Каждый марксист должен хотя бы для себя ответить на вопрос, сформулированный в названии темы. Нельзя изучать марксизм, пропагандировать марксистское мировоззрение и не делать попыток ответить на этот сакраментальный вопрос. Занимаясь практической деятельностью на ниве марксизма, рано или поздно любой марксист сталкивается с этим вопросом. Противники и критики марксизма очень часто апеллируют к теме гибели СССР с целью доказать несостоятельность и невозможность коммунизма как такового. Для противодействия таким инсинуациям необходимо чётко и однозначно на основе диалектического материализма сформулировать ответ на этот вопрос.

Хочу представить своё видение причин гибели СССР. Я не представлю полной, завершённой картины, как некоей конструкции, а лишь даю теоретический каркас этой конструкции, который в дальнейшем можно будет дополнить доказательной базой, историческими ссылками и цитатами. Сам теоретический каркас, скорее всего, вряд ли претерпит существенные изменения и дополнения. В основном он отражает, с моей точки зрения, суть явления.

Прежде всего, хочу сказать, что СССР именно погиб. Он не был убит внешними силами или предателями во власти, он не умер сам, исчерпав жизненные силы, не развалился, он погиб в борьбе со своими внутренними противоречиями. Внешние силы сыграли определённую негативную роль, но лишь по причине совпадения внешнего воздействия с внутренними негативными тенденциями. Именно внутренние негативные тенденции, собственные противоречия системы и явились причиной гибели СССР. Изложение этих тенденций и противоречий является целью статьи.

Начну с того, что коммунизм, а социализм – не отдельная формация, а неразвитый коммунизм, его первая фаза, более прогрессивная и вполне устойчивая общественная формация. Это доказывается не только теорией, но и практикой. Все исторические вызовы, которые выпадали на долю этой формации, она выдержала с честью. Вершиной проявления потенциала является победа в ВОВ. Социалистическая система (социалистический способ производства и социалистическое общество) одержало победу не над отдельным капиталистическим государством, а над объединением капиталистических экономик. При этом в тяжелейших условиях войны при ограниченных людских ресурсах социалистический способ производства умудрился нарастить ко второй половине войны производительность труда более чем в 2 раза, чего капиталистические противники сделать не смогли при гораздо более благоприятных условиях.

Это только один из фактов. Их можно привести значительно больше. Это и темпы индустриализации, и послевоенное восстановление и экономические показатели роста, невиданные для капиталистического способа производства. В этих фактах нет ничего удивительного или сверхъестественного, всё согласно теории. Каждая новая общественная формация более развита экономически, чем предыдущая. Капитализм развитие феодализма, который в свою очередь развитие рабовладения, а социализм развитие капитализма. Поэтому утверждение о том, что СССР погубили предатели во власти или агенты запада являются несостоятельным и должно быть отброшено. Не может такого быть, что бы более совершенную и развитую экономическую систему разрушил один человек или даже достаточно большая группа людей по злому умыслу. Это противоречит историческому материализму, фактам и логике. Если признать, что более высокую общественную формацию можно уничтожить действиями группы людей, то более низкую – и подавно. Но история таких фактов не знает. Поэтому данную теорию нужно отбросить раз и навсегда и искать иные причины.

При всём вышеизложенном, анализ действий отдельных личностей ясно демонстрирует их негативные последствия для социалистической системы. Как же разрешить противоречие между невозможностью людей разрушить общественную формацию и их негативным влиянием на эту формацию? Для этого нам понадобиться обратиться к теории. Марксизм утверждает, что экономическая структура общества (базис) определяет социальную, юридическую и политическую надстройку, а так же определяет формы общественного сознания – идеи, теории или концепции, бытующие в обществе. Надстройка в свою очередь также влияет на базис. Формулируя иначе, можно сказать, что процессы в базисе находят отражение в головах людей в виде определённых идей и действий, а уже потом эти идеи и действия влияют на базис. Таким образом, определённые идеи возникают в головах людей не сами по себе, не просто так, не как озарение свыше, а под влиянием общественных процессов.

Поэтому если мы хотим понять, почему отдельные личности принимали те или иные решения, имеющие негативные последствия, мы должны найти в общественных процессах негативные тенденции, которые нашли отражение в головах этих личностей в виде определённых идей. А поскольку негативное влияние личностей прослеживалось практически в течение всего времени существования социализма в СССР, то эти негативные процессы в экономике должны быть глобальными. Это не какой-то местный кратковременный сбой системы, это должна быть её врожденная черта, присущая системе от рождения. Только в таком случае эта негативная тенденция могла десятилетиями порождать и поддерживать негативные процессы в надстройке, которые, в конечном счёте, и привели к гибели общественную формацию.

Что же это за врожденная черта? Как я уже говорил, социализм  - это не развитый коммунизм. Он не развивается сам из себя на пустом месте. Он развивается из капитализма и несёт в себе пережитки предыдущей формации. Как говорили классики - его «родимые пятна». Самым большим «родимым пятном» капитализма являлся момент товарности в производстве, порождавший мелкобуржуазное сознание у определённой части общества. Этим сознанием были поражены не только отдельные представители высшего руководства, но и огромная масса обычных людей. К концу СССР в высшем эшелоне власти был не один Горбачёв. Во власти таких, как он, была целая когорта. На более низком руководящем уровне так же было предостаточно людей с мелкобуржуазным сознанием. Так, что если бы не Горбачёв, то к власти пришёл бы другой руководитель, действия которого мало бы отличались от действий Горбачёва. 

Политическая экономия утверждает: не важно, как далеко вы продвинулись на пути к коммунизму, но если хотя бы незначительная часть производства имеет товарный характер, то возврат к капитализму будет возможен, поскольку товарное производство в крупном масштабе может быть только капиталистическим. Откуда взялось товарное производство при социалистическом способе производства, при котором продукты труда не приобретают форму товаров? Сталин в своей знаменитой экономической работе «Экономические проблемы социализма в СССР» писал, что в СССР средства производства не являются товарами, а предметы потребления производятся, как товары. Однако, поскольку социалистический способ производства очень сильно отличается от капиталистического способа производства (нет свободного рынка и конкуренции, а есть план и фиксированные цены), то это не товары в капиталистическом смысле. Исходя из этого, некоторые современные политэкономы называли это явление не товарным производством, а моментом товарности в социалистическом способе производства.

В чём проявляется момент товарности? В чём противоречие между моментом товарности и социалистическим способом производства? Для ответа на эти вопросы рассмотрим такое социалистическое предприятие, как колхоз. Колхоз часть продукции сдаёт государству по фиксированным ценам – это не товарная продукция. Она не поступает в обмен, а распределяется. А другую часть колхоз может реализовывать на колхозных рынках за большую цену и этот продукт уже приобретает момент товарности. Сразу возникает противоречие между интересами общества, которое заинтересовано в более дешёвой сельскохозяйственной продукции в магазинах и интересами конкретного колхоза, который заинтересован меньше продукции сдать государству и больше реализовать на рынке. Чем больше он реализует на рынке, тем богаче будет колхоз и каждый член колхоза, даже в ущерб всему обществу.  

В чём на практике проявлялось это противоречие? Колхозы стремились любыми путями увеличить долю продукции, реализуемую на рынках, тем самым повышая товарность своего производства. Дополнительные незаконные распашки, неучтённые земли, снижение данных по урожайности, приписки, подлоги, коррумпирование чиновников и т.д. И всё ради товарности производства. Производство продукта в форме товара – главное зло, разъедающее социалистический способ производства. Вместе с ростом товарности в социалистической экономике усиливались и другие моменты капиталистического способа производства: возрастала роль денег, укреплялся рынок, усиливался закон стоимости, ослаблялось общее планирование.  Кроме того, реализация продукции через колхозные рынки порождала прослойку общества, живущую за счёт нетрудовых доходов – спекулянтов, которые паразитировали и на производителях и на потребителях. Увеличивающиеся денежные ресурсы в руках таких людей позволяли им со временем выкупать продукцию колхозов и реализовывать её по своим ценам. Это зачатки буржуазии.

Нужно так же помнить, что колхозная собственность не была общенародной, а была коллективной, т.е. принадлежала не всему обществу, а коллективу колхоза, что в свою очередь порождало возможность различия интересов между очень большими группами людей – колхозниками и работниками социалистических общенародных предприятий. А раз возможны различные интересы, то, согласно диалектике, при неблагоприятных условиях на определённом этапе развития различие интересов неизбежно приведёт к противоположности интересов, что мы и наблюдали в реальности под конец гибели СССР, когда в магазинах ничего нет, а на базарах и рынках всё есть, но за большие деньги.

Но не только колхозы были подвержены негативным явлениям. Что же происходило в лёгкой промышленности, производящей предметы потребления, которые, по мнению Сталина, являлись товарами? Как там обстояли дела с товарностью? Момент товарности и там возрастал с течением времени. Ослабление общего народнохозяйственного планирования, при котором больший вес приобретали отраслевые планы, порождало такое же противоречие, как и в колхозном хозяйстве – групповые интересы, даже очень больших групп людей (отраслей), на начальном этапе только отличались от общенародных интересов, а со временем приходили к антагонизму с общенародными интересами. Например, если какой-то отрасли предоставляется режим максимального благоприятствования, то в этой отрасли выделяются дополнительные фонды, там поднимаются зарплаты и, соответственно, уровень жизни работников этой отрасли по отношению к уровню жизни остального общества. Примером может служить угольная отрасль, в которой постоянный рост зарплаты под конец СССР привёл к тому, что средняя зарплата в отрасли почти в 10 раз превышала среднюю зарплату учителя. Это не допустимый для социалистического государства уровень неравенства.

Кроме ослабления общего планирования с течением времени предприятиям предоставлялась большая экономическая свобода, что так же негативно сказывалось на общенародных интересах и вело к противоречию между групповыми и общественными интересами. К концу СССР, когда общенародный план был фактически разрушен, а отдельные предприятия (уже даже не отрасли) получили полную экономическую свободу, противоречие между групповыми интересами и общественными приобрело форму антагонизма. Работникам предприятия было выгоднее производить определённую продукцию и продавать за границу, чем работать по плану и насыщать общественные фонды потребления. Это уже практически капиталистические отношения – примат частного интереса над общественным. Так же можно отметить негативное влияние реформы Косыгина, при которой для оценки эффективности экономической деятельности предприятий вводились стоимостные показатели, свойственные капиталистическому способу производства.

Таковы, в общих чертах, были негативные тенденции (момент товарности) в социалистической экономике. Теперь нужно проследить, как эти негативные тенденции отражались в головах людей, и какие идеи, мысли, концепции и действия они порождали. Это отражение в головах людей формировало, как я уже писал, мелкобуржуазное сознание. Мелкобуржуазное сознание это, прежде всего, примат личного и частного над общим и общественным. Откуда это сознание взялось в социалистическом обществе? Оно просто никуда не исчезало, а передалось по наследству. РИ на 80% состояла из крестьян, которые составляют класс мелкой буржуазии. Это тоже частные собственники. Даже крестьянин батрак, по сути, сельский пролетарий не готов был расставаться со своим наделом. Единственное чего он хотел, это своей земли. Свое сытое и счастливое будущее он связывал не с обществом, а со своим индивидуальным хозяйством. Это и есть мелкобуржуазное сознание.

И оно проявлялось в обществе сверху донизу в течение всего периода существования СССР. Вспомним 20-е годы ХХ столетия (времена НЭПа) и Бухарина с его знаменитым лозунгом, направленным к крестьянам – обогащайтесь! Такой лозунг могло породить только мелкобуржуазное сознание. И Бухарин был не одинок. 30-е годы правая и левая оппозиции выражали мелкобуржуазные чаяния определённой мещанской части общества. В экономике предлагалось замедлить темпы индустриализации и ускорить развитие производства предметов потребления. Это значит обеспечить в первую очередь личное благо. Начало 50-х годов, в уже указанной работе Сталин подвергает критике взгляды ряда экономистов, в которых без особого труда виден взгляд мелкого хозяйчика. Т.е. в среде учёных экономистов уже тогда такие идеи были не редкостью, раз они попадали в общественное пространство.

Но по мере усиления момента товарности в социалистической экономике идеи, порождаемые мелкобуржуазным сознанием, становились всё сильнее, а количество их носителей росло. Накануне Косыгинской реформы в среде учёных экономистов несколько лет шла дискуссия между условными общественниками и условными рыночниками. В результате дискуссии рыночники победили и дали старт Косыгинской реформе. Это и есть отражение в головах людей нарастания в экономике момента товарности. Естественно, что реформа не пошла, коммунистический момент в экономике был ещё очень силён. В дальнейшем ситуация только ухудшалась. Чем больше усиливался момент товарности в экономике, тем сильнее ослаблялся социалистический способ производства, и тем больше людей считало такой способ производства не достаточно эффективным и даже ущербным. Апогеем этого процесса стало рождение в 80-е голы прошлого столетия теории конвергенции в головах и учёных, и политиков. Это была уже констатация конца социалистической экономики.

А что же происходило в среде обычного трудового народа? Избежал ли простой человек отражения в своей голове негативных тенденций в экономике? Естественно, не избежал. У одних людей такое сознание формировалось заново под действием окружающих жизненных реалий, у других – передалось по наследству чрез общественную среду, а окружающая действительность не позволяла ему отмереть. Люди видели, что те, кто имеют родственников в деревне, имеют более высокий уровень жизни, что с одной стороны порождало неравенство, а с другой - мелкобуржуазное желание иметь своё индивидуальное хозяйство. По мере развития в СССР постоянно возрастала стимулирующая роль денег, а должно быть наоборот. Марксисты прекрасно знают, что по мере движения к коммунизму нужно снижать важность денежного стимулирования труда и постепенно переходить на не денежные формы стимулирования.

При переходе от модели экономики, основанной на снижении цен, к модели на основе повышения зарплат роль денег в обществе только возрастала. Возрастающая в обществе роль денег приводила к тому, что всё большая часть общества выбирала работу не по призванию или образованию, а по величине зарплаты. Характерным штрихом мелкобуржуазного сознания является отношение к спекулянтам. Если в начальные десятилетия СССР общество воспринимало спекулянтов, как врагов, то в последнее десятилетие спекулянт уже воспринимался, как полезный член общества. Иметь среди знакомых спекулянта было выгодно и не важно, что он паразитировал на человеке. С его помощью можно было и хорошо одеться, и достать что-то престижное. Таким образом, мещанин уже был готов посадить себе на шею общественного паразита. В 90-х годах история предоставила ему такую возможность в лице капиталиста.

Резюмируя вышеизложенное, хочу отметить, что в течение всего периода существования СССР в его экономике сражались две противоположные тенденции – коммунистическая, в лице социалистического способа производства и капиталистическая, в лице момента товарности. Они составляют диалектическую пару – единство и борьба противоположностей. Если одна ослабляется, то другая усиливается. Эти тенденции находили отражение в головах всех членов общества и порождали противоречия в самом обществе. Часть общества обладала коммунистическим (общественным) сознанием, а часть мелкобуржуазным (частным) сознанием. На начальном этапе интересы этих двух частей общества всего лишь различались, но в процессе развития интересы приобретали антагонистический характер. 90-е годы это прекрасно подтвердили. Часть голосовала за сохранение СССР, а часть выходила на площади против СССР.

В завершение осталось лишь выяснить – почему, по мере развития, ослаблялся коммунистический момент социалистической экономики, а усиливался момент товарности? Почему при Сталине удавалось более-менее противостоять этой отрицательной тенденции, а после него – нет? Может причина в гениальности, неординарности, мудрости Сталина и бездарности, ограниченности, не компетентности последующих руководителей? Конечно – нет. Это ошибочная, ложная и идеалистическая точка зрения. Вот что писал Сталин:

То же самое надо сказать о законах экономического развития, о законах политической экономии, – все равно, идет ли речь о периоде капитализма или о периоде социализма. Здесь так же, как и в естествознании, законы экономического развития являются объективными законами, отражающими процессы экономического развития, совершающиеся независимо от воли людей. Люди могут открыть эти законы, познать их и, опираясь на них, использовать их в интересах общества, дать другое направление разрушительным действиям некоторых законов, ограничить сферу их действия, дать простор другим законам, пробивающим себе дорогу, но они не могут уничтожить их или создать новые экономические законы.

Это и есть марксистская точка зрения. Сталин был настоящим марксистом, он прекрасно видел противоречия и противоположные тенденции в советском социалистическом способе производства и по мере сил он и его сторонники противостояли негативной тенденции, сдерживали её рост, и одновременно усиливали коммунистическую тенденцию. Сталин, как и любая другая личность, не может отменить своими решениями, распоряжениями или указами объективные законы общественного развития, но познав эти законы, люди могут на них влиять. Пришедшие на смену Сталину и его сторонникам руководители не разбирались в марксизме, поэтому не оказывали никакого влияния на законы общественного развития, а иногда своими действиями, в результате определённого стечения обстоятельств, усиливали негативные тенденции и ослабляли позитивные. Делали ли они это по злому умыслу, по заговору или по причине предательства? Нет. Поскольку, для того, что бы разрушать осознанно и целенаправленно, нужно понимать, в чём заключаются негативные тенденции, а в чём – позитивные. Для этого нужно знать марксизм и владеть его научным методом, а они не знали и не понимали марксизма. Его научный метод был им не доступен.