Секрет мировой экономики: что на самом деле скрывается за термином ВВП (Руслан Хубиев)

О «священном» показателе экономического роста

Во времена активной пропаганды, санкций, «троллей», антироссийской информации и работе соцсетей чрезвычайно остро встает вопрос о том, как оценить реальное положение страны и общества.

Многочисленные рукотворные революции, проводимые в последние десятилетия Британией и США, наглядно показали, что полагаться в этом вопросе на СМИ в корне неправильно. При определенном воздействии несложно добиться того, что хорошо живущий социум искренне поверит в то, что живет плохо, а страны, находящиеся в условиях перманентной нищеты, напротив, продолжат терпеть ее ради иллюзии дружбы с коллективным Западом.

Ливия до агрессии и прихода США – процветала, однако её граждан успешно убедили в том, что государство живет в корне неправильно. Сегодняшняя Ливия представляет из себя сплошную анархию, но в отличие от времен Каддафи, устраивает Запад как никогда.

В этой связи каждому гражданину стоило бы самостоятельно искать ответ на подобный вопрос, но сложность задачи заключается в том, что сделать это не так уж и просто.

Обычно основным показателем, используемым для оценки общего уровня благосостояния страны принято считать уровень его внутреннего валового продукта. Миру давно и надежно было внушено, что именно ВВП — ключевой измеритель народного счастья. Нобелевский комитет и его лауреаты годами облекали этот посыл в форму «общепризнанной» научной теории и сегодня именно темпы ВВП считаются главным маркером экономического роста.

Как следствие мировое сообщество привыкло считать, что рост ВВП означает улучшение жизни обычных граждан, а его падение, наоборот — спад или стагнацию. В реальности же нынешний подход к расчету валового продукта имеет самое далекое отношение к жизни простых людей…

Судите сами, ранее, во времена, когда термин ВВП лишь зарождался методики его расчета действительно были обоснованными. Они фиксировали преимущественно тот перечень товаров и услуг, который экономика страны создавала для нужд людей и их потребления. Например, в формуле суммировалась стоимость произведенной в стране одежды, продовольствия, транспортных, ЖКХ-услуг, производственных машин, станков и оборудования, то есть всего того, что и вправду необходимо было для создания ключевых фондов, инфраструктуры и народных благ.

В таком виде ВВП говорил о многом, ведь если общество потребляло больше, значит, могло позволить себе больше благ, а если такой показатель рос, значит страна действительно развивалась. Нынешний же подход к ВВП не имеет ничего общего с классическим. Это банальная гонка в том, кто способен в его подсчете на большее жульничество.

Внутренний валовый продукт сегодня наполняется не столько реальными товарами необходимыми для людей, сколько ценовыми спекуляциями вокруг той или иной услуги. Благодаря этому, даже такая страна как Британия удивительным образом занимает лидирующие позиции в рейтинге ВВП, и это при том, что она практически ничего не производит.

Возникает логичный вопрос, как может экономика России быть гораздо меньше британской, если мы производим космические корабли, технологичное вооружение, лидируем в области мирного атома и постройке атомных электростанций, спускаем на воду уникальные ледоколы и подводные беспилотники, обуздали гиперзвук, ведем многочисленные стройки и импортозамещение, лидируем в ряде областей фундаментальной науки и при этом отстаем от Британии в аспекте ВВП?

Откуда берутся деньги в британской экономике, если с каждым годом Лондон не наращивает, а сокращает реальный сектор своей страны? При Маргарет Тэтчер в Англии закрылись все угольные шахты, при Тони Блэре – все сталелитейные заводы. Сегодня даже подводные лодки страны, ее некогда гордый флот, оснащается американскими двигателями и американскими же ракетами.

Структура английского ВВП дает на это простой ответ – на сектор услуг в Британии приходится более 2/3 её ВВП и основную долю в нем (порядка 40%) занимают деловые и финансовые услуги. На долю государственных услуг приходится 35%, на торговлю – 19%, а на гостиничный бизнес – 5%. Другими словами, 75-80% ВВП Британии состоит из спекуляций вокруг оценки предоставления той или иной «виртуальной» услуги. Причем в перечень этих услуг Лондон записывает чуть ли не все подряд.

США в этом вопросе продвинулись еще дальше. Так, став единоличным гегемоном после распада СССР, Вашингтон внес в формулу своего расчета ряд «незначительных» изменений. В частности, собственники жилья с тех пор числятся в расчетах ВВП США как арендаторы. Оправданием было названо то, что абсолютное большинство из них «владеют» домами по ипотеке, а, следовательно, дома на самом деле принадлежат не им, а банкам, у которых американские владельцы и берут кредит.

Для гражданина США подобная замена терминов мало что изменила, а вот на валовом продукте страны это сказалось самым разительным образом. Благодаря внесенному «нюансу» владение недвижимостью стало считаться услугой, а ВВП, как известно — это сумма товаров и услуг. В итоге всё это стало заносится в общий объем ВВП США, ежегодно раздувая его итоговую цифру примерно на 10%.

В 2014 году вторая в мире ось «развитой демократии» — Евросоюз, также решил не отставать от своего заокеанского соседа. В апреле того же года Брюссель впервые включил в данные ВВП ЕС проституцию и наркоторговлю. Один только этот маневр позволил Британии увеличить свой валовый продукт на 10 млрд фунтов стерлингов, не говоря уже про прочие страны.

3 млрд фунтов в год приносит Лондону включенная в расчет проституция, а 7 млрд — наркоторговля. Логика предельно очевидна: раз ВВП – это сумма товаров и услуг, а и то, и другое, безусловно, услуги, то почему бы их не включить? Ведь рост ВВП еще и отличный повод для пиара политиков.

В результате за годы подобных экспериментов, когда Запад сам устанавливал правила и делал что хотел, в мире сформировалось крайне абсурдное положение. При нынешних экономических реалиях получается, что Россия, считающая проституцию преступлением и отказывающаяся включать её в ВВП, ведет себя неразумно. Ведь будучи заинтересованной в раскрываемости дел, а не в объеме производства этой «услуги», она осознанно уменьшает объем своего ВВП, а значит и мировой рейтинг государства в целом. Если же Британия самым наглым и диким образом включает в ВВП наркоторговлю, как, впрочем, и весь ЕС, то это замечательно, поскольку принято считать, что рост ВВП однозначно свидетельствует о развитии страны и росте уровня жизни.

В погоне за этими «мифическими» показателями современный ВВП давно перестал оценивать только лишь те товары и перечень услуг, которые действительно необходимы для хорошей жизни общества, а стал включать в себя все подряд. Причем чем услуга дороже, тем выше и ВВП, поскольку от роста цен растет и итоговая сумма. При таком подходе, если в соседней с нами Украине в очередной раз вырастут цены на газ, то вырастет и ВВП государства, экономический блок отчитается об успехах, а людям по этой логике должно стать жить хорошо.

В западных странах все работает точно также. И если, например, китайские носки, произведенные в КНР за 10 центов, продаются в США за 2 доллара, то они увеличивают ВВП Китая только на 10 центов, а вот ВВП США на 1,9 доллара. ВВП США вырастет в разы больше китайского, но отражает ли это реальную суть вещей?

При иной ситуации подсчет одного и того же параметра совершенно разными формулами воспринимался бы как однозначное жульничество, но только не в данном ключе. Однополярный мир писал свои правила и в виду отсутствия конкурента долгие годы некому было их отменять.

Тем не менее даже в рамках нынешней «наперсточной» системы можно приблизить показатель к реальному положению вещей. Для этого необходимо рассчитать не номинальный ВВП, исчисляемый в долларах, а провести расчет с учетом паритета покупательской способности (по ППС). То есть даже не трогая все западные накрутки и лично американские и британские «особые» формулы, можно получить куда более реалистичный результат.

Ирония заключается в том, что метод расчета ВВП по ППС тоже сугубо официальный и тоже создан на Западе для собственных нужд. Наряду с классическим ВВП, он должен был применятся в том случае, когда необходимо было рассчитать валовый продукт страны с «переходной» экономикой. То есть ВВП тех государств, где уровень жизни, курс валюты и внутренние цены слишком сильно отличались от западных.

А ведь таковыми Вашингтон и Лондон с каждой трибуны называют Пекин и Москву. Кроме того, ВВП по ППС учитывает курс доллара к национальной валюте, а в нашем случае это чрезвычайно важно. Ведь в 2014 году после обесценивания рубля в два раза, общество не стало жить в два раза хуже, но согласно рейтингу ВВП по номиналу, создается впечатление, что всё именно так и произошло.

ВВП России по ППС в 2018 году составил $4213,4 млрд, и по этому показателю мы и сегодня занимаем 6-е место в мире. Впереди будут только Китай, США, Индия, Япония и Германия. Причем Пекин при таком расчете обходит Вашингтон и занимает первое место в мире. Собственно, именно в этом и кроется основная причина для того, почему США так упорно отказываются его использовать.

Для России шестое место в мире – хороший показатель, особенно если учесть прошлое нашей страны, нынешние санкции и то, что современная Россия составляет лишь часть бывшего СССР. В конце концов, мы говорим о шестой позиции из 251 государства при том, что с конца 90-х годов ВВП России по ППС вырос почти в три раза.

Если же брать номинальный ВВП, который и использует в своих оценках западная пресса, то он в текущих долларах составит для России почти втрое меньшую сумму ($1571,85 млрд) и, следовательно, откинет нашу страну на 12-м место. А вот США вернет на пьедестал экономического гегемона. Именно поэтому всеми мировыми СМИ и финансовыми институтами используется лишь методика расчета по номиналу, хотя всем совершенно очевидно, что ВВП по ППС куда более приближена к реальности.

В ВВП по номиналу объем произведенных товаров и услуг попросту оценивается по нынешнему курсу доллара. Но ведь в России основные товары покупаются за рубли, да и цены на одни и те же услуги в разных странах совершенно разные. Можно приобрести килограмм картофеля в нашей стране за 25-30 рублей и это составит менее половины доллара, в США же за тот же 1 кг картофеля придется выложить $2,2. Другими словами, все прекрасно понимают какой расчетный метод более объективен, но выбирают менее близкий к реальности, поскольку на его фоне Запад выглядит предпочтительнее.

По сути, при нынешней методике расчета, ВВП совершенно не важно за счет чего расти — за счет роста производства или роста цен на стоимость услуги. Второй вариант даже предпочтительнее. И если по объему промышленного производства (в долларах по ППС) Россия в 2018-2019 году занимала 4 место в мире (или первое место в Европе), то это не имеет для западных рейтингов большого значения.

Внутренний валовый продукт большинства стран, занимающих высшие строчки мирового лидерства, давно формируется не за счет реального сектора, а за счет ценовых спекуляций. И это очень удобно, ведь благодаря такой оценке совершенно необязательно признавать, что Россия в 2019 году опережает Британию, Италию, Францию и Германию по объемам реального производства, а Канаду и вовсе превосходит втрое. Куда приятнее говорить, что ВВП России в текущих долларах (по номиналу) сопоставим с ВВП Канады и уступает английскому, формируемым за счет чудес виртуальной статистики.

Отказ учитывать цены в России с учетом реальной покупательной способности еще более примечателен, ведь он позволяет с высоких трибун заявлять, что Россия с 2014 года была отброшена на 12 место в мире по уровню ВВП, а значит, санкции действительно работают.

В сущности, в капиталистическом мире показатель ВВП давно трансформировался в цифру, фиксирующую почти любые доходы. А сами правительства в погоне за этим показателем давно забыли, в чем их главная цель. Такие реалии заставляют государства действовать не в интересах народа, но при этом отлично прикрывают переток средств.

Гонка за ВВП является уникальной ширмой для удовлетворения интересов крупного капитала, а коммерческие, лизинговые, консалтинговые, кредитные и прочие виртуальные «услуги», вместо создания прироста общественного продукта, отлично стимулируют переток средств из реального сектора той или иной страны в карманы банков, фондов и финансовых корпораций…