Ну что же. Пришло время написать о столь объемном и волнующем понятии, как "китайский менталитет". Причем затронуть я хочу несколько болезненную тему, а точнее - не слишком привлекательные стороны оного.

Это не значит, что у китайцев положительных черт мало. Их достаточно, и многие хорошо о них знают. Трудолюбие китайцев, низкая степень агрессивности, практичность и усидчивость - это то, чего многим из нас, русских, сильно не хватает. Я еще напишу об этой, «правильной» и интересной стороне медали. Но данный конкретный пост, рискуя получить обвинения в неполиткорректности, я хочу посвятить именно тем особенностям менталитета, которые не увязываются в наших головах с мироощущением европейского человека. Подчеркну - я планирую описать именно раздражающие европейский менталитет факторы, с которыми он сталкивается в китайской среде. И, так как речь пойдет именно о неприятных особенностях, «воинствующим китаистам» данный пост читать не рекомендую.

Впрочем, как и всегда, ни на какую объективную точку зрения я не претендую. Можете считать, что это пост о том, что же меня, вполне субъективного Алексея Лопаткина, не устраивает в китайском обществе. И каким образом я это, совершенно субъективно, пытаюсь объяснить.


Итак.

Начнем с внешних общеизвестных проявлений китайского менталитета, которые так нам не нравятся. Пожалуй, первое, что бросается в глаза приехавшему в Китай - отталкивающее поведение китайцев. Которые лезут без очереди, мусорят и кричат, не обращая внимания на окружающих. А оказавшись за рулем, кажется, не видят ни пешеходов, ни других водителей, ни сигналы светофора. И это раздражает, зачастую, невыносимо.

Начав общаться с китайцами по вопросам бизнеса, или просто посещая магазины, рынки, сталкиваясь с ними по бытовым вопросам, очень скоро понимаешь, что в китайском бизнесе данное слово можно как дать, так и взять обратно, обещания ничего общего с реальностью не имеют, а хитрость и лицемерие - норма повседневности и деловой активности.

Но задумывались ли вы, в очередной раз получив партию китайского неликвида или вновь поймав китайского продавца на обмане и сдерживая себя от того, чтобы развернуться, уйти, улететь и более никогда не иметь с ними дел – что же, собственно, является причиной такого поведения китайцев?

Вывод, сделанный мною за десять лет проживания в Китае таков, что базой для подобного поведения является тривиальное неуважение. Просто в китайском обществе оно является нормой и жизненным стандартом.

Неуважение - это вообще основная отличительная черта китайского общества.

Эта черта не так сильно бросается в глаза, потому что она соседствует с низким уровнем агрессии, а такое сочетание для нас непривычно. Мы, русские, привыкли к тому, что если нас кто-то «не уважает», то делает это весьма показательно, я бы сказал, «наступательно – агрессивно», выпячивая свое неуважение, облекая его в хамоватую форму, и, как правило, провоцируя конфликт. Просто вспомните эту русскую фразу – «Ты меня уважаешь?» и тон, которой она произносится. Тон, не оставляющий никаких сомнений в открытом моментальном конфликте в случае любого намека на отрицательный ответ.

В китайском обществе все не так. Там нет уважения друг к другу, но нет и агрессии. Поэтому эта черта не столь заметна.

И тем не менее, тотальное игнорирование интересов окружающих - это именно то, что  я бы хотел вынести во главу угла в описании китайского менталитета. Это настолько выпирающая, при внимательном рассмотрении, черта, что если бы меня попросили парой слов описать современный китайский социум, я бы описал именно двумя словами: китайское общество - это отсутствие уважения. Отсутствие уважение к другим людям, правилам, власти и нормам поведения в социуме.

Такое отношение к окружающим и окружающему является причиной не только вышеописанных мелких уличных проявлений, но и гораздо более серьезных проблем. Хороший пример китайского отношения к чему бы то ни было - экологическая ситуация, сложившейся в КНР.

Здесь, на вопросе экологии Китая, хочу остановиться чуть подробнее. Я, если что, совершенно не отношу себя к "зеленым". Уделяю внимание этому вопросу не более среднестатистического европейца. То бишь уделяю, но не зациклен. Более того - весьма скептически отношусь к большинству акций и скандалам “гринписовцев”. Но даже с моей, весьма не «зеленой», точки зрения, ситуация с загрязнением в Китае просто критическая. Московский воздух в районе садового кольца - это живительный кислород по сравнению с воздухом в Фошане, Дунгуане или индустриальными районами Чжецзяна. Представьте себе, какой запах стоит в помещении, где пол покрасили масляной краской. Скажем, запах немного выветрился, но не настолько, чтобы у вас через час не начала раскалываться голова. Представьте комнату, в которой только что сожгли пару пластиковых бутылок. Представили? Как вам такой запах не в окрасочном цеху, и даже не на территории завода, а в многомиллионном городе? Природа и животный мир в индустриальных районах Китая (а это львиная доля восточной и южной части страны) не просто поставлены на грань уничтожения, а зачастую давно уничтожены.  Не думаю, что люди, уважительно относящиеся к окружающему миру, могут вести себя подобным образом. На этом фоне даже потребительское отношение к природе в России и локальные экологические проблемы со всеми нашими ЦБК на берегу Байкала  – просто детский сад.

Нельзя не понимать, что высокая плотность населения и производства провоцирует наступление экологической катастрофы в отдельных районах Китая на порядок быстрее, чем в любом другом месте планеты, что, собственно, и происходит в настоящий момент. Понимает это и компартия, и китайские промышленники. Но именно в Китае, как нигде в мире, уровень наплевательского отношения к окружающей среде превышает самые наихудшие ожидания.

Есть мнение, что невнимание к экологическим проблемам Китая обусловлено нищенским существованием населения, а в такой ситуации не до заботы о чистом воздухе. Но только есть один нюанс - Китай давно перестал быть нищим. Народ живет, разумеется, в среднем, весьма не богато, но голод и нищета в Китае отсутствуют уже давно. И не смотря на это, Китай, на долю которого приходится первое место в мире (23% от общего объема) выбросов парниковых газов, не предпринимает серьезных шагов по предотвращению экологической катастрофы, по прежнему отдавая вопрос экологии в жертву экономическому росту. И ведь объем парниковых газов - это только вершина айсберга, его можно хоть как-то рассчитать. А вот точных методологий расчета общего урона окружающей среде в связи с отравлением рек и почвы ядами и тяжелыми металлами, не существует. Поэтому какими точными критериями оценить общие потери от уничтоженной Китаем флоры и фауны – неизвестно.

Рядовой китаец, бросающий коробку от «хэфаня» на дорогу под ноги соседу. «Лаобань», владелец фабрики, сливающий отходы в местную, давно мертвую, речку. Правительство КНР, в очередной раз отказывающееся подписывать Киотский протокол и закрывающее глаза на глобальную проблему уничтожения всего живого ради дополнительных долей процента в более чем достаточном росте ВВП. Все это - звенья одной цепи. И причина этих действий одна и та же. Не свойственно китайскому характеру поступаться своими, даже краткосрочными, интересами ради чего бы то ни было. Ради соседей, общественных организаций и населения, как своей страны, так и чужих.

Те же самые умозаключения напрашиваются при чтении о постоянных случаях обнаружения в продаже токсичных продуктов питания, вроде нашумевшего несколько лет назад случая массового отравления детей детским питанием. Сегодняшние владельцы китайских предприятий – далеко не бедные люди даже по общемировым меркам. Многие из них весьма обеспеченные люди, легко оставляющие в ресторане зарплату среднего европейца. Они специалисты в своей области и прекрасно знают «экологические особенности» своей продукции. И многим из них это не мешает исключительно на рационально-денежном основании продолжать производить или выращивать продукты питания, которые медленно (впрочем, иногда и быстро) травят своих сограждан.

«Уважительное» отношение государства к своим гражданам тоже проявляется повсеместно. Как-то раз рядом с моим домом начали строить станцию метро. Метро – это дело хорошее. И нужное. И удобное. Да вот только строили эту станцию круглосуточно. Семь дней в неделю. Без праздников и выходных. На протяжении почти трех лет. Со всем вытекающим шумом, скрежетом, отбойными молотками и работающей 24 часа в сутки техникой. В ста метрах от жилого комплекса на несколько тысяч человек. Китайское экономическое чудо, конечно, поражает воображение – за эти три года в Шэньчжэне было построено около ста станций метро. Но как вы думаете, сколько сотен тысяч людей двенадцатимиллионного города три года не могли просто нормально спать и жить? В моей квартире шум был такой, что я по-быстрому съехал. А остальные остались. И никто жителей и их малолетних, плачущих по ночам, детей, не спрашивал, нужно ли им настолько срочно метро по цене сотен бессонных ночей.

Кто-то, знающий Китай “изнутри”, прочитав вышеизложенное, скажет: “Постойте, но какое же неуважение? Китайцы совершенно нормально и уважительно ведут себя с друзьями и знакомыми. Да и к родителям относятся уважительно, хорошо и правильно.”

Видите ли, в чем дело. Нет никакой особенной добродетели в том, чтобы любить и уважать своих родителей и друзей. Это нормальное состояние нормального человека и проявлений какой-то особенной человечности я в этом не нахожу. Добродетель - это уважительное отношение к совершенно незнакомому человеку. Это аксиомное восприятие других членов социума как равных себе. Это не вычитанное, но прочувствованное и взятое за жизненный принцип банальное выражение “относись к другим так, как хочешь, чтобы относились к тебе”.

И именно этого в Китае вы не найдете. Пусть вас не вводит в заблуждение традиционная китайская любезность продавцов. Вы – покупатель. Их цель – просто заработать денег. И это подразумевает определенное поведение, но вовсе не уважение. Хотите понять, каковы реальные отношения в китайской среде – поработайте в китайской компании. Не начальником отдела, не боссом, а на обычной, параллельной с китайцами, должности,  под руководством обычного китайского начальника. Отсутствие нормальной рабоче-дружеской атмосферы, кооперации (вы же конкуренты), подсиживания и куча других ништяков… Вас ожидают интересные открытия, если вы решитесь на такой эксперимент.

Мне кажется, китайцы и сами чувствуют слабину своих моральных принципов, иначе откуда столь болезненное отношение к явлению «потери лица», например? Ведь, как известно, нигде так много не говорят о приличиях, как в домах терпимости...


Ну и раз уж затронули тему работы, давайте плавно перейдем к следующей черте. Это – рамочность мышления.

Большинство иностранцев - работодателей жалуются на сложности поиска в Китае думающего сотрудника. Это действительно так, весь мой опыт работодателя говорит о том же. В отличие от России, найти исполнительного сотрудника в Китае не составляет особого труда. И этот сотрудник будет прилежно выполнять то, что от него требуется. (Правда, есть одна оговорка - при условии, что будет чувствовать контроль). При должном контроле в плане выполнения инструкций китаец будет образцово-прилежен.

Но как только среднестатистическому китайцу понадобится принять какое-то самостоятельное решение - жди беды. Китайцы плохо принимают решения в ситуациях нестандартных, ситуациях с двумя и более неизвестными. Их решением в нестандартной ситуации может быть нечто несообразное ни с логикой, ни со здравым смыслом.

Проблема связана с тем, что китайцы хорошо мыслят только в жестко заданных и изученных ими рамках. Экстраполировать свои знания на новое явление, применить к нему знания, полученные в другой области и призвать на помощь логический анализ - задача, в среднем, непосильная.

Кстати, доказать потом, что решение принято неверное, будет невозможно. Если вы начальник, китаец с вами внешне согласится, но внутренне никогда в жизни свое решение за ошибку не посчитает. Причина здесь еще в одной черте – самоуверенности и нежелании критически анализировать свои действия, знания и умения.


Я, как любитель жизненных примеров, приведу таковой.

Есть у меня товарищ из Европы, несколько лет работал пилотом в Shenzhen Airlines (в Китае проблема с квалифицированными кадрами, поэтому часто приглашают иностранцев). Неумение китайцев мыслить вне заданных рамок и заученных аксиом выводило его из себя постоянно. Понять моего товарища можно - речь идет о безопасности полетов, а хроническая неспособность пилота принять правильное решение в нестандартной ситуации может закончиться плачевно.

Вот один из его рассказов.

Этот мой товарищ - первый пилот. Второй, китаец, пару месяцев назад купил новые часы. Которые измеряют температуру, пульс, высоту и прочее. Мой товарищ как-то после взлета интересуется, доволен ли второй пилот часами.  Его ответ был такой: "В целом хорошие часы. Только вот альтиметр врет. Когда высоту 10 тысяч набираем, он, в лучшем случае, 2500 показывает".

Для гуманитариев поясню, в чем дело. Стандартный альтиметр измеряет не высоту. Он измеряет давление воздуха, а затем пропорционально рассчитывает высоту над уровнем моря. А давление воздуха в салоне самолета и за бортом на высоте 10тыс метров, как вы уже догадались, очень сильно отличается. И если до меня, до человека с обычным, не "летным" техническим образованием, суть проблемы дошла за секунду, то каким же мышлением надо обладать, чтобы, получив специализированное образование и изучив принцип действия каждого прибора в самолете, включая альтиметры (это все входит в программу обучения пилотов), на протяжении двух месяцев смотреть на часы, огорчаться их "неверным" показаниям и даже не предположить ничего другого, кроме того, что они сломаны!

В общем, я часто сочувствовал своему эмоциональному товарищу, который за бокалом пива, как и многие другие экспаты, частенько забывал про политкорректность при описании нюансов своей работы в Китае.

Узость мышления дополняется такой чертой, как отсутствие любопытства, что является не менее интересной темой для размышлений.

Когда я только начал работать с китайцами, через какое-то время обнаружил полное музыкальное невежество вполне образованных, хорошо говорящих по-английски, молодых менеджеров. То есть они, пожалуй, слышали, что где-то когда-то были, например, “Beatles” (хотя я сомневаюсь, что они смогли бы назвать хоть одну их песню). Но вот такие имена как “Led Zeppelin”, “Pink Floyd” и “Red Hot Chilly Peppers” уже приводили их в недоумение. И только позднее я обнаружил, что дело тут не только в музыке. Потому как китайцы мало интересуются чем-то кроме насущных потребностей и зарабатывания денег на эти же самые потребности. Они не читают книги и не смотрят серьезное кино. Не интересуются живописью и прочим искусством. Молодые китайцы в целом мало занимаются спортом, не играют на гитаре и не выпиливают лобзиком. У нас, честно говоря, тоже не много людей читают на ночь Шопенгауэра, но в Китае, по моим ощущениям, его не читает вообще никто.

Сначала все это удивляло. Но потом мой китайский зам немного меня просветил. Как-то после работы я продолжал сидеть с ним в офисе. Закончив рабочие дела, я читал какое-то автомобильное интернет-издание. Читал статью о новой модели “Феррари”. Ко мне подошел мой заместитель и я показал ему фотографии со словами: “Глянь, какая красота!”. “Не знаю” – сказал он в ответ - “Мне не интересно, если честно”.

“Послушай, но как же так?”, - удивился я – “И у тебя, и у меня, техническое образование. Ты же не можешь не оценить красоту с инженерной точки зрения. Это полет инженерной мысли, мало ограниченный рамками цены, экологии и расхода топлива, как в случае какой-нибудь “Короллы”. Настоящее техническое искусство, если хочешь!” Знаете, какой был его ответ? “Большинству китайцев это не может быть интересно по той причине, что мы никогда не сможем себе это позволить”. Это сказал образованный, учившийся несколько лет в Англии, человек. И это многое объяснило.  Все эти феррари при отсутствии денег, лобзики и пинкфлойды – непрактичны. Не имеют отношения к повседневной жизни и потребностям. Поэтому интереса у китайцев и не вызывают.

Еще могу добавить, что, например, в бизнесе отношения с поставщиками частенько быстро становятся совершенно неофициальными. После обсуждения деловых вопросов, за обеденным столом, разговоры часто идут о детях, о бытовых моментах, увлечениях - о чем угодно. Но в такой ситуации мое упоминание, например, о том, что я на тридцать восьмом году жизни купил пианино и пытаюсь учиться играть, или брал уроки живописи «просто так», не будет хорошим способом поддержать беседу. Желание показать свою «человеческую сторону личности» и сблизиться с китайцами, выраженное в такой форме, в их глазах будет выглядеть как глупое лаовайское, то бишь «иностранское», чудачество. Особого вреда такие жизнеописания, разумеется, не принесут, но сближению точно не помогут, так как такого рода увлечения в их глазах выглядят весьма нелепо для серьезного человека…


Вышеописанные черты китайского менталитета, на основании моего опыта - пожалуй, основные из тех, что мешают иностранцам в нахождении общего языка с китайцами. Есть, пожалуй, множество и других факторов, которые влияют на то, что китайский и европейский менталитет часто не находят точки соприкосновения, но описанные мною, скорее всего, самые серьезные. По крайней мере, лично для меня.

Но что же такого произошло в истории китайской цивилизации, что на выходе мы получили общество, в котором такие, весьма ценные черты, как трудолюбие и прилежание, соседствуют со столь сомнительными добродетелями, как тотальный моральный нигилизм вкупе с узостью мышления и гипертрофированным самомнением?

Про самомнение современных китайцев я упомянул несколько вскользь, но как раз здесь ларчик с первопричинами открывается достаточно просто.

Китай на протяжении большой части истории находился в положении нищего государства, раздираемого на части как внутренними конфликтами, так и весьма агрессивными соседями, притеснявших, мягко говоря, не отличающихся храбростью и героизмом, китайцев, кто во что горазд на протяжении сотен лет.

Ни сильной экономикой, ни военными победами, ни внешнеполитическим влиянием похвастать Китай не мог в течение значительной части своей истории. В двадцатом веке ситуация усугубилась еще сильнее из-за унижение от войн и гуманитарно-экономической катастрофы, связанной с пришедшим к власти маоистским режимом.

На фоне такого «бэкграунда» экономический рост, начавшийся в конце прошлого века и спровоцировавший рост национального самосознания, слишком уж резко качнул маятник общественного и индивидуального самомнения в противоположную от самоуничижительного, сторону.

На государственном уровне сегодня это выражается, в частности, в реваншистских настроениях по отношению к Японии. А на уровне индивидуумов, тоже в частности, приводит к быстро меняющемуся отношению к иностранцам от подобострастного к до неадекватности самоуверенному. Добавим расхожее мнение китайцев об иностранцах, как о варварах, мало понимающих китайскую специфику – и вот вам результат.

Стоит заметить, что, с одной стороны, китайцы вполне правы относительно непонимания иностранцами этой самой китайской специфики. Но в то же время почему-то забывают или не знают о том,  что, например, основные законы бизнеса одинаково работают в любой стране и среде вне зависимости от расы и менталитета аборигенов. Только вот доказать это стандартному китайцу – задача невыполнимая.

Здесь остается только надеяться на то, что данный маятник через какое-то время вернется из крайнего в некое среднее положение, потому как резко растущие государственные амбиции и государственное самомнение чреваты опасным отрывом от реальности. Учитывая пока что небольшой опыт Китая в межгосударственном сдерживании, балансировании и перманентном поиске компромиссов на уровне приблизительно равных по силе ядерных держав, это может привести к серьезнейшим межгосударственным конфликтам.


Ответы же на остальные вопросы о природе китайского менталитета можно найти, если немного углубиться в китайскую историю.

По моему мнению, ключевую роль в формировании современного китайского менталитета сыграли три явления – иероглифика, конфуцианство и культурная революция.

Давайте остановимся на каждом явлении чуть подробнее.


Иероглифика.

Для тех, кто совершенно с ней незнаком, я немного поясню. Иероглиф невозможно прочесть, как слово. Его надо знать. Причем знание иероглифа подразумевает два «знания»: знание того, как он читается и знание того, что он обозначает, так как звуковое прочтение иероглифа совершенно не подразумевает, что вы поймете его значение. Вследствие бедной фонетики китайского языка одной и той же фонетической конструкции могут иногда соответствовать десятки иероглифов с совершенно разными значениями.

Есть небольшой процент иероглифов, значение которых можно понять по «ключам» - составляющим элементам иероглифа или угадать (без понимания значения и не зная тона, как правило) по аналогии с похожим иероглифом. Но, в общем и целом, иероглифы просто надо знать. То есть просто учить. А точнее – зубрить, потому как в подавляющем большинстве случаев логики в написании иероглифа нет.

Когда вы задумаетесь, каково это, по сравнению с нашим алфавитом, зазубрить требуемые 3-5 тысяч иероглифов, каждый из которых является непростым сочетанием черт и ключей, то поймете, насколько сильно система образования Китая должна быть заточена на зубрежку. Ведь логика и здравый смысл, (то есть то, на что делается упор в европейской системе образования), при заучивании иероглифов помочь не в состоянии. А чтение, как вы понимаете - основа всего.

Если же вы хотите читать не только газеты и простенькую современную литературу, но и трактаты, написанные сотни или тысячи лет назад, то количество иероглифов, которое вам предстоит выучить, возрастет тысяч эдак до 20-30. Ну а общее их количество превышает 80000. В общем, зубрите, господа, зубрите.

Иероглифика – основополагающая причина того, что китайское образование фундаментальным образом базируется не на логике и аналитическом мышлении, а на механическом запоминании. Любая логика и фантазия для запоминания иероглифов просто вредна и может привести к ошибке.

Вот только «зубрильный» подход с раннего возраста глушит в ребенке любопытство, тягу к фантазиям и рассуждениям. Заменяя все перечисленное механическим заучиванием.


"Иероглифический фундамент" я, надеюсь, обрисовал. Another brick in the wall – конфуцианство.

Вы глубоко неправы, если считаете, что конфуцианство осталось где-то в далеком прошлом китайской истории. Оно совершенно явно прослеживается во всех аспектах жизни современного Китая.

Вообще-то говоря, я долго не понимал, почему столь неоднозначная личность, как Конфуций, так сильно превозносится и до сих пор имеет огромное влияние на китайскую культуру, ценности и, в конечном итоге, менталитет. Причин нашел две.

Первая - китайская культура вообще исторически бедновата светилами научной и философской мысли, особенно учитывая то, что населения Китая всегда сильно превосходило население Европы. Конфуций да Лао Цзы вкупе со своим последователем Чжуан Цзы - много ли других китайских философов мировой величины вы назовете без особых раздумий? И это за всю, якобы пятитысячелетнюю, историю. Пожалуй, на столь малоплодородном фоне Конфуций действительно может рассматриваться как что-то выдающееся.

Вторая, и пожалуй, основная причина популярности учения Конфуция в Китае в том, оно самым гармоничным образом укладывается на описанный мною "иероглифический базис" и является его прямым продолжением. Ведь по большому счету, его учение базировалось на том, чтобы избавить подданных от любого рода нежелательной самостоятельности - как в мышлении, так и в поведении.

Для обычного европейского жителя Конфуций – весьма расплывчатая фигура некого древнего китайского мудреца. Кто-то, из «продвинутых», вспомнит его "Беседы и суждения". Еще меньше людей знают, что практически всю свою жизнь Конфуций посвятил не написанию философских трактатов и научным трудам, а разработке ритуалов и правил поведения подданных в любых жизненных ситуациях. Собственно учение же его, с точки зрения философии, особенно современной, весьма противоречиво и изобилует пространностями типа «Быть правителем тяжело, но нелегко быть и подданным».

Ну и совсем уж малоизвестным фактом для западного обывателя являются достижения Конфуция-практика. А жаль. Потому как именно по практической деятельности Конфуция мы можем судить, какой именно смысл он вкладывал в свои трактаты. Конфуций лишь единожды и ненадолго получил серьезную должность министра внутренних дел при правителе Янь Хуэе, хотя и был весьма амбициозен и пытался устроиться на высокопоставленную должность всю свою жизнь как до, так и после этого.

Квинтэссенцией его деятельности стал свод законов, регулирующий каждый чих подданных. Чтобы вам оценить этот шедевр, могу отметить, например, то, что во времена  Конфуция-министра мужчины и женщины вынуждены были ходить по разным сторонам улицы, а за фасон одежды вне установленных правил полагалась смертная казнь.

Стоит ли говорить о том, что в основном суть конфуцианства сводилась к механическому заучиванию правил, нормативов и ритуалов? А о том, чтобы подвергнуть сомнениям мнение учителя или попытаться проявить самостоятельность в суждениях, и речи быть не могло?

Теперь, уверен, и вы можете провести параллель между иероглификой и конфуцианством. Гармоничное сочетание, что ни говори.

Очень важная деталь состоит том, что в умах подданных учение Конфуция совершенно явным образом стояло и стоит на страже государственных интересов. «Безропотно выполняй свои общественные обязанности, безропотно выполняй свои личные обязанности» - какому правителю будут не по душе подобные конфуцианские правила для подданных? Благодаря подобным изречениям учение и заслужило поощрение власть предержащих на протяжении двух с половиной тысяч лет, дотянув до наших времен.

Для сравнения, появившееся приблизительно в то же время, учение Лао Цзы, являющееся, в отличие от конфуцианства, абсолютно полноценным философским и религиозным учением (причем гораздо более гармоничным и менее противоречивым),  получило гораздо меньшее распространение. Даосизм в самой своей сути содержит немалую долю антигосударственности и даже асоциальности, ставя во главу угла недеяние как отказ от преобразующей природу деятельности. Чем и заслужил неприятие власти на протяжении практически всего своего существования. С точки зрения правителей, в отличие от конфуцианства, даосская философия была чрезмерно созерцательной, парализующей волю к борьбе и подрывающей общественную нравственность и моральные устои государства.

Конфуцианство же пришлось ко двору и идеально вписалось в китайскую культуру и с государственной, и с «иероглифической» точки зрения.



Третье и заключительно явление – Мао и Культурная революция.

Здесь все было просто. В том плане, что разрушать что бы то ни было всегда не сложно. А за времена культурной революции Мао разрушил много. Была уничтожена интеллигенция. Были уничтожены общественные организации (даже профсоюзы). Закрыты книжные магазины (разрешалось продавать только цитатник Мао) и театры. Репрессиям подверглись самостоятельно думающие люди. Были запрещены книги, спорт и искусство.

Даже времена культа личности Сталина не нанесли столь разрушительного удара по культуре и науке СССР, как это сделал «Великий кормчий» в Китае. Если Сталин и прошелся огнем и мечом по культуре, то хотя бы не уничтожил ее на корню, предоставив возможность существования в рамках «социалистического реализма». Культурные ценности предыдущих поколений также были худо-бедно сохранены, театр и балет - реформированы, а не уничтожены. Наука, сплотив свои поредевшие ряды, но сохранив свою институциональность, была отправлена на службу социалистическому государству.

Но пример «Большого брата» для Мао был не указ. Уничтожение культурных ценностей и всего, как-то связанного с «буржуазными пережитками» было возведено хунвэйбинами в ранг первостепенной важности. И в этой области они сумели достичь существенных высот, устроив геноцид и хаос и за считанные годы превратив страну в культурную пустыню.

Это был серьезнейший удар по культуре и образованию. Были уничтожено как само культурное наследие, так и носители нематериальной составляющей этого наследия -  интеллигенция, бывшие феодалы и духовенство.

Как такая чистка сказалась на среднестатистическом уровне культуры и интеллекта - представить не сложно.


Так что же мы наблюдаем в настоящий момент в китайском обществе? «Иероглифический» подход к образованию в совокупности с до сих пор процветающим и пропагандируемым конфуцианством, как великим достижением китайской культуры, отсекли от древа китайского общества все «ненужное».

Под «ненужным» подразумевалось ненужное любопытство и ненужные фантазии, чрезмерно широкий ненужный кругозор, ненужное аналитическое мышление, ненужная способность независимо мыслить и ненужные попытки действовать нестандартно. Невзирая на то, что именно эти «ненужности» являлись двигателем человечества на протяжении всего его существования.

Поэтому до культурной революции китайское общество визуально представляло собой некий ровненький столбик, без непозволительных отклонений влево или вправо в виде вредной любознательности, желаний мыслить не так, как все и прочих ответвлений от прямолинейного конфуцианского идеала китайского жителя. Но столбику, по крайней мере, было позволено расти вверх внутри заданных рамок. Расти интеллектуально, хоть и в жестко заданном направлении.

Но рост этот был возможен только до прихода «Великого вождя». Придя к власти, Мао, в один момент, своей культурнореволюционной пилой срезал всю интеллигенцию, радикально подровняв этот столб китайского общества сверху. Фактически, превратив его в пенек.

И вот именно этот культурологический пенек мы и наблюдаем сегодня в Китае. Наблюдаем общество, веками искореннявшее "ненужные" отклонения вправо и влево, весьма в этом преуспевшее, а затем махом уничтожившее то единственное, благодаря чему оно имело хоть какую-то возможность развиваться - людей, обладавших интеллектом и независимым мышлением.

Иероглифика. Кофуцианство. Культурная революция. Вот они, три компонента современного китайского ментелитет-коктейля. Добавьте в него основу - многовековую сильнейшую внутреннюю социальную конкуренцию в связи с перенаселенностью и нехваткой любого рода ресурсов - и можно подавать к столу.

Как будет выглядеть общество полуголодных, принужденных к жесткой борьбе друг с другом за кусок хлеба, людей? И не просто людей, но людей, у которых нет «интеллигентных» способов конкуренции в виде возможности проявить свой IQ, нестандартные подходы, оригинальное мышление и тем самым немного вырваться вперед в гонке на выживание? Такое общество будет выглядеть весьма непривлекательно. Первое, что отмирает в таком обществе - это восприятие соседа как своего ближнего. Сосед - это конкурент.

А если речь идет о последней чашке риса - то и враг. Уважение и прочие человеческие эмоции в отношении врагов и конкурентов сделают тебя слабее. Надо идти по головам, иначе ты сам окажешься внизу и не выживешь. Поэтому хождение по головам и, на генетическом уровне сформированная привычка пытаться обойти ближнего во всем, даже в мелочах типа очереди - это просто средство выживания. И именно поэтому никакой агрессии у китайцев нет. Потому как агрессия иррациональна, то бишь вредна для выживания.

Пост-культурнореволюционное китайское общество - это общество нелюбознательных, рамочно мыслящих людей, культурно и интеллектуально обескровленных и характеризующееся моральным нигилизмом по отношению к себе подобным.

Так чего же мы хотим от такого общества? Мы хотим человеколюбия, благородства, уважения к себе подобным и заботы о природе? Да вот только психологи утверждают, что человек полностью формируется в возрасте до шести лет. И как бы ни изменился Китай внешне за последние десятилетия, самая активная часть его населения - это до сих пор выходцы из того самого постмаоистского Китая.

Посмотрите на нас, «рожденных в СССР». Никакими катаклизмами не выбить из нас того, что было заложено в самом гуттаперчевом возрасте. И китайцы здесь не исключение.


Безусловно, время идет и все меняется. Совершенно очевидно, что Китай в настоящий момент движется в сторону общества, в котором уважение к ближнему не является чем-то исключительным, обусловленным, например, более высоким статусом последнего, а является общепринятым негласным жизненным правилом.

Рост благосостояния, сопровождающий экономический рост, серьезно ослабляет внутреннюю конкуренцию (борьба за единственный кусок хлеба не в пример острее борьбы за кусок хлеба с маслом при свободном наличии хлеба обыкновенного). Как следствие, члены такого общества начинают воспринимать окружающих не как соперников, а как, в первую очередь, людей. В области воспитания и образования в Китае процесс идет медленнее, ведь иероглифику никто не отменял, да и конфуцианский стиль преподавания к пересмотру не планируется. Да и политика одного ребенка в семье, плюс ко всему, породила поколение самоуверенных и самовлюбленных эгоистов. И, тем не менее, по моему ощущению, и здесь какие-то изменения происходят.

Другое дело, что все эти изменения в масштабе такой страны, как Китай и в такой глобальной сфере, как изменение самосознания целой нации, не могут произойти быстро. Заметные изменения произойдут со сменой поколений, да и то при условии, что темп и курс этих изменений сохранится.

Ну а пока, на протяжении, как минимум, нескольких десятилетий, мы продолжим сталкиваться с этими особенностями китайского мышления и поведения, которые, мягко говоря, европейского человека в состояние эйфории не вводят.

Но, по крайней мере, "Предупрежден - значит, вооружен". А что и как изменится со временем - поживем-увидим.

В сокращенном и "политкорректном" варианте статья была опубликована в журнале "Профиль" №861 (20) от 26.05.2014. Здесь выкладываю ее в изначальном виде.