Чакская война — самая нелепая и бессмысленная бойня Латинской Америки

Все из-за нефти

В 2007 году в мировом кинопрокате вышел замечательный американский фильм «Там будет кровь», к сожалению, не слишком обласканный прокатчиками и критиками. Фильм рассказывал о зарождении и становлении американской нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности. Рубеж XIX-го, XX-го веков (действие фильма происходит в конце 1920-х), времена стремительного накопления нефтяного капитала, когда разномастные дельцы ради своей прибыли не чурались никакими методами — демпинг, теракты, подкупы влиятельных политиков и чиновников, массивные атаки на конкурентов — лишь бы задавить и проглотить очередную нефтяную компанию, которая оказалась слабее соседей. Наши кинопрокатчики, не особо заморачиваясь, перевели название фильма просто — «Нефть». И, можно сказать, попали в десятку.

Нефть давно называют «кровью» современной экономики, без этого «черного золота» наша современная цивилизация моментально погрузится в хаос и Средневековье. Между тем, нефтяные олигархи первой половины ХХ-го века не чурались ради «крови» современной экономики и своих прибылей пускать кровь натуральную, человеческую. Соперничество между двумя нефтяными гигантами, Standard Oil и Royal Dutch Shell, за обладание нефтяными запасами в сердце Южной Америки, вылилось в самый кровопролитный военный конфликт ХХ-го века на этом континенте — Чакскую войну, продолжавшуюся с июня 1932 года по июнь 1935-го.

Нефтяные магнаты решают спонсировать войны

В начале ХХ-го века сражавшиеся за нефть по всему миру  Standard Oil и Royal Dutch Shell перенесли зону боевых действий в Латинскую Америку. Standard Oil проигрывала молодым и наглым конкурентам. К 1913 году Royal Dutch Shell уже работала в Венесуэле в окрестностях озера Маракайбо, а первая коммерческая добыча началась в 1914 году. Представители одного из 35-ти «Стандартов» (Standard Oil разделился на несколько десятков компаний после удачной борьбы правительства США и принятия т.н. Акта Шермана против монополий, в число которых входила и Standard Oil, контролировавшая около 90% добычи нефти в самих Штатах ), «Джерси Стандард», отправили своих инспекторов в Венесуэлу. «Тот факт, что они (Royal Dutch Shell) потратили здесь миллионы, приводит нас к предположению, что в этой стране есть значительные запасы нефти», — указывали представители «Стандард Джерси» в своем отчете.

Неудача в развитии нефтедобычи в Латинской Америке могла поставить под угрозу способность «Стандард Ойл» оставаться главным поставщиком нефти. Правда, впоследствии, оценки специалистов «Стандард» и нанятых как ими, так и «Шеллом» геологов стали менее оптимистичными. Добыче нефти мешали и погода, и москиты, и враждебно настроенные индейцы. В 1922 году несколько американских геологов, потративших четыре года на картографирование страны по заказу «Шелл», дали удручающую оценку перспективам нефтедобычи в Венесуэле и на всем южноамериканском континенте. Они оценили увиденное здесь как «мираж». По их словам, десять центов, затраченные на развитие добычи в США, «более продуктивны, чем доллар, затраченный в тропиках».

Однако уже в декабре 1922 года из скважины «Барросо» компании «Шелл» на месторождении «Ла-Роса» в бассейне Маракайбо забил неконтролируемый фонтан, дававший около 100 тысяч баррелей нефти в день. Венесуэла становилась мировым производителем нефти, впоследствии вторым в мире после США в то время. Уже в 1929 году добыча выросла до 137 миллионов баррелей и вывела страну на второе место в мире после США. В этом году нефть обеспечила 76 процентов экспортных доходов Венесуэлы и половину всех доходов правительства. Страна стала крупнейшим источником нефти для «Ройал Датч Шелл».

К 1932 году Венесуэла сделалась самым крупным поставщиком нефти для Британии, и только после нее шли Персия и Соединенные Штаты. Большая часть добычи нефти «Юнайтен Киндоум» имела прямое или косвенное отношение всего к трем из этих контор – «Ройял Датч Шелл», «Галф» и «Пан-Америкэн». Американский «Стандард» проигрывал битву «Ройал Датч Шеллу» за Латинскую Америку, а, памятуя печальный опыт Мексики, где правительство в свое время национализировало активы компании, всерьез опасалась за свое положение в Южной Америке.

Гран Чако — ненужная земля

Территория Чако долгое время никого особенно не интересовала. Это была полупустынная, холмистая местность на северо-западе и болота на юго-востоке. Гран Чако принадлежала и Боливии и Парагваю, но опять же, никого всерьез не заботило, где в этой местности находятся пограничные столбы.

Однако уже в 1928 году появились сообщения, что в долине Чако найдены признаки нефти. Ожесточенно дравшиеся друг с другом гиганты Standard Oil и Royal Dutch Shell, причем дравшиеся доселе в Европе, Российской Империи и Юго-Западной Азии, сполна вкусив всевозможные нефтяные дивиденды во время Первой Мировой Войны («победа грузовика над паровозом») и еще некоторое время назад вовсю окучивавшие власти нефтеносной Венесуэлы, тут же кинулись делить новые потенциальные миллионы.

Уже 22 августа на границе произошел первый бой отряда боливийской милиции с парагвайским кавалерийским отрядом. 6 декабря боливийские войска захватили в Чако форт Вангуардия, в январе 1929 г. три боливийских самолета бомбили парагвайский укрепленный пункт у городка Байя-Негро. Остудить горячие латиноамериканские головы помогло только вмешательство Лиги Наций. Но это не могло остудить политиков из Лондона и Вашингтона, а так же бизнесменов из Standard Oil и Royal Dutch Shell. Чакская война была вызвана исключительно соперничеством американской нефтяной корпорации «Стандард Ойл» и британско-голландской «Ройял Датч Шелл», каждая из которых стремилась монопольно распоряжаться нефтью Чако.

«Стандард Ойл», надавив на президента Рузвельта, обеспечила американскую военную помощь дружественному боливийскому режиму, отправляя ее через Перу и Чили. В свою очередь, «Шелл», используя тогда союзную Лондону Аргентину, усиленно вооружала Парагвай. В июне 1932 года война разразилась по-настоящему. Условия, в которых начиналась война, были заведомо невыгодны для Парагвая.

Изначально перевес сил был на стороне Боливии, по людским ресурсам она превосходила Парагвай примерно в 3,5 раза: дело в том, что Парагвай за полвека до этого пережил опустошительную войну с Аргентиной, Бразилией и Уругваем (1865-70 гг.), после которой Парагвай лишился половины своей территории и примерно 80% населения. За пять лет, предшествующих началу широкомасштабных военных действий, военный бюджет Боливии в три раза превосходил парагвайский.

Примечательно, что в этом локальном, по сути, конфликте, снова столкнулись представители двух величайших империй — генеральный штаб парагвайской армии возглавил генерал Иван Тимофеевич Беляев, бывший полковник российской армии, а по прибытии в Парагвай — начальник военного училища в Асунсьоне. Боливийцы рассчитывали на военный гений участника Первой Мировой Войны, германского генерала Ганса Кундта. Высшему командованию враждующих сторон помогали немецкие и российские офицеры соответственно.

Парагвайцы, не имея ни авиации, ни ПВО, по всем статьям уступая боливийской армии, «поимели» ее хитростью и смекалкой. ВВС Боливии очень плодотворно отбомбились по парагвайским позициям. Проблема боливийских летунов была в том, что ушлые «гуарани» (то есть парагвайцы) настругали из деревьев подобие пушек, по которым боливийские летчики и бомбили. Потом по таким же липовым «аэродромам» бомбили немцы в Северной Африке.

Уступающий в живой силе Парагвай в начале 1934 года сумел переломить ход событий и начал наступление. Несмотря на численное превосходство противника, за два месяца парагвайцам удалось продвинуться почти на 200 км и захватить более 7000 пленных. Противоборствующие стороны и сочувствующие стали подумывать о примирении. В Чако прибыла комиссия Лиги Наций, и военные победы Парагвая позволили этому государству одержать верх и на дипломатическом фронте.

Возглавлявший комиссию американский дипломат Никольсон остался доволен открытой, разумной и конструктивной политикой Парагвая и впечатлен его военными успехами (которых от этой бедной страны с плохо вооруженной армией никто не ожидал). Комиссия была не удовлетворена позицией Боливии, не позволившей иностранным дипломатам посетить боевые позиции боливийских войск в Чако.

Однако боливийские генералы сдаваться без боя не собирались. 27 ноября 1934 года они свергли президента Даниэля Саламанку; новое правительство Тейжада Сорсано запросило заем у Standard Oil, в котором было отказано (впоследствии, уже после окончания войны, Боливия обвинила Standard Oil в сотрудничестве с Парагваем и национализировала имущество Standard). Собственно, подозрения Боливии в том, что «Стандард» их потом просто «слил», вряд ли были беспочвенны, если учесть отзывы американского дипломата Никольсона о военных и дипломатических успехах Парагвая и принять во внимание тот факт, что война Боливией была уже де-факто проиграна.

Между тем, Лига Наций продолжала активно звать стороны за стол переговоров, но эти призывы оставались без внимания. В итоге, когда Парагвай уже активно хозяйничал на нефтеносных территориях непосредственно Боливии, агрессор обратился в Лигу Наций с просьбой помочь в урегулировании конфликта. 11 июня 1935 года было подписано соглашение о прекращении огня.

К тому времени Боливия потеряла убитыми 89.000 солдат, Парагвай — 40.000, в плену оказалась почти вся боливийская армия, невероятные по местным меркам 300.000 человек. Но только в 1938 году был подписан Договор о мире, дружбе и границах, в соответствии с которым Парагвай сохранял за собой 3/4 территории Чако, в обмен Боливия получила выход к реке Парагвай в узкой 20-километровой полосе. В итоге, можно сказать, выиграли все. Кроме нефтяных гигантов.

Спустя 80 лет

Окончательно конфликт был урегулирован совсем недавно — 27 апреля 2009 года. В этот день в Буэнос-Айресе президенты Боливии — Эво Моралес, и Парагвая — Фернандо Луго, спустя восемьдесят лет после окончания войны, подписали договор об окончательном урегулировании государственной границы в долине Чако. Президенты двух государств, убежденные социалисты, не упустили возможности пнуть главных зачинщиков войны — нефтяные корпорации. И Моралес, и Луго обвинили в той войне транснациональные корпорации (по словам Луго, эта война, «пахла нефтью») и заверили, что теперь граница будет служить делу сотрудничества и интеграции двух государств. Самое смешное и трагическое одновременно в этой войне заключается в том, что нефти в Чако так и не оказалось…

Начав рассказ о Чакской войне с киноэкскурса, хочется им же и закончить. В 2008 году Голливуд решил вспомнить «нефтяную тему» Боливии в очередной бондиаде «Квант милосердия». Соперником Джеймса Бонда на этот раз был расчетливый и циничный бизнесмен Доминик Грин, эдакий современный корпоративный злодей, член организации «Квант». Он обещает бывшему боливийскому диктатору генералу Медрано, вернуть власть в обмен над контролем, казалось бы, пустынного участка земли. И ЦРУ, и МИ-6 долго ломают голову, зачем Грину понадобилась эта безжизненная земля. Самое очевидное — Грин знает о местных залежах нефти, о которых не знают могущественные спецслужбы. Злодей с удовольствием способствует этому заблуждению. В одном из эпизодов Бонд находит в своей постели мертвую сотрудницу британского посольства в Боливии, лежащую в луже нефти. В действительности Грину эта земля интересна вовсе не из-за нефти, а из-за другой жизненно необходимой субстанции — обычной питьевой воды.