1567 г. сентябрь. – Грамота крымского хана Девлет-Гирея царю Ивану Васильевичу с требованием снести Терский город и увеличить поминки

 Великие Орды великого царя Девлеть-Киреево царево слово брату моему великому князю Ивану Васильевичю, многом много поклон, молвя с любовью, заповеди и слово то.

Наперед сего ты, брат мой, послов и гонцов своих з грамотами своими присылал еси, чтобы меж нас дружба и мир остался и от начала. И мы, хотя миру, гонцов своих з грамотами посылали есьмя, что Азсторохань и Казань от прежних лет мусульманство было,  а от нашего места и от нашего родства царей юрты были, потому есьми их и просил, а которые поминки великие к дяде моему Магметь-Кирею-царю с Аппак Азеем присланы, и только таковы ж великие поминки пришлешь, и нашим людем и нашим землям и всем мусульманским землям убытков не учинити бы. И послышали есьмя, что на Шамхальской и на Черкасской стороне город ставишь, и тебе бы туто города не ставити, и предки твои чево не делывали, и тебе бы того не делати. И хотели есьмя на том роту и шерть учинити, что с тобою в крепкой дружбе быти и земле твоей убытков не учинити. И в то время прислал еси грамоту  с своим гонцом с Лукьяном ⁴⁰, а того еси нам не известил, что тебе Азсторохани и Казани поступитись, и самому бы в упокое быти, и на Шавкальской и на Черкасской стороне города не ставить, и прислати бы таковы ж великие поминки, каковы присыланы к дяде моему, Магметь-Кирею-царю, с Аппак Азеем, и мусульманской бы земле убытков не делати, а преж сего написал был еси грамоту и правду учинил, что тебе нашим людем и нашей земле убытков не делати. И мы потому от своих ички князей Сулейманшина княжово сына Мурат-мурзу хотели с ротною и с шертною грамотою послать, чтоб на год и на  другой мир был, и как бы меж нас дружба и любовь и мир сстался, как годно меж нас, и впрок бы и до нашего живота от детей и на внучата миру бы так и быти. И как гонец твой Семен к нам приехал ⁴¹, и мы своего гонца изготовили были и с твоими гонцы отпустити хотели. И мы слышали, что еси прислал людей тысечи две-три, да на Терке город поставил, того для примыслил еси, чтоб Шавкальскую землю и Черкаскую изневолить. А шавкальцы мусульманы, а при отцех и при дедех и при дядях наших от тех мест и по ся места меж нас с ними ссылка живет и люди к нам ходят, а наши люди к ним ходят, в дружбе и в любви ведемся. А черкасы хандыкереву величеству ⁴² и нам подручны. И тем городом хочешь ты отлучити черкас от хандыкерева величества и от нас ты похотел черкас отлучить. И милосердаго бога милостию на их землю рать послал есьми и, от тебя черкас отлучая, всю землю Черкаскую воевали и жгли, и жены и дети имали, и животину и овцы пригнали. И что черкасом учинилося, то ты и сам оттоле уведаешь. А в той грамоте, которую с Лукьяном прислал еси, не писана, что тебе в той стране город ставити. А слышели есьмя про тот город, как гонец твой Семен приехал, и про то нам на тебя досадно учинилося, за то есьмя к тебе посла не отпустили  и  гонцов не послали, а рота и правда на тебе осталась, не мы порушили, ты порушил, так бы еси ведал. А в твоей грамоте, которую еси с Семеном прислал, никак еси того не написал, чтоб таковы поминки великие прислати, каковы с Аппак Азеем к дяде моему Магмет Кирею-царю присланы, а что еси не написал того в грамоте, и то знаменует тому, что ты не хошь дружбы и любви. И как с любовным ярлыком холоп мой Алей чауш доедет, и похошь дружбы и миру, и ты тот город вели снесть, да прислал бы еси таковы ж великие поминки, каковы присланы к дяде моему Магметь-Кирею-царю с Аппак Азеем. А не похошь так, и ты бы  наших послов, которы там ⁴³, отпустил, и доколе из твоее земли выйдут, на дороге бы им убытков не было, в том бы еси уверил. И мы здешних твоих послов божиею милостию, убытков им не учинив, отпустим, так бы еси ведал, меж нас боле того ссылки не будет, кому что ни даст, бог милосердый даст, и мы за свой сором учнем стоять, так бы еси ведал.

Молвя ярлык с любовью писан лета 975-го месяца сентебря. Писана в Алмесарае.

А се у грамоты на поле писано одна рука з грамотою. - Только с нами похошь в любви быти, и ото всего сердца миру похошь, и ты б человека моего Алей-чауша никак не подержав своего доброго человека вместе отпустил, наша рота в роту, так бы еси ведал. Хотя миру и не похошь, и ты б Янболду имельдеша отпустил, Алей-чаушу б еси его здорова показал, ан бы в Путивле стоял. А ты к нам человека своего пришли права перед богом, после сего убытков от нас не будет, попрожнему жалованье свое дадим, от нас убытков не будет, мы учиним по государству своему и по своей роте, только ты им убытки учинишь, то ты ведаешь, мы на бога положил ися, так бы еси ведал. Мы пригожства для имяни своего людей твоих пожаловав отпустим, и ты имени своему пригожства учини, мы на твою ротную грамоту смотрим, так бы еси ведал ⁴⁴.                                                                                                                                                                                     1568 г. января ранее 15-го. * – Грамота царя Ивана Васильевича крымскому хану Девлет-Гирею по поводу его притязаний на Казанское и Астраханское царства и требования снести Терский город.                                                                                                             

(* - Датируется на основании даты выезда из Москвы Истомы Осорьина 16 января 1668 г. (Ф. Сношения России с Крымом, кн. 13, л. 135))

 Бога всеми владующаго милостию. Великого государя царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии Великие Орды великому царю брату нашему Девлеть-Кирею царю многим много поклон.

После слово то. Сею дорогою своего гонца Алея с своею грамотою прислал еси... (Опущено краткое изложение док. № 6)

И мы грамоту твою выслушали и вразумели гораздо, и что  писал еси к нам в своей грамоте о Казани и о Азсторохани, и Казанской юрт от прародителей наших и от деда и от отца нашего в нашей во всей воле были, и царей сажали на Казани дед и отец наш по своему хотению, кого пожалуют, и в наши не в свершеные лета казанцы изменным обычаем нам грубили и убытки земле нашей многие делали, и многижда есьмя к ним писали, чтоб ся в своих изменах узнали, и они нас не послушали, в своих изменах ся не узнали; и как есьмя своего совершеного возрасту дошли и на конь всели, и мы всемилостиваго бога волею потому за их неправды так над ними и учинили. А азстороханской Ямгурчей-царь поискал был к себе нашего жалованья и присылал к нам посла своего Ишима-князя, чтоб нам его во обороне держати по тому ж, как и дед наш и отец тот юрт во оберегание держал, а ему от нас и от наших детей неотступну быти. И мы его своим жалованьем пожаловали и посла своего  Савастьяна Аврамова с своим жалованьем послали есьмя. И он, позабыв свою правду, посла нашего Савастьяна изымав безчествовал, и мы за те его неправды посылали на него з Дербышем-царем рать свою, и на том юрте учинили есьмя от своее руки Дербыша-царя. И Дербыш-царь на своей правде нам не устоял, и мы за его неправды учинили в Азсторохани воевод своих. И божиим милосердием  те есьмя юрты Казанской и Азстороханской устроили, как им от нас неподвижным быти, а не для того, что мусульманского роду веру изводя. Которые нам измены делали, над теми для их неправды потому и ссталось, а которые мусульманы нам правдою служат, и мы по их правде их жалуем великим жалованием, а от веры их не отводим. И тому делу быти не пригоже, чтоб нам тебе Казани и Азсторохани поступитись. И ты б, брат наш, те дела отставил, которым сстатись невозможно. А есть у нас юрт мусульманской, Касимов-город в Мещере, на котором юрте был Шигалей-царь, а после его дочь осталась, и похошь, брат наш, с нами в дружбе быти  и в любви, и ты б отпустил к нам сына своего царевича меньшово или внука своего. И мы на том юрте, на Касимове городе, того царевича учиним царем и устроим по тому ж, как на том юрте были Мердоулат и Айдар и Шигалей-царь, и дочь Шигалея-царя за него дадим и учнем его честно держати по тому ж, как и Шигалея-царя преж того в которой чести держали есьмя ⁵⁶. И правда б наша и дружба была неподвижна и любовь бы меж нас вперед множилася, и на недругов бы еси наших с нами был заодин.

А город есьмя на Терке-реке поставити велели по Темгрюкову-княжому челобитью, что есьмя его пожаловали, взяли дочь его за себя. И которые черкасы были ему послушны, и те черкасы многие ему досады и убытки юрту его поделали. И мы для своего имени его пожаловали, город для его береженья поставити есьмя велели на его земле и от недругов его велели есьмя беречи. И будет вперед те черкасы с Темгрюком-князем Айдаровичем помирятца по его хотению, и от того города тем черкасом убытка никоторого не будет ⁵⁷.

А что к нам пишешь, что роту и шерть порушили мы, а не ты, и посла своего Мурат-мурзу того для не послал еси, и мы как преж сего перед твои гонцом Ащибашем правду учинили, на чом нам с тобою, братом нашим, в крепкой дружбе и в любви быти, и о тех о всех делех к тебе есьмя писали с своим дворянином с Федором Андреевичем Писемским ⁵⁸ и с ним вместе гонца твоего Ащибаша к тебе отпустили, и на той правде по той отписке на тех делех с тобою, братом своим, в дружбе и в братстве стояли есьмя, да и ныне на той правде быти хотим. Ино ты, брат наш, тогды ж свою правду порушил, а приходил к городу Резани и на резанские места, а после того приходил еси на наши украины на Болховские места. И ты б, брат наш, то разсудил, с которую сторону меж нас правда порушилась. А ныне еси прислал к нам гонца своего Алея з грамотами, а за ними приходили на наши украины твои люди, на Северские места, Исмаил-мырза, Аигозя-мурза, Колкоман-мурза с воинскими людьми и нашим украинным людем убытки поделали. И мы, хотя на тебе, брате своем, доброго дела и любви проведати, послали есьмя к тебе, брату своему, с сею грамотою своего гонца Истому Осорьина ⁵⁹. И похошь, брат наш, с нами быти в крепкой дружбе и в любви по тому, как есьмя к тебе, брату своему, в сей грамоте писали, и ты б, брат наш, прислал к нам своих послов, которые бы меж нас крепкую дружбу в любовь могли зделати, и посла б еси нашего Офонасья с товарыщи с ними ж вместе отпустил, а наперед бы еси гонца нашего Истому отпустил с тем, что ты, брат наш, послов своих к нам шлешь  и нашего посла Офонасья с товарыщи с своими послы вместе отпустишь, и на которой срок велишь быти им на Семь-реку, и мы к тому ж сроку посла твоего Янболдуя имельдеша с товарыщи и своего посла Федора Игнатьевича Салтыкова Морозова с поминки, каковы посыланы к Сап-Кирею царю со князем Александром Кашиным ⁶⁰, на Семь-реку пришлем. А которой полон люди твои в наших северских местех сее зимы поимали, и ты б тот полон сыскав велел к нам отпустити, то твоей, брата нашего, дружбе и знамя.

Писан во государства нашего дворе града Москвы лета 7076-го генваря месяца ⁶¹.