Церковь. Подвижники. Воры. Мы… Часть четвёртая

 

Продолжаю мои размышления на тему церкви и криминала.

Предыдущие подачи: 1 2 3

Смертельный бой

- Мы были готовы биться до последнего. И честно умереть, - говорит Защитник без какого-либо надрыва, обыденно, как о чем-то само собой разумеющимся.

Разговорились в мы служебном помещении московского монастыря, где он работал страшим смены охраны. Но по его настрою и характеру как-то не поворачивается язык его назвать охранником. Он Защитник – надёжный щит для того, что считает самым дорогим в своей жизни.

Уверенный в себе, сухощавый, спортивного вида человек лет тридцати. От него какая-то аура правильности исходила. И он твердо идёт по верному пути в жизни – это сразу заметно в цельных людях.

Как раз пришло время ему продлять регистрацию, бегать по инстанциям в миграционной службе. Но ко всему этому он относился стоически и философски. Все эти бюрократические  препоны есть сущие мелочи для людей, которые знают, что такое – стоять на краю.

На родную ему Украину он ныне невъездной. Там он предатель. Ну а как же иначе!

Вставал грудью против майдаунов, боролся с украинскими палачами в ДНР – однозначно враг свободной Украины.

В самые светлые моменты революции гидности, когда по всей Украине разъезжали поезда дружбы, устанавливая новый порядок, Защитник оборонял Киево-Печёрскую Лавру. Самую древнюю и  несокрушимую  обитель русского Христианства.

- Как оно тогда было, - вспоминает Защитник. – Держали оборону. Нацисты не собирались мириться с цитаделью Русской православной церкви в самом центре их сатанинского шабаша. Было понятно, что рано или поздно они пойдут штурмом на Лавру. И на пощаду рассчитывать не приходилось.

Какая пощада от отведавших кровью нацистов, живьем сжигавших людей в Доме Профсоюзов, заливших кровью Одессу, наглядно и свирепо разделывавшихся с «пособниками москалей», которые осмелились выступить против майдана? Тогда, наверное, Степан Бандера на том свете слезами умиления обливался. Ведь его идейные потомки, в свое время устроившие Волынскую резню, когда любимым видом казни было перепиливание живых людей двуручной пилой, а маленьких детей незатейливо насаживали на колья штакетника, и сегодня не подкачали.

- Однажды мы узнали – завтра штурм, - говорит Защитник. – У нас разные источники информации были за стенами. Нам открыто приговор озвучили – нацики решили живыми не оставлять никого. Устроить такую показательную казнь. Наглядное назидание для тех, кто только заикнется о единстве русского народа и веры. Запугать православных, как тех же жителей Одессы.

Я интересуюсь:

- И что, кто отступил? Ушел?

- Никто. Мы помолились. Получили благословение. Знали, что умрем. У нас не было оружия. Не было сил, чтобы противостоять вооружённым и организованным нелюдям. Но была уверенность, что мы будем биться до конца. Пока есть хоть малейшая возможность не пропустить врага.

Это такой сакральный момент, который бывает у некоторых людей и который в сути своей страшен, но вместе с тем торжественен. Момент выбора. Когда ты на распутье – жить дальше мокрицей или умереть с честью. Мокриц тогда не оказалось.

- Ну и как все закончилось?

- Как? Отступили майданутые. И наша решимость сыграла роль. Может, их кураторы слегка остудили пыл. Милиция украинская нам сильно помогла. Там все же много нормальных людей было.  Если бы не они, гораздо хуже бы пришлось. Так что Лавру мы отстояли.

Военный преступник и в нагрузку экс-президент Украины Порошенко одним из самых больших достижений считает раскол в Православии. Ну а что, бесы так и должны себя вести. И заморские кураторы, руководящие сегодня Украиной, тоже своё дело знают отлично. Их учили, что безотказный способ разделения единого народа и разжигания внутри него вражды – это удар по религиозному единству, по единой Вере, по структурам церкви. Чем они сегодня активно и занимаются. И в СМИ, и в сети, натравливают орды злобных и кусачих информационных вшей на Московскую Патриархию, а в политике затевают уродливые пляски вокруг Томоса.

А те, для кого слова русский и православный – не пустой звук, готовы принять мученическую смерть и с  оружием в руках, забыв о себе, биться за Веру и Отечество. Так было на Руси всегда. Так и останется…

 

Посредники

Один из самых распространённых антицерковных доводов – Бог у  верующего в душе, и между человеком и Всевышним не нужны зажравшиеся посредники в лице служителей разветвлённых религиозных учреждений. В общем, нечего кормить попов, лучше пенсионерам деньги раздайте.

Сколько раз слышал - батюшка такой, сякой, пьяница и бабник. Или вообще неизвестно кто. Как он может людям вещать от имени Господа и учить жизни? Кто он такой? Да и вообще, неизвестно, искренне он в Бога верит или у него такой непыльный бизнес.

Всем этим дискуссиям не одна тысяча лет. Наверное, и в Шумере они велись. И в первобытных пещерах дикари кричали: «Шаман не нужен, мы и сами мухоморов можем наесться!»

Вроде всё логично. Если ряд факторов не учитывать.  Идёт такая едва заметная подмена понятий. Для начала путают священников с духовными авторитетами и святыми.

Батюшка – это именно священнослужитель. То есть его главная обязанность – служба. Исполнение ритуалов. Чтобы во время ритуала человек очищал свою душу, задумывался о Боге, Вечности, религии и судьбе своей. Батюшка  делает главное – вводит человека в духовное поле православия, ну а мулла – в поле ислама. И без ритуалов, без храма, без попа туда так просто не попасть.

И тут моральная сторона самого священнослужителя не то, чтобы вообще неважна, но не имеет решающего значения. Если, конечно, службу не ведёт богохульник или откровенный преступник.

Провод для электричества должен быть красивый и элегантным или только обязан хорошо ток проводить? Не всегда получается красиво и безупречно, в том числе и в церкви. Но ток, то есть высшие смыслы и энергии, священнослужители проводят обычно исправно. Исполняют религиозный ритуал. Самое главное, чтобы поп дело свое знал хорошо и исполнял обязанности добросовестно.

Вот представить ситуацию. К стоматологу человек идёт на приём. И тут в очереди его начинают  отговаривать: «К кому ты идёшь! Он же бабник несусветный. У него третья жена, дети на стороне, и он не дурак выпить». «Ну а врач-то он плохой?» - интересуется больной. «Нет, врач отличный, на зубах как Рихтер на рояле играет, но ведь аморальная скотина. Вот рядом практикант, весь такой воспитанный и вежливый – к нему идите». Если человек дурак, он пойдёт к высокоморальному практиканту или займётся самолечением. А если умный – к профессионалу.

То ж самое и с религией получается. Попытки создать какие-то самодеятельные сектантские духовные  кружки или общаться с Богом в одиночку, а не при помощи профессионалов, приводят порой к печальным последствиям.

Если человеку нужен духовный пример, выстраданное Слово и понимание Высших Истин – то в любой церкви это крайне редко встречается. Для этого есть старцы, всей свой жизнью наглядно показывающие, как надо оттачивать в себе Высокое и Вечное. Такие мудрецы есть и в других религиях. И у мусульман, и у буддистов. Это академики религиозного мира. А часто и первооткрыватели.  И совсем не занудные нравоучители, а в большинстве люди бесконечно мудрые, не лишенные чувства юмора, видящие людей и их побуждения насквозь, вовсе не призывающие всех идти в скиты и бить поклоны, а скорее намечающие правильный путь. Недаром к ним очередь на год вперед расписана, и встреча с ними порой способна кардинально  изменить человека.

А большинство батюшек – это такие чиновники в широкой религиозной структуре, ответственные за соблюдение ритуала, за проповеди и за тщательное разъяснение Святого Писания, ну и ещё за поддержание храмового хозяйства.

А хороший батюшка ещё и отличный психотерапевт, который поддержит человека в трудную минуту, убережёт от опрометчивого поступка. И порой слово такого приходского батюшки просто неоценимо для душевного спокойствия прихожанина.

Но только не надо предъявлять к ним требования, как к святым. Надо видеть в них скорее специалистов своего дела. И хорошо, когда специалист на высоком уровне, а не верхогляд.

 А вообще, главный в этой схеме сам человек – его потребность в поисках духовной опоры. Если есть стремление к выбору правильного пути, то все у него будет нормально. А иначе даже сам Махатма Ганди не поможет. Так что прежде всего над собой надо работать, а потом к священникам претензии предъявлять…

 

Стой, кто идёт!

Приехал в одну из областей центральной России в командировку, а у наших сотрудников праздник. Только что профессиональную группу «клюквенников» обезвредили. Шайка привычно обшаривала отдалённые сельские церкви, вынося оттуда ещё оставшиеся храмовые иконы – на всякую мелочь обычно не разменивались.

Пошли парни на очередной удар. Только не знали, что на сей раз бить будут не они, а по ним. Попали в заботливо обустроенную засаду. Как положено – с криками «лежать», «стой, стреляю». Ну и со стрельбой, конечно. Куда без неё в приличной операции.

Организовали засаду сотрудники угрозыска исключительно своими силами. Спецназ привлекать не стали – процесс бюрократически сложный, а результат то ли будет, то ли нет. Но птички в силки залетели – прибыли на машинах, приспособленных для перевозки объемного груза.

Затаились тёмной ночью опера, тише воды, ниже травы. Вздохнуть лишний раз боялись и спокойствие воров потревожить. Ждали, пока иконы из храма выносить начнут. Такой вот закон у нас – иначе замучаешься потом доказывать, что бандюки не погреться в храм ночью зашли, а с целью хищения. Тут только с поличным брать.

Бандюги были в основном не из «синих», то есть профессиональных сидельцев с детского возраста, а из спортсменов, массово переквалифицировавшихся в гангстеры. Поэтому с самого начала опера решили в рукопашную не вступать и патронов не жалеть.

Обчистили воры церковь, иконы вынесли. И в эфире сигнал на задержание звучит.

Опер из местного отдела в секрете сидит. И тут прямо на него выруливает двухметровый бугай, чемпион каких-то там игр по боксу в тяжелом весе, дурной силы в нём как в африканской горилле. А под мышкой здоровенную храмовую икону несёт, легонько так и небрежно, как бюрократ папку с бумагами.

Оперативник кричит:

- Уголовный розыск! Руки вверх! Стоять!

Дальше все как по анекдоту про то, как узбек в карауле стоял, увидел нарушителя, кричит:

- Стой! Стрелять буду!

- Стою.

- Стреляю!

Как только бугай остановился, будто ломом огретый, икону поставил  и попытался руки поднять, тут опер хладнокровно ему в ногу пулю всадил. Меткий парень был. Аккуратненько срезал.

Братан в машине потом воет обиженно:

- Я же сдался? Что вы, волки делаете? Зачем стрелять было?! Отоморозки!

- Так ты вон какой большой! – тыкает в него меткий стрелок. – Пуля оно надёжней...

Вообще-то бандос в точку попал, назвав опера отморозком. Когда сотрудники угрозыска в местной гостинице вечером с водкой и закуской праздновали задержание, это щегол пыжился всё больше и больше с каждой рюмкой, доказывал, какой он герой, круче него нет никого на белом свете. А потом от избытка чувств вытащил свой табельный ПМ и высадил половину магазина в дверь. Зачем? Да, похоже, остановится никак не мог после стресса. Переклинило.

Коллеги у него пистолет отняли. Испуганные в коридор выскакивают. Видят, пули дверь номера напротив прошили. Не приведи Господи, задели ненароком кого! Но повезло. Оказалось, что в том номере никто не жил.

Оперу, по шее наваляли хорошенько, тщетно надеясь вернуть ум-разум и объяснить, что для психологически неустойчивых людей водка зло. И вообще, прежде чем напиваться в стельку, табельный ствол в дежурку надо бы сдать.

Все закончилось хорошо. Никого не убили. Жулики сели. Опера премии получили. Вот такой очередной эпизодик из серии антикварных битв с Ивановской братвой…

 

Ивановские кровососы

В центральных регионах России в девяностые годы взросло несколько антикварных бандитских малин, где такие ягодки зацвели, что ядовитый аромат по всей стране пошёл. Ярославль, Нижний Новгород – славными лихими и донельзя мерзкими делами тамошние «досочники» и «клюквенники» отличились. Но Ивановская братва тут вне конкуренции. Это такое классическое организованное преступное сообщество, начинавшее с хищений икон, а потом выросшее во всеядный, с загребущими длинными щупальцами спрут. Душили ивановцев душили, а они всё живы. И до сих пор в незаконном антикварном бизнесе банкуют.

Основатель и духовный отец этого «братства», можно сказать, гуру и падре в одном лице – это Долголапов ( фамилия изменена, чтобы с того света, где, надеюсь, он пребывает, в суд не подал). Уникальная личность. Иконы начал воровать ещё при советской власти. Но развернулся вовсю при властях новых и к преступному миру в целом снисходительных.

На этом тернистом пути Долголапов превратился из обычного вора в полного отморозка и убийцу. Заодно стал признанным паханом, сбившим с пути истинного представителей целого  поколения нашей стоящей на распутье между чертом и ангелом молодёжи. Он выступал в роли чёрта-искусителя. «Грабь, бухай, отдыхай, айда к нам в бригаду!» Сколько нормальных ребят, спортсменов, таким манером пошло по кривой дороге. С другой стороны, такие вот были «святые девяностые», когда масса энергичных, активных и сильных ребят было как соляной кислотой растворено криминалом и превращено в человеческие отбросы.

Прогремели Долголапов и его подручные во всю мощь фанфар их провинциального криминального оркестра в начале девяностых. Иконы тогда шли за звонкую и так недостающую всем валюту, и было их еще много, только руку протяни. И этот преступный бизнес по тем временам приносил баснословные барыши. Особенно, когда наверняка знаешь, где и чего брать. А Долголапов знал отлично – имел хорошие связи в антикварном мире и среди скупщиков краденого. Так что с наводками проблем не было никаких. Заходи  и бери.

В Ивановской области тогда пошла серия нереально дерзких  разбоев. Даже бывалые опера были озадачены такой наглостью. Преступникам или море по колено, или весёлых грибов объелись, но работали так, как будто на Земле в результате природной катастрофы разом исчезли и прокуратура, и милиция с судами, так что гуляй, рванина и не стесняйся брать всё, до чего дотянешься.

Дом в Иваново по улице Сосненской. Ночью туда заваливается шайка-лейка. У одного обрез.  Избили  до синевы хозяина,  взяли четыре иконы.

На следующий день эта же гоп-компания наведалась в город Приволжск - таким  же  манером  прихватили  семь  икон.  Через  неделю обманом  проникли  в  квартиру  по  проспекту  Строителей  в Иваново - там разжились тремя  иконами.  Решили  времени  не терять  и  в  тот  же  день  взяли еще одну квартиру - в ней поживились иконой и радиоаппаратурой. На следующий день, уже в форме   работников  милиции,  с  вострым ножом  заявились  на квартиру в Иваново - на  тот  раз  добыча  составила  девять икон.

Это уже даже больше походило не на обычные преступления, а на бунт против сложившегося, хоть и трещащего по швам, но ещё живого  миропорядка. Ну не должны в России так себя вести даже закоренелые разбойники. Понятно, что совесть для них давно не тормоз, однако базовый инстинкт самосохранения обязан срабатывать. Не срабатывал. Банда весело и упорно шагала прямиком к кровавой развязке.

Следственно-оперативная группа билась рыбой об лед. Ничего нащупать не могли. С конспирацией у бандюг все оказалось на высоте – даже легкого шелеста в преступной среде не прошло, что же это за ухари такие объявились. Бытовало мнение, что шалят залётные. Вот только Ивановская земля богата на таланты, в том числе и на криминальные.

В ту ночь эти бандиты в центре Иваново заглянули на огонёк на квартиру известного коллекционера. В качестве ключа им послужили такие ностальгически родные каждому советскому человеку слова:

- Открывайте! Мы из госбезопасности!

Так и сказали – «из госбезопасности». Ну, звучит же! Ошарашенный хозяин, похоже, вспомнивший солженициынские страшилки про кровавую гэбню, искушать судьбу не стал и открыл дверь. И напоролся всем своим эфирным трепетным существом на грубую материальную реальность. Потому как за дверью лыбились вовсе не строгие оперуполномоченные из госбезопасности, а, можно сказать, их антиподы – морды   разбойного вида. Да ещё с холодным оружием. И с наглой уверенностью хищника, настигшего жертву – мол, куда она денется, с ней теперь и поиграть можно, как кошка с мышкой. Ну и доигрались.

Сперва всё чинно, благородно шло, по бандитскому плану и замыслу. Хозяин на нож кидаться не стал и послушно дал себя связать.  Визитеры начали деловито шарить по квартире, отбирая иконы и прочие вещички подороже и покрасивее. Потом принялись искать деньги и драгоценности. Ну как же так, чтобы такой денежный мешгок и  над золотом не чах? Ну хотя бы малюсенький мешочек должен заваляться! Только этот тщательно сокрытый в большой квартире клад никак в шаловливые воровские руки не давался. В  сказках  клады открываются тем, кто знает волшебные слова. Бандиты волшебных слов не знали, зато  имели представление о волшебной силе тумаков и затрещин, плавно переходящих в средневековые пытки. Вот и принялись методично и кроваво мутузить хозяина, постепенно входя в садистский раж. Вопрос был незатейливый и стандартный, который мучает разбойников на всей планете ни один век:

- Где золото?

Хозяин, сплевывая кровь, причитал, что золота у него с роду не водилось. Не его профиль. А антиквариат весь на виду, забирайте и уматывайте…. Но бандюганы ему не верили. Снова били. А он снова возражал. А время текло, и пора было сматываться. И перед тем, как смотаться, надо было ещё упаковать награбленное. А это работа тонкая и аккуратная – товар нужен в целости и сохранности. Так что пришлось бандюгам отвлечься от увлекательного избиения.

На время коллекционера оставили в покое, но пообещали продолжить - мол, подумай, барыжья душа, что тебе дороже – цацки или жизнь. О своей жизни они как-то не думали. Вечная иллюзия хищника, что жертва никуда не денется. И часто это играет злую шутку с агрессорами. Прямо как в тот раз.

Коллекционер, которому вовсе не нравилась роль безответной жертвы, воспользовавшись суетой, незаметно ослабил путы. Под шумок освободился. Поднялся во весь рост, как Терминатор или на худой конец демон мщения. Схватил подвернувшийся под руку штык из своей коллекции. И пошла потеха.

Итог. Один разбойник остался лежать на месте в виде проткнутого старинным штыком трупа. Второй, прилично порезанный, сумел отковылять прочь, поддерживаемым третьим гадом, оставшимся относительно целым. При этом, вот же хватательный рефлекс и непреодолимая тяга к чужому добру – тело товарища бандиты оставили, а награбленное прихватили с собой. Идиоты. Если бы сделали наоборот, тогда у них был бы шанс…

Внизу в машине прохлаждался Долголапов. Томился в ожидании, когда его братва клиента доработает. Сам он принципиально своими руками ничего не делал, только руководил. Трудно описать его чувства, когда он увидел, что его верный отряд поредел на треть. Как опытный уголовник он понимал, что это на квартире не труп оставили, а визитную карточку. Теперь угрозыску достаточно будет отдактилоскопировать убитого, установить личность. А пройтись по связям труда не составит.

Так всё и вышло. Угрозыск установил, что погибший – это некто Курилов из города Вичуги близ Иванова. Он состоит на всех учетах как вор и сволочь. Присмотрелись опера внимательно к криминальному миру Вичуги. А там на троне восседает только что откинувшийся с зоны Долголапов, отмотавший десять лет как раз за  хищения  икон.  Сразу все понятно стало. Иди и бери его, всего на нервах в ожидании ареста.

Но сразу брать злодея не стали. Дали чуток успокоиться, попить валерианки. А тем временем подработали его окружение. Выявили ещё четверых участников группы. И прихлопнули всех. Один, правда, сумел сделать ноги, но вскоре попался на торговле краденым.

Отсидел Долголапов недолго. Вышел злым, напористым и алчным. И авторитету нагулял, так что братва начала слетаться к нему, как мотыльки на свет засиженной лампы в сарае. И чем дальше, тем больше. Вскоре это уже была серьёзная бригада.

Его соправителем в бригаде являлся авторитетный барыга, не раз зону топтавший и авторитетный во многих сферах, в том числе и в антикварной. Тандем успешный вышел. Столько всего наворотили, так украсили сводки происшествий во многих регионах России, что вспоминать тошно.

Все окрестные области ивановские гастролеры подчистили. Работа у них была поставлена на уровне – разведка, рекогносцировка. Одни выбирают иконы, просчитывают пути отхода, другие идут на удар. Третьи продают. Специализировались больше на больших храмовых иконах. Такая может и на три сотни тысяч долларов потянуть. А если уникальная и в окладе с драгоценностями, то и миллион попросить можно. Лишь бы рынки сбыта были. А они у ивановцев имелись, и вполне приличные.

Сообщество крепилось и росло уже известным лекалам.  Постепенно помимо исполнителей-бандитов стали появляться свои оценщики, антикварные магазины, контрабандисты. Устанавливались, мягко говоря, неформальные связи с правоохранительными органами и судами. Да и колонию областную они фактически приватизировали. Каждый член ОПС отсидел по несколько раз. Это как зимовка для полярника. Отдохнуть от городской суеты в спокойной обстановке. Условия почти курортные, братва с воли зону греет щедро, благо пока иконы в цене. Адвокаты свои. Прокуроры сочувствуют их горю. Чего не жить?

Хуже всего, что крови за ними много было. Владимирская область, Вязниковский район. Нагуевская церковь, в которую заваливаются бандиты. Укладывают на пол всех присутствующих.  Забивают насмерть сторожа и скрываются с крадеными иконами.

И как тщательно спланировали. Перед налётом сожгли в лесу предварительно угнанный автобус, так что вся районная милиция туда подалась. В общем, оттянули силы правопорядка и освободили себе путь к отступлению. Оставили за собой труп и увели уникальные предметы древнерусской живописи, которые сплавили контрабандистам.

А сколько ещё за ними невинных жертв. Тут, конечно, сам Долголапов больше всех отличился. С годами и с возрастом он просто как упырь крови насасывался, теряя адекватность и приобретая болезненную жажду крови и насилия. Уже когда в бегах находился, собирал на явках свою самую верную братву и инструктировал:

- Валите всех, кто рыпнется! Наглухо! Нам свидетели не нужны! Убивайте!

За ним самим известно штук десять убийств разной степени доказанности. Самое громкое дельце, когда в Костромской области в 2002 году он и подельники гробанули меховой комбинат и смывались от погони по объездной дороге. В Ивановской области их попытались задержать гаишники, в ответ получили очередь из автомата. Причем раненых сотрудников добивали выстрелами в голову. В итоге убито четверо милиционеров и трое случайно попавших под пули гражданских.

Эх, сколько шума было – не забудем, не простим. Общественность всколыхнулась. В результате самого отвязного бандоса из Вичуги, на котором было еще штук десять трупов, застрелили. А остальных участников драмы повязали.

Не знаю, где ещё такое возможно. Кровавая бойня, всколыхнувшая всю страну. В результате добренький суд присяжных фактически отмазал большинство участников банды. Расстрел хитромудрым адвокатам удалось списать на погибшего бандюгана, то есть эксцесс и исполнителя. Умудрились переквалифицировать тому же Долголапову бандитизм на кражу, а его ближайшего подельника-барыгу, который затеял все это, дав наводку на меха, вообще оправдали. Из шести участников кровавой бани максимальный срок был, по-моему, двенадцать лет. Вот кто скажет – на фига нужно такое правосудие? Какой дебил придумал на нашей почве вводить эти суды присяжных? Как можно было так в лёгкую списать убийство семи человек? Но всё можно при желании. В таких случаях сами собой закрадываются мысли о живительной силе внесудебных расправ.

Потом Долголапов за свои подвиги все же загремел в федеральный розыск по нескольким статьям. Мы его долго искали. Сотрудник из нашего розыскного отдела какие-то изощрёные комбинации затевал, ближние и семейные связи его тряс, пытался вытащить вампира на свет Божий. Но тот глубоко зарылся.

Потом слухи ходили, что не мы одни Долголапова искали. Вроде бы его ворюги на сходке приговорили поставить на ножи. То ли он какой-то общак загрёб, то ли ещё как-то уронил честь честного вора. Потом говорили, что его всё же пришили. Потом он воскресал и где-то там пытался руководить своей братвой. Если правда оно, ну хотя бы на треть, то по сравнению с этим душегубом Дон Корлеоне с его провинциальными мафиозными приключениями отдыхает.

А может он жив до сих пор и здоров, дела его прошлые, как бывало не раз, позабыты, и он уже честный бизнесмен, платящий налоги и законопослушно носящий противирусную маску в общественных местах? Не знаю. У нас всё возможно.

Ныне у ивановцев уже другие авторитеты рулят, а Долголапова  молодое племя воровское воспринимает примерно как дедушку Ленина – уважаемая личность, но историческая, оставшаяся в седой древности…

 

Преступление без наказания

Во всей этой криминальной мерзости удручает один факт. Взять  ту же Ивановскую братву. Наиболее активные фигуры занимаются своим криминальным бизнесом не один десяток лет. Угрозыск их честно ловит. Следствие честно расследует дела. В итоге срок – года три-четыре, отсидка в комфортных условиях, условно-досрочное освобождение. И, отдохнувшие, набравшиеся сил преступники выходят на волю, на новые дела. И так по три-четыре раза. Видя такую снисходительность со стороны судебной системы, они и не думают завязывать.

Это попустительство, а не борьба с преступностью. США не люблю, равно как и их запутанную и в целом неэффективную правовую систему,  но там есть вполне здравая фишка. Совершил человек десять преступлений, за каждое из которых дают два года, всё складывается с помощью простейшего арифметического действия, и на тебе – двадцать лет. У нас же какая-то высшая и непонятная математика, хоть сто эпизодов наколоти, больше двух лет не дадут.

То, что было в советском законе направлено на борьбу с рецидивом, в том числе понятие особо-опасного рецидивиста, успешно выкинуто за борт истории. Вообще, такое ощущении, что уголовный кодекс наиболее отпетые бандюки под себя писали.

Но нет, конечно. Не бандюки. Просто законы нам подгрызает такой вонючий и очень активный зверёк – называется либеральный правозащитник. Популяция его одно время вообще зашкаливала. В итоге из кодекса исчезли многие важные статьи, в том числе и о рецидиве, и много еще какие. Для этого вредного зверька бандит и вор на свободе – это великое достижение современного цивилизованного общества. А государство в любой его форме – экзистенциональный враг.

  

Что касается краж из церквей. После очередной перетряски уголовного закона они проходят по категории краж из помещения и иного хранилища, даже до квартиры не дотягивают. То есть церковь приравняли к складам и сараям. Преступление средней тяжести, по нему даже прослушку не установишь. И наказания соответствующие – до пятерика теоретически, но обычно годика два, а с учетом УДО так и год.

Сколько лет наш отдел пытался донести до законодателей мысль о необходимости изменения законодательства в этой сфере. Предлагали мы ввести в статьи о хищениях квалифицирующий признак « с проникновением в культовое помещение».  Как в царской России – кражи из церквей, хищения икон были достаточно серьезными преступлениями. И сегодня не мешало бы, поскольку объект преступления гораздо шире, чем имущественные отношения. Ту еще и общественные отношения, связанные с религиозными чувствами, культурным наследием страны.

Сколько бились – ничего не помогло. По практике скажу, изменить УК – за это сразу звание Героя труда надо давать. Государственная Дума птица гордая, пока не пнут из реальных центров власти, она не полетит. А пнуть мы её и с помощью Патриархии пытались, но она все же не центр реальной власти, фокус не удался…

Вообще, конечно, слишком мы уютную для уголовной шушеры страну построили. Не Европа, конечно, но и далеко не СССР. Пора бы с этим заканчивать и строить государство, в том числе сферу борьбы с преступностью, по уму, а не по либеральным завываниям о правах воров и убийц…

А что с ивановскими бандюками, с кражами икон? Размах, конечно, уже не тот. Сегодня предметы культуры крадут мало. Их больше подделывают, в том числе и иконы, что приносит просто баснословные барыши. Так что ворье переквалифицируется с силовых методов добычи средств к существованию в интеллектуально-искусстводведческо-артистические. Но это уже совсем другая песня. Которую попытаюсь исполнить в следующих частях сего многословного труда.

 

 

Всем здоровья и радости. До новых встреч в эфире…