«Такого не бывает!» (с): являются ли отступления от норм сталинского делопроизводства безусловными доказательствами подделки документов? (начало)

В обсуждении поста «Путин: у России нет и не может быть никакого чувства вины по поводу Второй мировой» мною заявлялось по поводу недостатков оформления документов т.н. пакта Молотова-Риббентропа:

 ==  (…) И потом последует вопрос о несовпадающих  интервалах/пробелах  на разных копиях одной и той же страницы - а на него ответ о разных машинках, об отсутствии копировальной бумаги эт цетера … "наша песня хороша, начинай сначала" (с) ... всё обжёвано-переобжёвано, стОит ли возвращаться к этой проблеме. (…)  Идем по второму кругу. И ляпы, и грамматические ошибки, и отсутствующие печати, и отсутствующие подписи, и отсутствующие реквизиты не являются вердиктами для материалов, поскольку вполне достаточно других  верифицированных документов с такими же недостатками. ==

На что получил следующий комментарий:

== А сам Сталин хоть читал или держал в руках эти фальшивки? Там столько ляпов и грамматических ошибок и даже сам Сталин ничего не обнаружил? (…) Ни Сталин, ни Молотов не были ни безграмотными, ни тем более склонными нарушать советское законодательство, советские инструкции и правила, напротив, очень жестко, даже сурово жестко их соблюдали.  ==

Характерно завершение беседы  этим оппонентом (а ля Паниковский):  :)

==  «А ляпы или огрехи не всегда являются неотразимым аргументом, о чем уже говорил» (с)

А кто вы такой, чтобы так утверждать? ==  

Далее в корректном и конструктивном диалоге с коллегой  Herrero  взял на себя конкретное обязательство:

== (…) Решил написать  небольшую статью по проблеме претензий к оформлению документов в 30-х и начале 40-х годов. (…) ==

И вот наконец-то из РГАСПИ (Российский государственный архив социально-политической истории) пришли заказанные мною ранее электронные копии документов того времени  (48 ед.) , что позволяет опубликовать  созданную (еще в начале июля) заметку.

Итак, о чем идет речь: часть историков, публицистов  и просто интересующихся историей людей почему-то считают, что созданная на основе царской Лениным, Сталиным и Молотовым система делопроизводства и контроля исполнения была настолько совершенной, что  не допускала ни малейшего  отхода от её положений, а наличие такого отклонения в документе однозначно свидетельствует об его фальсификации.

С чем соглашусь целиком и полностью: она действительно была отличной и близка к идеальной для той эпохи.  

Но «близка» не означает всегда и везде, хотя бы  потому, что люди – не машины, сопутствующая обстановка при создании и оформлении документов может быть такова, что вынуждает исполнителей совершать в силу, например, спешки непреднамеренные ошибки, а времени на их поиск и исправление недостаточно, да и руководители  могут не захотеть дожидаться безупречного оформления и закрыть глаза на несущественные по их мнению формальные отступления от канонов и норм.

Таким образом, без учета человеческого фактора картина документооборота делопроизводства  может априори представляться  идеализированной и абсолютно непогрешимой.

Значит, требуется просмотреть и проанализировать выявленные недочеты на основе небольшой подборки аутентичных материалов.  

Известны следующие основные претензии к оформлению решений высшего руководства СССР 30 – 40-х годов, на основании которых данные документы объявляются фальшивками:

1. Применение типографских бланков, выпущенных в предшествующие годы и даже десятилетия. Исправление годов и десятилетий, проставленных в бланках типографским способом, на пишмашинке или  вручную.
2. Заполнение бланков и исправление  допущенных ошибок вручную.
3. Отсутствие в бланках подписей и печатей, вкл. факсимиле.
4. Применение в одинаковых по функциональному назначению и наименованию бланках отличающихся   типографских шрифтов,   размещение реквизитов и  текстов в них  в разных местах.

Небольшая предИстория  от  бывшего управляющего  делами Совета министров СССР М.С.Смиртюкова  в интервью   2011г. «Государство — это он. История жизни Михаила Смиртюкова — человека, проработавшего 60 лет в Кремле, рассказанная им самим»:

 (…) А в чайном зале стали подолгу засиживаться старые большевики. Они сидели, обсуждали текущий момент, высказывали свои соображения, спорили, критиковали ЦК. Ну понятное дело, такой клуб не мог понравиться высшему руководящему составу. Так что чайный зал скоро закрыли, а для старых большевиков открыли отдельную от действующих работников столовую. Распределителем продуктов столовая Совнаркома стала гораздо позже. Когда я в 1930 году пришел работать в Кремль, в ней обедало всего около сотни человек.

А сколько было, когда вы уходили?

В 1990 году прикрепленных было больше четырех тысяч. Настолько разросся аппарат. При Ленине все органы управления страной (СНК РСФСР, СНК СССР и ВЦИК) размещались в одном здании — Казаковском корпусе. Ленин справедливо считал, что чем меньше аппарат, тем легче его контролировать. А контролю он уделял самое большое значение и написал об этом письмо заместителям и управляющему делами. Ленин считал, что они не меньше двух третей рабочего времени должны уделять контролю над исполнением решений. По его заданию была разработана контрольная карточка. В ней печатался текст решения Совнаркома, ответственные за его исполнение и сроки исполнения. Один экземпляр карточки оставался у ответственного за исполнение лица, а второй находился в контрольной группе, которая следила за сроками и докладывала руководству обо всех случаях их несоблюдения. Эта созданная Лениным система контроля существовала все время моей работы в Кремле. И полагаю, существует и сейчас.

(…)

А что, по-вашему, было самой сильной стороной Молотова-политика?

Умение точно оценивать свои возможности. Молотов всегда знал, что в любом деле есть граница, переходить которую нельзя даже ему. Кроме того, Вячеслав Михайлович был очень сильным организатором. Настоящим. Он поставил работу Совнаркома так, что все делалось быстро и слаженно. Любой вопрос, поступавший в правительство, сначала обсуждался на СЗ — совещании замов. За круглый стол садились Молотов, три-четыре зампреда Совнаркома, а позади замов сидели сотрудники аппарата, отвечавшие за отрасли, запросы которых на этом СЗ рассматривались. Решения принимались быстро: какой вопрос рассмотреть на заседании Совнаркома, какой отправить в соответствующий наркомат, какой послать на доработку. Поскольку все предварительно было проработано, на самих заседаниях правительства никто не занимался пустой болтовней. Молотов вообще не терпел многословия. В 1950-е годы, когда он возглавлял МИД, мне рассказывали, что он наложил резолюцию на длиннущую телеграмму одного нашего посла: "Прошу присылать шифровки только по вопросам, требующим решения Москвы".

(…)

Правка была дельной? Или это была правка ради правки?

Безусловно, дельной. Если говорить об особенностях Молотова, нужно сказать, что у него постоянно было желание все улучшать. Может быть, потому, что это свойственно большинству педантичных людей. Но возможно, и потому, что инженерный талант Молотова остался нереализованным: из-за участия в подпольной партийной работе он не окончил Петербургский политехнический институт. Например, Вячеслав Михайлович ввел систему ускоренного оформления решений правительства. В один из столов в зале, где проходили заседания Совнаркома, был встроен скрытый микрофон, и секретарь заседания тихо диктовал только что принятые решения машинисткам, находившимся в соседнем помещении. Там же сидели юристы, которые выверяли текст. Потом отпечатанные карточки с решениями приносили Молотову, он вносил свою правку, и к концу заседания его протокол был готов. И всё без задержек тут же отправлялось исполнителям — в наркоматы и на места.

Но начинал, конечно, В.И.Ленин, как первый председатель Совнаркома, см. Е.В.Зайцева «Становление и развитие советского государственного делопроизводства» :

 (…) Отходят в прошлое многие виды документов, характерные для дореволюционного государственного аппарата управления. Уже через несколько недель после Октябрьской революции В. И. Ленин ставит вопрос о назревшей необходимости регулировать административную и делопроизводственную деятельность советских учреждений [7, с. 20]. Необходимо было упорядочить процессы делопроизводства на местах.

Уже в первых декретах Советской власти регламентируются вопросы составления и оформления документов. В 1917-1920 гг. выходит ряд нормативно-правовых документов, позволяющих оптимально построить систему документирования, в которых определены обязательные реквизиты, разработан алгоритм утверждения и опубликования законов, наложен запрет на канцелярскую волокиту и приказано быстро и точно выполнять указы центральной власти4. Так, в этот период выходит Декрет Совета народных комиссаров РСФСР от 2 марта 1918 г. «О форме бланков государственных учреждений»5, где вводилось положение, которое не было исключительно новым по содержанию, но тем не менее безусловно помогало оптимизировать процесс документирования управления, особенно для новых работников. Были предприняты попытки упрощения и оптимизации ведения делопроизводства, зарождается законодательство по работе с обращениями граждан, формируется орган, осуществляющий государственный контроль, - Наркомат государственного контроля6.  (…) Так, вопросами рационализации и научной организации делопроизводства занимались: с 1920 г. - Таганрогский институт НОТ, затем - Казанский институт НОТ, который был организован в 1921 Это были такие направления их работы, как рационализация структуры учреждений, технологии работы с документами, сокращения времени прохождения документов, разработка системы регистрации, разработка форм учетной документации. (…)  

Смотрим   уменьшенные в размере электронные копии документов различного функционала на высшем уровне управления СССР, полученных мною из РГАСПИ:

 

Текст 1940г., на бланке в надписи «193_» последние  типографские цифра и знак  забиты на пишмашинке цифрами «40». Резолюция ИВС имеется, подписи не проставлены.

Текст 1940г.,  над цифрами  «192…» на пишмашинке впечатаны цифры  «40». Фамилия Молотова и некоторые фразы подчеркнуты,  очевидно,  ИВС. Резолюции Молотова и Микояна.

Аналогично.

Аналогично.

Здесь дата исправлена вообще вручную.

Здесь постановление  1940г. на бланке 1939г., в тексте вручную исправлен день месяца.

Здесь вручную исправлено название наркомата и проставлена дата.

Здесь комментарии излишни: одно сплошное «нарушение» норм и канонов. :)

Но более всего мне лично импонирует следующий документ:

«Простенько, но со вкусом» (с). :)

Всех их и остальные копии в исходном (лучшем) качестве, мною не приведенные из-за экономии места,  можно увидеть здесь:  https://cloud.mail.ru/public/pfRb/rHfHN6uam

Почему же возникает  столь  далекое от реальности представление о работе с документами в ту эпоху, если вывести за скобки простое незнание материала:  попробуем разобрать  конкретный  пример из руснета.

См.окончание данной заметки https://aftershock.news/?q=node/896976