Трамп в иранской ловушке

Обстановка в регионе Персидского залива накаляется. Обмен «любезностями» между Западом и Ираном идет по нарастающей. Выгодоприобретателей несколько, и не исключено, при существующих противоречиях они работают на один результат – недопущения победы Дональда Трампа на следующих президентских выборах.

Среди заинтересованных сторон – его противники внутри американской элиты и Иран. Более того, по всей видимости, Трампа втянули в ловушку, из которой он вряд ли выпутается.

На грани войны

Доктрина «балансирования на грани войны» принадлежит госсекретарю Джону Даллесу (брату главы ЦРУ), занимавшему этот пост при Дуайте Эйзенхауэре. Смысл доктрины в том, чтобы действовать на грани начала войны, но не пересекать ее. Переступить означает втянуться в военный конфликт со всеми сопутствующими издержками и рисками. В определенном смысле то, как себя ведет Трамп, напоминает именно эту доктрину. Он активировал очень сильное санкционное давление, которое глава иранского МИДа уже назвал экономическим терроризмом, и организовал коалиционное политико-информационное наступление против Тегерана. При этом аятоллы видят беспомощность Европы, которая так и не смогла компенсировать персам санкции Вашингтона, введенные после выхода из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД).

Европейцы демонстрируют боязнь попасть под санкции США и лишиться американских рынков. Иранцы не видят более никакого смысла в выполнении взятого на себя обязательства вследствие того, что противоположная сторона в одностороннем порядке вышла из договора. Как следствие, Иран сам стал постепенно выходить из него. Например, персы уже обогащают уран выше установленного СВПД уровня в 3,67 процента (имеется в виду содержание изотопа U235 в уране, уровень в 90 процентов содержания U235 требуется для создания ядерного оружия), предварительно дав 60 дней европейцам, чтобы те смогли найти выход. Разумеется, этого не произошло. Не поможет никакой межбанковский механизм INSTEX, который, как считалось, теоретически способен позволить проводить расчеты с Ираном в обход американских санкций. Тем более, как выяснилось, INSTEX по сути являет собой и так работающую схему бартеров, на что европейцам и указало иранское руководство. Однако ожидать большего от стран ЕС было бы нелепо: они у Вашингтона на коротком поводке при всем напускном несогласии с действиями заокеанского сюзерена.

Пугающая реальность

Как только персы стали постепенно выходить из СВПД, тут же последовали провокации. Вашингтон обвинил Тегеран в атаках на саудовский трубопровод. Затем последовали нападения на два танкера в Оманском заливе, в которых обвинили Иран, однако предоставленные в виде оперативной видеосъемки доказательства вызывали серьезные сомнения. После этого по команде из Лондона в Гибралтаре задержали иранский супертанкер Grace 1, на что Тегеран ответил захватом сначала танкера ОАЭ Riah, а 19 июля – британского судна, чем вызвал гневную реакцию из Форин-офиса. Министр иностранных дел Джереми Хант заявил, что это угрожает безопасности «британского и в целом международного морского судоходства в Ормузском проливе». Прошла информация о том, что Иран при помощи России мог посылать танкеру ложные навигационные сигналы, но никаких доказательств этому не предоставлено.

Складывается впечатление, что в Белом доме не все отдают себе отчет в том, чем может грозить нынешняя ситуация. Судя по некоторым фактам и логике происходящего, наблюдается игра с нескольких сторон с единой ключевой целью – дискредитировать Трампа во время уже идущей предвыборной кампании в США.

Региональные бенефициары войны с Тегераном на данный момент не заинтересованы в максимальной эскалации обстановки. Например, для Эр-Рияда участие в войне против мощного государства повлечет катастрофические последствия. Уже сейчас хоуситы из «Ансар Алла» в Йемене наносят удары по территории Саудовской Аравии и доставляют серьезные проблемы коалиции интервентов, представленных саудитами, эмиратовцами и оплаченными ими наемниками. Если к этому добавить войну с таким противником, как Иран, расклад обернется катастрофой для ваххабитской монархии. И дело не только в возможности Ирана ударить ракетами по ключевым объектам саудитов. Персы способны активировать агентурно-боевые ячейки внутри самого королевства для целенаправленной масштабной диверсионной деятельности. В условиях проблемного «трансфера власти» от короля к кронпринцу Мухаммеду бен Сальману угроза неприемлемая. Объявленная 19 июля готовность разместить у себя американских военных впервые с интервенции в Ирак 2003 года мало что значит, для войны с Ираном нужны очень значительные силы и воля их применить.

Для Израиля ситуация также неоднозначна. Несмотря на воинственную риторику правительства Биньямина Нетаньяху, полномасштабные боевые действия несут Тель-Авиву очень высокие риски. Здесь и вероятная активация третьей интифады, и риск вовлечения в тотальную войну с «Хезболлой». И дело не только в этом. Для саудитов и для израильтян эскалация конфликта с Ираном, вероятнее всего, невыгодна на текущем этапе. В такой конфликт почти со стопроцентной вероятностью будут вовлечены США, то есть Трамп и его администрация. Проблема в том, что начать против Ирана тотальную широкомасштабную кампанию, одна подготовка которой займет месяцы, означает взорвать гигантский регион от Средиземного моря до Средней Азии включительно, что само по себе является сдерживающим фактором от такой войны.

Однако даже малый скоротечный конфликт с ограниченными задачами несет серьезные долгосрочные риски. Именно об этом и предупредили Трампа влиятельные представители военно-разведывательного сообщества: экс-заместитель директора ЦРУ Майкл Морелл и бывший заместитель председателя Объединенного комитета начальников штабов США адмирал Джеймс А. «Сэнди» Уиннфилд-мл. – через СМИ, как там принято. На страницах The Hill они опубликовали статью под названием «Пугающая реальность войны с Ираном», где представили сценарий и последствия ограниченного конфликта с персидским государством. Среди них стоит выделить экономический кризис, спровоцированный войной, мобилизацию населения Ирана вокруг теократического строя, усиление позиции сторонников «жесткой линии» внутри него, активацию разработки ядерного оружия, которую аятоллы оправдают угрозой агрессии со стороны США и, наконец, проигрыш Трампа на выборах 2020 года. Фактически специалисты из военных и разведывательных структур ясно дали понять американскому президенту, что его может ожидать, если он рискнет начать войну. Однако ситуация набирает свою внутреннюю логику, в которой Трамп становится ведомым и далеко не все зависит от него.

Цугцванг 45-го

Уловив, что риск начала даже ограниченной войны невысок, Иран активировал ответные жесткие действия в Ормузском проливе, благо, западные «партнеры» дали поводов хоть отбавляй. Дело в том, что даже угроза задержки того или иного танкера уже несет в себе риски, которые закладываются в стоимость перевозимого товара. Пока задержания еще не приобрели системного характера, однако тенденция уже явно просматривается. Расчет персов вот в чем. Они понимают, что Трамп через массированный санкционный прессинг пытается перезаключить сделку по иранской ядерной программе на более выгодных для США условиях. Причем с явным намерением не только не допустить даже теоретическую возможность создания ядерного оружия Ираном, но и ограничить его возможности по распространению своего влияния в Сирии, Ираке, Йемене и т. д.

Разумеется, Иран на это не пойдет, поскольку в создании шиитского пояса он видит свое развитие. В этой стратегии основным действующим игроком со стороны Ирана является Корпус стражей исламской революции (КСИР) – колоссальная военно-политическая и религиозная суперструктура, подчиненная верховному лидеру Ирана рахбару Али Хаменеи. На заре исламской революции его создали для противовеса шахиншахским военным и спецслужбам, доверия к которым у теократов не было. Во времена президентства Махмуда Ахмадинежада (президент в Иране – второе лицо после рахбара), выходца из КСИР, корпус достиг апофеоза своего могущества. По оценкам, от 25 до 35 процентов экономики Ирана находится под его контролем, ему подчинено 20-миллионное (включая резервы) ополчение «Басидж», множество компаний, через которые и проходят серые схемы обхода санкций. Стражи контролируют активы на сотни миллиардов долларов, хотя точная цифра неизвестна. Именно консерваторы из КСИР определяют внешнюю и во многом внутреннюю политику Ирана. Им невыгодна сегодняшняя политика Вашингтона, куда предпочтительнее подход Барака Обамы, при котором был заключен СВПД. Обама хотел использовать персов в качестве тарана против саудитов и косвенно против Израиля – государств, ориентированных главным образом на республиканцев, являющихся противниками сил, стоящих за Обамой.

Трамп же, напротив, представляет интересы и части республиканского сообщества, и произраильского лобби, и сил, связанных бизнес-интересами с саудовскими принцами. Повернуть все вспять в интересах Ирана и КСИР, поскольку санкции уменьшают столь необходимые им ресурсы, требуемые для ведения военных кампаний в регионе Ближнего Востока, а также грозят социально-экономическим кризисом внутри страны. По данным Центра стратегических и международных исследований (CSIS), американской «фабрики мыслей», с 2012 по 2018 год Иран потратил на войну в одной только Сирии 16 миллиардов долларов, хотя есть и другие оценки. Однако их порядок показывает, сколь затратна данная стратегия. Через урезание санкциями денежных потоков американцы стараются ограничить возможности Тегерана в распространении влияния.

Персы, понимая это, сознательно повышают ставки. Никакого авантюризма здесь нет, при всех рисках расчет иранцев прост и конкретен. Через создание угрозы задержания танкеров (но не их потопления где-нибудь в фарватере) в Ормузском проливе, через который проходит около трети всего мирового экспорта нефти, он оказывает давление на мировое сообщество. Последнее в лице западных стран само дает ему повод для этого, а персы умело пользуются ситуацией. Дескать, будете и дальше задерживать наши танкеры, практиковать экономический терроризм и войну (а санкции тем и являются), у нас есть чем ответить.

Трамп со товарищи продолжает грозную риторику, но Иран и КСИР видят, что за ястребиными заявлениями ничего нет. Нынешняя администрация с очень высокой вероятностью просто не рискнет начинать войну, поскольку все ее негативные издержки будут использованы недоброжелателями Трампа против него. Главное для Ирана – не давать очень весомого повода для интервенции. Он и не дает. Тактика понятна: надавить на мировое сообщество и противников Трампа внутри США, чтобы тот сбавил обороты и вернулся к выполнению СВПД. Трамп понимает, что после заявлений о СВПД как о худшей сделке в истории США, он на это пойти не может. Ловушку, в которую попал Трамп, видят и его противники в стане демократов, и несогласные в стане его администрации. Их цель – загон Трампа в предельно узкий коридор решений. Здесь они ситуационно совпадают с Ираном и КСИР. И тем и другим нужно, чтобы Трамп проиграл на выборах.

Демократы хотят провести своего кандидата в Белый дом, а персам нужно, чтобы сменщик 45-го американского президента вернулся к выполнению СВПД, а вся агрессивная политика по отношению к Ирану, которую исповедуют Трамп, Помпео и Болтон, осталась в прошлом. Кстати, наиболее вероятный кандидат от демократов Джозеф Байден, занимавший пост вице-президента при Обаме, дал понять, что в случае победы вернется к выполнению СВПД.

Таким образом, Трамп попал в ситуацию, которую в шахматах называют цугцвангом: любой ход игрока ведет к ухудшению его позиции. С одной стороны, на Трампа давят его «ястребы», подталкивая к жестким мерам, с другой – Иран обнажает неспособность гегемона приструнить бросивших ему вызов персов.

Воевать Трампу нельзя – последствия, повторим, будут против него. Игнорировать действия Ирана тоже невозможно – это означает потерю лица и опасный прецедент, который противники внутри США обратят против нынешнего хозяина Овального кабинета. Остается надежда на тотальный санкционный прессинг с подключением к нему союзников (Великобритания уже готова). Но и здесь проблема: к санкциям Иран уже адаптировался да и быстрого результата – склонения персов к новому договору на условиях американцев – не выйдет. Даже в случае маловероятного успеха такого подхода пройдут месяцы, а реагировать на действия Ирана нужно здесь и сейчас. Тут вся проблема для американского президента. Его умело загнали в угол и теперь будут давить до конца. Способ выбраться из ловушки пока не просматривается.

Константин Стригунов