Парижские тайны (Р. Дервиш)

Франция для меня, конечно, не все. Но кое-что. Это мое первое дальнее зарубежье. Тем более прилетел я туда прямо из замученного перестройкой Союза в рождественские сказочные каникулы. Да еще и по приглашению очень дальнего родственника, фактически руководившего этим феерическим раем. Я бы, наверное, смертельно влюбился в эту дивную страну, если б не встретил сразу в кафе «Распутин» певца Эдуарда Хиля. Когда-то на Байкало-Амурской магистрали мы его с триумфом принимали в таежном палаточном городке лесорубов у станции «Ургал». Качали после концерта на руках, совали конверты с деньгами, подарили бензопилу «Дружба»...

Здесь он пел фактически за еду. Точнее, играл на деревянных расписных а-ля рюсс ложках. Они часто ломались. Я ему подарил одну такую. И решил, что никогда не перееду в этот винно-гастрономический рай даже с большой ложкой. Но это отдельная смешная история. А сейчас хотел бы немного поговорить о грустном – о революции.

Все, что я видел и читал о «революции желтых жилетов», меня не убеждает. Может быть, протестует профессиональная гордость? Франция – единственная страна, где я за последние годы ошибся с президентским прогнозом. Предсказывал перед президентскими выборами в одном немецком журнале, что придет большая сильная и яркая дама, а пришел маленький немаркий... э-э... мужчинка. Поэтому не жду от себя объективности. Но надеюсь, что история вернет мне веру в собственные способности. Итак, с чем я не согласен в оценке коллег.

Во-первых, массовые беспорядки, мол, инспирированы извне. Тут и ссылки на технологию цветных революций Шарпа, и на доброжелательные реплики самого Трампа, и, конечно же, на всемогущих и неуловимых русских хакеров... Но, по моему глубокому убеждению, нельзя ни за какие деньги организовать масштабную заварушку в стране, которая для этого не созрела. Я когда-то говорил по этому поводу с тем же Джином Шарпом, и он удрученно сетовал, что все его 198 способов государственного переворота не абсолютно универсальны и срабатывают только в определенной среде. Он не пояснил мне, в какой именно, но я могу и уточнить.

Есть такой многое объясняющий анекдот. У мужа спрашивают на суде, как могло случиться, что он неожиданно ударил по голове сковородкой жену, с которой мирно и дружно прожил двадцать лет. Тот отвечает: «Ваша честь, так получилось, что я стоял со сковородкой в руке. Сзади меня была открытая дверь. А передо мною спиной стояла жена. Я и подумал, что так больше может не сложиться».

Во Франции сложилось! Повышение цен на горючее под бредовыми предлогами. Развязные иммигранты на улицах, насилующие женщин в подворотнях и расстреливающие детей на рождественских ярмарках. Борьба двух главных олигархических кланов Ротшильдов и Арно за политическое и медийное влияние. Абсурдная выборная система высшей власти, когда политические силы, имеющие большинство на улице, получают мизер в парламенте. Кошмарная бюрократия на местном уровне, когда оформить в своей муниципалке покупку кошки сложнее, чем покупку вертолета за границей. Дикие налоги, выдавливающие кого в близкую Бельгию, а кого и в далекую Россию...

И все же не это главное. Возвращаясь к анекдоту, я представил стоящую спиной к мужу хрупкую юную жену с фарфоровой чашечкой кофе и томиком Бодлера в руках. И конечно, в прозрачном пеньюаре. Тут сковородка не поднялась бы на её трогательную прядь даже при открытых сзади дверях. А если стоит грузная особа в засаленном халате? Да еще с бигудями на редких волосах, с необъемной чашкой мюсли и газетой «Эхо» в руках? Тут сковородка поднимется сама, даже если двери на черную лестницу заперты пьяным дворником. Не жалко!..

Прав был один циничный канцлер, который говорил, что революции происходят только в тех странах, которых не жалко! Мой любимый, хотя и лично не знакомый, актер Ален Делон недавно горько посетовал, что дожил до тех времен, когда в Париже страшно выйти на улицу, а вся «белая Франция превращается в цветной нужник». Моя любимая и лично знакомая художница княгиня Дорка Шемякина рассказывала, как закрыла преуспевающий ресторан, который держала у Гранд-опера вместе с Мариной Влади. Сказала, что иммигрировала из Франции, когда поняла, что в ней умирает былой дух богемности, художественного вкуса и романтичной авантюрности. «Искатели приключений» уже не будут там сняты даже в виде ремейка...

Приезжая не часто, но регулярно в Париж, я сам с тоской наблюдал, как вымывался из города дух великих художников, поэтов, писателей и философов. «Латинский квартал» стал сборищем зевак, Сорбонна превратилась в заштатную бурсу, в любимых кафе Хемингуэя, Паустовского и Сартра тусуется какое-то рагулье. Еще и банки охотно выдают американским инспекторам данные своих вкладчиков. (Хотя это – пусть.) И общая атмосфера какого-то усталого уныния, невеселой неопрятности и натужного драйва.

Последний (крайний) раз я жил в гостиничке прямо у Триумфальной арки, которую сейчас всю расписали майдановскими граффити. Рядом был ночной кинотеатр, и там перед поздним сеансом какой-то части «Звездных войн» бесновались взрослые мужики с игрушечными «лазерными» мечами. Орали, изображали схватки, картинно падали на грязный асфальт...

И это Франция, Бастилия, де Голль, Бельмондо, Камю, Иностранный легион?! Нет, не жалко! Совсем не жалко! Нечего и некого жалеть «желтым жилетам».

Во-вторых, мне кажется сильно преувеличена роль президента Макрона как причины волнений. Не причина он. Статью не вышел. Если б его реально хотели устранить или напугать, скажем, амеры за его идейку потешных «европейских войск», вряд ли затеяли, при всех своих собственных проблемах, такую масштабную байду. Просто послали бы ему голубой передничек горничной, в котором смуглая и коренастая «грация» заходила убираться в гостиничный номер к Стросс Кану.

Макроша понятливый, он бы все понял. А не понял бы, объяснили его жене. Младший муж старшей учительницы всегда послушен и покладист. Нет, не американцы. Но и не русские. Они бы сегодня не расщедрились на покупку тысяч желтых жилетов. Скорее послали бы парочку «голубых» грушников.

Поэтому не причина Макрон. Скорее катализатор или абсорбент. Он умудрился абсорбировать в своей небольшой персоне множество ненавистных «трендов». Он – как бы либерал и спровоцировал всех, кто сегодня искренне ненавидит современную версию либерализма за её циничность и бездушие. Он – вроде демократ и вывел на улицы тех, кто считает её формой изощренного издевательства над волей простых людей. Он типа эколог и раззадорил тех, чьи предприятия закрыли по экологическим соображениям. Он – неистовый евроцентрист и взбудоражил противников диктата брюссельско-еэсовских чиновников, без разрешения которых и бутылку «бордо» не разольешь. (Ведь предупреждал же я когда-то, что распад Евросоюза начнется с центра, а не периферии.)

А еще и всех раздражающее самомнение президента республики. Он так и не понял, что настоящий политик всегда публично преуменьшает свои возможности, а не преувеличивает. Настоящий политик, образно говоря, делает вид, что он «микрон», даже если он «макрон». Но нельзя делать вид, что ты «макрон», если ты «микрон». Поэтому он нарциссично защищает от «оппортунистов» себя, забыв, как его предшественник помогал убивать лидера Джамахирии и его семью в успешной Ливии. Он местечково отстаивает своих полицейских, забыв, как другой его предшественник помогал «зачищать» украинских «беркутят». Но чует малыш свой реальный политический масштаб. Поэтому интуитивно тянется к соразмерным персонам: армянскому премьеру, грузинской президентше, аргентинскому авиадиспетчеру. Ну пусть им будет вместе хорошо!

Правда, он заметный предвестник совсем нового, необычного грядущего мира. Но это отдельная большая история, которая только начинается. Короче, уйдет он от нас. Тоже не жалко. А жалко мне рядовых участников этих событий – и в жилетах, и без, но зимой и под водометами. Жалко школьников, которых ставят тысячами на колени. Как потом с этим жить? Жалко полицейских, которых скоро начнут жечь всерьез...

При этом кто-то протестантов осуждает, как «евромайданеры»: еще бы – они за немедленный выход из ЕС и НАТО. Кто-то поддерживает, типа Умы Турман: еще бы – желтые жилеты так похожи на её сценический спортивный костюм. А мне их просто жалко. Они еще не знают, что рукописи не горят только там, где не горят шины. Они еще не поняли, что любая революция опирается на несостоявшихся мужчин и на некрасивых женщин.

Но первых на..бут в переносном смысле, а вторых – в прямом. Они думают, что любая революция – это большая ложка или пресловутый «социальный лифт», но не спрашивают, что в этой ложке и куда едет лифт. Они вандалят и ломают вещи, не понимая, что это овеществленный труд живых, таких же как они сами, людей...

Я «запал» на Францию, посмотрев свой первый фильм с неподражаемым Жаном Маре «Парижские тайны». Но я-то думал тогда, что это фильм о прошлом. А он о будущем.

Р. Дервиш