Армейские байки 3, или лёгкая эротика и прочая фигня в СА.

Карантинное

По телевизору – сплошная «Рабыня Изаура» и Женя Белоусов. Нгасунганарунгейра, девочка моя синеглазая. Вот это вот всё. И никаких прочих излишеств для души.

А душа, как известно, требует чего-то светлого, прекрасного!

По части слоняется приблудный пёс по кличке Мясо. Ест он с голодухи всё, до чего может добраться, включая гуталин, стоящий в большой банке перед входом в казарму. Бойцы от скуки мажут ему под хвостом скипидаром, и бедный пёс, обиженно подвывая, катается на заднице по пересохшему арыку от курилки до въезда в часть. Задние лапы вперёд, хвост – назад; передними лапами с бешеной скоростью перебирает по бортам канавы. В арыках после дождей на дне осталось немного влажной грязи, и собачья задница прекрасно скользит по ней. Современный солдат, будь у него смартфон, обязательно снял бы всё это, и выложил в сеть с подписью: «Русский гиперлуп. Как тебе такое, Илон Маск?»

Моя командировка подходила к концу, но возвращаться к себе в часть жутко не хотелось. Кроме дедовщины и беспредела, про которые я уже рассказывал, кормили там крайне отвратно. Три-четыре раза в неделю – «клейстер». Это сухая картошка, привезённая со складов длительного хранения. В больших запаянных железных коробках хранится она реально бесконечно. Но употреблять её в пищу возможно лишь при великом гладе. Одна польза – отмывалась с тарелок она моментально, в отличие от гречневой каши.

Кроме клейстера и каши на стол выставлялась тарелка с варёным салом, нарезанным кубиками. На кухне владычествовала среднеазиатская мафия, где повар до армии, по его признанию, даже чай дома не заваривал. Был один редкий деликатес, также со складов – заспиртованные булочки. Вот это реально была зачётная вещь.

Брёл я с грустными мыслями мимо мастерской, расположенной в одном из кунгов на территории части. В кунге - замполит и ефрейтор Женя. Замполит – копия зампотеха, такой же высокий, усатый, нескладный. На Филатова похож. Меня замполит зауважал, когда во время собеседования на внезапный вопрос про датировку Куликовской битвы, я без запинки выдал ответ - 1380 год. Женя – стандартный «ботаник» в очках. Кличка, естественно, «Батискаф».

В руках они крутят фанерку примерно 30х30 сантиметров, с изображённым на ней гербом одной из союзных республик. Герб кривенький такой – противно смотреть.

- Бог в помощь, - говорю, отдавая честь, - ущербная какая картинка у вас тут. Ты, что ли, Женя, рисовал?

Замполит смотрит на меня так странно, что я начинаю понимать, кто на самом деле художник, но спрашивает спокойно:

- Сможешь нормально нарисовать?

Так я попал на обустройство ленинской комнаты.

Как незабвенный Швейк с удовольствием вспоминал службу у фельдкурата Отто Каца, так и я с огромным удовольствием вспоминаю два месяца, которые мы с Женей и замполитом строили вокруг себя ленинскую комнату. Мы пилили, строгали, красили, в общем, с пользой проводили время. Я рисовал гербы, танки, пушки, самолёты, лавровые листики, и аккордом неудачно скопировал Маркса-Энгельса-Ленина. Женя потом долго старательно по клеточкам данную картинку перерисовывал.

Получилось у нас в итоге довольно мрачное помещение, больше похожее на кают-компанию в какой-нибудь дизельной подводной лодке.

К окончанию работ, в награду, проникнувшийся тёплыми чувствами после совместного труда, который, как известно, облагораживает, замполит отправил меня на курсы киномехаников, дабы оставить меня в части насовсем, до конца срочной службы.

Да и проектор зря простаивал, пылился на складе.

Так вот и появилось у нас светлое и прекрасное, и скрасило серые будни.

Отучился на киномеханика, с правом работы на 16-мм киноустановках. Это было круто хотя бы уже тем, что можно один или два раза в неделю спокойно ходить в город за новыми фильмами. Если бы ещё не приходилось таскать с собой дурацкие коробки с плёнками, было бы вообще замечательно.

Шестиугольные громоздкие коробки таскать одному нелегко. Хорошо, когда кого-то отпускают в увольнение одновременно с моим походом по замене катушек.

В этот раз со мной идёт Саня Каменский (Кирпич). Бредём через хлопковое поле. Видим девушек, убирающих хлопок -  не вызывающие влечения бесформенные фигуры с замотанными наглухо лицами, с огромными тюками поперёк туловища.

«Кызбала, бер’хке!». Саня живёт во Фрунзе, поэтому уверен, что кричит: «Девушка, иди сюда!»

Девушки не реагируют.

Идём дальше. Спорим на полном серьёзе, вдоль или поперёк пися у инопланетной принцессы из космической оперы «Чакра кентавра» Ольги Ларионовой. Мне из дома присылают журналы, где с продолжением печатается книга, и последний отрывок заканчивается очень романтической сценой с участием этой принцессы и русского космонавта…

В городе самое главное - автоматы с газировкой по 1 и по 3 копейки, а также бочки, такие, как везде с квасом, только вместо кваса в них холоднющий морс – клубничный и вишнёвый. Морс волшебно вкусный, но имеет один большой недостаток – его хочется пить ещё и ещё сразу после того, как он в кружке заканчивается. 

У нас назначена встреча с местным туркменом, торгующим кроссовками. Скоро уже и наш приказ об увольнении в запас, и надо достойно дембель встретить.

Теперь у меня и у Сани в одной руке тяжёлая коробка с плёнкой, в другой – пакет с кроссовками непонятного происхождения. Бредём, наконец, к Дому офицеров, где расположен пункт обмена фильмов.

А там, ура, подошла моя очередь на жутко популярный фильм «Заклятие долины змей».

- Про что фильм-то? – законно интересуется Саня на обратном пути.

- Да фиг знает, - отвечаю, - про басмачей, наверное.

Второй фильм дают в нагрузку какой-то непонятный – его и смотреть вряд ли кто будет.

Вечером заряжаю проектор, запускаю кино.

Зал у нас весьма условный – та же казарма, только экран вешаем на дальнюю стену, и табуретки в широкий проход между кроватями выставляем.

На экране вертолёт, по нему стреляют с земли из пулемёта. Вертолёт с рёвом садится в джунгли, листья пальм гнутся под напором ветра, их обрывки летят по экрану. В кабине "кроффь-кешки"™

- Останавливай, - кричат из «зала», - фильм нормальный, надо всех срочно звать.

Через десять минут собираются все, кто может оставить дежурство без критичного ущерба для службы.

Запускаем фильм с самого начала.

Эпизод, где рыженькая Кристина моется в душе, и за прозрачной шторкой довольно хорошо видны все её прелести, вызывает бурный восторг, и зрители шумно требуют повтора.

В общем, это место на плёнке мы прожгли.

Да простят меня все, кто стоял в очереди на фильм за мной.

Потом, в другой раз, я прожёг по этой же схеме несколько мест на плёнке с первым советским эротическим фильмом «Маленькая Вера», и «новое хорошее кино» мне перестали выдавать.

Но к тому времени у нас начали появляться местные туркмены с предложением за денежку малую организовывать видеосеансы с зарубежными кинохитами.

Первый раз они привезли только видеомагнитофон, в надежде подключиться к нашему древнему телевизору. Но что-то пошло не так.

Пал не ссыктымился с Секамом, или типа того. В общем, «Греческую смоковницу» мы посмотрели в чёрно-белом варианте. Да, в общем-то, было пофиг, на фоне того, что творилось на экране.

АРМЕЙСКИЕ БАЙКИ 1

АРМЕЙСКИЕ БАЙКИ 2