«Лучше в ад!»: русские в японском лагере во время Второй мировой

Японские концлагеря эпохи Второй мировой войны – тема, о которой в Стране восходящего солнца вспоминать не любят. Зверства, которые творились там, порой даже превосходили ужасы немецких лагерей смерти. Среди погибших и пострадавших от рук японских военных и надзирателей было немало русских.

Строительство концлагерей было предусмотрено японскими оккупантами в числе первых мероприятий при занятии того или иного города создаваемой «Восточноазиатской сферы взаимного процветания». Особенно много их было в Китае.

Кроме военнопленных, в лагеря отправляли всех, кто воспринимался как нежелательные элементы: антифашистов, социалистов и граждан государств, с которыми Япония находилась в состоянии войны. Это было не только население захваченных стран, но и европейские колонизаторы, которых японцы уничижительно называли «гайдзинами».

Обычной практикой был сгон в лагеря жителей тех местностей, где вспыхивали антияпонские восстания. Условия содержания в большинстве лагерей были крайне жёсткими. Смертность усилилась к концу войны, когда питание заключённых стало предельно скудным.

Русские в японских концлагерях

После Гражданской войны на территории Китая оказалось около 125 тысяч русских. Главными центрами их проживания были Харбин и Шанхай.

Из белоэмигрантов в лагеря попадали в основном те, кого японцы рассматривали в качестве потенциальных советских шпионов и подозревали в антияпонских действиях.

Также с 1930 по 1945 год в плену у японцев находились тысячи советских граждан. Военный историк Владимир Галицкий называет в их числе 2 тысячи русских солдат, пропавших без вести во время столкновений на Халхин-Голе. Печальная судьба также ждала дезертиров из погранвойск НКВД, перешедших границу с Маньчжурией. В лагерях были и те, кого японцы захватили на советской территории, а затем насильно вывезли за рубеж.

- «Просеивание» наших граждан через «решето» японских спецслужб завершалось, как правило, двояко: либо умерщвлением единоличной властью начальника провинциальной ЯВМ, либо по приказу Харбинской ЯВМ направлением в специально созданные в Маньчжурии лагеря», – пишет Галицкий.

Одним из них был лагерь «Хогоин» в Маньчжоу-Го. С 1939 года он располагался в 13 километрах от Харбина. Лагерь занимал площадь в 1 га и был окружён забором высотой 2,5 метра с колючей проволокой. Несмотря на то, что «Хогоин» изначально был рассчитан на 60 человек, в конце 1942 года в нем содержалось 300 заключённых. Для особенно «строптивых» здесь имелась внутренняя «тюрьма» - несколько камер без кроватей с цементным полом.

Советских граждан допрашивали с целью получения ценной информации, избивали палками и ремнями, а также пытали, пронзая тела иглами и пуская электрический ток.

Отряд 731

Самую жуткую известность получил 731 отряд японских вооружённых сил, в котором испытывали химическое и биологическое оружие, а также проводили жестокие опыты на людях.

Подопытным делали инъекции чумы, сибирской язвы и других болезней, а также проверяли степень выживаемости человеческого организма, помещая узников в кипяток или в жидкий азот. О степени цинизма сотрудников лагеря говорит то, что они называли заключённых «брёвнами».

Пытки, которым подвергались люди, можно назвать адскими. Например, японские «врачи» проводили «операции» без наркоза. Они вскрывали тело человека и , шаг за шагом, извлекали из него все органы вплоть до мозга.

Из лагеря «Хогоин» в 731 отряд, расположенный неподалёку, попадали лица, уличенные в связях с советской разведкой или пойманные при побеге.

Русские составляли 30% подопытных – однажды они даже попытались устроить бунт в лагере. Имена большинства неизвестны, однако сохранились данные, например, о красноармейце Демченко. Одними из последних жертв садистов в халатах стали русская женщина Мария Иванова и её 4-летняя дочь – в июне 1945 года их уморили отравляющим газом. Замучены до смерти были тысячи человек.

На Хабаровском процессе над японскими военными преступниками в 1949 году 12 членов «Отряда 731» были осуждены.

Тимур Сагдиев