Скоростные дороги – предмет законной гордости жителей Германии и зависти остальной Европы, включая Россию и другие постсоветские страны.

Где, как не на местных автобанах, можно проехаться «с ветерком»? Без особого риска и не нарушая правил движения, некоторые водители разгоняются до 200, а то и до 250 км/час (скорость взлета пассажирского лайнера). Но даже если ехать медленнее, отличные дороги позволяют пересечь всю страну с севера на юг (это почти 1 000 километров) менее чем за 7 часов. Германия – единственная страна Европы, где на отдельных участках трасс скорость вообще не ограничена. Нет ничего удивительного в том, что автобаны – одна из любимых тем мужских разговоров. В них непременно упоминается, что:

– автобаны – это детище Гитлера;

– они были нужны для военных целей;

– это был метод борьбы с безработицей;

– автобаны строили для народа.

В этих утверждениях ложь перемешана с правдой и полуправдой. На самом деле история автобанов началась задолго до нацистских времен. В январе 1909 года появился проект первой трассы для автогонок. Это была дорога принципиально нового типа, предназначенная исключительно для  автотранспорта. Гужевое и велосипедное движение на ней не допускалось, перекрестки отсутствовали, встречные полосы движения были разделены, на  поворотах дорога имела наклоны. В 1912 году такую 10-километровую трассу начали строить в Берлине между Шарлоттенбургом и Ваннзее. Ее закончили только к 1921 году.

Идея скоростных автомагистралей буквально витала в воздухе: работы над сходными проектами велись не только в Германии. Особенно далеко продвинулись итальянцы, которые в 1929 году приступили к постройке первой частной автострады (это, кстати, итальянское название того, что в Германии позже назовут автобанами). Строительство должно было впоследствии окупиться за счет введения платы за проезд. По планам, средств должно было хватать не только на ремонт уже имеющихся дорог, но и на возведение новых.

К 1930 году в Германии накопилась масса теоретических наработок по  созданию дорог нового типа. Однако автомобилей в стране было не так уж много, и к массовому строительству автобанов так и не приступили. Единственную трассу нового типа – 20-километровый участок между Кельном и Бонном – приняли в эксплуатацию 6 августа 1932 года. Инициатором строительства был тогдашний обер-бургомистр Кельна и будущий канцлер ФРГ Конрад Аденауэр. На церемонии открытия он сказал, что это – дорога будущего, «свободный путь для свободных людей».

По иронии судьбы пик строительства автобанов пришелся на время диктатуры. Нацисты, пришедшие к власти в начале 1933 года, уже 1 мая приняли решение о начале работ по созданию новых автомобильных дорог. При этом использовались проекты, подготовленные в конце 20-х – начале 30-х годов. Было образовано 15 строительных управлений, работы начались сразу в нескольких местах. В них было одновременно занято около 113 тысяч рабочих. Это помогло разрядить в стране ситуацию с безработицей, достигавшей в начале 30-х годов уровня 6 млн человек. Однако следует учесть, что рецепт этого «успеха» Гитлер был весьма прост – нацисты разогнали профсоюзы, запретили стачки, до минимума урезали зарплаты и объявили всеобщую трудовую повинность. По мере укрепления нацистской диктатуры рабочих на строительстве дорог заменяли заключенные, находившиеся на «трудовом перевоспитании» в концентрационных лагерях. С 1940 года широко использовался труд военнопленных и насильно угнанных в Германию гражданских  лиц.

Эксперты полагают, что на первом этапе выбор мест строительства имел явно пропагандистский характер. Первый автобан должен был соединить Мюнхен с австрийским Зальцбургом и олицетворять собой «немецкое единство». Трассу прокладывали по живописным местам, находящиеся невдалеке памятники культуры и истории реставрировали и приводили в порядок. Архитекторы проектировали изящные виадуки и другие инженерные сооружения. Учитывались пожелания известных людей: по просьбе вдовы Бисмарка автобан провели рядом с ее поместьем, а вот Рудольфу Гессу дорожный шум не нравился, и трассу перенесли на несколько километров в сторону от его усадьбы. К проектированию и строительству автобанов и дорожной инфраструктуры были впервые привлечены ландшафтные архитекторы. Правда, вскоре от этих новшеств пришлось отказаться ради экономии.

Строительство автобанов продвигалось успешно: если в 1935 году было сдано всего 108 км, то уже на следующий год – 979. Интенсивность движения по уже построенным автобанам оказалась, впрочем, довольно низкой. Из-за тотальной милитаризации экономики Германии большинство грузовиков использовалось на военной службе, а машин для гражданского населения производили мало. Широко разрекламированная кампания «народного автомобиля», спроектированного конструктором Фердинандом Порше, была свернута после выпуска нескольких сотен машин – Volkswagen стал выпускать транспортеры для перевозки раненых с поля боя. Бензина катастрофически не хватало, и он продавался по карточкам. Несмотря на это, возле автобанов впервые начали строить бензозаправочные станции и стоянки для отдыха водителей. Основными пользователями новых дорог оказались военные, чиновники и коммерсанты.

С началом Второй мировой войны строительство дорог резко сократилось: не хватало рабочих рук, а стальная арматура и цемент требовались теперь для военных сооружений и бомбоубежищ. Кроме того, выяснилось, что из-за большого расхода бензина автобаны не слишком эффективны для переброски войск и тяжелой военной техники – с этим гораздо успешнее справлялась железная дорога. В конце войны немецкое военное командование использовало отдельные участки трасс в качестве резервных аэродромов для истребительной и штурмовой авиации – впрочем, не очень успешно.

К концу 1943 года общая протяженность автобанов составляла 3 896 км. На  этом их строительство было прекращено и возобновилось только через 10 лет – уже в другой стране.