Судья Вулф: Россия - прекрасный пример, зачем нужен Международный антикоррупционный суд

Международное сообщество должно создать специальный суд, который мог бы судить коррумпированных политиков из стран, неспособных наказать их самостоятельно, считает главный лоббист этой идеи, американский судья Марк Вулф. Российские лидеры в глазах судьи Вулфа - явные кандидаты в подсудимые.

Очень многие юристы и политики сомневаются в том, что идея Международного антикоррупционного суда (МАКС) реализуема, и даже в том, что она разумна. Одни оппоненты судьи Вулфа и его соратников говорят, что суд не сможет работать, поскольку большинство стран, в том числе наиболее коррумпированных, его не признает. Другие - что пока для борьбы с коррупцией вполне достаточно имеющихся международных институтов.

Но 72-летний судья Вулф верит в успех и намерен в следующем году запустить большую международную кампанию за создание МАКС.

В интервью Русской службе Би-би-си Марк Вулф сказал, что Международный антикоррупционный суд должен будет прежде всего заняться тем, что он называет "большой коррупцией" (grand corruption), то есть случаями, когда коррумпированы люди на самой вершине власти.

Би-би-си: Мы работаем для русскоязычной аудитории, поэтому первый вопрос: где в вашем личном рейтинге коррумпированных стран находится Россия?

Марк Вулф: Россия, я бы сказал, находится очень близко к началу списка, если не на самом верху.

В "панамских бумагах", например, мы увидели новые косвенные признаки - не конкретную информацию, конечно, а признаки - того, что Владимир Путин невероятно богат, а на его официальную зарплату таким богатым не станешь.

Меня расстроило и расследование Алексея Навального о премьер-министре Медведеве и о том, что он, как утверждается, "стоит" миллиард долларов - точнее, столько стоят яхты, недвижимость в Тоскане и России и прочее.

Я считаю, что в России цветёт "большая коррупция", и это - проблема и для самой России, и для остального мира.

Би-би-си: Но власти говорят, что обвинения Навального безосновательны и что они воообще-то борются с коррупцией. Ну и на самом деле - в России было уже немало дел и приговоров против чиновников. Вы считаете, этого недостаточно?

М.В.: Да, я считаю, что этого недостаточно.

Например, около 10 лет назад в США были два суда по закону о корпоративной коррупции против компаний Siemens и Daimler.

Siemens, например, признал вину и выплатил штраф в 800 млн долларов за нарушение этого закона, но по этому закону обвинение может быть выдвинуто только против компании, которая дала взятку, - но не чиновника, который требовал эту взятку или получил её.

^{В своих суждениях о России Марк Вулф опирается, среди прочего, на расследования Фонда борьбы с коррупцией Алексея Навального}

Но Siemens по условиям сделки с правосудием обязался передать всю информацию о взятках в миллионы долларов 12 конкретным российским чиновникам и согласился дать показания в России.

Навальный написал о том, что такая информация передана Российской Федерации, тогдашний президент Медведев сказал, что отнесётся к ней со всей серьёзностью.

Но вот прошло 10 лет. Улики, достаточные для того, чтобы доказать преступление в американском суде, переданы России. Свидетели готовы дать показания. Двенадцать чиновников названы по именам. И что? Ни одного дела не заведено!

Так что, нет, я не считаю, что Россия достаточно много делает.

Би-би-си: Ну да, вот именно: в России дела не заведены, а извне никого из этих людей преследовать в уголовном порядке не получится. Как вообще люди извне, иностранцы, могут помочь борьбе с коррупцией в таких странах, где сама высшая власть предположительно коррумпирована?

М.В.: Именно для этого я и мои коллеги по организации Integrity Initiative International, которую я возглавляю, выступаем за создание Международного антикоррупционного суда.

"Большая коррупция" цветёт во многих странах. Руководители этих стран систематически занимаются коррупцией, но избегают наказания, потому что они контролируют полицию, прокуроров и суды и не позволяют честно применить закон в отношении их самих.

Хотя соответствующие законы в этих странах есть, а также у них есть обязанность по Конвенции ООН о борьбе с коррупцией применять эти законы и против собственных руководителей. Но они этого не делают.

^{По мысли сторонников создания Международного антикоррупционного суда, он должен быть похож на уже существующий Международный уголовный суд (на фото)}

Поэтому, как мы считаем, должен быть внешний институт, который мог бы обвинять, судить и наказывать руководителей страны, которая не хочет или не может сама применить по отношению к ним закон.

И Россия являет собой прекрасный пример того, зачем нужен Международный антикоррупционный суд.

Би-би-си: И как заставить страну подчиниться этому суду?

М.В.: Да, это трудная задача.

Многие страны вполне готовы присоединиться к системе такого суда. Россию я б к ним не причислял.

Но - коррупционные преступления часто затрагивают не одну страну, а несколько. Когда руководитель страны незаконно получает миллионы или миллиарды долларов, он же не оставляет эти деньги в своей стране - он хочет вложить или потратить эти деньги в Лондоне, в Париже, в Нью-Йорке или в Палм-Спрингс. И тогда эти деньги проходят через международную банковскую систему - скажем, через Швейцарию, или Британию, или США - и тогда получается, что частично преступление совершено в юрисдикциях этих стран.

Если, скажем, Швейцария при этом будет членом Международного антикоррупционного суда, а Россия по каким-то причинам не пожелает заводить дело, то обвинение российским чиновникам всё равно можно будет предъявить - в Международном антикоррупционном суде.

Би-би-си: Но будет ли этого достаточно для полноценного суда и приговора? Здесь, в Британии, люди, которые занимаются борьбой с "грязными деньгами", жалуются, что им сложно получить достаточные доказательства преступного происхождения денег из коррумпированных стран.

М.В.: Сложно, но, думаю, становится проще.

По итогам антикоррупционного саммита, который премьер-министр (Британии Дэвид) Кэмерон собрал в 2016 году, был создан Антикорруционный координационный центр. Он расположен в Лондоне, начал работать в 2017 году, и в этом центре Британия, США, Швейцария, Германия, Новая Зеландия, Сингапур - страны, которые доверяют друг другу, - ведут совместные расследования по всему миру, выявляют случаи, по которым можно предъявить хорошо обоснованные обвинения, и находят юрисдикции, в которых эти дела могут быть приняты к рассмотрению.

Этот центр мог бы быть важным примером и источником информации для МАКС, а МАКС мог бы быть важным источником для этого центра.

Потому что если они, например, соберут убедительные доказательства того, что господин Путин причастен к коррупции, то будет смешно и глупо обращаться с этими доказательствами в российский суд и ожидать, что дело будет рассмотрено как положено.

Би-би-си: Надеетесь ли вы, что этот суд будет создан ещё при вашей жизни?

М.В.: Многие вещи могут случиться намного скорее, чем думают.

Поддержка идеи антикоррупционного суда растёт и в Латинской Америке, и в Африке. Сегодня утром я получил письмо от Transparency International в Монголии, в котором они сообщают, что 7 декабря Монголия объявит о поддержке Международного антикоррупционного суда.

Так что есть, есть достаточно много людей и стран, которые поддерживают эту идею, вступают в коалицию с нами, и, я надеюсь, в следующем году всё это выльется в официальный старт большой международной кампании за создание этого суда.

Би-би-си: Вы говорили, что в своей работе МАКС должен будет во многом опираться на расследования местных активистов-разоблачителей (whistleblower). Предусматриваете ли вы какой-то особый статус для этих "разоблачителей" и какую-то защиту для них?

М.В.: Прежде всего, этот суд сам по себе будет очень нужен "разоблачителям". Потому что если этот разоблачитель - из России, Украины, почти любой другой страны, где цветёт "большая коррупция", то, во-первых, в этих странах не находится честных прокуроров, которые могли бы использовать их информацию, а во-вторых, сами "разоблачители" оказываются под угрозой.

Международный суд сможет использовать информацию, собранную "разоблачителями", а также журналистами-расследователями, по назначению.

Что касается защиты, то, да, нужны будут меры защиты, и они разрабатываются по всему миру. Люди все яснее понимают, что те, кто отважно разоблачает коррупцию на высоком уровне, нуждаются в защите.

Би-би-си: Когда и если МАКС будет создан, то кого вы захотите видеть в роли первых российских обвиняемых в этом суде?

М.В.: Это вам виднее, чем мне.

Вообще, наши нынешние предложения относительно МАКСа - это не законченный проект, его еще ждут многие дополнения, доработки, уточнения, но мне представляется, что его юрисдикция должна распространяться на глав государств или правительств, людей, которых они назначают, и людей, действующих в сговоре с ними - юристов, банкиров. Ну, и на тех, кто даёт им взятки.

Коррупционные практики обычно выстроены так, чтобы их было сложно обнаружить и вытащить на свет, и поэтому важно иметь инструменты для того, чтобы заставить людей, дающих взятки, дать показания.

Би-би-си: Многие говорят, что то, что на Западе считается коррупцией, в каких-то странах - к ним причисляют и Россию - является не коррупцией, а частью организации общества и системы власти и что без этого явления ситуация в этих странах будет только хуже. Не боитесь ли вы, что ваши предложения относительно МАКСа приведут к ещё большему отчуждению, ещё более серьёзной ссоре между этим странами и Западом?

М.В.: Нет. Конвенцию ООН о борьбе с коррупцией подписали 183 страны, включая Россию. Во всех этих странах есть законы, по которым вымогательство, взятки, отмывание денег, присвоение общественной собственности являются преступлениями. Это не какая-то специфическая, свойственная только Западу или США норма!

Законы есть, проблема только в том, что они во многих странах не выполняются, потому что коррумпированные лидеры не дают честно и эффективно расследовать то, что делают их друзья, родственники и они сами [...].

Би-би-си: Но многие россияне, и жители других стран, наверное, тоже, воспримут расследования в отношении их лидеров и процессы в МАКС как очередное покушение Запада на их суверенитет.

М.В.: Мы живём в международном сообществе. Последствия "большой коррупции" разрушительны. Она очень дорого обходится. Из-за нее люди уходят в террористические организации типа "Боко Харам" или Талибана.

Мы видим полную корреляцию между тем, насколько коррумпирована страна, и насколько массово в ней нарушаются права человека.

"Большая коррупция" дестабилизирует ситуацию во многих странах мира.

Молодые люди, протестуя против коррупции, выходят на Майдан, изгоняют Януковича в Россию, Россия вторгается в Крым, и в итоге США и ЕС не могут сотрудничать с Россией по серьёзным международным проблемам, таким как Сирия и Иран.

Наш госсекретарь Джон Керри пару лет назад правильно сказал, что коррупция, и в особенности "большая коррупция", больше не может рассматриваться как исключительно внутреннее дело страны. Коррупция несёт последствия международного характера, и потому абсолютно оправданным будет и отвечать на неё на международном уровне.