода.

По заимствованиям. Просто приведу еще раз ссылки на ключевые посты:

https://d-clarence.livejournal.com/85885.html

https://d-clarence.livejournal.com/77805.html

https://d-clarence.livejournal.com/39049.html

Здесь она, судя по всему, узнала об Асе Калининой (в одном интервью я, кажется, назвал ее "Давыдовой" - прощу прощения):

https://d-clarence.livejournal.com/165157.html...

Роман вышел - можно сравнивать. Кому лень - можно еще раз посмотреть и послушать как Гузель Яхина пересказывает его сюжет с 9.55:

https://web.facebook.com/presstass/videos/434406317632708

Пожалуйста, читайте, смотрите, сравниваете - все открыто.

По косякам романа.

Нет.

В одиночку - это неприподъемный труд. Они на каждой странице, а я человек занятой (ФОСы, опять же). Здесь нужен большой коллектив с массой свободного времени. Ограничимся только самыми очевидными.

Когда все запишем и смонтируем - не знаю, времени и правда нет. Но раз Яхина оставила без ответа предложение бескорыстного примирения и продолжает громоздить нелепицы, то время выкроим.

Андрей Медведев

Forwarded from CULTRAS

Евгению Попову
не можем не сообщить, что это не совсем так.
Вернее – совсем не так.
Рейтинги, в которых лидирует Яхина, в библиотеки спускают сверху, а считают их любыми возможными способами. Но так, чтобы это лидерство обеспечить. С массой оговорок – «по единому читательскому билету», «среди возрастной категории», «за последние восемь недель» и т.д и т.п., лишь бы обеспечить редакции Елены Шубиной необходимые показатели популярности.

Поэтому забитые и запуганные руководством библиотекари просто не могут сказать популярному телеведущему никакой другой версии, чтоб не остаться без работы.
А что на самом деле?
Мы давно готовили этот материал. Данные за 2020 год собраны не «в среднем по палате», а по конкретным округам Москвы. По четырем возрастным группам читателей: 18-24 года, 25-34, 35-44 и старше 44 лет.
Ни в одной группе и ни в одном округе «Зулейхи» на первом месте нет. А еслия Яхина и есть, то с повестью «Дети мои». Но очень редко.
А кто там есть?
ЦАО, 18-24:
1. Данил Туровский «Вторжение. Краткая история русских хакеров»
2. Александр Тимофеевский «Нянюшкины сказки»
3. Евгений Рудашевский «Солонго. Тайна пропавшей экспедиции»
25-34:
1. Артур Хейли «Аэропорт»
2. Татьяна Полякова «Неопознанный ходячий объект»
3. Адель Гаммерман «Лекарственные растения. Растения целители».

35-44:
1.Ульф Старк «Маленький Старк»
2.Лоренц Паули «Лис в библиотеке»
3. Дина Рубина «Вавилонский район безразмерного города».
>44
1. Григорий Хайченко «Советский театр»
2. Ульф Старк «Маленький Старк»
3. Олег Рой «Герой ее романа»

Допустим, что ЦАО – так себе ориентир. Возьмем что-то побрутальнее, например ЮВАО с его суровой Капотней.
18-24:
1. Марина Улышева «Как Пушкин русский язык изменил»
2. Дмитрий Глуховский «Текст»
3. Дарья Варламова «С ума сойти».
25-34:
1. Али Митгуш «Колесо»
2. Георг Юхансон «Как Мулле Мек и Буффа стали друзьями»
3. Лоренц Паули «Лис в библиотеке»

35-44:
1. Джоан Роулинг «Гарри Поттер»
2. Лоренц Паули «Лис в библиотеке»
3. Виктор Астафьев «Конь с розовой гривой»

< 44
1. Григорий Служитель «Дни Савелия»
2. Евгений Водолазкин «Брисбен»
3. Ольга Токарчук «Бегуны»

Ну, давайте, справедливости ради, округ, где есть немножко Яхиной – ВАО:
18-24:
1. Рейчел Липпинкотт «В метре друг от друга»
2. Валерий Чудаченко «Основы финансовой грамотности»
3. Эрих Мария Ремарк «Три товарища»

25-34:
1. Кадзуо Ивамура «14 лесных мышей»
2. Дэвид Литчфилд «Медведь и пианино»
3. «Паровозик из Ромашково»
35-44:
1. Джоан Роулинг «Гарри Поттер»
2. Гузель Яхина «Дети мои»
3. Холли Вебб «Египетский глобус»
<44
1. Александра Маринина «Другая правда»
2. Григорий Служитель «Дни Савелия»
3. Гузель Яхина «Дети мои».
И вот примерно как-то так по всем московским округам. Перечислять позиции по каждому – не влезет в стандартный пост.
Только в ЮАО «Дети мои» заняли первую строчку в предпочтениях самых возрастных читателей, а в остальном – всё, как видите, не так однозначно.
Вопрос: Кто и зачем раскручивает Яхину за счёт московских библиотек?
Отвечать не надо. Вопрос риторический.

Telegram

popovrtr

В двух библиотеках Москвы спросил о самых популярных книгах, которые востребованы у горожан. У взрослых Гузель Яхина и ее Зулейха, у детей Гарри Поттер. Ну, такое.

t.me/MedvedevVesti/4617

Пост Циденкова в ЖЖ (с обсуждением): (2) По текущему моменту. — ЖЖ (livejournal.com)

 15.03.2021  Юрий Поляков. Зачем карманнику запонки? | Родное Слово (souzpisatel.ru)

Корреспондент «Аргументов Недели» попросил писателя Юрия Полякова прокомментировать скандал вокруг нового романа Г. Яхиной «Эшелон на Самарканд», который построен, как полагают, на плагиате, а именно – откровенных заимствованиях у самарского историка и блогера Григория Циденкова, специалиста по голоду 1920 годов.

— Ну вот, опять! Неужели нечего у меня спросить о настоящих писателях? Ладно, поговорим… Для начала напомню: на мой взгляд, сочинения Г. Яхиной никакого отношения к художественной литературе не имеют, о чём мне уже случалось говорить. Этого автора я отношу к категории ПИПов – персонифицированных издательских проектов, которые навязываются читателям, точно облигации госзайма в советские годы.

Но даже «улыбчивые издательские проекты» при всей своей коммерческой простоте (а она, как известно, хуже воровства) не должны опускаться ниже уровня элементарных профессиональных навыков.

Кстати, я слышал от знакомых редакторов, что первоначально «Зулейха…» по причине полной литературной беспомощности (над перлами и ляпами Яхиной не потешался, кажется, только Петросян) была отклонена издателями, Но вдруг за неё крупно «вписались» серьёзные казанские руководители, хотя, как известно, в богатой татарской литературе про те же времена написана мощная и честная проза, почему-то ещё не переведённая на русский язык. Насколько верны слухи о «казанском следе», не знаю, но очень похоже на правду, ведь в былые времена текст такого уровня, помесь недописанного киносценария с семейно-этнографическими заметками, аргументированно отверг бы любой внештатный рецензент, получив за это честные десять рублей. Но если бы главному редактору позвонили по «вертушке» из ЦК…

Тут надо добавить, что профессионализм в литературе — это не только владение словом, сюжетом, диалогом, чего у Яхиной нет в помине, это также и представления о внутрицеховой этике, где главная заповедь: не укради! Наше поколение учили, что цитаты надо «кавычить», что, заимствуя чьи-то идеи, мысли, повороты, соображения, находки, надо непременно указывать первоисточник, неважно — в сноске, предисловии или послесловии. Сошлюсь на собственный опыт. В романе «Любовь в эпоху перемен» я использовал спорную, но лихую гипотезу нижегородского краеведа Дмитрия Квашнина — о том, что на месте его родных земель некогда, в арийские времена, цвела развитая цивилизация, уничтоженная «русским потопом», кстати, приведшим к образованию Чёрного моря на месте пресного озера. В моём романе сходную теорию развивает вымышленный герой, живущий в придуманном городке Тихославле, но в сноске, конечно же, есть ссылка на Квашнина. Как же иначе?

Однако проблема не только в воровстве. Много лет назад мой литературный приятель, ружейный охотник по призванию, гордо объявил мне за рюмкой:

— Юра, сажусь за роман о Христе? Пора!

— Гигант! — Восхитился я. – Это ж сколько надо всего прочитать — горы!

— Зачем? Я просмотрел статью у Брокгауза, вполне достаточно…Остальное – подскажет фантазия!

К чему я вспомнил эту анекдотическую историю? А вот к чему: согласитесь, писать о такой трагедии, как голод в Поволжье, опираясь (даже со ссылкой) на блогерские заметки историка, пусть и профессионально занимающегося этой темой, занятие, по крайней мере, легкомысленное, а если говорить по совести — кощунственное. Чтобы изобразить прошлое, его надо знать. Банально? Да как сказать… Любое событие можно сравнить с лесковской подкованной блохой: чем мощнее увеличительное стекло знаний, тем больше видишь мелких деталей, а, по сути, причинно-следственных подробностей, определяющих эпоху. Например, анализируя истоки «голодомора» на Украине, специалисты обнаружили интересную закономерность: в тех районах, где от бескормицы погибло больше всего людей, руководящую «головку» составляли, по странному стечению обстоятельств, чаще всего бывшие петлюровцы, «переобувшиеся в воздухе» и сделавшие карьеру в УССР, охваченной лютой «коренизацией». Вот оно ведь как было!

В книгах, подобных «Зулейхе…», «Обители» или «Авиатору», мы имеем дело не с художественной реконструкцией прошлого, не с исторической романистикой, а со злобными, безответственными или, в лучшем случае, неряшливыми фэнтэзи по мотивам событий отечественной истории. А у фэнтэзи, согласитесь, совсем другие жанровые законы: «…И поскакал Евросвет в Черноград, чтобы одолеть подлого Злобоеда, вызволить из темницы красавицу Трансгендуру и принести свободу раборусам…».

«Эшелон…» я, разумеется, не читал, не собираюсь и другим не советую. У меня вообще есть принцип, который спасает от бессмысленной траты времени на чепуху, записанную буквами. Поделюсь: если, осилив главу-другую, я понимаю, что имею дело с клинической графоманией (а это опытному глазу видно с первых строк), то больше никогда не беру в руки издания этого автора, какие бы хвалебные трели ни испускали наёмные канарейки, вроде Г. Юзефович. Человек без голоса никогда не запоёт, как Собинов, он даже Буйновым не станет. Поверьте человеку, проработавшему в литературе почти полвека: бездарность неизлечима, книги бесталанного автора могут, конечно, по мере написания отличаться друг от друга, но только так, как в зависимости от питания, отличается в разные периоды пища, покидающая организм. Но не более того…

Почему же издатели идут на выпуск, мягко говоря, никаких текстов? Очень просто: торгуют-то в основном обложками, а не содержанием, заключённым между ними. Или вы не покупали разрекламированный шампунь, от которого можно лишиться скальпа? В случае с проектом Елены Шубиной под названием «Г. Яхина» с меня хватило одной беспомощной «Зулейхи….», которую навязывают посредством тотальной рекламы, как прокладки с крылышками. Однако и тут не всё так просто. «А, может, причина не только в обложках?» — усомнится умный читатель и попадёт в точку. Секрет, не сомневаюсь, в имманентной или коммерческой (не важно!) русофобии автора.

Этот тренд чрезвычайно востребован ныне для подспудного смущения умов и расшатывания «режима». Слишком, скажете, прямолинейно? Однако, помнится, СССР расшатывали именно так: нет антисоветского подтекста – не литература! Или: да, текст жуткий, но каков подтекст! Я-то помню, сам в этом невольно участвовал. Перечитайте хотя бы огоньковскую «Ждановскую жидкость» покойного специалиста по Достоевскому Ю. Корякина, вы ужаснётесь его злобно-ангажированной и целеустремленной дури. Вообще-то, в современной отечественной литературе русофобом быть очень удобно и выгодно, его, сердитого, сразу начинают холить и раскручивать, словно юную и миловидную доярку-ударницу накануне съезда комсомола.

А попробуйте-ка представить себе подобную ситуацию в США! Вот вдруг появляется автор, который первый свой роман посвящает тифозным одеялам для бедных индейцев, второй — голоду в годы Великой депрессии (а он был, и унёс миллионы жизней!), наконец, третий роман повествует о жутких концлагерях для американских японцев в период Второй мировой войны… «Эге, — скажут даже самые тупые заокеанцы, — это же никакая не литература, а пропагандистский антиамериканский проект!» И будут абсолютно правы. Уверен, на этом писательская карьера американского разоблачителя, даже если он будет выдающимся стилистом и глубоким знатоком проблем, закончится навсегда. У нас же всё происходит с точностью до наоборот: жюри «Большой книги» выискивает в общем потоке новинок русофобские сочинения с дотошностью макаки, выбирающей вшей из шерсти подружки. Заметьте, о штабеля книг Яхиной спотыкаешься, входя в любую книжную лавку, зато Шолохова или Леонова будешь полдня по полкам искать…

Более того, почти во всех книжных магазинах от Владивостока до Смоленска на лучших местах выложена и наотмашь прорекламирована именно русофобская и антироссийская литература. С чего бы это? Кто заказал такую музыку? Мерчандайзеры? Полноте, они бесплатно «Муху-цокотуху» с «Дядей Стёпой» местами не поменяют. Кто же тогда оплачивает банкет? Возглавляя «Литературную газету», я попытался провести журналистское расследование этой странной ситуации, и мы пришли к интересному выводу: приводные ремни механизма замалчивания патриотически мыслящих писателей и навязывания обществу литераторов-автофобов тянутся, судя по всему, в госаппарат, а именно – в Роспечать. Впрочем, я писал об этом многократно, за что многократно и пострадал.

Но вернёмся к скандалу. Если докажут наличие плагиата в новом тексте Яхиной, а к этому всё идёт, я нимало не удивлюсь. Для автора, не владеющего основами литературного ремесла, профессиональная порядочность – пустой звук. Это как карманнику запонки — только работать мешают. Кстати, молодые авторы-лауреаты из генерации самой Яхиной, на мой взгляд, как-то слишком откровенно пользуются не только чужими идеями и наработками, но и посторонними литературными услугами, к тому же, несвоевременно и весьма скудно их оплачивая. Лукавцы, они наивно полагают, будто плантаторские хитрости никто не замечает. Поверьте, щекотливая эта тематика уже давно обсуждается в профессиональном сообществе, и скоро, думаю, вырвется в широкое информационное пространство. Скандал вокруг казанского проекта «Г. Яхина», боюсь, не последний в этом поколении и, уверен, не самый громкий…

• Андрей Мартьянов  Идеологическая монополия в современной русской литературе (fitzroymag.com)
• / Мнения  / 23 марта, 2021

“Ты рассказал мне просто правду, а я ужасную хочу”

Обработка от Александра Воронина | Fitzroy Magazine

Постсоветская Россия унаследовала от СССР чёткое разделение как литературных произведений, так и их авторов на “серьёзных” и “несерьёзных”. Во времена исторического материализма “серьёзный” (Большой, Выдающийся и т.д.) писатель — это непременно сверхвеличина наподобие А. Твардовского, М. Шолохова или А. Фадеева, член ЦК партии, высоко поднявший знамя борьбы на идеологических фронтах, повелевающий думами и чаяниями трудящихся масс. Уже тогда к фантастике или детективам относились снисходительно, пускай и без лишнего пренебрежения — эти второстепенные жанры так же обязаны были нести социальную, дидактическую и мировоззренческую нагрузку, без которой построить коммунизм на Марсе было решительно невозможно. Собственно, ничего жуткого и криминального в этом нет — советская литература, что “Большая”, что поменьше, ясно разъясняла, что такое хорошо, а что такое плохо, какие поступки дурны, а какие наоборот, приветствуются, донося тем самым до читателя прежде всего воспитательный посыл.

Советского Союза нет уже тридцать лет, сгинули государственная цензура, идеологический отдел ЦК, даже единый Союз Писателей исчез, заместившись групповщиной “по интересам” и уймой крошечных “союзиков”, зачастую враждующих промеж собой и претендующих на исключительность. Однако прежние схемы и традиции с сегрегацией (ныне куда более ярко выраженной!) по принципу “серьёзная литература”/“низкопробное чтиво для электрички” остались. Может быть, такая сегрегация диктуется книжным рынком? Большие тиражи, сиречь читаемость-покупаемость, обусловлены популярностью автора, его талантом, хорошим русским языком, да и просто тем фактом, что его произведения читать интересно? “Рыночек порешал”?

Нет. Абстрактный “рынок” тут ни при чём. Гениев и классиков сейчас назначает тусовочка. Тусовочка ультралиберальная, как сейчас модно выражаться — “протестная”. Персонажи, полностью монополизировавшие “Высокую прозу” и называющие таковой лишь те произведения, которые согласуются с их образом мыслей и идеологическими константами. Именно они ныне решают, кто достоин, а кто нет, кто рукопожатен, а кто “путиноидная вата”, кого одаривать учреждёнными ими же премиями с громкими названиями, а кого презрительно обфыркивать. В “Большие писатели” сейчас можно прорваться лишь пройдя жесточайшую цензуру тусовочки, рядом с которой сам Михаил Андреевич Суслов, верховный идеолог послесталинского СССР, покажется добрейшим дядюшкой, высочайше дозволившим в 1966 году напечатать в журнале “Москва” “Мастера и Маргариту” Булгакова.

Зайдём в любой крупный книжный магазин и оценим “выкладки” возле касс, где выставляются якобы “популярные/покупаемые” книги. Список авторов крайне ограничен и диктуется он для “выкладок” не популярностью, а издательскими донатами магазинам — за кого больше приплатили, того и выложили. Дмитрий Быков. Людмила Улицкая. Дина Рубина. Борис Акунин. Гузель Яхина. Это первый эшелон, во втором идут “Большие поэты” наподобие Л. Рубинштейна или А. Боссарт с И. Иртеневым. Благоухающее соцветие прогрессивных либеральных авторов, бескомпромиссно борющихся за всё хорошее против всего плохого, а равно за вашу и нашу свободу — зачастую из эмиграции, а не с дачи в Переделкино. Мэтры, бестрепетной рукой срывающие покровы с тёмного прошлого и разоблачающие гноящиеся язвы общества. Доносящие до читателя Щемящую, но Необходимую Правду.

Перечисленные выше дамы и господа — суперзвезды тусовочки, признанные авторитеты, гении из гениев; правда, гениями они назначили в основном сами себя по методу кукушки и петуха. Но сияющую вершину Олимпа окружает сонмище гениев уровнем пониже, поскольку на всех массовых тиражей и миллионных гонораров не напасёшься — эти, впрочем, не оставляют мечты прорваться на самый верх и урвать свою долю пирога, а потому срыв покровов и накал разоблачений будет продолжаться и усиливаться. Брызжущий слюной политрук, расстреливающий гимназисток чекист, энкавэдэшник с сальными щеками, штрафбаты, заградотряды и прочие непременные атрибуты современного российского искусства никуда не исчезнут — без них в “Высокую прозу” не попадёшь, это аксиома.

Да что проза! Тусовочка объединяет не только Больших писателей, но и Больших режиссёров и Больших драматургов — театр и кино непременно входят в этот конгломерат рукопожатности, причём срыв покровов преимущественно происходит за бюджетный счёт и за деньги налогоплательщика, коими Творцов и Гениев щедро снабжает Министерство культуры. Лет пять назад ваш покорнейший слуга поинтересовался в частной беседе у чиновника Минкульта, в чём причина такой щедрости, и получил удивительный ответ:

“Видите ли, все эти люди или дети уважаемых родителей, или чьи-то родственники, чьи-то друзья. Если они оголодают, то начнут слишком громко возмущаться и выступать, поэтому проще дать им денег и пусть снимают или ставят на сцене, что хотят. Главное чем-нибудь их занять, чтобы не орали на всю округу о кровавом тоталитаризме, зажимающем свободное искусство”.

Выходит, гражданин Налогоплательщик финансирует Творцов, чтобы “не шумели”, окупаемость же их одухотворённых исканий обычно отрицательна. Как это мило.

С учётом, что деточки-родственнички-друзья практически поголовно происходят из “хороших семей” шестидесятников, что именно они хотят снимать или ставить понятно и без дополнительных объяснений. Если шестидесятники эпохи Рождественского-Евтушенко-Ахмадулиной в советские времена ничуть не стесняясь получали Ленинские премии, при этом вертя в карманах увесистые кукиши, то их прямые потомки, освободившись от опеки худсоветов, считают своим долгом за государственный счёт или демонстрировать на сцене голые зады, подобно К. Серебренникову, или описанные выше архетипы вроде орущего политрука из штрафбата. Чернуха как обязательная художественная константа. И ничего, процветают тридцать с лишним лет подряд. Большие писатели из тусовочки усиливают накал разоблачений, Большие режиссёры воплощают их шедевры в кино или на театральной сцене. Гонорары, госдотации и гранты вращаются строго в пределах весьма узкого сообщества, все участники процесса довольны и сыты, места при кормушке распределены, посторонние (да ещё и с “неправильными” взглядами!) к корыту не допускаются.

Однако, в этой замкнутой на самое себя и полностью самодостаточной — сами себя хвалим, сами себя премируем, сами себя рецензируем! — системе появился феномен, исторгнутый из недр “редакции Елены Шубиной”, весьма влиятельного структурного подразделения холдинга АСТ, аккумулирующего литературную и публицистическую рукопожатность (Дмитрий Быков, Людмила Улицкая и Денис Драгунский с Антоном Долиным — это всё оттуда).

Имя феномену — Гузель Яхина. Тираж дебютного романа “Зулейха открывает глаза” с 2015 года превысил 600 тысяч экземпляров только на русском языке, что по нынешним временам цифра запредельная. Переведён на 20 языков. Премии “Книга года”, “Ясная поляна”, “Большая книга”. Снят сериал. Невероятные показатели, чего скрывать, особенно для дебюта. Сама Яхина утверждает, что:

“Я пыталась общаться с издательствами сама. Старалась соответствовать всем требованиям, вывешенным на издательских сайтах, но ответ получила только один, из питерского издательства, за что им огромное спасибо, хотя они и не взяли роман. Остальные просто промолчали. Только когда я обратилась в литературное агентство, дело пошло, и достаточно быстро”.

Гузель Яхина | Фото: Замыслов Вячеслав Валерьевич

Тем не менее, в издательской среде ходят упорные разговоры о том, что когда авторке якобы отказали и в издательстве АСТ, последовал строгий окрик из Казани от “важных лиц” — взять и напечатать! Правда это или нет, и что это были за ответственные товарищи из республики Татарстан мы сказать не можем, но… Но после “Зулейхи” над нелепостями в тексте и авторским стилем Гузели Яхиной не смеялся только ленивый. Перлы вроде “Её большая тёмная дыра зияет в ярком свете костра, как распахнутый рот, — готова выпустить ребенка…” или “...Пышная зелёная грудь левого берега круто вспучивалась, словно подоспевшее в кадушке тесто…” вошли в золотой фонд интернет-мемов. Завистники и клеветники из числа критиков, да и просто неблагодарных читателей, уверенно говорили о том, что русским языком Яхина владеет скверно, авторский стиль как таковой отсутствует, а именовать “Зулейху” “историческим романом” — откровенная профанация. И тем не менее — 600 тысяч тиража! Но как, Холмс? В чём причина?

О методах “продвижения” “Зулейхи” весьма нелицеприятно высказалась литературный критик Евгения Коробкова:

“Когда при мне превозносят Яхину, я хвалю и умиляюсь. Но, хваля и умиляясь, не могу не вспомнить об одном авторе, издающемся в том же издательстве. Как возмущённо рассказывал этот автор в частной беседе, одним из условий поездки на зарубежную книжную ярмарку было — пиарить перед журналистами “Зулейху” и на вопросы, “что посоветуете почитать”, — со всей дури советовать Яхину. “И это притом, что я её никогда не читал и после такого даже и не подумаю”, — рассказывал мне этот писатель.
К сожалению, редакция Елены Шубиной взяла за правило позиционировать своих авторов как живых классиков. Но если в случае с Евгением Водолазкиным этот ход оказался оправдан, то в случае с Яхиной — категорически нет, по причине того, что автор не дотягивает до какого-либо уровня, а назойливая реклама только усиливает неприятные ощущения”.

В последние дни имя Яхиной вновь всплыло не только в соцсетях, но и в СМИ в связи со скандалом, связанным с самарским исследователем и историком Григорием Циденковым. Якобы, в новом романе Яхиной “Эшелон на Самарканд” практически дословно использованы его публикации в Живом Журнале, что сама литераторша активно опровергает, презрительно именуя Циденкова “краеведом” — оно и понятно, за пределами МКАД и “редакции Елены Шубиной” в башне “Империя” Москва-сити обитают сплошь краеведы-лапотники, а не возвышенная творческая интеллигенция с учёными степенями. Безусловно, лучше бы возникший спор был разрешён в судебном порядке — с текстологическими экспертизами, — но исход возможного суда в целом предопределён: на стороне продвигающих Яхину издателей лучшие адвокаты и миллионы на счетах, а у “краеведа” только его мнение. Нам же стоит взглянуть на текст “Эшелона на Самарканд” и вновь подивиться на чисто литературную составляющую. Две цитаты навскидку:

“...Возбуждённые мордочки отъезжающих гроздьями светлели в окнах вагонов, унылые физиономии не допущенных к поездке — этих было с дюжину — маячили тут же”. <...> “Матери прижимали к себе младенцев, но те пугались механического рёва — рыдали. Некоторые женщины всё ещё норовили сунуть орущее дитя кому-нибудь в поезде — стоящие на вагонных площадках сёстры только кричали строго и махали руками. Им свистели в ответ беспризорники — рассерженные, что не удалось прибиться к эшелону. Встревоженные шумом кавалерийские лошади вставали на дыбы и тоскливо ржали”.

Оценили? “Прижимали — рыдали — норовили — кричали — махали — свистели — вставали — ржали”. Запретите Яхиной употреблять глаголы! Гроздья возбуждённых мордочек, светлевшие в окнах? Гроздья? Мордочек? Возбуждённых мордочек! А тут ещё и маячат физиономии, исключительно унылые? Это теперь называется “Высокой прозой” в понимании “редакции Елены Шубиной”? Прелестно, прелестно.

А вот мнение Галины Юзефович. Юзефович — литературный критик весьма прогрессивно-либерального толка, входящий в тусовочку, её высказывание относится не к вопросам русского языка, а к идейной составляющей “Эшелона”, который она поименовала ни больше, ни меньше, а “комфортной сказкой”:

“...Есть в романе Гузель Яхиной и негромкие драмы — время от времени кто-то из детей тихо и преимущественно внесценически умирает то от голода, то от холеры, а прибившийся в дороге к поезду мальчик-аутист (его сбивчивый внутренний монолог составляет примерно четверть романа — не самую, признаться, увлекательную) и вовсе становится случайной жертвой неуравновешенной деевской натуры. <...> Надо ли говорить, что общее впечатление, которое производит “Эшелон на Самарканд”, в высшей степени умиротворяющее и благостное”.

Галина Юзефович

Потрясающе, не правда ли? Умиротворяющее и благостное впечатление от внесценических смертей от голода и холеры! Впрочем, Юзефович ясно намекает, чего хотелось бы: “Все ужасы как бы не отрицаются и даже не замалчиваются, но аккуратно вынесены на периферию читательского зрения”, — а хочется-то настоящих ужасов! Чтоб до дрожи пробирало! Теперь мы опять вспоминаем про обязательный срыв покровов бестрепетной рукой, без которого в “Большой литературе” совсем никак — оказывается, Яхина до сияющего образца на этот раз не дотянула, и, цитируя Юзефович, “писательница конструирует добрую сказку, позитивную притчу в условных исторических декорациях”. Вот да, какой афронт — а где, собственно, мозги по стенке и громкие обличения преступлений кровавых большевистских людоедов? Непорядок.

Сейчас мы подбираемся к одному из более чем возможных объяснений “феномена Яхиной” — невероятно агрессивной раскрутки, вещания из каждого утюга, запредельных тиражей, уймы переводов и прочих внешних атрибутов “грандиозного успеха” у весьма средненькой, косноязычной, не слишком грамотной и плохо владеющей русским языком звезды “редакции Елены Шубиной”.

Яхина — не писатель. Это явление абсолютно другого порядка. Она, используя выражение драматурга Юрия Полякова — ПИП, “персонифицированный издательский проект”, да ещё с ярко выраженной идеологической направленностью. Требовать от ПИП‑а глубин Достоевского и языка Чехова бессмысленно. Его задача — идейная накачка.

В 2015 году либеральная литературная тусовочка вцепилась всеми конечностями в “Зулейху” лишь потому, что “большая тёмная дыра, как распахнутый рот” идеально подходила под текущую повестку — злобные русские, плохо замаскированные красноармейскими шлемами и чекистскими фуражками чёрной кожи, варварски угнетают и гнобят свободолюбивый татарский народ. Гипотетический “окрик из Казани” от “уважаемых людей”, потребовавших немедля пустить в печать этот неудобочитаемый опус, прекрасно укладывается в данную версию: надо показать беспримерные страдания вольных татар-мусульман, истошно стонущих (да что там — до сих пор постанывающих!) под кованым сапогом имперского ига — давайте будем честны, проблема региональных сепаратизмов и национализмов не изжита, а для московской демократической интеллигенции это прекрасная почва для взращивания нового таланта! Посмотрите, люди добрые, как Москва (хоть Иван Грозный, Сталин, хоть Путин, всё едино!) топчет железной пятой всё разумное, доброе, вечное, в лице Зулейхи, к которой тянет (извините за стилистику, подобную Яхиной) окровавленные тентакли “гигантское алое пятно, похожее на беременного слизня, — Советский Союз” (в кавычках прямая цитата из романа).

ПИП-Яхина — не литературный, а политически-пропагандистский проект. Именно поэтому в него вложены беспрецедентные деньги, без оглядки на посредственное качество текста. Это искусственно надуваемый пузырь определённого сектора книжного рынка, рассчитанный не на то, чтобы читатель получал удовольствие от книги, а на идеологическое воздействие на потребителя, донесение до него доктрины тусовочки быковых-улицких-рубинштейнов и Ко. Гузель Яхина подвернулась в удобный момент — написала идейно верную вещь, да ещё и точно вписывающуюся в глобальную повестку: страдания меньшинств, злодейски угнетаемых сферическим в вакууме белым цисгендерным самцом, будь таковой комиссаром в пыльном шлеме, или плантатором-южанином, без разницы. Недаром в “Эшелоне на Самарканд” появился аутист — почти наверняка в следующих романах данного ПИП‑а про зверское угнетение непременно будут предъявлены безмерно страдающие геи, трансгендеры, а может быть на просторах Татарстана 20‑х годов даже и негр отыщется. Ах, простите — афротатарин, коего с особой жестокостью расстреляет русский Ванька с красной лентой на папахе.

Что тусовочка прикажет (простите, тактично намекнёт), то и пойдёт в печать. Литературность, стилистика, язык? Боже мой, какие глупости, главное не это, на первом плане — отработка повестки! Горькая, Страшная, но Так Необходимая Правда.

Следует отдельно отметить прямо-таки бешеную деятельность тусовочки в области переводов такого рода “литературы” — западный читатель обязан знать про ужасы Этой Страны и иметь по данному поводу совершенно однозначное мнение: варварами были, варварами и остались! За варварство следует наказывать! Окучивается не только отечественный потребитель, в “цивилизованных странах” должны понимать, что русская творческая интеллигенция не просто “протестна” и “оппозиционна”, но в случае чего выступит единым фронтом с деятелями наподобие Бернара-Анри Леви или Энн Эпплбаум, которых отделяют от кровавых расправ с инакомыслящими разве что устаревшие и неактуальные законы, принятые когда-то белыми цисгендерами.

А пока, — до времени, когда не появится возможность самим нацепить чекистские фуражки и повесить на пояс маузер, — тусовочка самопровозглашённых “Больших писателей”, всхоленная и взлелеянная на шестидесятнической почве, занимается с виду вполне невинным делом: вкладывает деньги в сочинения, доносящие до читателя единственно верную точку зрения: ваша история, дорогие потребители, это сплошная череда ужасов и преступлений, угнетения, грабежа и попрания. Кайтесь.

На минуточку: после “кайтесь” всегда следует стадия “раз покаялись, значит надо и заплатить”, но об этом вслух предпочитают не упоминать, свято надеясь, что создатели “Высокой прозы”, со чада и домочадцы, рано или поздно окажутся в числе получателей компенсаций за беспримерные, немыслимые страдания — а заплатит компенсацию, естественно, Ванька в папахе, который во всём и виноват, или его потомки.

Прежде всего — убедить тупое быдло в том, что стадия “платить” неизбежна. А пока пусть покупают шестисоттысячные тиражи и ужасаются. ПИП для этого и придуман.

Монополизация ульбралиберальной тусовочкой “Большой русской литературы” — это безусловный культурный тупик, поскольку ничего нового они не изобретают, либо обмусоливая десятилетиями одну и ту же тему, либо добавляя в неё модные тренды, изобретённые в офисе Демократической партии Сияющего Града на Холме. И ведь не сказать, что их много — просто они громче всего орут, чаще появляются в СМИ и имеют достаточные средства для раскрутки ещё хоть трёх десятков “феноменов Яхиной” — причём простодушные ПИП‑ы могут даже не подозревать, что их используют. Им дадут престижную премию, заплатят хорошие деньги, введут в круг, позволят постоять на сцене с самим “Дениской” Драгунским и пригласят на фуршет, где тихонько и очень вежливо объяснят, что в гениальном романе надо бы усилить ноту страданий угнетённого малого народа, что кровавый комиссар должен быть обязательно “титульной нации”, да и следовало бы добавить какого-нибудь небинарного персонажа — это очень поможет для продвижения книги на Западе…

— Не хотите? Подумайте хорошенько, иначе не поедете на книжную ярмарку во Франкфурте за счёт редакции… Вам всё ясно, молодой человек?

Думаете кто-нибудь из ПИП‑ов куснёт руку дающую? Отклонится от генеральной линии партии? Впадёт в ересь? Да ничего подобного — ради вхождения в топ-лист “Больших писателей” и электронного пропуска в “редакцию Елены Шубиной”, где выпекают идеологически выверенных гениев, и сам небинарным станешь — альтернатива одна: изгнание на мороз.

Так что мы порекомендовали бы Гузели Яхиной последовать доброму совету и в следующий раз не разводить зелёные сопли с “комфортными сказками”, а побольше расстреливать, топить, жечь, вешать, резать и истязать — наглядно, со смачными подробностями, строго руками озверелых “титульных”, в перерывах между расчленением нетитульных младенцев поющих “Интернационал” и отплясывающих “Калинку-малинку” под балалаечные наигрыши. Тусовочка любит и одобряет такого рода Историческую Правду™ — грандиозный успех, миллионные тиражи и авторские чтения в прайм-тайм на радио “Маяк” гарантированы.

Андрей Мартьянов  17 ч.  · 

О нас пишут.

Это про статью про Яхину сегодняшнюю. Надо же, будучи фактически "соучредителем" Фицроя, я сам себе заказываю заказуху, и я же еще провластный пропагандист который сам себя использует потому, что я сам себе недодал денег.

И вот всё у них так.

  ВЗГЛЯД / Либералы обиделись на книжную ярмарку :: Общество (vz.ru)

23 марта 2021, 22:20 Фото: Кирилл Каллиников/РИА «Новости» Текст: Елена Калашникова

Независимая книжная ярмарка Non/fiction отменила презентацию книги Киры Ярмыш, пресс-секретаря Алексея Навального. Либеральная общественность и издательство Corpus, выпустившее книгу, поспешили заявить о наступлении на свободу слова. Впрочем, еще недавно те же фигуранты активно поддерживали цензуру в отношении своих политических оппонентов.

Издательство Corpus (входит в издательскую группу «Эксмо-АСТ») возглавляет Варвара Горностаева, супруга журналиста «Эха Москвы» Сергея Пархоменко. Горностаева заявила в своем Facebook, что руководство книжной ярмарки Non/fiction подвергло цензуре актуальную литературу, отказавшись устраивать масштабную презентацию книжки Киры Ярмыш «Невероятные происшествия в камере № 3». Произведение стало результатом художественного переосмысления автором своего нахождения в спецприемнике после несанкционированных митингов оппозиции.

Между политикой и доходами

Сама Ярмыш сейчас находится под домашним арестом за призывы выводить людей на несанкционированный митинг Навального, поэтому в презентации участвовать в любом случае не смогла бы. Горностаева обвиняет людей из руководства ярмарки, которых называет своими друзьями, в цензуре и «готовности брать под козырек».

«Культура не может быть вне политики, это ложный выбор», – утверждает Горностаева, подтверждая тем самым, что книжка Ярмыш – это политика. И если крупнейшая российская книжная ярмарка отказалась участвовать в распространении политической агитки, ярмарка должна подвергнуться массированной травле.

Возмущение «цензурой» разделили Сергей Пархоменко, Виктор Шендерович, Борис Акунин и другие члены условного «Пархомбюро». Либеральный обком обсуждает, как противостоять репрессивной машине, но не ущемить своих интересов. Наиболее романтически настроенные активисты, как правозащитница Зоя Светова, призывают «приличные издательства» бойкотировать ярмарку. И не встречают понимания. Ведь от участия в ярмарке напрямую зависят продажи, а значит, и доходы издательств. Поэтому теоретически, как в известном анекдоте, Corpus поддерживают многие, а на практике – нет. Даже издательство Corpus, по словам Горностаевой, не собирается бойкотировать поправшую свободу слова ярмарку. Видимо, потому, что культура не может быть не только вне политики, но и вне бизнеса.

Сегодняшнее возмущение «цензурой» со стороны либералов – не более чем кокетство. Еще пару месяцев назад они с ликованием встретили решение Twitter заблокировать аккаунт президента США Дональда Трампа, лишившегося возможности общаться с миллионами своих сторонников. Тот же Пархоменко поддерживал решение «частной компании» и утверждал, что от блокировки свобода слова не пострадала. Разумеется, история с Ярмыш будет оценена как «вы не понимаете, это другое» и «нас-то за что?». Но проблема либералов в том, что все уже давно все понимают.

Та же Горностаева месяцем ранее публично радовалась, что ее издательство не публикует таких авторов, как Захар Прилепин, из-за его провластной политической позиции. «Значит, мы все правильно делаем в нашей книжной жизни», – делала вывод руководитель Corpus. Вот же она – культура и политика, политика и цензура, а во главе ее, горделиво, все то же «Пархомбюро».

Живее, чем Горький

Можно, конечно, допустить, что Прилепин пишет плохо, а Ярмыш – хорошо, и книжная ярмарка лишилась исторического шанса представить миру нового литературного провидца. Но широкой публике пресс-секретарь Навального известна репликой о новой русской винтовке с дальностью стрельбы 7 км. «Расстояние до горизонта – 4,7 км. То есть это будет единственная в мире винтовка с искривлением полета пули? Она будет загибаться за земной шар? И правда, уникальное достижение», – острила пресс-секретарь Навального, пока пользователи не стали острить в ответ: «Пробежал 4,7 км. Горизонта не нашел. Его там просто нет! Передайте Ярмыш – нас обманывали все эти годы! Стало стыдно за власть, за страну».

Высказывание получило настолько широкий отклик у общественности, имеющей за спиной хотя бы базовое образование, что девушка, видимо, решила продолжить поход в литературу и написала целую книгу. Есть вероятность, что ее вдохновила история журналистки «Эха Москвы» Юлии Латыниной с ее мечущейся стрелкой осциллографа. Та тоже регулярно пишет и даже публикует свои эротико-политические произведения.

Несмотря на специфический талант и уровень образования Ярмыш, ее рекомендуют мэтры современной литературы. Так, Борис Акунин (Чхартишвили) написал рекомендацию для обложки книги, отметив заметное преимущество стиля пресс-секретаря Навального по отношению к русским классикам: «Текст сильно живей, чем у Горького». Дмитрий Быков назвал книгу «благородной». Издание Meduza хвалит труд за актуальность – политику, харрасмент, трудное детство и гомосексуальность. Критик Галина Юзефович не экономит эпитеты: тут и «писательская щедрость», и «трансцендентная власть» в руках героини, и взрыв «мощнейшей метафорой», и «яркое и целостное литературное высказывание». Разумеется, все комментаторы исходят от «Пархомбюро», но это наверняка просто совпадение.

Сложно представить, что в нашем веке литературу все еще ценят за верность линии партии и трансляцию избранных политических лозунгов. Хотя книга Ярмыш, как и все рекомендации к ней, выглядит чистой политической агиткой.

В то же время нельзя исключать, что пресс-секретарь Навального получила в спецприемнике уникальный жизненный опыт, который не требует рефлексии и специальных знаний, который настолько ярок сам по себе, что его достаточно просто перенести на бумагу. Читая книгу, можно, например, узнать, что в спецприемнике Ярмыш не понравилось. Вот как описывает зверства режима ее лирический герой: «Снова пришла мысль, что спецприемник – очень странное место. Странное и бесполезное: все наказание сводится к отдыху в строгих условиях. Ты можешь спать сколько хочешь, бездельничать целый день, читать, разговаривать, тебя водят гулять и есть, и все это якобы должно тебя исправить». Собственно, вокруг этого «яркого политического высказывания» и развернулась борьба издателя с ярмаркой.

Разумеется, публикация такого рода литературы – коммерческое дело издательства, чей руководитель явно демонстрирует сегрегацию авторов. Вероятно, обратившись к собственному опыту, Corpus найдет объяснение, почему независимая ярмарка также имеет право на выбор авторов, которых будет продвигать на своей площадке. Не исключено, что причины найдутся не только и не столько в политической плоскости, сколько в культурной. В конце концов, не все готовы признать литературный талант новой «стрелки осциллографа».

Гузель Яхина и "Эшелон на Самарканд", мчащий среди зарослей развесистой клюквы. | Venefica | Яндекс Дзен (yandex.ru)

Автор: Venefica   27.03.2021 

Я бы не стала писать эту статью (а, может, и цикл статей образуется - всё зависит от того, насколько у меня хватит выдержки читать откровенно нечитабельное), если бы не доставшая реклама - видно, хорошие деньги вложены в г-жу Гузель Яхину, по-настоящему большие. Реклама с хвалебными отзывами лезла в ЖЖ, реклама тыркалась в ВК, и даже в ФБ был этот гномик, настырно пихаемый в гении русской словесности.

И я сдалась. Хоть и зарекалась никогда больше не скоромиться, вдоволь наглядевшись на "зеленые сугробы зелени", в которых раскрывала свои виеватые (в честь Вия) очи Зулейха и черной дырой зияла её матка.

Итак, "Эшелон на Самарканд", чье победное шествие началось со скандала о плагиате одной неполживой писательницы из ЖЖ "какого-то краеведа".

Начинается роман с маленькой, но очень заметной лжи.

"– Убийца, – так начала разговор. – Почему канителитесь?" - так начинает знакомство главная героиня романа - "детский комиссар" Белая с начальником поезда - Деевым.

А теперь скажите мне, служившие или хотя бы работавшие на режимных объектах читатели, может ли таким манером начинать разговор один человек с чрезвычайными полномочиями с другим, тоже облеченным должностью и ответственностью?

Что видит пришедшая дамочка в вагоне? Чью-то пятую точку, торчащую из-под скамьи, потому что "начальник эшелона" моет пол. Руками. Борясь тем самым с семечковой шелухой.

Полагаю, что просветительская работа в массах неполживых литераторов о том, что Т-образное изделие, известное как "швабра" было распространено повсеместно как минимум с середины 19 века (и тогда же запатентовано неким Джейкобом Йове) вряд ли принесет мне известность, но замечу, что семечковая шелуха и прочее подобное удаляется путем применения устройств "веник" (может быть легко изготовлен из прутьев даже в условиях тяжких последствий Гражданской войны) или "метла" - тот же веник, но укрепленный на длинной ручке.

Ну, может это было авторское видение мужской старательности вкупе с жизненной неприспособленностью. Но сам разговор! Не заостряя внимания на том, что под лавкой мог оказаться не Деев, а совершенно посторонний человек, которого могли придать в помощь/отловить и заставить сам Деев и т. д., манера общения доставляет отдельно.

Простите, что напоминаю, но 1923 год это, конечно, времена революционные, и эмансипированных комиссарш тогда хватало, но даже Александра Коллонтай, полагаю, не стала бы таким манером начинать разговора с незнакомым человеком.

Большевистское "товарищество" хaбaльства как-то не подразумевало. Сначала - представление с обозначением полномочий (подтвержденных документально), а потом уже - разговоры околовсяческие. А за "убийцу" можно было не только ответную "контру" выхватить, но и кое-что покрепче. Повсеместная вооруженность тогдашнего общества побуждала к некоторой церемонности.

Ложь вторая. Спецприёмник в здании Дворянского собрания. Сюда из Красной Татарии свозятся дети "кого не хотели или не могли прокормить родители". "Не хотели" - это, извините, как? Красная Татария не возникла ниоткуда и вдруг, а населялась вполне чадолюбивыми татарами, как мусульманами, так и кряшенами (крещеные в православие татары). Да, у детей могли умереть родители, а родственники/односельчане не имели возможности выкормить сирот - но так и надо тогда писать, без этого "не хотели".

Ложь третья. Дети, в изобилии валяющиеся под стенами "детриёмника" и облавы, которые проводят "борцы с беспризорностью". Л- логика. Она под стенами детприёмника и не ночевала.

Тех, кто хочет ознакомиться с вопросом на свидетельствах людей, побывавших в этих самых "беспризорниках", я отошлю к книге "Республика ШКиД" (вышла в 1927 году) , написанной двумя бывшими и хлебнувшими - Григорием Белых и Алексеем Еремеевым (псевд. Л. Пантелеев).

Облавы проводились на т. н. "преступный элемент" - то есть детские банды, что улучшало как криминогенную обстановку, так и позволяло бороться с детской безнадзорностью. И никакой "осады обездоленными" - хотя для "литературной пожалейки" приём, конечно, пойдёт.

Ложь четвертая. Забитый оставляемыми без всякого присмотра детьми детприёмник (бывшее Дворянское собрание). Дети обоего пола, разделенные по помещениям, но предоставленные сами себе. Дети, навидавшиеся Гражданской. Дети с нередко криминальным прошлым и опытом употребления ныне запрещенных веществ (и иным не по возрасту опытом). Ага. Большевики наивны и даже глупы, поэтому так и оставят их - толпой, занятых ничегонеделанием. Последствия, полагаю, представить не трудно.

Кто рискнет так оставить хотя бы 30 человек современных, даже в обнимку с гаджетами? А у Гузель - несколько сотен.

Ложь пятая.

"А еще каждый день – подкидыши. Мы уже и объявление на дверь вешали: “Большая просьба всех младенцев нести сразу в Дом малютки!” И адрес указывали. Но мамаши пошли то ли неграмотные, то ли упрямые: каждое утро на ступенях – один-два кукушонка, а то все три…"

И это пишет дамочка, не так давно повествовавшая нам про неграмотную ни разу Зулейху в 1930 году. А это, по авторской логике, идет 1923 год. Ретроспективная грамотность у нас образовалась? Это, извините, как?

Сочинялово. Эпизод с "сапогами взаймы на два часа". Эпичное. И нет, не потому, что иного способа одеть детей, кроме как одолжить у красноармейцев сапоги "на пару часиков" Деев не нашел. Вас, читатель, не удивляет, что все из "наиболее здоровых и способных выдержать дорогу" дети - босые?

Детишки, напомню, якобы собранные по деревням и якобы отловленные "в порядке борьбы" с беспризорностью. Уж что-то, а наиболее сильные дети обувью себя обеспечить могли. Не всегда законными путями, но... время было такое. какое было. Так что тысяча босеньких ножек - это еще одна пожалеечка... Не говоря уже о том, что эвакуационные эшелоны собирали силами не одного и не пары человек. Вот история "чешского поезда". Для ознакомиться и сравнить детали.

Старик на восьмом десятке жизни, стайка пожилых клуш и бессловесный дурачок-повар – вот она была, деевская дружина.

Ну да, очевидно, ожидались ангелы-архистратиги, не иначе.

Ложь шестая. Сцена с осмотром/обыском перед посадкой и нахождением "резака". Что за "резак" Гюзель не описывает, а слово "заточка", гораздо более пригодное в данном контесте, ей редакторы, похоже, не подсказали. Почему ложь? Да потому, что такой инструментарий должен был отбираться у контингента еще при поступлении в детприемник, где эти "цветы жизни", как мы успели заметить из опуса Яхиной, содержались толпой без присмотра.

Сцена с демонстрацией Деевым револьвера в поднятой руке толпе эвакуируемых тоже озадачивает. Вооруженные люди оружия не демонстрируют ради демонстрации. Дабы не вводить в искушение - ни себя, ни других. Деев, как человек воевавший, это должен был не просто усвоить, а впитать.

Ложь седьмая. "Лежачих", кандидатов на тот свет, НЕ БРАЛИ. Ни в один эвакуационный состав НЕ БРАЛИ.

Люди, успевшие пожить в "эпоху вируса" уже знают, что такое "медицинская сортировка". Её применяли постоянно. Ко всем. Кроме опыта гражданской у людей был опыт Первой Мировой. Это впиталось и не обсуждалось.

И нет, это не жестокость, это реальная и честная борьба за тех, кто способен выжить. Но для автора "Зулейхи", чьей волею столь необходимый народному хозяйству страны Советов состав (паровоз и вагоны) со ссыльными кулаками и прочими много месяцев колесит по стране это как бы не удивительно: целесообразность и оправданность тех или иных сюжетных поворотов - не её конёк.

Ну и дурацкий "приказ" фельдшеру "Ты обязан их спасти!" - это из того же слёзовыжимательного арсенала, что и реплика Белой: "Иногда быть добрым – это казаться злым!" (ну чем не статус для ВКонтактика или Инстаграма - юная аудитория всенепременно оценит). Точно такая же рассчитанная на обильный плак-плак писанина, как и все эти надрывные сцены с пиханием Дееву младенца-грудничка.

Нет, не в Дом малютки, о котором мы узнаём на первых страницах, ни в детприёмник, начальница которого жалуется на "неграмотных" - а с подбрасыванием на ступеньку вагона, и чтоб самой этак трагичненько кувырнуться под откос.. Плачьте, плачьте, читатели: ведь ваши слезы - это деньги для наших неполживцев, птенцов гнезда прекрасноликой Елены Шубиной из издательства АСТ, под своим крылом собравшей выводок разнообразных гарпий русской литературы.

Поезд трогается, заканчивается первая глава. Остаются в Казани красный командир, отдавший Георгиевские кресты "на лекарства или питание", и красноармейцы, пожертвовавшие казенное (!!!!) исподнее бельё уезжающим в теплые края. Остаются рассуждения Белой о настоящей, целесообразной доброте, которые хорошо подойдут для цитаток и статусиков впечатлительным малолеткам, но никак не повлияли на сюжет и загрузку состава явными "кандидатами на тот свет" - вопреки и здравому смыслу и той самой настоящей доброте, о которой так много в этой главе говорится.

"Добрым быть – это думать обо всем. Опасаться – всего. И предусмотреть – все. Добрым быть – это уметь надо. Уметь отказать. Приструнить. Наказать..."

И, да, вам, читатели, не кажется случайно, что именно так, в точности по словам Белой и поступала клятая нашими неполживцами молодая Советская власть?

Эшелон с детьми уходит из Казани с запасом продуктов на 3 дня (!!!!). и это при том, что детским вопросом в то время занимался Комиссариат Внутренних дел и лично тов. Дзержинский, который, одновременно являлся Народным комиссаром и внутренних дел и путей сообщения РСФСР - СССР.

А я, пожалуй, передохну...

Чует моё сердце, дальше будет ещё затейливее. Г-жа Яхина и её голодный поезд явно мчат за Нобелевкой по литературе (тем более, что тема голодающих деток-беженцев должна зайти мировому сообществу на фоне сирийских и прочих знаковых событий) и очередным сериалом. Похоже, это роуд-муви будет позабористее вагонов, груженых Зулейхой и её табором, уходящим в тайгу...

Гузель Яхина. Фото из открытых источников.

НепоДзензурное традиционно тут:  Venefica - бомбометание по площадям | ВКонтакте (vk.com)

или тут:   (4) old_venefica — ЖЖ (livejournal.com)

Сарказм в уксусе, йад с перцем, окололитературные изыскания и прочие деликатесы, взращенные на отечественных реалиях.

Гузель Яхина. Эшелон на Самарканд. Плагиат, фальсификация истории, голод в Поволжье // А почитать?..