Медицине: исцелись сама

Николай Амосов был гений. Как Менделеев в химии, Эйнштейн в физике. Они сформулировали новое понимание в своей науке, которое было принято не сразу. Гениальная истина Н.Амосова в физиологии не признана до сих пор. Она тихо игнорируется. Сначала приведу его цитату:

«Я уже много раз упоминал об основном законе тренировки любой функции: белки распадаются закономерно со скоростью периода полураспада, а скорость наработки нового белка пропорциональна «запросу» на него со стороны функции, которую он обеспечивает…

В то же время сама максимальная функция, то есть «резерв мощности» клетки, определяется массой «функционального белка». «Запрос» на новый белок пропорционален «напряжённости» функции. Как видите, сплошные кавычки — это все неузаконенные термины, но без них не обойтись».

А теперь – мою, до предела упрощенную трактовку:

«Клетки постоянно рождаются и умирают. В составе кишечника они живут несколько дней, печени – 150-500 дней, костей – до 10 лет. Умирают они всегда. А вот новые рождаются, если орган выполняет свою ФУНКЦИЮ. Обездвижьте руку в гипсе – через год-другой рука отомрет. Отжимайте гантели, повышая их вес – мышцы рук вырастут, причем (что существенно), увеличатся в диаметре также вены и артерии.

А с возрастом человек «функционирует» все меньше и меньше. Вспомните, когда Вы последний раз бегали? В 30 лет с небольшим? Может быть, долгие заплывы делаете, в теннис регулярно играете либо практикуете иные нагрузки? Тоже нет? Тогда у вас слабое нетренированное сердце. И легкие слабые, и ноги. Питающие их артерии постепенно сужаются, в некоторых кровоток слабеет, образуются сгустки - тромбы. При резких изменениях они выходят из застойных сосудов и могут закупорить одну из артерий мозга. Инсульт. Могут перекрыть коронарную артерию. Ишемический инфаркт».

Поразительно - современная медицина постулатов Амосова как бы не замечает. Она их знать не хочет. В википедии перечисляются его заслуги и звания, а о главном его открытии, законе тренировки функции – ни слова. Между тем, оно многократно подтверждается практикой.   

1. Случай из жизни

Знакомая женщина бальзаковского возраста выглядела расстроенной. После осторожных расспросов выяснилось: УЗИ обнаружило у нее узел на щитовидной железе. Это не болезнь, это синдром, состояние. Лечение его обычно не проводится, но нужен регулярный контроль, чтобы вовремя обнаружить возможное перерождение опухоли в злокачественную.

Три года назад она консультировалась у эндокринолога: быстрая утомляемость, сонливость, упадок сил. Врач заподозрила дефицит гормонов щитовидной железы и прописала L-Тироксин в дозировке 50 мкг/сут. Этот препарат заменяет природные, вырабатываемые организмом гормоны. Симптомы исчезли, но примерно через год появились снова. Пришлось увеличить дозу до 75 мкг/сут. Теперь появился узел. Правда, знакомый врач (не эндокринолог) немного успокоила:

-  В нашем отделении почти у всех женщин обнаружены такие узлы. У меня самой их три. Все каждый год проверяются, но ничего страшного пока не случилось.

По счастью пациентка пыталась похудеть и аккуратно записывала свое ежедневное меню. Я рассчитал содержание в нем йода, и оно оказалось в пределах 9-15 мкг/сут, это в 10 раз меньше потребности организма (150 мкг/сут). Причем прием препарата дефицит компенсировал не полностью, надо было дозу дальше увеличивать. Для начала я посоветовал ввести в рацион салат из морской капусты, что было принято с энтузиазмом. Посмотрим, как будут развиваться события дальше, а пока я хочу поразмыслить над тем, что произошло.

Наш край, хоть и недалек от моря, но считается йододефицитным, как и 80% других регионов страны. Однако эндокринолог (она похвасталась, что повышала квалификацию в Нидерландах) не посоветовала ввести в рацион богатые йодом продукты, а сразу прописала заменитель, аналог гормона. Такой метод я называю «костыль до смерти».

Попробуем применить здесь закон тренировки функции Амосова. Щитовидная железа у пациентки слабо работала из-за дефицита йода. Когда в организм стал поступать заменитель, на первое время его хватало, наступило улучшение. Но без тренировки железА постепенно деградировала. Подключился второй регулирующий орган, гипофиз,  он увеличил количество гормона ТТГ, подстегивая железу. К ней повысился приток крови, она увеличилась в объеме, образовался узел. Но выработка собственных гормонов не выросла, для них нет сырья, йода. Если продолжать прием заменителя, то щитовидная железа полностью утратит свою функцию.

Аналогия – сломавшему ногу дают костыль и запрещают ступать на ногу и вообще ей двигать. Костыль ведь лучше, он же такой замечательный, с ним можно даже танцевать вальс-бостон. Нога слабеет, костыль совершенствуют, добавляют к нему крепления и колесики. В итоге ногу приходится отнимать: деградация сосудов закономерно приводит к гангрене. Конструкторы ликуют – теперь пациент никогда от их костыля не избавится и будет пожизненно платить за его обслуживание и модернизацию.

Тут я, как живого, вижу разгневанного доктора с громогласным криком «Нечего пугать людей!!! Надо уважать наши рекомендации и регулярно контролировать свои гормоны! И будет вам, йод вашу мать, здоровье и счастье!».

В этом крике одновременно содержится бред и вред. Бред, потому что никакие анализы йодосодержащих гормонов ни однократно, ни ежеквартально точных данных вам не обещают. Они сильно зависят от того, что Вы скушали вчера, а то и неделю назад. К тому же точно так придется контролировать другие гормоны, всякие там ТТГ и ГГТ, пищеварительные ферменты, холестерин, билирубин, гликогемоглобин и др. и пр. Жить станет некогда, успеть бы контролироваться. Врач это прекрасно знает, потому что сам себе этих анализов не делает. Но он такой же бюрократ, как его начальство; его дело – прокукарекать, а там – хоть и не рассветай….

А вред это потому, что вместо тренировки своих родных органов, создания им условий для комфортной и плодотворной работы, пациенту суют в зубы костыль и строго требуют им пользоваться. С улыбкой переводят его в хроники и медленно (не торопясь!!!) ведут на кладбище.

Кому это выгодно? В нашем примере ответ лежит на поверхности:

Берлин-Хеми постоянно наращивает объемы выпускаемой продукции и неизменно входит в десятку крупнейших производителей лекарственных средств, реализуемых в России. Вот лишь некоторые цифры: общая доля препаратов Берлин-Хеми на российском рынке превышает 2%, в том числе доля компании на рынке препаратов, применяемых при лечении заболеваний щитовидной железы, составляет до 90%, на рынке препаратов для лечения сахарного диабета 2 типа - около 50%.

Это главный, но не единственный бенефициар. Есть еще пара сотен компаний, которые занимаются импортом, производством и продажей лекарств. Выручка их в прошлом году составила 1,3 трлн руб. ($20,3 млрд), и, что особенно вкусно, 29% ее – это государственные закупки. Поэтому, меня вовсе не удивляет, что какие-то сволочи уже три года затягивают принятие закона об обязательном йодировании пищевой соли. Другие… (назовем их толерантно «лоббистами») распространяют бредни о том, что йодированной солью нельзя квасить капусту. Хотя именно такая соль использовалась в СССР с 1933 года, а ныне подобные  законы действуют в 95 странах мира. Законопроект недавно представлен, но его внедрение отложено на 2021 год. Сомневаюсь, что его вообще примут, вряд ли «Берлин Хеми» смирится с резким падением своей выручки. Потому я регулярно употребляю салаты из ламинарии, морскую рыбу и обычный укроп, что и другим от души советую.

Однако не о прохиндеях речь (эка невидаль!), а о нашей медицине. Разве не должна она стукнуть кулаком по столу и по головам лоббистов? Кому, как не Минздраву, положено потребовать немедленной реализации дела, которое прекрасно зарекомендовало себя (страшно подумать!) еще 80 лет назад? Но не будем спешить, поищем другие подтверждения теории Амосова.

2. Костыль наращивает популярность

Есть болезни, которые из страшных становятся излечимыми, а некоторые исчезают совсем. Это, главным образом, инфекции. Ликвидирована черная оспа, вспышки сыпного тифа стали редчайшим явлением, отступает когда-то неизлечимый сифилис. Низкий поклон врачам за эту бесценную и опасную работу.

А есть болезни, которых раньше и не замечали, а в последние десятилетия они множатся угрожающими темпами. Начнем с хлеба насущного.

Пример 1. Все больше окружающих жалуется на проблемы с пищеварением. Для облегчения массово используются панкреатин или его аналоги. Они содержат ферменты поджелудочной железы и желчи, которые участвуют в переваривании всех компонентов: белков, жиров и углеводов. Эти препараты известны десятки лет. Они хороши в разовом применении: при желудочных расстройствах, перед обильным застольем с крепкой выпивкой. Но посмотрите, как изменились рекомендации медиков:

Продолжительность лечения может варьировать от нескольких дней (при нарушении процесса пищеварения вследствие погрешностей в диете) до нескольких месяцев и даже лет (при необходимости постоянной заместительной терапии).

Узнали костыль? Его красиво назвали «заместительная терапия». Суть та же: поджелудочную железу – в отставку, вместо нее – препараты. Ладно бы это рекомендовали немощным старикам, инвалидам после тяжких болезней. Но нет, хвори всё чаще поражают зрелых и даже молодых, а по типовому стандарту лечить будут всех.

Пример 2. Диетология ласкова и участлива. Как только голод отступил и сменился страхом ожирения, она стала настойчиво рекомендовать сокращение жиров в рационе. Особенно насыщенных, которые содержатся в мясных продуктах. Кроме того, всячески поощряется поедание овощей и фруктов; ВОЗ к тому же рекомендует несколько раз в день кушать полезные углеводы: хлеб, крупы, картофель.

Все бы ничего, если бы не желчный пузырь. В нем содержится резерв желчи, которую организм запасает для переваривания белков и жиров. Когда мясо попадает в желудок, пузырь открывается и вместе с печенью подает желчь в тонкий кишечник. Понятно: если мяса в рационе мало, то желчный пузырь не нужен. Достаточно той желчи, что производит печень. В безработном пузыре желчь застаивается, обезвоживается и образует холестериновые камни, они растут, перекрывают выходную протоку. Далее – некроз, и во избежание худшего желчный пузырь удаляется. Не так давно таких операций в США делали 350 тыс., в Германии – 80 тыс. ежегодно.

Здесь костыль менее заметен. Он состоит в том, что организму создают «щадящий» режим питания; что и приводит к отмиранию нужного органа. А по теории Амосова для предупреждения желчнокаменной болезни надо изредка устраивать организму мясные обжорства. При этом будет происходить сокращение и опорожнение пузыря с выносом мелких камней. Такую традицию выработали многие народы и религии: за любым постом всегда следует праздник с обильным застольем.

Поэтому я не делаю трагедии из двойной порции шашлыка, и бокалом сухого вина не побрезгую, чтобы печенка от безделья не заскучала. Вполне по Н.Амосову - пусть у каждого органа не иссякнет необходимый резерв мощности.

Пример 3. Подробнее остановлюсь на гонартрозе. Так медицина называет группу болезней коленных суставов, от артрита до остеопороза, которая обнаруживается у 8-20% населения и дает нам треть инвалидов. Имеются клинические рекомендации Минздрава по диагностике и лечению этих болезней. Посмотрим, что легло в основу рекомендаций. Привожу дословно, с опечатками оригинала:

Доказательной базой для написания настоящих клинических рекомендаций являются релевантные анголязычные публикации в электронной текстовой базе данных Национальной медицинской библиотеки США MEDLINE, систематические обзоры и мета-аналитические материалы о рандомизированных контролируемых исследованиях в базе Coсhrane, клинические рекомендаци Американской Академии Ортопедических Хирургов (AAOS) по лечению гонартроза, основывающихся на принципах доказательной медицины, рекомендации по лечению пациентов с артрозом коленного и тазобедренного сустава Международного Общества Изучения Остеоартрита (OARSI), рекомендаций Европейской Антиревматической Лиги (EULAR) по лечению пациентов с артрозом коленного и тазобедренного сустава, а также статьи в ведущих специализированных рецензируемых отечественных медицинских журналах по данной тематике.

Понятно, где тут главные корифеи? На западе они. Российские, если и есть, то безымянны. Теперь посмотрим, в чем же мудрейшие видят причину болезни:

Оказывается, первопричину они вообще не видят. То ли она веками хорошо прячется, то ли на фиг никому не нужна. Но известно, что вторичный гонартроз может возникать после травм, воспалений и прочих патологий. А это уже можно лечить. Рекомендованы:

• Модификация нагрузок и разгрузка поражённого сустава,
• Лечебная физкультура, направленная на укрепление мышц бедра и голени (замечательно! Но как это совместить с разгрузкой?),
• Снижение веса при наличии избыточной массы тела (верно!),
• Ортезы (устройства для ограничения подвижности – вот вам и костыль),
• Нестероидные противовоспалительные препараты (обезболивающие),

Ранее было распространено введение препаратов уколами прямо в суставы; ныне оно считается сомнительным и уже не рекомендуется. А ведь кололи массово, и до сих пор колют. Кого же пациент должен благодарить за ухудшение? Некого. Инструкцию в суд не потащишь. И много ли толку от суда, если здоровье потеряно… Потому врач невозмутимо направляет больного к хирургу, у которого главным методом является эндопротезирование. В США таких операций делают 420 тыс. в год, в Германии – 190 тыс. Правда, чаще делают протезы в бедро, чем в колено. Техника операций отработана.

А вот фактов успешной терапии коленных суставов я не нашел ни на сайте Российского НИИ травматологии и ортопедии им. Р.Р.Вредена, ни вообще в интернете. Может быть, они и есть, но не публикуются. Однако на практике я их постоянно встречаю. В спортзале.

Нет лучшей профилактики гонартроза, чем сильные мышцы ног. По Н.Амосову их нужно тренировать повышенной нагрузкой. При не слишком тяжелых травмах или вывихах – тем более. Так я и делаю. В случае артроза, частичного разрушения хряща только сильная физическая нагрузка (в комплексе с полноценным питанием) может этот хрящ восстановить. Лучшее средство для коленного сустава – велотренажер, именно такие методы практикуются в центрах Бубновского.  Но Минздрав их как бы не видит, он радостно отчитывается о росте числа имплантированных протезов.

Можно было привести еще немало подобных примеров. Кардиологи нам прописывают костыль из гипотензивных препаратов, пульманологи – спириву, эндокринологи – отказ от сахара, и почти все врачи – обезболивающие средства. Метод стандартный: то, что хорошо для тяжелых и неизлечимых больных, предписывают практически здоровому человеку и делают из него хроника. Никто не желает искать подлинных причин болезней. Это долгое и малодоходное дело. За рубежом ведь их не ищут? Вот и мы – не будем.

И вот на таком нагловато-наивном невежестве организовано настоящее медицинское производство, почти конвейер. И коли вас угораздило попасть на него, будете с охами и немалыми затратами планомерно и медленно транспортироваться в лучший мир.

Понятно теперь, почему медицина на воюет с прохиндеями? Потому что материально она заинтересована не в здоровье людей, а в продолжительности их болезней. А на моральные факторы ныне все чаще плюют.

Потому заключение мое будет грустным.

3. Заключение

Мне нередко приходится общаться с настоящими, опытными врачами; они понимают, что отрасль катастрофически теряет свои позиции. Пока ее выручают лишь новая техника да хирургия, они многократно усилились и теперь спасают даже безнадежных больных. А врачи-лечебники чувствуют: когда-то на них молились, потом уважали, сейчас им уже массово не доверяют. Да, врач стал совершать больше ошибок, но попробуй обойтись без них, когда на тебя навесили гору бумажной отчетности, кучу нелепых инструкций, которые не применять страшно, а применять – еще страшнее. Но даже при этих кошмарных условиях работы, при возросшей нагрузке и низких зарплатах в провинции, врача можно обвинить в какой-то одной конкретной ошибке.  А в удручающем состоянии медицины следует громко, на всю страну, винить медицинскую бюрократию.

Нынешний расцвет бюрократического строя опасен тем, что он утверждается во всех сферах нашей жизни, в том числе (и это самое страшное), в юстиции, педагогике и медицине. Ибо в других областях бюрократия всего лишь обирает людей, а в этих – еще и калечит. Юстиция и педагогика калечат морально, медицина – физически.

Вот и выходит, что медицина сама тяжко больна. Хроническим бюрократизмом. Все симптомы этой болезни налицо: необоснованная и чванливая уверенность в своей правоте, игнорирование других точек зрения, неподотчетность обществу, склонность к проеданию бюджетов. Болезнь весьма заразна, ее принес нам западный ветер стяжательства. К счастью, она не смертельна. Но, если Россия не намерена превратиться в страну хныкающих инвалидов, потребуется хирургическое вмешательство. И любой хирург скажет: чем раньше, тем лучше.