П.С. Клементьева — И.В. Сталину.
Дорогой Иосиф Виссарионович!
Я домохозяйка. В настоящее время живу в г. Нижнем-Тагиле по ул. Дзержинской д. 45 кв. 10. Прасковья Степановна Клементьева. Имею мужа и двоих сыновей, возраст 3,5 года и 9 месяцев. Муж до выборов в депутаты Советов работал в Сталинском райсовете в должности зав. отд. кадров. После выборов, нашли что должность можно упразднить — уволили. Но это ничего. Сейчас он, т. е. с 25.1-40 г. устроился в Осоавиахим, инструктором. Это тоже не плохо, я очень довольна, что он на военной работе. Я всю жизнь стремлюсь изучить военное дело, но у меня положение неважное, двое маленьких ребятишек, кроме мужа никого родных и родственников не имею, значит и ребят оставить совершенно не на кого. Правда, постарший сын у меня ходит в садик № 4, где хорошо поправился и хорошо развивается, а вот с меньшим Боренькой положение очень серьезное. Кормить ребенка совершенно нечем. Раньше хотя при консультации работала молочная кухня. Теперь она закрыта. Готовить не из чего. Все магазины пустые, за исключением в небольшом количестве селедка, изредка если появится колбаса, то в драку. Иногда до того давка в магазине, что выносят в бессознательности.
Иосиф Виссарионович, что-то прямо страшное началось. Хлеба, и то, надо идти в 2 часа ночи стоять до 6 утра и получишь 2 кг ржаного а белого достать очень трудно. Я уже не говорю за людей, но скажу за себя. Я настолько уже истощала, что не знаю что будет дальше со мной. Очень стала слабая, целый день соль с хлебом и водой, а ребенок только на одной груди, молока нигде не достанешь. Если кто вынесет, то очередь не подступиться. Мясо самое нехорошее — 15 руб., получше — 24 руб. у колхозников. Вот как хочешь — так и живи. Не хватает на существование, на жизнь. Толкает уже на плохое. Тяжело смотреть на голодного ребенка. На что в столовой, и то нельзя купить обед домой, а только кушать в столовой. И то работает с перерывом — не из чего готовить. Иосиф Виссарионович, от многих матерей приходится слышать, что ребят хотят губить. Говорят затоплю печку, закрою трубу, пусть уснут и не встанут. Кормить совершенно нечем. Я тоже уже думаю об этом. Ну как выйти из такого положения уже не могу мыслить. Очень страшно, ведь так хочется воспитать двух сыновей. И к этому только стремишься — воспитать, выучить. Я и муж поставили перед собой задачу — старший Валерий должен быть летчиком, меньший Боренька — лейтенантом. Но вот питание пугает и очень серьезно. Иосиф Виссарионович, почему это так стало с питанием плохо. Кроме того, еще сегодня объявили, что пельмени были 7 руб. теперь будут 14 руб., колбаса была 7 руб., теперь — 14 руб. Как теперь будем жить? По-моему, Иосиф Виссарионович, здесь есть что-то такое. Ведь недавно было все и вдруг за несколько времени не стало ничего, нечем существовать дальше. Иосиф Виссарионович, лучше бы было по книжкам. Я бы хотя получила немного, но все бы получила, а за спекулянтами не получишь. Они целыми днями пропадают в магазинах.
Иосиф Виссарионович, может быть еще где есть нехорошие люди и вот приходится так страдать. Напишите мне, Иосиф Виссарионович, неужели это будет такая жизнь. Совершенно нечего кушать. Вот уже 12 часов, а я еще ничего не ела, обежала все магазины и пришла ни с чем. Иосиф Виссарионович, жду ответа, не откажите написать.
Клементьева П.С.
(Поступило в ЦК ВКП(б) 2 февраля 1940 г.)

В. Игнатьева — ЦК ВКП(б)
Уважаемые товарищи!
Я хочу рассказать о том тяжелом положении, которое создалось за последние месяцы в Сталинграде. У нас теперь некогда спать. Люди в 2 часа ночи занимают очередь за хлебом, в 5-6 часов утра в очереди у магазина- 600-700-1000 человек. Когда вечером возвращаемся с работы, в хлебных магазинах хлеба уже нет. По вечерам они совершенно не торгуют хлебом. В центре Сталинграда имеется хлебный рынок, но там тоже ларьки закрывают в 7 часов вечера и не всегда бывает хлеб.
В городе нет дежурных магазинов, которые бы торговали до 3-4 часов ночи. Спрашивается, когда же рабочему человеку покупать хлеб и может ли он, особенно женщины-матери, оставлять детей на весь день голодными без хлеба и сами вынуждены работать натощак, не считая того, что перекусишь немножко в цеховой столовой, да и здесь хлеб к обеду не всегда подают.
Вы поинтересуйтесь, чем кормят рабочих в столовых. То, что раньше давали свиньям, дают нам. Овсянку без масла, перловку синюю от противней, манку без масла. Сейчас громадный наплыв населения в столовые, идут семьями, а есть нечего, никто не предвидел и не готовился к такому положению.
На рынке у нас творится что-то ужасное. Мясо кг стоит 25-30 руб., картофель — 50-60 руб. ведерко. Кислая капуста — 3 руб. блюдечко, пшено — 2 руб. 50 коп. — 3 руб. стаканчик, яйца — 15-16 руб. Молоко — 7-8 руб. литр и т. д. Рынок, т. е. торговля продуктами первой необходимости, вся находится в частных руках.
Допустимо ли при социалистической системе государства, чтобы на рынке орудовали частники?
Мы не видели за всю зиму в магазинах Сталинграда мяса, капусты, картофеля, моркови, свеклы, лука и др. овощей, молока по государственной цене. Возмутительнее всего, что частники треплют наши нервы, как хотят. Цены повышают ежедневно, совершенно не торгуют вразвесную на весах. Капусту трусят ложечкой в малюсенькое блюдечко, это за 3 рубля. Картофель на 5-6 руб. сыпят в обрезную консервную банку, кислое молоко продают 1 руб. 70 коп. за граненый стаканчик, а не на литр. Если наш обком ВКП(б), облисполком, торгующие организации не умеют выполнять решения XVIII партсъезда о снабжении населения своей области, то ЦК ВКП(б) необходимо крепко заставить их выполнять свои решения.
Они даже не могут такого пустяка добиться — обязать продавать все продукты государственной мерой — килограммами и литрами. Наверное скоро наперстки пустят в ход хитрые спекулянты, если они уже пустили в ход стаканы и блюдечки и нагло выжимают с нас последнюю копейку.
Спрашивается, где же рабочему человеку брать денег на прожитие. Зарабатываем в день 7-10 руб., а, прожить — надо 20-25 руб. Почему же нам никто не соберется повысить ставки, а с нас везде берут втридорога.
У нас в магазинах не стало масла. Теперь так же, как в (бывшей) Польше, мы друг у друга занимаем грязную мыльную пену. Стирать нечем и детей мыть нечем. Вошь одолевает, запаршивели все. Сахара мы не видим с первого мая прошлого года, нет никакой крупы, ни муки, ничего нет. Если в городе у нас на поселке что появится в магазине, то там всю ночь дежурят на холоде, на ветру матери с детьми на руках, мужчины, старики по 6-7 тысяч человек. В городе в центре только в одном магазине торгует булками и кренделями. Здесь беспрерывно стоят у магазина три-четыре тысячи. Жди рабочий человек, пока купишь плюшку для ребенка.
Одним словом, люди точно с ума сошли. Знаете, товарищи, страшно видеть безумные, остервенелые лица, лезущие друг на друга в свалке за чем-нибудь в магазине и уже нередки у нас случаи избиения и удушения насмерть.
В рынке на глазах у всех умер мальчик, объевшийся пачкой малинового чая.
Нет ничего страшнее голода для человека. Этот смертельный страх потрясает сознание, лишает рассудка, и вот на этой почве такое большое недовольство. И везде, в семье, на работе, говорят об одном: об очередях, о недостатках. Глубоко вздыхают, стонут, а те семьи, где заработок 150-200 руб. при пятерых едоках, буквально голодают — пухнут.
Дожили, говорят, на 22 году революции до хорошей жизни, радуйтесь теперь!
Меры надо принимать немедленно и самые решительные, пока еще (народ) не взорвался.
Игнатьева Вера, член ВКП(б)17 Сталинград, Верх(ний) пос. СТЗ, 261-й дом, кв. 10.

Зайченко — Председателю Совнаркома В.М. Молотову.
Копия — Вышинскому.
Уважаемый т. Вышинский, прошу прочитать мое письмо сначала и до конца и принять меры воздействия на виновников безобразий, которые творятся в г. Казани. Я хочу описать Вам то кошмарное положение, которое имелось и имеется у нас в Казани. Но прежде мне хочется задать вопрос, почему наши депутаты молчат, каким образом выполняется план торговли в магазинах, когда до потребителя буквально ничего не доходит, все расхищается на базах, а в магазинах это расхищение только завершается.
Почему не обратят внимание на сильное истощение детей дошкольников и школьников, которые не имеют ни сладкого, ни жиров.
Почему молчат, что в колхозах не желают работать, бегут в город, посевы остались не убранными в 1939 г. и не вся земля засевается в 1940 г. Почему у нас страшный голод и истощение? Почему такое хулиганство на улицах, среди подростков бандитизм, милиция для них ничто. Почему говорят о достижениях и всеми силами скрывают, что у нас творится. Почему народ озлобляется?
Теперь расскажу все. Вы, мне кажется, даже не представляете, что у нас делается, а наше Правительство мало заботится о нуждах населения и не видит голода и истощения среди населения, особенно среди детей. Почему у нас спекуляция растет не по дням, а по часам.
Разве наши дети — не такие, как в Москве, в Ленинграде? Почему наши дети не имеют сладкого и жиров совершенно, почему они обречены на гибель? В магазинах у нас буквально ничего нет. Дети вот уже больше года не имеют даже самого необходимого, они истощены до крайности. Какие же они «будущие строители коммунизма». Где забота о их здоровье?
На рынке у нас тоже ничего нельзя достать. Даже картошки нет. До 15 мая на рынке были продукты, но цены на них таковы: мясо — 50-60 руб. кило, масло топленое- 87 руб. кило, сливочное- 75 руб. кило, картофель — 5 руб. кило, молоко — 18-20 руб. (3 литра), капуста соленая — 8 руб. кило, яйца — 15 руб. десяток. Цены без преувеличения, честное слово.
Какую зарплату нужно получать, чтобы прокормить семью. Ведь рабочий и служащий, а тем более технический персонал, не имеет возможности покупать по таким ценам ничего, кроме картофеля, хлеба и воды. Ведь если купить 1 кило картофеля в 1 день, то в месяц выйдет 150 руб. только на картофель, по одной штуке на человека, а на что покупать остальное? Подумайте, что это значит!

Давайте, посчитаем. В 1914 году средняя зарплата в Петербурге составляла 22 руб. 53 коп (1914 год), рабочий получал в среднем 37,5 рублей и постоянно бастовал считая что получает мало. Фунт мяса (думаю, получше чем сталинского) стоил 19 коп, следовательно килограмм 47,5 копеек. На среднюю зарплату можно было купить примерно 47,5 кг мяса, рабочему досталось бы почти 79 кг мяса и считалось, что люди плохо живут. При Сталине было 6 рабочих дней, то есть берем 25 дней в месяц. Если по 10 рублей, как сказано выше - то 250 рублей или в лучшем случае 5 кило мяса. То есть если пересчитывать по мясу, то при Николае II люди получали примерно в 10-15 раз больше. Не на 10-15 % - а в 10-15 раз.
Литр молока в 1914 году стоил 14 копеек. Средняя зарплата - 161 литр молока. Рабочему 268 литров. При Сталине молоко получается минимум 6 рублей за литр. Сорок один литр. То есть по молоку жили хуже в 4-6 раз. Это если не считать диких очередей за всем.

Еще один пример. При Сталине считается что министр получал 5000 рублей. Это ложь - были пакетные выплаты в конверте от партии, они были не менее 20000 рублей в месяц (когда Сталин их отменил, его убили). Жалование царского министра в ранге тайного советника составляло 500 рублей или в 13,5 раз больше заработка питерского рабочего. Это кстати считалось мало, когда нанимали Витте, Государь доплачивал ему несколько окладов из своего кармана. Управляющий крупным банком, начальник железной дороги мог получать 6-10 тысяч рублей в месяц.
Но если даже посчитать то что есть - даже официальное жалование сталинского министра - это 20 зарплат рабочего, а если брать с пакетными выплатами - сто зарплат.
При Николае Втором численность чиновников - 163 человека на 100000 населения. То есть примерно 266800 чиновников на 163,7 миллиона населения. При Сталине на 195 миллионов населения СССР (июнь 1941 года, еще кстати минус Польша и Финляндия) - 1,837 миллиона чиновников. Рост в несколько раз.

первый секретарь ЦК КПСС Н.С.Хрущёв с ностальгией вспоминал (в 1959 г.) свои молодые годы:
«Я женился в 1914 году, двадцати лет от роду. Поскольку у меня была хорошая профессия — слесарь, — я смог сразу же снять квартиру. В ней были гостиная, кухня, спальня, столовая. Как слесарь в Донбассе до революции я зарабатывал 40—45 рублей в месяц. Чёрный хлеб стоил 2 копейки фунт (410 г), а белый — 5 копеек. Сало шло по 22 копейки за фунт, яйцо — копейка за штуку. Хорошие сапоги стоили 6, от силы 7 рублей. А после революции заработки понизились, и даже очень, цены же — сильно поднялись… Прошли годы после революции, и мне больно думать, что я, рабочий, жил при капитализме гораздо лучше, чем живут рабочие при советской власти. Вот мы свергли монархию, буржуазию, мы завоевали нашу свободу, а люди живут хуже, чем прежде…»

Ну и что? Может, признаем наконец очевидное - при Государе Императоре люди жили намного лучше, а справедливости было намного больше.