Путешествие Н. М. Пржевальского

Аватар пользователя Pogran1970

В юле 1876 года Пржевальский и его спутники прибыли в Кульджу. Багаж в количестве 130 пудов пришлось везти из Перми на пяти почтовых тройках по невообразимо скверной дороге. При переправе через одну из рек, возы опрокинулись и много вещей попортилось. В Семипалатинске к экспедиции прибавилось еще семь человек, в том числе казаки Чебаев и Иринчинов, совершившие с Пржевальским путешествие по Монголии. Почти три недели употреблено было на сформирование каравана, снаряженного с целью сходить на Лоб-нор и обследовать это озеро и его окрестности.

12 августа караван, состоявший из 10 человек, 24 верблюдов и 4 лошадей, двинулся из Кульджи вверх по реке Или. Живописная Илийская долина густо заселена таранчами, сартами, киргизами и калмыками. Красивые и чистые деревни с садами и высокими тополями почти сплошь следовали одна за другою. Прекрасно обработанные поля и большие стада рогатого скота и лошадей свидетельствовали о зажиточности жителей. Различных фруктов было такое множество, что путешественники наедались ими до пресыщения. Особенно хвалил Пржевальский персики, из которых, иные были величиною с доброе антоновское яблоко.

В 50 верстах от Кульджи путешественники переправились на левый берег Или и пошли прямо на реку Текес. Перейдя эту реку, экспедиция вступила в долину нижнего Кунгеса, богатую лесами. Растительность здесь,  с подлеском из цветущих кустарников и густыми вьющимися растениями, очень напоминала растительность Уссурийского края. В лесах Кунгеса путешественники нашли становище, в котором, в 1874 году, в продолжение нескольких месяцев, стояла русская казачья сотня. Тут еще уцелели сараи, кухня и баня, в которой путешественники вымылись с величайшим удовольствием.

Лeca Кунгеса изобилуют плодовыми деревьями, в особенности абрикосами и яблонями. Экспедиция проходила как раз во время созревания последних. Яблоки густо покрывали деревья и в таком множестве валялись по земле, что местами целую сотню шагов приходилось идти по яблочному помосту. Если человеку не удается воспользоваться такой благодатью, так за него наслаждаются кабаны и медведи, которые наедаются до такой степени, что тут же под яблоней подвергаются рвоте.

Поднявшись вверх по Кунгесу и далее по реке Цанма, экспедиция очутилась в виду хребта Нарат,  составляющего скверную ограду обширного и высокого плато, поме-щенного в самом сердце Тянь-шаня и известного под именем Юлдуса. Эта горная равнина тянется от востока к западу на несколько сот верст и представляет собою обетованную землю для скотоводства. Здесь везде превосходные пастбища и отсутствие комаров и мошек; всяких зверей множество. “Только бы и жить господам да скотине, говорили Пржевальскому туземцы.

Вступление экспедиции на Юлдус ознаменовалось для Николая Михайловича весьма неприятным событием. Он должен был отправить на родину Повало-Швыйковского, а вслед за ним и проводника.

Населения на Юлдусе нет вовсе, между тем как лет одиннадцать назад, до Пржевальского, здесь насчитывалось, до 10,000 кибиток тургоутов, которые во время Дунганского восстания ушли в другое место.

На Юлдусе путешественники пробыли около трех недель и удачно поохотились на тэков, аркаров и маралов. Маралы — это порода оленей огромного роста. Туземцы охотятся за ними ради их пантов (Рога).

С Юлдуса путешественники направились через южный склон Тянь-шаня в долину Хайду-гол. Здесь, в уро-чище Харамото, они встретили снова кочевья тургоутов. Разнесшийся слух о прибытии русских взволновал все мусульманское население; уверяли, что появился целый отряд. Немудрено, что источником подобных слухов была стрельба по фазанам, водившимся в изобилии в этой местности.

На третий день по прибытии путешественников в Харамото, к ним явились шесть человек мусульман, посланных правителем города Корла, Таксобаем, чтобы узнать о цели их прихода. Пржевальский отвечал, что идет на Лоб-нор и что на это путешествие получил разрешение от Якуб-бека (правителя Кашгара). Посланцы не удовлетворились этим ответом и объявили, что Таксобай отправил гонца к Якуб-беку и что до тех пор экспедиция не может двинуться далее. 

Глава II.

Прибытие в г. Корла. — Заман-бек. — Тарим. — Алтын-таг. — Дикие верблюды.

Спустя 7 дней пришло наконец разрешение идти на Лоб-нор через город Корла. Расстояние от Харамото до Корла было пройдено в три дня. Посланцы Таксобая сопутствовали экспедиции под предлогом доставления ей всего необходимого. На каждой станции они приводили барана и приносили фруктов, но в то же время зорко следили за путешественниками.

Когда Пржевальский и его спутники пришли в Корла, их поселили внe города, приставили караул и не пускали в город, льстиво говоря: “Вы наши гости дорогие, вам не следует беспокоиться; все, что нужно, будет доставлено". Таким образом путешественники были лишены возможности удовлетворить своей любознательности. На все вопросы им отвечали уклончиво или лгали.

При выступлении из Корла к экспедиции присоединился один из приближенных Якуб-бека, Заман-бек, бывший когда-то на русской службе в Закавказье и хорошо говоривший по-русски.

Он был не что иное, как шпион, хотя и уверял, что ему поручено сопровождать и охранять экспедицию. Эта охрана началась с того, что путешественников повели окольным путем, через поля и овраги, уверяя нахальнейшим образом, что это самая лучшая дорога. При Заман-беке состояла целая свита, которая гарцевала на борзых конях и мешала делать научные исследования и стрелять птиц. Каждую неделю приезжал к Заман-беку гонец, с которым он и отправлял свои донесения Якуб-беку. Впоследствии, когда Заман присмотрелся к своим спутникам, он стал доверчивее и бдительность его ослабела.

Вначале же притеснениям не было конца. Вели путешественников по самым скверным дорогам, заставляли переправляться вплавь через большие и быстрые реки. Мороз был порядочный, и от холодной воды сильно  страдали вьючные животные, особенно верблюды. Убедившись, что такими мерами русских не удержишь, стали устраивать им переправы более удобные.

Направляясь из Корла к югу, путешественники вышли на Тарим, большую реку сажен в 50—60 ширины.

Тарим замечателен тем, что он течет по местности значительно повышенной в сравнении с окрестностью. Это дает возможность туземцам отводить воду в искусственные прудки, куда попадает множество рыбы. Когда рыба выловлена, вода понемногу испаряется, а на увлаженном месте вырастает тростник, доставляющий хорошую пищу скоту.

Вниз по Тариму начинает встречаться население, образовавшееся из переселенцев с Лоб-нора и беглых из различных местностей восточного Туркестана. Поэтому нынешние таримцы отличаются крайним разнообразием физиономий. Здесь можно встретить типы сартов, киргизов, тангутов. Иногда перед вами является чисто европейское лицо.

Жилища таримцев делаются из тростника, связанного кое-как; для женщин устраиваются особые отделения. Рядом с жилищем строятся загородки для скота. Таримцы живут обществами: 10 и более хижин составляют деревню. Места для деревень непостоянны и меняются по мере надобности.

Если случится в деревне эпидемия, в особенности оспа, которой туземцы очень боятся, вся деревня перекочевывает на новое место, оставляя больных на произвол судьбы. Если больной выздоровеет, что случается очень редко, он возвращается к своим родным; если же умрет, то никто не заботится о его погребении.

В долине Тарима в изобилии растет кендырь, из которого таримки приготовляют весьма сносный холст. Осенью и зимою собирают иссохшие стебли кендыря, перетирают их, чтобы очиститъ от кострики, потом волокна варят и расчесывают. Корни кендыря, поджаренные, едят вместо хлеба, которым удается весьма редко полакомиться туземцам. 

По берегу Тарима, узкою полосою, растут леса тогрука. Это дерево достигает 25—35 ф. вышины при 1—3 ф. толщины; внутри оно пустое, и, расколов его, туземцы получают готовые челноки, которые нужно заделать только в концах. На этих челноках туземцы перевозят поклажу, ловят рыбу, в них же хоронят своих мертвецов. Покойника кладут в челн, покрывают другим и засыпают землею или песком. На могиле растягивается сеть и втыкается шест с привязанным к нему маральим рогом или хвостом яка или просто цветной тряпочкой.

По всему было видно, что местное население заранее получило предписание во всем обманывать путешественников. Эти дикари и сами по себе боялись нового человека, а тут появились гости, которых вели окольною дорогою и под конвоем; как же им было не смотреть на них подозрительно. Туземцы прямо не верили, чтобы можно было выносить трудности и лишения только ради того, чтобы посмотреть неведомые страны и собрать массу вещей ни на что, по мнению туземцев, ненужных.

Для продовольствия экспедиции конвой доставлял баранов, которых отбирали у туземцев даром. Денег, предложенных Пржевальским, ни за что не хотели брать. Впоследствии Пржевальский подарил жителям Лоб-нора сто рублей; на Тариме же окончательно было запрещено брать деньги, и местный ахун объявил, что у него нет бедных.

В течение 40 дней экспедиция прошла 500 верст вдоль Алтын-тага, на огромной высоте, в бесплодной местности и при морозе, доходившем до 20° Ц. Лишения, ис-пытанные путешественниками, не пропали даром, и исследования Пржевальского доставили много интересного для науки. Топография местности оказалась совсем не такою, какая была намечена на существовавших ранее картах.

Пржевальскому давно хотелось добыть для коллекции дикого верблюда, и проводники уверяли, что в горах Алтын-тага их водится много. Действительно, лет 20 до Пржевальского, верблюд в этой местности не составлял  редкости. Но по мерe того, как прибавлялось население, зверь уходил дальше и дальше в недосягаемые пески и теперь только изредка появляется на Лоб-норe. В противоположность домашнему верблюду, у которого трусость, тупость и апатия составляют преобладающие черты характера, дикий его собрат отличается сметливостью, острым зрением, слухом и чрезвычайно развитым обонянием. Местные охотники уверяют, что, по ветру, верблюд может почуять человека за несколько верст.

Так как по пути не попалось ни одного дикого верблюда, то Пржевальский отправил двух проводников в горы, обещая за шкуры верблюдов по 100 р., цену впятеро большую той, которая существует в этих местах.

Охотники вернулись с трофеями. Они убили двух взрослых верблюдов и одного детеныша.

В первых числах февраля экспедиция прибыла на Лоб-нор.

Глава III.

Озеро Лоб-нор. — Кара-курчинцы. — Охота на Лоб-норе. — Якуб-бек. — Юлдус. — Возвращение в Кульджу.

Относительно положения Лоб-нора между учеными географами существует разногласие. На старых картах это озеро обозначено западнее и вода в нем названа соленою. На этом пункте особенно сильно настаивает председатель Берлинского Географического Общества Рихтгофен. Пржевальский отрицал справедливость этого мнения и утверждал, что другого Лоб-нора не существует. Всего вероятнее, что в прежние времена озеро находилось именно там, где оно показано на картах, но впоследствии Тарим переменил русло, прежнее русло высохло, а вслед за ним иссякло и озеро. По мнению Пржевальского нынешний Лоб-нор есть не что иное, как разлив Тарима, и скорей походит на тростниковое болото, чем на озеро. Только на южном берегу виднеется узкая, чистая полоса воды и кое-где между тростниками блестят как звезды чистые  водные площадки. Берега озера солончаковые, лишенные всякой растительности.

Пользуясь ослаблением надзора со стороны Заман-бека, Пржевальский объездил на лодке все озеро и посетил местные деревни.

“Живущие здесь кара-курчинцы", пишет он, “представляют такой же смешанный тип, как и обитатели Тарима. Их жилища построены на болоте и зачастую можно видеть, как дикие гуси и утки полощутся у самого жилья, а в одном месте, между постройками, преспокойно рылся в болоте старый кабан. Жилища выстроены из тростника, который, по углам, для большей устойчивости связан в снопы. На полу тоже настлан тростник, а под ним болото и даже лед.

Вообще тростник оказывает неоценимые услуги туземцам: он дает топливо, материал для построек; молодые побеги употребляются в пищу, а метелки идут на постели. Из этих же метелок вываривают тягучую сладковатую массу, употребляемую как сахар.

Кара-курчинцы питаются почти исключительно рыбою. Ни хлеба, ни баранины они не едят, за неимением того и другого. Их непривычные желудки не способны даже переваривать мясо. По развитию своему они ближе подходят к зверям, чем к людям.

В одном ловок кара-курчинец, а именно, в управлении своей утлой ладьей. Челнок из тогрука очень валок, и Пржевальский, плавая в нем по Тариму, перекувырнулся. Кара-курчинец управляет им стоя и даже в ветер и бурю не боится пускаться вплавь. Женщины не менее мужчин искусны в управлении лодками.

Природа для кара-курчинца не мать, а мачеха. Зимою бедняк мерзнет в своем сквозном жилище, а летом страдает от комаров и мошек, которые во множестве появляются здесь еще в марте и свирепствуют до глубокой осени".

Для охотника здесь раздолье. В период наиболее сильного перелета птиц их является не сотни, не тысячи, а целые миллионы. На некоторых пунктах собираются  такие массы уток, что между ними не остается ни на дюйм свободного места. Поднимаясь, они производят шум бури и на лету походят на густое облако. Путешественники настреливали столько уток, что их некуда было девать; каждый член экспедиции съедал ежедневно по крайней мepe по три штуки; таков бывает аппетит у путешественника, для которого при жизни на открытом воздухе, и постоянном моционе чужды всякие расстройства желудка, равно как и бессонница.

Охота начиналась обыкновенно в полдень, когда птицы, занятые едою, менее пугливы. Оглядевшись кругом, почти всегда можно было заметить несколько стад, то на грязи, по берегам озер, то на льду. Сидя плотною кучею, стадо всегда глухо бормочет; на покормке же слышится издали щелканье клювов и шлепанье по грязи. Сообразив, к которому стаду удобнее подкрасться, охотник осторожно пробирается между камышами. Выглянет украдкой, и сердце у него замрет от охотничьей ажитации. Впереди, словно жидкая грязь, копошится множество уток; только торчат головы и белеют шеи в этой бесформенной массе. Грянет выстрел, стадо всполошится, вспорхнет вверх; грянет другой — и целый десяток, а то и более, валится на лед или падает на землю. Раненые отлетают в сторону, но за ними не гонятся; ими полакомятся хищные птицы.

С шумом бури поднимаются соседние стада, но, покружив немного, усаживаются часто на тех же самых местах. Тем временем охотник подберет убитых, спрячет в тростник и начинает подкрадываться к другому стаду.

Казалось бы, что с прилетом такой массы пернатых созданий озеро должно было бы оживиться; но на деле этого нет. Перелетные птицы мало придают жизни этим местам. Их пения почти не слышно, точно они чувствуют, что здесь для них временная станция и что им предстоит еще длинный и утомительный путь. Сидя на льду, стадо бормочет, словно рассуждая о предстоящем отлете. Только жаворонок пробует заводить звонкую  песню, но и тот оказывается плохим мастером своего дела.

Весь февраль 1877 г. и 2/3 марта экспедиция пробыла на Лоб-норе, занимаясь научными исследованиями. Уже шестую весну проводил Пржевальский в Азии, начиная от озера Ханка и до Лоб-нора включительно.

Окончив съемку озера Лоб-нора и собрав для коллекций все, что было можно, Пржевальский и его спутники возвратились в г. Корла.

На пятый день после прибытия в Корла Пржевальский был принят Якуб-беком, тогдашним владетелем восточного Туркестана. Свидание происходило на дворе. Якуб-бек был очень любезен и объявил, что он много видал европейцев, но никто ему так не нравился, как теперешние его гости.

Действительность, однако же, не подтверждала этих слов. Путешественников держали под строгим надзором, не выпускали из отведенной им квартиры и не  дозволяли никого принимать. В отплату на подарки Пржевальского ему дали 10 скверных верблюдов и 3 лошади.

Якуб-бек не пользовался любовью своих подданных и, зная это, был крайне подозрителен и всюду видел врагов. К тому же ему угрожали соседи-китайцы. По мне-нию Пржевальского это была удобная минута, чтобы закрепить за нами оба Юлдуса с их превосходными пастбищами.

Из Корла экспедиция пошла в Тянь-Шань и в горном ущельe Балгантай-гол вытерпела страшную бурю, от которой пало 10 верблюдов. В Лоб-норской экспедиции, считая от выхода из Кульджи и до возвращения, издохло 32 верблюда. Для поклажи не хватало вьючных животных; положение было критическое. Пришлось побросать и сжечь много вещей из таких, без которых можно было обойтись.

Поднявшись на Юлдус, Пржевальский послал гонцов в Кульджу с просьбою о помощи, а в ожидании их возвращения развлекался охотою, которая была чрезвычайно удачна. Путешественники ежедневно имели свежую дичь и в течение месяца съели 440 штук (Из письма Пржевальского к Пыльцову 16 мая 1877 г.) зверей и птиц.

Несмотря на все невзгоды, Пржевальский считал Лоб-норскую экспедицию вполне удавшеюся. Кроме Юлдуса в Тянь-Шане он исследовал нижнее течение Тарима, озеро Лоб-нор и лежавшие к югу от него горы Алтын-таг. Если принять во внимание, что все работы производились тайком от приставленных Якуб-беком наблюдателей, то результаты, добытые Пржевальским, получат еще большую цену.

“Нельзя не сознаться", говорит Пржевальский, “что счастье вновь послужило мнe удивительно. С большим вероятием можно сказать, что ни годом раньше, ни годом позже исследование Лоб-нора не удалось бы. Ранее Якуб-бек, еще не боявшийся китайцев и не заискивавший у русских, не пустил бы нас далee Тянь-Шаня. Теперь же, при тех смутах, которые последовали после его смерти, о подобном путешествии нечего и думать". 

Вернувшись в Кульджу в начале июля, Пржевальский занялся писанием отчета и разбором своей богатейшей коллекции. В ней было 2000 экземпляров насекомых и пресмыкающихся, 500 птиц и 25 шкур больших зверей, в том числе три диких верблюда, которых не было ни в одном из музеев целого света.

Глава IV.

Снаряжение в Тибет. — Из Кульджи в Гучен. — Болезнь Пржевальского.

Отправивши все эти коллекции, Николай Михайлович начал снаряжаться в Тибет. По совету своего сослуживца по Генеральному Штабу, Певцова, путешествовавшего по Китаю, он избрал путь в Тибет через города Гучен и Хами, а оттуда в Цайдам, на верховья Голубой реки и наконец в Хлассу, заветную цель стремлений.

Английские журналы сообщали, что ост-индское правительство организует экспедицию в Хлассу, с целью открытия для англо-индийской торговли нового рынка. Теперь предстояло решить, кто первый проникнет в Хлассу; Пржевальскому очень не хотелось уступить пальму первенства англичанам, и он стал торопиться в путь.

Снаряжая свой караван, Пржевальский и не подозревал, что экспедиция не состоится и что цель его стремлений отодвинется на целые два года.

28 августа караван выступил из Кульджи и 4 ноября прибыл в Гучен. Местные власти не пустили путешественников в город и им пришлось за городом разбить юрту. Китайские солдаты вели себя в высшей степени нахально, и стоило только кому-нибудь из членов экспедиции попасться им на глаза, чтобы подвергнуться оскорбительным издевательствам.

“Трудно себе представить что-либо безобразнее китайских солдат", говорит Пржевальский. “Во-первых, они все страшные лентяи и трусы; притом, большинство из них — курильщики опиума. Последствием этой пагубной привычки  является расслабление физическое и нравственное. Эти несчастные до того ослабевают, что не могут носить даже оружия, кладут его на возы, а сами идут с пустыми руками, как на прогулку. По приходе на место ночлега солдаты тотчас же рассыпаются грабить жителей. Один тащит курицу, другой — поросенка, третий — мешок муки; словом, расправляются с земляками своими точно с неприятелями. Офицеры не грабят, но не брезгают брать награбленное от солдат. Вооружение солдат состоит из фитильных ружей грубой работы. Пулю заменяет камешек, облитый свинцом. Пыжом пуля не забивается и, при наклонении ружья вниз выкатывается, а порох высыпается, и потому стрелять вниз из таких ружей совсем нельзя. В дождь и ветер тоже стрелять нельзя, так как порох, насыпаемый на наружную полку, сыреет или сдувается. Порох зажигается фитилем и приготовление к выстрелу занимает много времени. Ружье надо сначала установить на сошки, самому встать на колени, вложить тлеющий фитиль в курок, снять покрышку с полки, затем прицелиться и стрелять. Если же горящего фитиля нет, то нужно высечь огонь из кремня и зажечь трут". Курением опиума заражены китайцы из разных слоев общества. Правительство, желая положить предел гибельному пороку, законом запретило сеять мак, из которого приготовляется опиум. Но Пржевальскому случалось видеть огромные поля мака, засеянного среди густых зарослей тростника, чтобы скрыть его от глаз чиновников. Последние, по большей части, плохие исполнители закона и за взятки терпят всякие злоупотребления.

Еще до прихода в Кульджу у Пржевальского появилась несносная болезнь, зуд во всем теле, происходивший от невыгодных климатических условий, а также от постоянной верховой езды. В Кульдже болезнь почти прошла, а теперь опять возобновилась и с такою силою, что ни днем, ни ночью не давала покою. Такою же болезнью заболели Эклон и два казака.

Несмотря на принятые меры, болезнь не ослабевала, а напротив усиливалась, и Пржевальский должен был,  скрепя сердце, возвратиться в Зайсан (570 в.), чтобы, вылечившись и отдохнув, отправиться в Тибет уже весною.

Болезнь туго уступала лечению; Пржевальский пробыл в Зайсане три месяца и страшно скучал. В течение этого времени он получил известие о смерти своей, сильно им любимой матери и сильно был потрясен этим горем. "Я любил свою мать всею душою", писал он в дневнике. “С ее именем для меня соединены отрадные воспоминания детства и отрочества... Не один раз, среди дикой пустыни или дремучих лесов, моему воображению рисовался дорогой образ и заставлял уноситься невольно к родному очагу..."

С половины марта Пржевальский стал готовиться к экспедиции, но телеграммою из Петербурга неожиданно получил приказание отложить ее в виду обострившихся наших отношений с Китаем.

Не имея ни надобности, ни желания оставаться в Зайсане на неопределенное время, Пржевальский просил разрешения возвратиться в Петербург и получил его.

“В четвертый раз", писал, он, “я не могу попасть в Тибет. Первый раз, вернулся с Голубой реки, второй — с Лоб-нора, третий — из Гучена, и наконец, в четвертый раз — экспедиция остановилась в самом начале. Хотя остановка экспедиции совершилась не по моей вине и я сознаю, что это самое лучшее при настоящем состоянии моего здоровья, но все-таки мне крайне тяжело и грустно ворочаться назад. Целый день вчера я был сам не свой и много раз плакал".

              

Авторство: 
Копия чужих материалов
Комментарий автора: 

Карта второго и третьего путешествий Н. П. Пржевальского. (2,7 мб.)

Карта маршрутно-глазомерной съемки второго и третьего путешествий Н. П. Пржевальского. (2,8 мб.)

Маршрут третьего путешествия Н. М. Пржевальского. (450 кб.)

Карта маршрутно-глазомерной съемки четвертого путешествия Н. П. Пржевальского. (3,3 мб.)

Маршрут четвертого путешествия Н. М. Пржевальского. (520 кб.)

Н. М. Пржевальский, В. И. Роборовский и П. К. Козлов. (60 кб.)

Река Ды-чу и озеро Лоб-Нор. (60 кб.)

Тростниковое жилище и правитель Лоб-Нора. (65 кб.)

Старуха из Кара-курчина. (40 кб.)

Лобнорцы из деревни Абдэл. (40 кб.)

Каракурчинцы. (40 кб.)

Каракурчинцы. (40 кб.)

Каракурчинки с детьми. (50 кб.)

Каракурчинки. (45 кб.)

Жители Черчена. (30 кб.)

Жители Черчена. (45 кб.)

Мачинцы из Русского хребта. (40 кб.)

Мачинцы из Русского хребта. (35 кб.)

Оазис Ясулгун. (24 кб.)

Шелковичные и абрикосовые деревья в оазисе Ясулгун. (40 кб.)

Женщины из Полу. (40 кб.)

Халпэ (настоятель монастыря из Полу). (35 кб.)

Сыпучие пески и шелковичные деревья в оазисе Ясулгун. (65 кб.)

Лессовые жилища и танцы мачинцев. (75 кб.)         

Карта второго и третьего путешествий Н. П. Пржевальского. (2,5 мб.)

Путешествие Н. М. Пржевальского в 1876-1877 гг. (315 кб.)

Панорама хребта Алтын-тага. (116 кб.)

Бассейн р. Тарима по Р. Шомбергу. (102 кб.)

Раздвоение р. Конче-Дарье по Р. Шомбергу. (129 кб.)

Полноводная Кум-Дарья и покинутые низовья Конче-Дарьи. (113 кб.)

Н. М. Пржевальский после охоты на Лобноре. (237 кб.)

Положение озера Лобнор в настоящее время по Н. Гернеру и П. Чену. (131 кб.)

Русла в дельте Тарима и Кум-Дарьи у Лоб-нора по Н. Гернеру и П. Чену. (128 кб.)

Лобнорская котловина и дельта Тарима по А. Герману. (133 кб.)

Восточный Тянь-Шань. Верховья р. Джергалан. (180 кб.)

Река Кум-Дарья. (255 кб.)

Дельта Кум-Дарьи. (302 кб.)

Антилопа джейран. (161 кб.)

Таримская сойка. (138 кб.)

Женщины из оазиса Черчен. (267 кб.)

Озеро Лоб-нор. (248 кб.)    

(Открываются в новом окне)

Н. М. Пржевальский. (57 кб.)

Страница из дневника Н. М. Пржевальского. (60 кб.)

Саксауловый лес. (24 кб.)

Дырисун. (45 кб.)

Больдурук. (24 кб.)

Дикая лошадь. (33 кб.)

Киргиз Мирзаш Алдиаров. (54 кб.)

Хамайская пустыня. (22 кб.)

Хамийский таранча. (53 кб.)

Идол в одной из пещер Чэн-фу-дун. (76 кб.)

Куку-яман. (48 кб.)

Один из ледников южного склона хребта Гумбольдта. (37 кб.)

Марал. (53 кб.)

Цайдамский князь Дзун-засак. (63 кб.)

Глиняные бугры. (34 кб.)

Хырма Дзун-Засак. (32 кб.)

Хармык. (61 кб.)

Дикий як. (41 кб.)

Тамариск. (74 кб.)

Антилопа ада. (34 кб.)

Хулан. (36 кб.)

Животная жизнь в Северном Тибете. (34 кб.)

Антилопа оронго. (48 кб.)

Тибетский медведь. (31 кб.)

Медведь и кярсы на ловле пищух. (31 кб.)

Ёграй. (50 кб.)

"Обо" на вершине горы Бумза. (31 кб.)

Тибетец старик. (32 кб.)

Типы тибетцев. (55 кб.)

Тибетская палатка. (58 кб.)

Тибетский домашний як. (35 кб.)

Тибетская женщина. (62 кб.)

Белогрудый аргали. (31 кб.)

Дунганы из окрестностей города Синина. (51 кб.)

Головные уборы женщин племени далды. (63 кб.)

Хара-тангуты. (55 кб.)

Лекарственный ревень. (63 кб.)

Дзерен. (50 кб.)

Вид оз. Куку-нор. (21 кб.)

Хайнык. (29 кб.)

Тангутская изба. (38 кб.)

Аргали Дарвина. (32 кб.)

Комментарии

Аватар пользователя Гарри
Гарри(7 лет 8 месяцев)

Лошадь Миклухо-Маклая.

Аватар пользователя Ernst
Ernst(8 лет 10 месяцев)

Это дерево достигает 25—35 ф. вышины при 1—3 ф. толщины;

Кто-нибудь может подсказать, какая мера длины тут использовалась? Если футы, то почему?

Аватар пользователя grr
grr(9 лет 2 месяца)

Хороший вопрос, отличный вопрос.

Аватар пользователя АнТюр
АнТюр(11 лет 5 месяцев)

Скорее всего, эти сведения приведены из какого-то англоязычного справочника.

Аватар пользователя Pogran1970
Pogran1970(7 лет 5 месяцев)

    Текст воспроизведен по изданию: Путешествия Н. М. Пржевальского в Восточной и Центральной Азии. Обработаны по подлинным его сочинениям М. А. Лялиной. СПб. 1891               Лялина Мария Андреевна (1838-1910), писательница и переводчица

Аватар пользователя АнТюр
АнТюр(11 лет 5 месяцев)

Она вполне могла вставить эти данные, например,  из английской энциклопедии.

Аватар пользователя Kuzneсov
Kuzneсov(6 лет 5 месяцев)

Метрическая система мер была допущена к применению в России (в необязательном порядке) законом от 4 июня 1899 года, проект которого был разработан Д. И. Менделеевым, и введена в качестве обязательной декретом Временного правительства от 30 апреля 1917 года, а для СССР — постановлением СНК СССР от 21 июля 1925 года.

Аватар пользователя Pogran1970
Pogran1970(7 лет 5 месяцев)

   Похоронен на берегу озера Иссык-Куль.      Выполняя последнюю волю покойного, место для его праха выбрали ровное, на восточном обрывистом берегу озера, между устьями рек Каракол и Карасуу, в 12 км от города Каракол. Из-за твёрдости грунта могилу копали солдаты и казаки в течение двух дней; два гроба: один деревянный, а другой железный — для внешней стороны.

Аватар пользователя Pahryn
Pahryn(11 лет 3 недели)

Блин, Лобнор, лобнор... Знакомое слово. Как полез в вики и увидел, что оно в Китае сразу вспомнил. Полигон же.

Аватар пользователя Vereck
Vereck(6 лет 4 месяца)

“А еще жизнь прекрасна потому, что можно путешествовать”. Н. М. Пржевальский

Аватар пользователя Просто Владимир

Спасибо за познавательный материал !yes

Комментарий администрации:  
*** Отключен (возбужденная политота в ассортименте) ***