Работа над ошибками (8) (oohoo)

8. «Пока еще не поздно нам сделать остановку…» Вполне могу понять и даже простить публичных деятелей политической сцены, включая записных политологов, идеологов и пропагандистов, которым нужно успеть напомнить о себе и привлечь внимание громким апокалиптичным прогнозом или радикально черным цветом (сделано на Малой Арнаутской) оценок политики и политиков. Типично женский прием самоутверждения – нагнетать легкую истерику нужно заранее, до возможных событий и действий, а то вдруг после не будет повода. Вот и сейчас нужно успеть заранее сделать все апокалиптические прогнозы, типа неизбежной гражданской войны в США или коллапса долговых пирамид.

Каюсь, я тоже мог ненароком внести посильную лепту во всеобщие ожидания «революции в США», когда четыре года назад пытался классифицировать Трампа не то как штатовского ельцина, не то как даже амероленина, но немного меньше масштабом. Однако жизнь на месте не стоит, теоретическая мысль тоже. При написании историко-философского эссе «Тысячелетие вокруг Балтики» удалось выявить новые закономерности и взаимосвязи в рамках общей теоретической модели.

Впрочем, и в самом начале теоретического осмысления, в первой части книги «Государство и Традиция» на главной иллюстрации к ней и даже на обложке можно увидеть не одну гумилевскую диаграмму «Подъем, Надлом, Гармонизация», а переплетение в каждый момент трех последовательных процессов, младший из которых находится на этнополитическом Подъеме, средний – в политическом Надломе, а старший – в фазе культурно-политической Гармонизации. А кроме этого, на самом деле, есть еще внешний исторический и одновременно актуально-политический контекст уровнем выше.

Однако одно дело – абстрактная модель, и совсем другое – реальная попытка применить ее для анализа политических процессов. Как выясняется, при анализе политики конкретных стран, то есть при попытках определить актуальные фазы развития, в глазах аналитика может начать двоиться, а то и троиться. Именно из-за наличия не одного, а минимум – трех процессов национального уровня, не считая процессов эволюции и смены политического центра, соединяющего эти три процесса между собой и с уровнями выше – цивилизационным и глобальным.

Конкретный близкий нам пример – попытка сравнительного анализа процессов в Минске с похожими примерами из недавней российской истории приводит к этой самой двойственности. С одной стороны, минские элиты остаются частью постсоветской элиты, и в этом качестве участвуют в процессах уровнем выше национального. Так же понятно, что основные экономические активы в республике создавались и по сей день работают в контексте общесоюзного экономического комплекса. Тот же БелАЗ или МАЗ вне общего рынка не имеют экономического смысла существования, не говоря уже о магистральных газопроводах и прочих транзитных магистралях. Соответственно, неизбежный политический вопрос о структуре собственности таких активов, и об участии в ней как внешних, так и минских игроков общей высшей лиги – не мог не породить процессы, аналогичные российскому 1996 году. И либералам, и силовикам в окружении лидера нужно максимально ослабить политический режим для доступа к «закромам родины», но при этом не допустить его обрушения, подчинить своим приватизационным желаниям остаточную волю к власти и самосохранению уставшего лидера.

С другой стороны, если рассматривать сугубо национальные элиты, не причастные к активам союзного уровня, то ситуация в Минске намного больше похожа на конец перестройки в Москве конца 1980-х. Агрессивно-послушные местные депутаты, агенты гебни в роли демократов и сами милиционеры только пытаются начать игру в демократию и предвкушают будущую сопричастность к представительной пока власти. Думаю, что этот близкий нам по историческому времени и общей культуре пример даст наглядное представление о сопряженности внутриполитического и внешнеполитического процессов, находящихся в разных фазах.

Теперь можно перейти к менее похожим на наши фазам политических процессов в США. Хотя что значит «менее похожим»? Как раз с точки зрения динамики, как удалось выяснить в «Тысячелетии вокруг Балтики», этнополитические процессы в общерусской (североевразийской) цивилизации и в англосаксонской (североатлантической) почти параллельны. У нас восстание Пугачева и победа Суворова в 1775-м, представлявшего тот же самый альянс «южных» и «восточных» крыльев элиты, которые это восстание закулисно поддерживали. У них тогда же восстание Вашингтона и победа таких же по внешнеторговой ориентации ветвей элиты над такими же военно-бюрократическими.

У нас этнополитический узел смены центра и на уровне России и на уровне Союза на советскую олигархию с острой конкуренцией военно-бюрократического крыла и троцкистского финансово-перераспределительного, с политическим отпадением балтийской ветви. У них в англосаксонской цивилизации также по итогам ПМВ смена центра на ФРС и отпадение британской ветви, а потом до ВМВ такая же конкуренция ветвей олиграхии. У нас Сталин с переводом страны на военные рельсы, репрессиями и трудовыми армиями, у них точно такой же Рузвельт. У нас обратное переподчинение балтийской ветви по итогам ВМВ, у них такое же переподчинение британской ветви.

Поэтому на вопрос «ху из мистер Трамп?» не нужно искать ответ в истории, достаточно посмотреть параллель в актуальной российской политике. Только наш этнополитический центр в своем развитии немного опережает по фазе англосаксонский. Поэтому похожий вопрос «Ху из мистер Путин?» случился на 17 лет раньше, но это скорее внешне сходство. Отличий в политической культуре и в политической структуре двух цивилизаций, наверное, намного больше.

Во-первых, в торговой англосаксонской цивилизации ее центральной, осевой ветвью, источником ресурсов, в том числе кадровых, является не суровый Север и Сибирь, как у нас, а суровые северные моря и не менее опасный Океан. То есть территориальной основой политического центра являются порты и военные базы на побережье, и связанные с ними поселения. Впрочем, культурное различие между Нью-Йорком или Фриско с американской глубинкой очевидно и без особой теории.

Во-вторых, держателем символического капитала и инструментов контроля доступа к ресурсам в США являются финансово-политические институты – ФРС, Минфин, финансовая спецслужба Сикрет Сервис. И это большой вопрос, кто кого контролирует – Белый дом эти институты или наоборот. В отличие от царского Кремля и традиционного военно-политического контроля ресурсов.

В-третьих, и это самое главное в оценке вероятности гражданской войны в США, главные источники ресурсов находятся вне страны. Поэтому нет никакого особого смысла в занятии и контроле отдельных территорий и даже внутренних торговых путей для американских или англосаконских элит. Вся основная борьба между ними была, есть и будет вовне – по поводу контроля внешних рынков, международных торговых путей и информационных сетей. Вот там у них наверху уже бушует вовсю информационная «гражданская война», которая лишь изредка требует локальных стычек и инсценировок в стиле «S.N.U.F.F».

Ошибка в оценке «революционной» ситуации на территории США, а не в информполе, в общем-то, вполне простительна. Потому что политический центр «осевой», морской ветви англосаксонской цивилизации, базирующийся в Нью-Йорке, тесно сопряжен с центром финансово-политической ветви глобальной элиты (МВФ, ВБ и прочие экономические организации при ООН). Вот на этом сугубо надстроечном уровне, да, на наших глазах происходит революция. Смена центра уже состоялась весной 2020 года, когда начал работу антикризисный штаб под предлогом пандемии «ковида», которому очевидным образом подчиняются либеральные ветви элиты всех стран, в том числе и существенная часть либерально-консервативной элиты России.

Однако, как уже не раз было сказано, смена политического центра не сразу приводит к смене политического режима. Сначала новый центр распространяется по сфере своего управления, и лишь после того, как революционеры всех мастей совместно демонтируют остатки старого режима, начинается междоусобная драка между самими революционерами. Можно для примера вспомнить хрестоматийное «победное шествие советской власти» в 1917 году, завершившееся расколом революционеров одновременно с символичным переходом на светский календарь. Или период ноября-декабря 1991 года между 5-м съездом нардепов РСФСР и заменой флага над Кремлем, сменой таблички в СБ ООН на «РФ» и стартом приватизационной «экономической реформы», тут же расколовшей победителей в борьбе за суверенитет РФ.

Такой же краткий по меркам финансовой ветви глобализации переходный период между «сменой центра» и «сменой режима» происходит в течение 2020 года, от начала Брекзита до его завершения. При этом пока еще сохраняется общий интерес глобальной элиты в демонтаже старого центра и переподчинении частей старой системы антикризисному штабу. Однако сразу после решения этой задачи раскол и противоречия между ветвями финансовой элиты будут только нарастать. Хотя согласованные, вернее выработанные эмпирическим методом проб и ошибок методы чрезвычайщины будут применяться одинаково революционерами с обеих сторон (и троцкими, и колчаками информационной гражданской войны).

Пока что мы можем наблюдать закулисную подготовку к введению относительно гуманных чрезвычайных мер по стабилизации финансовой системы в начале острой фазы мирового финансового кризиса. Под предлогом борьбы с пандемией «ковида» средний и выше среднего класс западных стран может и должен быть ограничен в распоряжении своими финансовыми счетами и ценными бумагами. На период первичной принудительной реструктуризации и расшивки нависшей над мировой торговлей кредитной пирамиды. Чтобы избежать паники и резкого обрушения формальной «капитализации» фондовых рынков.

Нет сомнений, что у любого нарушителя правил чрезвычайной финансовой гигиены немедленно будет найден потенциально смертельный вирус, нарушитель помещен под домашний арест или даже в клинику, откуда может и не выйти, если финансовым революционерам из местного антикризисного штаба потребуется заморозить и фактически конфисковать активы выявленного «контрреволюционера». Хотя заблокировать счета и принудительно реструктурировать короткие облигации ГКО на столетние (то есть опять же конфисковать) можно и без госпитализации, под тем же предлогом, что и заблокированные «социальные карты» пенсионеров сейчас в Москве. Хотя у нас это просто имитация бурной деятельности и демонстрация лояльности местных либералов на всякий случай. Вдруг их активы на Западе не заморозят. Ха-ха…

Еще раз попытаюсь проиллюстрировать разницу между сопряженным участием элит на национальном и на глобальном уровне. Например, чтобы политический центр советских элит стал частью нового глобально-политического центра ООН в 1945 году, этнополитический процесс на уровне коренной России должен был достичь конструктивной стадии зрелости, своего узла Дна Надлома в 1941 году. Должна была быть завершена не только горячая, но и холодная информационная гражданская 1930-х с сопутствующими относительно локальными репрессиями и эксцессами. Так что к сугубо надстроечному глобальному узлу Смены центра в 1945-м все его главные участники должны были подойти в собранном состоянии. Элита США, опиравшаяся на приморскую «осевую» ветвь своей цивилизации, тоже при Рузвельте перешла к выходу из Надлома предшествующей депрессии и мафиозной перестрелки.

Так же и сейчас, общие задачи антикризисной финансовой стабилизации на глобальном уровне (в узле Дна Надлома глобализации) требуют, чтобы основные игроки, центры силы были в относительно собранном консолидированном состоянии, хотя бы на уровне самих элит. Поэтому в России и в «осевой» части США сейчас должен быть большой узел Консолидации на национальном уровне. Однако, если смотреть уровнем выше на фазу развития русской и англосаксонской цивилизаций, то речь идет об узле 15/16 малой культурной революции внутри активной четверти.

В таком же узле российской истории, например, случился «Великий перелом», смена исполнительной власти на национал-глобалистов с последующим разгромом недобитых троцкистов. Что-то похожее, очевидно, назревает и в США, особенно в прибрежных штатах типа Орегона, где местные троцкисты буквально напрашиваются на зачистку. Но это не сразу, а после прохождения острой фазы финансового кризиса.

Нужно еще заметить, что континентальная часть США является для англосаксонской цивилизации аналогом нашей Украины, «южной» ветвью цивилизации. Так что экономический кризис в этой части штатов имеет свои аналогом нынешний кризис на Б/У, а сам Трамп, хотя и хотел бы быть американским Путиным, но все же больше похож на Януковича. Как если бы Януковича не отстранили от власти, а оставили править расколотым государством. Впрочем, Трампа после его победы на выборах тоже фактически отстранили от рычагов управления, кроме личного твиттера. И лишь како-то время спустя сделали вид, что вернули эти рычаги. Потому что на выборы идти надо, а зачем искать другую марионетку, если эта вполне со своей ролью справляется.

Естественный для русского читателя вопрос, но если Трамп – это тамошний Янукович, тогда кто у них там Путин? А в осевой ветви торгашеской империи англосаксов и не может быть лидеров монархического типа, какие востребованы в России. Там, как и в свое время Венеции или в Нидерландах в центре политики всегда финансовая олигархия, как в сказке «Три толстяка». А глава исполнительной власти всегда при них.

Таким образом, революция и гражданская война в США на данном этапе пока что «отменяются», как бы кому-то не мечталось. Однако информационная гражданская война, включая заказные опросы о готовности радикалов к гражданской войне и постановочные видео нанятых актеров в камуфляже, марширующих по улицам городов – это все будет. Потому что раскол и война на надстроечном уровне между финансовыми элитам, Уолл-стрит и Сити только разгораются. И кроме девиза MAGA есть еще и другой девиз MAGBA, под которым реализуется Брекзит. Make America Great Britain Again. Хотя тоже не получится, волки от испуга скушают друг друга, и еще лет через 30-40 будет что-то третье, типа Северо-Атлантического СНГ.

Продолжение следует