Гроссмейстер-кидала. Клуб миллиардеров-правоохранителей. Ограниченная ядерная война

           

Гроссмейстеры преступного мира

- Так вы и правда купите мне билет на самолёт до Германии? – настойчиво вопрошал меня Алекс - один из признанных аристократов мирового преступного сообщества.

- Обязательно, - кивал я. – И даже в аэропорт отвезём…

А предыстория столь славного диалога  была следующая.

Есть уникумы, стоящие у истоков целых отраслей преступного промысла. Знавал одного такого. Того самого Алекса, можно сказать, «крестного отца» российской «перелицовки». И горжусь, что его поймал лично.

Чтобы было понятно, картины в арт-бизнесе, как и певцы в шоу-бизнесе, стоят дорого не из-за их красоты и совершенства, а чисто из-за раскрученности, которая часто скрывает никчёмность и откровенное уродство. Поэтому раскрученный чёрный квадрат Малевича стоит десять миллионов баксов, а прекрасная картина современного художника уровня Рафаэля (не понаслышке знаю таких) с трудом тянет на сто баксов, да и то в базарный день. Потому как раскрутка. Картина для торговца антиквариатом – это такая чековая книжка, где главное не внешний вид, а только лишь сумма и подпись.

А вот кого раскручивают – тут пути арт-рынка извилисты, неисповедимы и маразматичны. Для интереса можно взглянуть на аукционные каталоги современного искусства – какое там следующее тошнотное уродство продадут за десять миллионов баксов в это сезон?

 

В начале 2000-х пошла страшная раскрутка русской живописи, в основном девятнадцатого века.  Страна оправилась после очередного кризиса. Резко скаканула в цене нефть. Пошли огромные шальные деньги. Нувориши и их окружение стали перед вечной проблемой удачливого пирата– куда девать деньги, когда их море. И, главное, куда их вкладывать, чтобы они не обесценились. Ответ дан давно – надо скупать произведения искусства. У них свойство, как у элитного вина – с каждым годом они становятся дороже.

Надо же не просто вложить деньги, а ещё и голые километровые стенки во дворцах на Рублёвке чем-то родным и красивым завесить. Например, пейзажами русской природы. Так начался ажиотажный спрос на русскую живопись девятнадцатого века. И лет за десять цены на неё выросли в десятки раз. Этюд Поленова в 2000-м уходил за десять тысяч долларов, в 2012 уже стоил полторы сотни тысяч. Айвазовский, Левитан, Шишкин - интересно, каково им на том свете узнать, в какие дикие суммы оценивают их творения благодарные потомки? Средняя их картина полноценных размеров – это миллионы баксов.

На западную классическую живопись такого бума не было. Тамошние деграденты всё больше по абстракциям и инсталляциям ударяют, доводя цены на мусорный хлам до миллионов. Там и Павленский художник, и Алексиевич – Нобелевский лауреат. Поэтому цены на настоящую классику не сильно растут.

Отличить пейзажи русской школы и австрийской девятнадцатого века практически невозможно. И методы письма, и краски, и учителя одни и те же. Авторство многих картин на вид путают даже признанные специалисты.

В связи с хлынувшим бурным денежным потоком в России получилось, что одни и те же на вкус и цвет произведения западной и русской живописи отличаются по цене в десятки раз, притом в нашу пользу. Ну как же не воспользоваться случаем и не устроить грандиозное кидалово? Какое? Берётся живописное произведение западного художника.  Стирается его подпись. На её месте появляется подпись его русского коллеги. И стоимость сразу устремляется на космические высоты.

А основополагателем этого бизнеса в России был Алекс. Нашёл он  подельников-антикваров  с Арбата, которые въехали в тему моментально. И стали доить денежных мешков.

Все отлажено. В Германии художники напишут любую подпись и сотрут ненужные элементы в картине – например, нидерландскую мельницу. Эксперты в Прибалтике с готовностью дадут заключение, где восхитятся до того неизвестной картиной Шишкина или Киселёва и выдадут не неё положительное заключение. Ну а дальше дело техники – загнать её на западном аукционе или перевезти в Россию и сбыть из-под полы, благо спрос на полотна, как на горячие пирожки. «Налетай, торопись, покупай живопись!» -  стоял призывный зов на Рублёвке.

Ну а потом бизнес пошёл, и по пути первопроходцев потянулись все уважающие себя жулики. Многие воры даже по музеям шарить перестали – на фига рисковать, когда можно фуфлом торговать и получать в сто раз больше. Схема отладилась. Преступные доходы пошли уже на десятки, если не на сотни миллионов долларов. Алекс, конечно, скрипел зубами, наблюдая взлёт конкурентов. Но и сам в накладе не оставался.

Вообще, Алекс был уникумом. Из СССР он свалил в конце семидесятых годов и, как жертва Холокоста, цепкими коготками впился  в загривок Германии с её бережно взращиваемым чувством вины. Сперва прославился он не как жулик, а как шахматист. Был признанным гроссмейстером, играл на чемпионатах против Карпова и Каспарова. Великий комбинатор потом с шахматным расчётом планировал и свои мошеннические действия. И практически всегда оставался  в выигрыше.

С конца семидесятых вся полиция Европы пыталась его посадить за мошенничества и прочие подобные шуточки. Он всегда был в центре скандалов, связанных с антиквариатом. Какие люди на него писали заявы! И он всегда выкручивался. Пока на нас не попал.

У нас он кинул Президента одного из Московских банков. У того как раз очередная гора денег нарисовалась, которую он не знал, куда пристроить. Вот и прикупил у Алекса картину якобы русского художника Карла Гуна «Цыганка».

Как раз в разгаре был скандал с известными московскими галеристами, продавшими гору подделок.  Тогда всплыла тема «перелицовок». Один из экспертов, очень серьёзных, кстати, на эти самые подделки раздал массу положительных заключений. А потом демонстративно раскаялся, объявил, что ошибся. С головой погрузился в каталоги мировых аукционов, сравнивая тамошние картины с фотографиями тех, на что давал заключения. И таким образом наскрёб несколько сотен полотен – каждое стоимостью от двухсот тысяч до пяти миллионов баксов. Да ещё от широты души издал «Чёрный каталог подделок» в трёх томах, за который его на полном серьёзе хотели убить, и он ходил по Москве с телохранителями. По этому каталогу и выходило, что злосчастную «Цыганку» увековечил вовсе не русский и потому безумно дорогой Карл Гун,  а немецкий и дешёвый Карл Гугель.

Банкир понял, что его надули. И побежал к нам. Я быстренько провёл экспертизы, собрал на Алекса компру, выяснив, что это своеобразный король преступного мира.

Схему быстро прояснили. Оказалось, прикупил жулик картину на западном аукционе. В Германии её «перелицевали», придали ей провенанс (это история, в данном случае тоже фальшивая). Алекс перед покупателем чуть не всплакнул от милых сердцу воспоминаний, как он в босоногом детстве видел это полотно.  В Прибалтике в экспертном центре получил заключение – ну конечно же это Гун. Потратил на всё про всё тысяч десять евриков. И торжественно за смешные семьсот тысяч долларов передал сие творение банкиру.

Подбил я материалы на возбуждение уголовного дела. Его возбудило ГСУ. И мы стали ждать, когда Алекс появится в России.

Ждали несколько месяцев. Алекс, зараза, прознал, что против него тут материал лежит и соваться  боялся. А тут не выдержала душа, жадность, просто  паталогическая, взыграла. У него тут какие-то наследственные дела тысяч на пять баксов были. Но это же не просто какие-то пять тысяч долларов, а это целых пять тысяч его долларов! И до лампочки, что для этого надо рискнуть и сунуть в пасть льву свою буйную головушку.

Получили мы информацию, что он в Москве. Проехались по всем квартирам, отелям, где он останавливался. Как сквозь землю провалился. Тогда стали ждать, когда он из России сваливать будет через Шереметьево.

Сидим, ждём в шесть утра, когда он появится на свой рейс в германские края. И прошляпили. Он умудрился заявиться ещё до официального времени начала регистрации, его зарегистрировали, и он растворился в пограничной зоне, где дьюти фри и прочие радости денежного человека.

Узнав это, холодным потом покрываюсь. Извлекать его из пограничной зоны – это  такая головная боль. Сейчас хай поднимет, со скандалом его тащить придётся. А то ещё и оземь грохнется в каком-нибудь приступе или иной концерт устроит. Он такой.

Тут опера местные подсуетились. Вытащили его к погранконтролю. Вижу, он уже готовится на визг сорваться. А сам весь такой солидный, в очках за тысячу евриков, гладкий, холёный, с иголочки одетый, ну чисто английский аристократ.

Не, тут надо миром дело решать.  И началась разводка разводчика:

- У нас информация, что вы везёте контрабанду.

- Что? Кто? Я? Контрабанду? – обрадованно начинает верещать Алекс, прекрасно зная, что контрабанды он не везёт, и что полицаи скоро от него отстанут.

- Нужно проверить вещи, - сурово объявляю я.

- Да, пожалуйста. Только мне на самолёт не опоздать.

Он добровольно покидает пограничную зону. Идём в помещение УВД Шереметьева - проверять чемодан.

В комнате Алекс его добровольно и с торжествующим видом открывает – мол, ужрись, ментовская морда. Я киваю. А он начинает ёрзать:

- Быстрее. Ведь самолёт сейчас улетит.

- Ничего. Мы купим вам билет на следующий рейс.

Контрабанды в чемодане, понятное дело, нет. И я ему тыкаю поручение следователя о доставлении его в ГСУ ГУ МВД по городу Москве.

- С вами следователь хочет переговорить в рамках уголовного дела. Это ненадолго.

- А как же мой самолёт? Купите билет?

- Купим, купим.

Мне как раз по такому случаю на нашей автобазе чёрную «Волгу» с шофёром выдали, в лучших советских традициях. И Алекса она больше всего в транс вогнала. Видимо, ещё до эмиграции катали его на такой товарищи из органов.

Едем с «Шарика». Пробки. А он все время ёрзает и донимает одним вопросом:

- А мне точно билет купят?

- Точно…

Заводим его к следаку. Тот его допрашивает и оформляет задержание в качестве подозреваемого. И тут Алекс, тыкая в меня пальцем, начинает орать, что я ему билет обещал до родного города. И до аэропорта довезти на полицейской машине.

Я  скромно плечами пожимаю – мол, кто я такой. Следователь всё решает.

Позвонили, как положено, в консульство. Дипломаты сразу копытам забили – как так, нашего гражданина арестовали ни за что. Сейчас представителя пришлём посмотреть, по какому беспределу вы его плющите… День проходит, другой. Из консульства никого.

Скорее всего, они навели справки о том, кто это такой. Ну им и сообщили из дома, что это руссиш  мафиозо, на котором клейма негде ставить. И на него материал в родном Франкфурте по мошенничеству лежит. Он у своих соседей забрал семьдесят тысяч евро на ремонт дома. И ни ремонта, ни евро. А соседи не простые – сплошь родня прокурора города. Так что правоохранительные органы Германии на Алекса были обижены.

Наступает драматический момент. Двое суток задержанный отсидел, так что предстояло избирать ему меру пресечения. Арестовать его надо кровь из носу. Иначе он смоется, и мы его не увидим никогда. А немцы нам его не выдадут, как своего гражданина. И сами не осудят. В общем, будет нам «следствие закончено, забудьте».

Заседание суда по аресту. Гипервозбудимый и совершенно отмороженный адвокат все время вскакивает, обличает кровавых русских полицаев. Чуть ли не с кулаками на меня и следователя бросается – и это всё перед судьёй, ничего не боится. Орёт, что его подзащитного нельзя арестовывать, потому как он бизнесмен. Тогда как раз Медведев, юрист, протащил свои маразматические поправки в уголовный процесс и судебную практику, по которым если человек мошенничал от имени юридического лица, его уже и арестовывать нельзя. То есть выделил очередной класс неприкасаемых – бизнесмены, так что с классовым характером правосудия у нас все нормуль стало. Но Алексу не повезло – юридического лица у него не было, а было лишь своё собственное и жутко наглое. Я у врачей взял справку, что его вполне можно содержать за госсчет в казённой гостинице с решётками на окнах. Так что не фартило ему.

Алекс сидит на скамеечке, рядом суровая охрана из здоровенных быков. А он весь такой старенький, несчастненький, мировая скорбь древнего народа на лице написана. И всем своим видом демонстрирует, какая несправедливость творится, и что в этом недемократичном государстве до Холокоста один шаг остался.

А на такие заседания публика как на хоккей ходит – они открытые, народ может в реале посмотреть, какое оно, правосудие, а заодно поболеть за понравившуюся сторону. Зал полон зевак. Тут же сидит вся бледная и обиженная молодая и очень симпатичная дочура Алекса, а заодно какой-то его дальний родственник, который за него в этой истории подписывается и весьма сам похож на криминальный элемент.

Публика, глядя на бедного Алекса, начинает скорбеть вместе с ним о его судьбе и роптать на произвол российской юстиции.

А он встаёт, на палочку опирается и жалобно канючит:

- Освободите меня пожалуйста. Я правопослушный человек. В жизни не совершал никаких преступлений и правонарушений. Явлюсь по первому зову. И я болен.

А публика уж совсем расчувствовалась. Чуть ли не на пикет с транспарантами готова.

Я заблаговременно запросил в Интерполе на Алекса информацию компрометирующего порядка. И нам пришла такая длинная простыня на нескольких листах с описаниями его суровой жизни.

Судья начинает листать и зачитывать справку с Интерпола. И зал прислушивается с растущим интересом.

А там написано немало. Подозревался в одной стране в мошенничестве. В другой на него дело по мошенничеству возбуждали. Персона нон-грата на всех аукционах мира. Кинул известного родственника Лужкова – достал его даже в Германии, но тот не промах оказался и бабки обратно отбил Бог знает какими средствами.

Судья  читает. Публика все больше оживляется.

- Также подозревался в нанесении  телесных повреждений… В сексуальных домогательствах…

Публика уже откровенно хихикает.

- И в наркобизнесе, - завершает на торжественной ноте судья.

Зал взрывается хохотом. Алекс скромно тупит глаза – ну вот таким меня Бог создал, что я могу поделать.

В общем, увозят его в СИЗО. При этом потерпевший закидывает удочку – мол, бабки отдай,  тогда ходатайство напишу, чтобы тебе меру пресечения изменили и условно дали. Сгниёшь же в тюряге. Но Алекс гордо отвергает непристойные домогательства на его кошелёк – мол, чего это он должен отдавать честно украденные деньги?

В перерыве судебного заседания разговорились мы с его родственником, который за него грудью стоял. Думали, он предъявы будет кидать, угрожать карами небесными и жалобами. А он так скромно и обречённо вздохнул:

- Да, сложный человек Алекс. Не возместит ущерб. Лучше удавится. Вон, дочура его, святой человек. За него тут надрывается, переживает, деньги адвокатам платит. А он ведь, сволочь такая, сроду ни копейки ей на жизнь не дал.

- А много денег у самого? – спрашивает следователь.

- О-о, - только и протягивает родственник.

По нашим подсчётам, наворовал он за свою трудовую мошенническую жизнь десятки миллионов долларов, если не больше.  А всех родственников держит на голодном пайке. И те жутко боятся, что он бросит кони, поскольку где его бабки - никто не знает.

- Он типичный персонаж анекдота, - продолжает его родственник. – Это как еврей приходит в нотариальную контору. «Стар я стал, пора о родне позаботиться, о завещании подумать». Нотариусы ему говорят: «Садитесь дедушка, вы напишите, а мы вам поможем»… Он сидит, пишет, потом спрашивает: «Сынки, а как правильно пишется – никому, ничего, и всех на хрен!»

В общем, возмещать вред он наотрез отказался. Со здоровьем у него действительно были нелады. На ладан дышал. И был большой шанс, что до освобождения не доживёт. Но деньги дороже жизни.

Родственнички потом заявились делать ревизию в его немецкую квартиру, и даже искусствоведа взяли. Вся квартира завалена антиквариатом, стены увешаны живописными полотнами. В итоге эксперт показал на два этюда:

- Вон те подлинные.

- А остальные? – изумились родственники.

- Фуфло стопроцентное. На продажу, видать, готовил…

Самое интересное, куда он девал заработанное непосильным трудом. Была информация, что на всю добычу скупал ювелирные изделия, золото и бриллианты. И рассовывал их по ячейкам во всех европейских банках. Налички практически никогда не имел – все переводил в золото. И чахнул над этим золотом, как Кощей.

Подельники, кстати,  ему говорили – назови хоть одну ячейку, возьмём оттуда вещи, в залог отдадим, наличку получим, с потерпевшим расплатимся, условно получишь. Но Алекс боялся, что после этого не увидит ни подельников, ни вещей, поэтому держался героически.

Получил знатный шахматист четыре года. Заехал на зону для иностранцев. Быстренько стал там преступным авторитетом и гонял всяких китайцев-вьетнамцев. И умудрился дожить до окончания срока.

Вышел и поехал ревизовать свои сокровища.

Авторитетный был ворюга. Гроссмейстер, не шиш с бугра…

 

Знакомые всё рыльца…

Метро сейчас у нас лучшее в мире, а поэтому каждый новый вагон снабжён вайфаем, зарядками и небольшим телеэкраном. На этих экранах крутят всякие сюжеты по истории московского транспорта, а также назидательные ролики.

Ехал и всю дорогу смотрел наш отечественный фильм ужасов. Федя Бондарчук так снимать не умеет.  Там такие загребущие белые ручонки все гребут и гребут баксы, и счётчик сигнализирует, что они уже миллионы нагребли. А потом баксы разом превращаются в грязь. И на грязных ручонках защёлкиваются наручники. И оптимистичный такой финал – у чиновника должны быть чистые руки. А те, у кого грязные руки – тех сразу в браслеты. Такое вот предупреждение и воспитание.

Я опасливо оглянулся в поисках тех самых коварных оборотней, что гребут миллионы баксов. Вокруг парочка узбеков, несколько пенсионеров и стайка офисного планктона. Ну а также детишки младшего школьного возраста - может, они целевая аудитория? Мол, смотрите, когда вырастите, у вас  сразу руки отсохнут, потянувшиеся к взятке.

  

В общем, для кого снято и показано – мне так и осталось непонятным. Единственное объяснение, что на ум пришло: коррупционный попил бабок, выделенных на борьбу с коррупцией.

Ну не ездят коррупционеры в метро. Они уже  и по дорогам не ездят.

Вон, из СМИ узнал, что на практически святого человека Серёжу Т. уголовное дело сатрапы собрались возбуждать. Говорят, воровал много. Клевещут, что прикупил в Серебряном Бору на миллиард рублей участков земли, за восемьдесят миллионов рубликов (непатриотично в евро считать) – квартирку в Москве, ну и прочие безделушки. А как на пенсию ушёл, так свалил в Европы. И теперь у него там виллы, замки и личный вертолёт. А вспомнили о нем сейчас прокурорские, потому что он якобы друг успешного миллиардера, а по совместительству полковника полиции Захарченко, и, говорят, посадить бы их рядом, да с Европы как и с Дона выдачи нет - там всем нашим болезненно предприимчивым гражданам рады. Им наши жулики интересны с научно-биологической точки зрения – как можно столько сожрать и не лопнуть.

С Серёжей я однажды встречался, когда он был начальником отдела в Департаменте экономической безопасности. Это был его второй заход в это учреждение. Одно время он уже там проработал. Его мать занимала прочное положение в глубине денежных потоков, выделяемых на МВД. И пристроила сына тоже поближе к деньгам – в Главное управление по экономическим преступлениям МВД России. Его коллеги по отделу клеветали, что никаких он там сакральных истин и оперативного мастерства не постиг. Преступлений не выявлял. Любой расписанный ему документ заставлял его как ошпаренного  нестись и затовариваться, после чего ответ на бумагу за призы и подарки писали его коллеги. А он весь рабочий день  листал пачки гламурных журналов с дорогими машинами и яхтами.

Но все же снискать популярность и даже известность он там сумел. Так хорошо поучаствовал в обыске, что в результате пропал вексель на предъявителя, кажется, не пару миллионов долларов. Тогдашний начальник ГУБЭП со скрипом сердца решил разборку не начинать, сор из избы не выносить, подписал ему перевод, объявив, чтобы этого живчика в его службе больше и ноги не было. Чтобы не выперли со службы, Серёжа почти год просидел на больничном, медитируя в безделье и неге и огранивая алмаз своей души.

Через несколько лет тот начальник Главка ушёл на пенсию. А тут и Серёжа нарисовался. Как-то очень умело подлез к кому-то. Начальник отдела взял его простым опером, потом за неведомые заслуги дал старшего важняка. А потом на каких-то общих скользких, как олимпийский лёд, делах и интригах Серёжа и его подсидел, сам стал начальником.

С его отделом у нас как раз общие оперативные мероприятия намечались. Тогда то и столкнулся с ним, слава Богу, только на пару минут. Он был жутко набожный, весь кабинет увешан иконами. Было, видимо, чего отмаливать.

Чего меня поразило при встрече – его оловянные глаза и агрессивный непрофессионализм. То есть опера не было. Был деловой человек, продукт девяностых, грезящий не как его предки об освоении космоса, океанов и всемирном благе, а исключительно о мешках денег. Чем, опять-таки злые языки поговаривают, и занялся под его чутким руководством отдел.

Была такая фишка в ДЭБе. Когда экипажи сутками стояли под складами, ждали контрабанду. Опечатывали склады, а потом за их открытие каждого склада по двести тысяч баксов платили. Или по уголовному делу по всем контрагентам документы изымали – и опять же, за те ж самые двести тысяч баксов отдавали. Такса такая была. И такие вот сплетни ходили, в том числе и про этот отдел. Но сплетни они и есть сплетни. Где уголовное дело? А нет. Ну и не надо.

Юрка, мой добрый друг, как раз у Серёжи в отделе работал. У него судьба такая, он со всеми крупными коррупционерами и генералами где-то работал при том, что сам человек кристально честный. Серёжу вспоминает с некоей даже брезгливостью:

- Ты Шарикова в кино видел? Так вот это он по уровню кругозора и интеллекта. А профессионал – ну просто великий. Говорят, за всю жизнь не раскрыл и не выявил ни одного преступления.

Недавно про Серёжу даже передача была у Соловьева. И известный телеведущий возмущался – как это люди, с которыми он работал, не обращали на него внимание, не сигнализировали. Интересно, но именно Юрка ему с самого начала в глаза говорил, кто он такой. А потом и официально объявил руководителю, что с такими Шариковыми работать – это себя не уважать.

А тот руководитель тоже очень продвинутый товарищ был. Когда опера ему начинали жаловаться на тяжёлую и бедную жизнь, он вполне искренне возмущался:

- Да вы посмотрите на меня! Я вон весь в работе. Нищий фактически. Даже квартиры в Москве нет.

Да, беда у человека, бесквартирный был, почти бомж. Приходилось ночевать во дворце на Рублёвке, который он построил. Но он всё же был умный и профессиональный, потому по поводу Серёжи всегда говорил:

- Ну не могу я его убрать. Знаю, что ему метлу не доверишь, не то что подразделение. Но за горло держат.

Единственно, чем помог – Юрка отчитывался этому большому начальнику напрямую. И тогда удавалось дела в суд направлять, что для отдела выглядело диковатым – про суды и правосудие там давно забыли..

В общем, после очередной очередной зачистки ДЭБа с должностей слетели и большой начальник, и Серёжа. Для первого это была катастрофа, и он потом работал в каких-то торжественно названных, но не шибко важных организациях. А Серёжа наоборот пошёл в рост. Стал сначала начальником ОРЧ в ГУ МВД по ЦФО. Потом дорос до начальника полиции там.

Хороший человек. Альтруист. Поговаривают, только пластиковые стекла в своём кабинете за полтора миллиона со своей зарплаты сделал. Вроде ещё и часовню на Шабаловке построил.  В общем, весь для людей.

Как он там работал – я не даже и не знаю, поскольку об оперативной службе у него представления сугубо поверхностные, а подчинённые у него были волки, табун лошадей на этой работе сожравшие. Но ведь главное не победа, а участие. И приработок.

Совсем злые языки говорят, что тогда и связался он с Захарченко. А заодно с его крышей – или раньше их знал – кто теперь скажет. То есть вступил в клуб миллиардеров-правоохранителей. И не уронил честь мундира. Говорят, честным трудом заработал как бы ещё не больше Захарченко, коварно репрессированного кровавым режимом.

За какие заслуги, кто его на таких должностях держал? Уму непостижимо! Сейчас СМИ   кивают на бывшего начальника Главка, тоже личность незаурядную. Как налоговик стал начальником полицейского Главка – это один вопрос. А другой вопрос, основан чисто на сообщениях СМИ – каким образом он набрал коллекцию эксклюзивных часов и антиквариата на пару десятков миллионов долларов? Впрочем, слухи обсуждать не готов.

После очередной смены главных фигур в МВД задвинули Серёжу аж представителем МВД в одну из зарубежных республик. Там, поняв, что генеральские лампасы ему не светят, а «подзаработать» уже и негде – все уже «подзаработано», свалил из органов. А когда арестовали его друга Захарченко, то быстренько свалил из страны. И вот теперь вспомнили о нём в Генеральной прокуратуре. Решают, что с ним делать. Даже интересно, что решат? Надеюсь, порешают правильно с учётом значительного резонанса в прессе.

Журналисты пишут о благосостоянии Серёжи так, что аж слюна начинает течь. Там и виллы, и «бентли», и замки во Франции, и гектары земли в Москве. Заслушаешься. И сетуют, что   нигде в сети нет никаких его изображений и записей. И спрашивают – почему, неужели такой великий профессионал и так тщательно зашифровался, как Штирлиц? А все просто объясняется. Интервью он не давал никогда, потому что двух слов связать не может. Потому что, как опять клеветники говорят, туп как пробка, речь нелогичная и бессвязная.

Вот интересно. Берём миллиардера Захарченко. Все признают, что человек ушлый, очень умный и профессиональный – этого не отнимешь. То есть человек с головой. А Серёжа – это такое следующее поколение деловых людей в погонах, которому достаточно только хватательного рефлекса…

Ещё одного знакомого коррупционера на днях приняли. Женьку К. Он трудился заместителем начальника Управления в Главном управлении уголовного розыска МВД России. Точно детали его дела мне неизвестны. Как понял, задержали группу из него, заместителя начальника отдела ГУУР и пенсионера-фээсбешника. Тот фэйс – вообще презанятный экземпляр. Наговаривают на него завистники, как он стал пенсионером. Будто накрыли какую-то воровскую сходку, а за столом на видном месте он гордо возвышается. И ещё удостоверением светит.

Его спрашивают:

- Как ты здесь оказался?

Он внятно ничего объяснить не может.

Эка невидаль – опер на сходке. Помню, в одной занятной организации был очень занятный генерал. Тот тоже любил бывать на воровских сходняках и поднимать тосты:

- Всё, что я имею в жизни – всем обязан братве. За братву!

Но тут у руководства органов ВЧК-ОГПУ нервы не выдержали. И одним пенсионером ФСБ стало больше.

А чего они натворили – фиг поймёшь. Пишут, что с какого-то вора в законе вроде бы хотели взять триста тысяч баксов, а тот с воровской непосредственностью бывших благодетелей сдал.

Но вообще Женьку жалко. Давно я его знал. Это не Серёжа. Он всегда казался таким принципиальным, жёстким опером, фанатиком своего дела. Когда присяжные оправдали убийц иностранного журналиста Хлебникова, помню, Женя все бесился и собирался уходить, орал: «что это за государство, где убийц выпускают!» Когда в Эрмитаже кража была, сильно помог жуликов раскручивать. На Дальнем Востоке  банду накрячил, на которой несколько десятков трупов. В общем, парень рабочий был. И как-то не совсем справедливо, что он с прямой дороги шагнул, если, конечно, это не подстава.

Хотя всё объяснимо. Решил карьеру делать. А карьеры ныне делаются очень сложно. Нужно многим поступиться. Вот и поступился. Вообще не уверен, если он эти деньги и брал, брал для себя. Но сумел встроиться. Стал своим, за что и погорел.

Вопрос - что делать? Фонд по борьбе с коррупцией вон в метро ролики крутит. Следственный комитет арестовывает мздоимцев - активно, но маловато.  Когда ещё до следующего миллиардера в погонах доберутся?

Кажется мне незамутнённым взором, что пора большую чистку провести. Не с точки зрения, как руководитель по статистике выглядит и как у него циферки по росту раскрываемости. А присмотреться к самим руководителям. Потому что многие стали частью подсистемы, даже скорее антисистемы в гумилевском понимании, в большой и в целом вполне здоровой нашей правоохранительной системе. А в этой антисистеме руководящие винтики обязаны быть не богатыми, а очень богатыми.

Работал я и мои соратники в МВД долгие годы, ничего не липло к рукам, как и у большинства коллег в уголовном розыске. И вот взялись бороться с коррупцией именно с нас. И начали начёсывать холку за страшное – утаивание доходов в ежегодной декларации. В министерстве её заполнял каждый оперативный сотрудник.

Мне всю совесть мою усовестили, когда я не указал в качестве дохода пару тысяч рублей, полученных по процентам в Сбербанке. Кто-то не указал старый прицеп, кто-то ещё чего-то. Но когда я работал, все ещё понимали, что это фигня и мелочи, и к фигне и мелочам относились как к фигне и мелочи. А сейчас ну очень суровые и принципиальные руководители пришли. Кстати, давно заметил – чем принципиальнее, тем богаче. И ныне за то, что эти проценты не указал, могут выговорешник влепить, а если у тебя место дорогое, да ещё прицеп утаил – то и с работы пнут. И до лампады, что у тебя двадцать лет безупречной службы. Куда дел коррупционный прицеп, гад такой?! Это называется профанация и «заставь дурака Богу молиться». Профанация опасна тем, что имитирует и обнуляет полезную сторону общественно значимой деятельности.

Знаю в одной очень серьёзной конторе был очень серьёзный руководитель, аж генерал-лейтенант. Человек безупречной честности. По службе даже квартиры не получил, всё от родственников досталась. Вот в результате многоходовой интриги его и сожрали, потому что то ли квартиру, то ли машину забыл указать, которые ему от тётки достались. Такой хай поднялся, что человек не выдержал, хлопнул дверью и ушёл. А те, кто его сожрали – очень большие сомнения у меня в их коррупционной ангельской непорочности…

В общем, дурь всё это. Если уж проверять, то проверять. В  целом декларации о доходах вещь полезная, можно за жабры всяку мелочёвку брать. Но тут нужно работать именно по узловым фигурам антисистемы, потому что они задают тон. И с использованием всех методов ОРД.

Посмотришь на такого богатенького Буратино. А ведь по документам ни родственники, ни он сам ничего не имеют, ютится он в студии пять квадратных метрах и жрёт исключительно бутерброды с ливером. Что не убедил такой в своей непорочности? Ну так прилепите к нему разведку, посмотрите, где он на самом деле в каких хоромах живёт и на кого они записаны, какие у него тачки. Проработайте окружение. Спросите, наконец, прямо, начальника одного из самых крупных Главков в правоохранительной системе (ныне на пенсии), почему он, будучи невыездным по закону, имел сеть отелей в Европе? Вообще, при нормальной оперативной работе вся эта антисистема посыпется в два месяца. А с учётом накопленного материала, так и в два дня. И некоторые конторы останутся и без сотрудников и без руководителей. Да оно и к лучшему. Иногда кажется, что предпочтительнее с улицы людей набрать, как в Революцию революционных матросов, чем терпеть таких специалистов, как Захарченко, главная специализация которых – знать где что спереть и как перепрятать. А  у их мечта – вступить в клуб миллиардеров-правоохранителей. Крупные жулики, которых они обязаны плющить, ощущают себя отлично, потому что делятся.

А вообще, как-то неправильно мир устроен. Сплошь и рядом слышно – спёр миллиард баксов у русского народа, смылся в Англию, жирует там, а России его не выдадут никогда. Когда арестовали Захарченко, тот же Серёжа вроде успел распродать всю недвижимость в России и вывести деньги. Излишне может я кровожаден, но твари, которые финансово обескровливают страну, у которых заработки побольше, чем бюджет у Российской академии наук, по моему мнению, вообще жить не должны. Где добрые советские расстрельные статьи?

Смотрю на Скрипаля, или на кровавого чеченского террориста, которого завалили свои же в Германии. Слушаю, как возмущённо надрываются западные СМИ о кровавой руке России по отношению к тем, кто душой выбрал демократию. И такая жалость, что это всё враньё. Нет кровавой руки Москвы. А надо бы. Чтобы беглецы недолго на своих вертолётах летали. И чтобы эти вертолёты часто падали бы. И чтобы Родченков имел все основания бояться руки Москвы, а не просто истерил на публику, зарабатывая новые очки у своих кураторов из Госдепа.

Мечты, мечты…

Хочу договориться  с читателями. Я трепетно отношусь к нашему законодательству. Поэтому не называю фамилий, мест и явок. И вообще прошу считать всё это фэнтезийным бредом вышедшего на пенсию полковника полиции. Ну, бывает такое, бредим мы, когда от активной жизни переходим к миросозерцанию…

 

Не совсем мирный атом

- Висяк чистый. Как подступиться – не знаем, - говорил мне начальник одного из розысков района  на окраине Москвы в самом начале девяностых. – Но красиво убили. С выдумкой.

На его территории был заводик какой-то, достаточно выгодный в плане всяких там кооперативов, приватизаций. Трудно уж установить мотивы, по которым приголубили его директора. Видимо, были они серьёзными. Хотя, может, и бытовыми, просто самородок-умелец поработал. Теперь уж не поймёшь.

Так или иначе, директор стал лишним. Начал чахнуть день ото дня. И тихо скончался. Интересное началось потом. Когда установили, что он фонит  радиоактивностью, будто на крыше Чернобыльского реактора спал.

Со специалистами осмотрели его квартиру и кабинет. И обнаружили в кабинете солидное такое, под должность, кресло. А в кресле зашитую  капсулу с радиоактивным веществом, каким - уже не помню. Ещё секретарша приболела, сотрудникам нескольким небо в овчинку показалось. Но остальные выжили.

Угрозыск стал копать в глубь. Неординарное дело. Зацепок никаких. Запросили аналогичные преступления по Союзу.  Нашли ещё одно такое же – за несколько лет до этого. Тоже в кресло зашили ампулу. Тоже начальнику – кажется, мебельной фабрики. И тоже висяк. И связать два дела не удалось общими подозреваемыми. В общем, кануло в лету, насколько я знаю. А теперь и срока давности вышли, так что убийца может мемуар про это выдать – ничего ему не будет.

А вообще мировой чёрный рынок радиоактивных веществ достаточно обширен и очень баксоёмкий. Со сверхдоходами и очень жестокой игрой. И играют в эти игры обычно серьёзные фигуры – всякие там страны-изгои, спецслужбы. Думаю,  перипетий этой войны мы никогда не узнаем.

Но иногда и обычная уголовная шушера там пытается пастись.

Начало девяностых. Один из отделов МУРа. Подход у оперативников был к одному кавказцу - торговцу оружием и всякими хитрыми пакостями. Тот как раз загнал партию самодельных гранат, которые вполне прилично взрывались. И начал приискивать клиентов на какое-то очень хитрое и дорогое вещество – какое, и сам объяснить не мог внятно.

В общем, приняли болезного. Обнаружили при нём совсем немножко этого вещества. Оно было аккуратно завёрнуто в фольгу.

Послали на экспертизу. А вместо экспертов с заключением приехали в ГУВД парни в спецкостюмах и с аппаратурой. Начали мерить все кабинеты на радиоактивный фон.

Эксперт проговорился, что в фольге плутоний был. Даже сперва заключение такое дали. А потом быстро оно куда-то потерялось. Ибо вопрос возник  – а где это такая утечка, что у кавказских барыг в кармане плутоний завалялся?

Сам кавказец заболел лучевой болезнью. И на последнем издыхании был доставлен в тюремную больничку. Получается, фольга супротив плутония ну совсем никак, тем более когда толщиной чуть больше шоколадной. 

Барыга уже собрался помирать. Но жажда жизни оказалась сильнее. Выжил, но, кажется, так и не покололся, на каких рудниках плутоний водится.

А из оперов опасную дозу никто не схватил.

Вот такой вот бывает не совсем мирный атом в шаловливых ручках…  Вот такие недостоверные истории рождает сон пенсионного разума…