Детско-юношеская философия

Начиная с данной статьи, я меняю написание «жид» и составляющих на «жiд», а «нежид» – на «нежiд». Это для того, чтобы несведующие читатели не путали жiдов с евреями, евреи к ним никакого отношения не имеют. Обратите также внимание, что я пишу «мiр», если имею в виду окружающую вселенную, и «мир», если имею в виду, не война.

Дети, особливо лет с трёх примерно, когда научаются говорить более или менее сносно – являются выдающимися философами. Глубина и всеохватность вопросов/утверждений, которые они задают/поведывают взрослым, просто поражает: от сакраментального «А почему небо голубое?» до «Цветочек плачет!». Ну, поразительно просто!

Дитя – сущность ещё наипрямейшая, вступающая в наш человечий мiр без особых козней и подвохов, что видит (слышит, ощущает), то и поёт. В принципе, наверно, так и надо, чтобы не быть раздавленным условностями затем. И некоторые люди умудряются пронести с собой на всю жизнь эту детскую непосредственность. Я сам в какой-то мере умудрился, слова «пешеходица» и «драконица» широко используются моими детьми, ну и сами они тоже любят побаловаться на этой ниве. Сейчас я называю это «наивность», но это не наивность, а что-то другое, потому что она укутана в кокон премудрейших опытов и размышлений, а прорывается она посему иногда чисто по-оккамовски, сечя ложь.

Философичность детского мышления, разумеется, не постоянна, а лишь прорывается иногда теми или иными восклицаниями, перемежаясь с накоплением обычных житейских опытов, в которых философии кот наплакал. Так, постепенно, лет от трёх до… каких-нибудь десяти, к примеру, философичность ребёнка становится всё более и более «под его склонность», остальное вымывается потоками дезинформации и стычек с действительностью. Именно в этом возрасте уже понятно, кто есть растущий ребятёнка: жiдёнка или нежiдёнка. И понять это довольно легко по тому философическому направлению, которое ребятёнка и ведёт.

У нежiдят нет склонности к выделению любого философского вопроса к фокусу «Я». У жiдят же «Я» начинает занимать особую нишу, философичность всё чаще и чаще со взрослением скатывается в эту сферу, пока окончательно не скатится, надо сказать.

Общефилософские вопросы у детишек также обычно возникают в двух случаях, когда вокруг есть общее спокойствие и безмолвие, а также тогда, когда есть необычный для их возраста стресс. В этих случаях, особенно любопытен первый, заостряется и необычайно их ум. Можно даже сказать, что ум ребятёнка растёт такими вот «рывками»: от одного философского размышления – до другого. Я неоднократно был свидетелем того, что ребятёнка застывает в безмолвии, мотая себе на ус какое-нибудь длинное высказывание или целую речь взрослых, делая внутри себя сногсшибательные умозаключения, которые он, увы, пока не может толком выразить. Они прорываются потом, иногда – спустя годы.

Разветвление по философичности жiдят и нежiдят строго-настрого принимают жёсткие формы в среднем школьном возрасте, когда эти долбаные коллективы начинают вызывать скуку у первых, а вторые, как шалили беззаботно, так и продолжают шалить. Учителя не знают, что с этим делать обычно, но и зная, а многия знания преумножают печали, не смогут. Это выше компетенции воспитания, это этапы самостоятельного человеческого взросления, на которые никакой коллектив, никакой страх, никакое уныние не оказывают никакого влияния. Се ля ви, как говорится.

Юношеское философствование, выросшее из детского, уникальнее в разы. Дело в том, что поднабравшись хоть какого-то опыта, юношеская творческая натура обязательно ищет выход в создании хотя бы чего-то. Ну а философия, опирающееся на детское, служит серьёзной и интересной основой. Именно поэтому лучшие творения человечества получаются у самых-самых молодых. Много опыта стирает грани, а малоопытность позволяет шагать широко, не обращая внимания на мелкие частности.

Часто говорят, что молодое поколение – идеалисты и революционеры. Но это не так. Просто они очень философичны в эти годы, концентрированно философичны, до полного иногда сгорания. «Перебаливают» этим все, в разной мере, разумеется. У самых горящих получается очень хорошо, у тлеющих, коих большинство, это проходит жарковато, но всегда впоследствии тушится. Но все помнят этот жар философии, который так иногда даже утомлял, хотя и был пленительно, восхитительно сладостен порой.

Годам к 15- обычно, философствование у большинства людей сходит на нет, а это означает, что им уже никогда не придётся воспарять мыслию, да они и не особо желают. У тех же, у кого желание такого умственного действа не пропадает, оно конвертируется в достижение более практических целей (забывается при этом то, что наращенная в детстве и юношестве философская конструкция служит им опорой). А вот годам к 20-ти, можно сказать прямо, философствование как класс покидает большинство голов; даже тех, кто ещё как-то пытался соображать подальше, чем два шага вперёд. Возврат к философии у таких людей возможен лишь в более отдалённом возрасте, под влиянием неусыпного опыта и неразговления.

Таким образом, можно подытожить следующее: человек-сущность страшно заинтересован в философии два этапа своей жизни – детство и раннюю юность. То, что происходит всплеск интереса потом, как правило, это уже дебри, через которые человек вынужден пробираться. В юности же никаких дебрей нет, всё предельно, отточено ясно, аж до жути. На все детские вопросы уже отвечено, никаких новых вопросов пока не возникает, философия в этом возрасте выступает предтечей решительных и яростных действий по изменению окружающего мiра (реже себя самого/у).

Поэтому, читая-почитывая старых пердунов-философов, имейте, пожалуйста, в виду, что вы будете жевать кашку, до вас уже пережёванную поколениями других жующих. Если вас интересуют свежие вкусы – ищите молодёжь, как бы ни была она вам эстетически или этически отвратна (так бывает), у неё остриё правды-истины, у неё.

И последнее: женский пол относится к философии не как к философии, а как к тому, у чего пока нет понятийного аппарата в любом человечьем языке. Поэтому я ничего и не могу сказать о нём толково. Лишь крайне обще и невыразительно. Я бы назвал это «не-философией, анти-философией, противо-философией», но все эти дуальные частицы выражают вовсе не то, что должны бы. Ну а придумай я новое словечко, типа «любовь к любви», а не «любовь к мудрости», вообще было бы ничего непонятно. Хотя вот «любовь к любви» есть очень приближенно, имхо.