Кассем Сулеймани: Призыв медведя

Призыв медведя: Москва, 2015 год.

К середине 2015 года не было предпосылок для возвращения Сулеймани в Сирию. Силы Асада страдали от дезертирства, в результате чего иранские боевики из Ирака, Афганистана и Пакистана, а также других стран, почти единолично сражались с суннитскими повстанцами за контроль над крупнейшим городом Сирии Алеппо. Они нуждались в поддержке большой посторонней силы с огромными возможностями поддержки с воздуха, и естественным посредником для такой сделки стал Сулеймани. В июле 2015 года, несмотря на императивные санкции ООН, запрещающие ему выезжать за пределы Ирана, Сулеймани вылетел в Москву (как сообщается, на коммерческом рейсе) для переговоров с министром обороны России и, как сообщается, с самим президентом Путиным. Несколько недель спустя Сулеймани вернулся в Сирию, возглавив скоординированное наступление против повстанческих и джихадистских групп под прикрытием широкомасштабной российской авиационной поддержки. Путин решительно вмешался в пользу Асада. К декабрю 2016 года Сулеймани провел экскурсию по останкам исторического сердца Алеппо, через несколько дней после того, как его ополченцы, сражаясь вместе с сирийскими солдатами, вернули город.

Иранские силы принесли значительные жертвы в Сирии. IRGC сохраняет активное присутствие в Сирии и не уклоняется от боев.Точное число иранского персонала, развернутого в Сирию, трудно установить - сам Асад, естественно, утверждает, что число ноль - но Вашингтонский институт ближневосточной политики считает, что обычная средняя численность иранского контингента, составляет около 700 человек, не считая разгар российской воздушной кампании во второй половине 2015 года, когда численность увеличилась до 3000 человек. Согласно анализу от октября 2017 года в Washington Post , по меньшей мере 349 иранских солдат погибли в Сирии и Ираке в период с февраля 2012 года по август 2017 года, что указывает на высокий уровень потерь. Тот же анализ показал, что погибло 39 офицеров и генералов IRGC.

Но Сулеймани, по-видимому, подсчитал, что цель оправдывает расходы на нынешние стратегические приоритеты Тегерана: пока Сирия остается под контролем семьи Асада. Сирия находится на западном конце дуги иранского влияния, простирающейся от западных границы Афганистана до берегов Средиземного моря - что создает проблемы для региональных соперников Ирана - Саудовской Аравии и Турции.

Тегеран также видит экономические причины для развития этой «Оси Сопротивления», не в последнюю очередь потому, что он будет нуждаться в ее сотрудничестве, если когда-либо будет строить давно запланированный сухопутный трубопровод в Средиземное море с гигантского газового месторождения Южный Парс. Полумесяц между Ираном и Ливаном уже изменил геополитику Ближнего Востока, подкрепленная нефтяной мощью, это будет действительно сила, с которой нужно считаться.

Ливан и Сирия. 2011 год - настоящее время

Тегеран всячески поддерживает коридор поставок своим самым важным региональным и глобальным прокси - ливанской боевой группе «Хезбалла» (Партия Бога). «Хезбалла» была создана в ее нынешнем виде в 1985 году с использованием средств и инструкторской поддержки IRGC. Ее манифест 1985 года провозгласил безусловную преданность группы тогдашнему Верховному лидеру аятолле Рухолле Хомейни. Хезбалла очень сильно укрепилась с тех пор. В 2009 году группа приняла новый и несколько менее проиранский манифест. Но Иран остается основным союзником. Хасан Насралла, генеральный секретарь группы, сказал в июне 2016 года:

«Бюджет, зарплаты, расходы, оружие и ракеты для "Хезбаллы" поступают из Исламской Республики Иран. Именно так обстоят дела.. Пока у Ирана есть деньги, у нас есть деньги. Можем ли мы быть более откровенными об этом вопросе?"

Эта поддержка почти так же важна для Ирана, как и для "Хезбаллы". "Хезбалла", вероятно, самый важный негосударственный актор на Ближнем Востоке сегодня. Без этого Силы Кудс Сулеймани не могли работать за границей так, как они это делает; а без сильных Сил Кудс, иранская власть в регионе не была бы столь же угрожающей. Чтобы поддерживать "Хезбаллу", Иран должен поддерживать поставки своему самому значительному союзнику, но поставки оружия непосредственно в Ливан в лучшем случае опасны из-за военно-морского и воздушного патрулирования Израиля в регионе. Тем не менее, благодаря альянсу Ирана с Асадом, иранские самолеты снабжения имеют карт-бланш нв посадку Дамаск Интернэшнл, где их груз загружается на грузовики для перевалки через горы до долины Бекаа в Ливане - цитадели Хезбаллы. Если бы сирийское правительство попало в руки суннитского большинства страны, эти самолеты немогли бы садиться в Сирии, и у Ирана осталась бы значительно худшие карты, чтобы сыграть в наиболее символически значимой битве на Ближнем Востоке. Это самая важная причина для Ирана и Хезбаллы в Сирии.

На протяжении многих лет сам Сулеймани развил особенно тесную связь с Имадом Мугние, военным командиром «Хезбаллы», которого западные и израильские официальные лица назвали вдохновителем взрыва американских казарм в Бейруте в 1983 году, нападения на посольства США в столице Ливана и в Кувейте в 1983 году, захват в 1985 году рейса 847 TWA, в котором был избит и убит водолаз ВМС США, а также бомбардировки израильского посольства и еврейского общинного центра в Буэнос-Айресе в 1992 и 1994 годах, соответственно. Способность Мугния уничтожить большие здания грузовиками с бомбами позже стала образцом нападений аль-Каиды в 1998 году на два посольства США в Восточной Африке. Мугние скрывался с 1995 года, но Моссад выследил его более десятилетия спустя, когда он приехал в Дамаск. В феврале 2008 года Моссад, как сообщается, имел возможность убить Мугние, но сдерживался, потому что в решающий момент цель встречалась со старым другом - Кассемом Сулеймани, которого агентство не было законно уполномочено убивать. Мугние был убит во второй попытке в тот же день; но, находясь под пристальным руководством Сулеймани, «Хезбалла» продолжала действовать высокоэффективное военизированное крыло ливанских шиитов.

Недавняя история «Хизбаллы» следует стратегии Тегерана, направленной на борьбу с повстанцами и государственной властью. С 1992 года «Хезбалла» активно участвует в ливанской национальной политике, и с 2005 года она занимает места в кабинете министров. Сегодня, благодаря парламентскому собранию, ее места в кабинете гарантированы, и она сохраняет право вето на решения кабинета министров. Между тем «Хезбалла» оправдывает сохранение своей частной армии (не говоря уже об эффективном параллельном государстве со своими больницами, школами, программами социального обеспечения и пропагандистским крылом) на том основании, что это единственная группа, способная защитить Ливан от нападения со стороны Израиля, войны, которая бушует в соседней Сирии и от вторжений суннитских экстремистов. В этой связи ее лидеры говорят о трехсторонней «золотой формуле» - Сопротивлении (то есть «Хезбалле») + ливанской армии + ливанском народе. Президент Ливана Мишель Аун, христианин, бывший верховный главнокомандующий вооруженными силами, мать которого родился в Нью-Гемпшире, одобрил эту точку зрения. В интервью французской ежедневной газете « Ле Фигаро» Аун отверг призывы к «разоружению» Хезбаллы, сказав, что ее силы «обеспечивают наше сопротивление против Государства Израиль». Недавно «Хезбалла» еще более тесно сотрудничала с военными. Летом 2017 года «Хезбалла» и ливанские вооруженные силы участвовали в совместных операциях против боевиков, находящихся под контролем «Аль-Каиды» вдоль сирийской границы. После успеха этих инициатив Хасан Насралла публично похвалил армию как «важного» партнера.

Стоимость поддержки Ираном «Хезбаллы» остается неясной, но в 2010 году администрация Обамы подсчитала, что она составляет от 100 до 200 миллионов долларов в год. В 2009 году израильский военно-морской флот задержал судно, перевозившее оружие, которое, по-видимому, предназначалось для «Хезбаллы» из главного морского порта Ирана Бандар-Аббас. Поставка включала 3000 ракет, 9 000 выстрелов миномета, 20 000 ручных гранат и более полумиллиона выстрелов из стрелкового оружия. Следует помнить, что эти потенциальные цифры относятся к ситуации до начала войны в Сирии, в ходе которой, как нетрудно предположить, Иран увеличил поддержку «Хезбаллы». Действительно, в начале 2018 года официальные лица США, выступая в The Washington Post заявили, что по оценкам, финансовая поддержка Ирана выросла до 700 миллионов долларов в год.

В Сирии «Хезбалла» оказалась бесценной для своих спонсоров в Дамаске и Тегеране. Все началось с отправки военных советников в другие сирийские ополчения Сулеймани, но ее бойцы вскоре стали активно участвовать в самых кровопролитных боях, особенно вблизи ливанской границы. « Хезбалла», несомненно, изменила баланс сирийского конфликта в пользу Асада и, следовательно, Ирана, но это принесло ужасные издержки: по оценкам, ее потери составили около 2000 человек в Сирии, что может составлять до 10 процентов или более от общей численности ее регулярных отрядов. Существенные потери понесло и командование группировки. Сообщается, что младший Мугние был убит в израильском авиаударе около Голанских высот вместе с высокопоставленным командиром «Хезбаллы» и бригадным генералом IRGC.

Сулеймани стремится продемонстрировать свою благодарность за жертву «Хезбаллы». Он посещает могилы и семьи павших, обращаясь к ним с таким же молчаливым почтением, что и к иранцам. В январе 2015 года он был замечен с Кораном, на похоронах боевиков «Хезбаллы», включая младшего Мугние.

Несмотря на эти потери участие « Хезбаллы» в сирийской гражданской войне укрепило организацию. «Хезбалла» приобрела у Ирана ряд современных вооружений, включая беспилотные летательные аппараты и противотанковое оружие. 100 специалистов КСИР , как сообщается , помогает группе вести разработки на подземных оружейных заводах в Ливане. « Хезбалла» заложила основу для более постоянного присутствия в Сирии - присутствия с поддержкой Ирана. Она получила отличный от войны с Израилем опыт борьбы с новыми противниками, в том числе против ИГИЛ, а также ценный опыт координации деятельности не только с ее покровителями из КСИР, но и с вооруженными силами Сирии и России. Предоставляя обучение и руководство другим боевикам шиитам, "Хезбалла" расширила свою сеть не только в Сирии, но и в Ираке, а также в Пакистане. Не удивительно, то, что заместитель лидера Хезбаллы сказал: «В конце концов, мы видим, что результаты, которые мы достигли в Сирии гораздо важнее , чем цена, связаннами с нашими относительно большими потерями среди молодых людей, которых выдвинула наша партия".

"Большая Игра". Йемен. 2015 год - наши дни

Планы Сулеймани по региональной гегемонии не заканчиваются Сирией, Ираком и "Хезбаллой". На южной оконечности Аравийского полуострова он удвоил иранскую поддержку еще одной вооруженной группировки шиитов - повстанцев Ансар-Алла, более известных как движение хуситов.
Как отмечал эксперт по Ближнему Востоку Майкл Найтс, идеология хуситов имеет поразительное сходство с идеей Исламской Республики, как это видно из веры ополчения (которую они озвучивают «криком»): «Смерть Америке, смерть Израилю, проклятье евреям, победа ислама». Однако, вначале, поддержка Ираном хуситов была, по словам комментатора Питера Солсбери,«спекулятивной». Она состояла из небольших поставок оружия и наличных денег, а также ограниченного обучения хуситов «Хезбаллой» и нескольких консультантов, предоставленных «Хезбаллой» и Силами Кудс. Отгрузка иранского оружия, изъятого в январе 2013 года, демонстрирует тип материальной поддержки, предлагаемой в течение этого периода: партия включает в себя переносные ракетные комплексы «земля-воздух», ракетную артиллерию советского периода, взрывчатые вещества RDX-типа используемые в террористических атаках, и относительно грубые противопехотные наземные мины.

Предположительно, намерение Тегерана на этом этапе конфликта состояло в том, чтобы создать проблемы Саудовской Аравии, а не влезать в стратегическое разборку. Но все изменилось в 2015 году, когда Саудовская Аравия активизировала свое вмешательство, более или менее открыто называя себя «защитником суннитов» на Ближнем Востоке перед лицом вмешательства Ирана в "защиту шиитов". С самого начала эта кампания и бомбардировки под руководством Саудовской Арави получала поддержку США в виде данных авиационной разведки и логистической помощи. Геополитически саудовцы надеялись быстро прекратить войну и устранить отвлекающий региональный раздражитель вдоль своего обнаженного южного фланга, но этот план впечатляюще провалился. Фактически, он только укоренил и продолжил борьбу.

Во-первых, конфликт разделил йеменское общество по сектантским линиям, как никогда раньше. Когда автор находился в Йемене в начале 2000-х годов, расследуя взрыв на USS Cole , большинство йеменцев едва знали, являются ли они суннитами или шиитами. Сегодня для обеих сторон стало обычным делом относиться друг к другу с использованием оскорблений: «персы» или «даешиты» (сторонники исламского государства).

Во-вторых, эскалация создала гуманитарную катастрофу, уступающую только Сирии. К июню 2018 года с момента начала бомбардировки было убито почти 10 000 мирных жителей, и есть признаки того, что с тех пор число жертв возросло еще больше. Расследование ООН, опубликованное в августе 2018 года, показывало зверства со всех сторон, но обвиняло саудовские бомбардировки в большинстве зарегистрированных смертей среди гражданского населения. Репортеры и сотрудники ООН зафиксировали авиаудары, которые поражали дома, гостиницы, торговые площадки, похороны, свадьбы, тюрьмы, рыболовные суда и клиники, многие из которых раньше были специально помещены в списки объектов не подлежащих бомбардировкам. По данным другого независимого наблюдателя, почти треть всех ударов коалиции поразила невоенные цели. Не говорю уже о хронической нехватке топлива, которая ограничивает возможности больниц и пунктов распределения продовольствия, а также голода, угрожающего 12 миллионам человек, или бушующей эпидемии холеры, которая сегодня заражает более 10 000 йеменцев каждую неделю.

Эта катастрофа играет на руку Сулеймани. В то время как саудиты вливают многие миллиарды в жестокую воздушную кампанию (аналитик по Ближнему Востоку Брюс Ридель считает, что Королевство тратит по меньшей мере 5-6 миллиардов долларов в месяц на бомбардировки и войну) - относительно низкотехнологичные инвестиции Ирана в хуситов по сравнению с этим просто несущественны. Сулеймани обладает богатым опытом использования сектантской напряженности и присутствия на местах в форме советников «Хезбаллы» и IRGC, с помощью которых это можно сделать. И чем больше жертв среди гражданского населения, убиваемого Саудовской Аравией, тем больше будет поддержка хуситов. Действительно, иностранный характер вмешательства является опорой вербовочной пропаганды хуситов.

Однако Саудовская политика в отношении Йемена вряд ли изменится в ближайшем будущем, отчасти из-за дворцовой интриги в Эр-Рияде. Эскалация - инициатива продвинутая принцем Мохаммедом бин Салманом (MbS), привилегированным сыном короля. Когда война началась в 2015 году, МБС был незадолго до ее начала назначен министром обороны Саудовской Аравии. Как и средство противостояния Ирану, эта политика широко рассматривалась как преднамеренная попытка разбудить саудовский национализм дома, пытаясь сформировать реальную, а не фальсифицированную поддержку Дома Сауда. В июне 2017 года МБС осуществил дворцовый переворот, вытеснив своего соперника, наследного принца Мохаммеда бен Найефа, который был более умеренным в отношении Йемена. Будучи новым наследным принцем и эффективным главой правительства, МБС поставил свою репутацию на кон в Йемене и вряд ли отступит, если он не сможет найти способ сберечь лицо.

На момент написания статьи было непонятно, как кризис в связи с убийством саудовского журналиста Джамала Хашогги может повлиять на вмешательство Саудовской Аравии в Йемен. В свете убийства Хашогги международное сообщество усилило критику Саудовской Аравии и МБС, угрожая стабильности дипломатических и финансовых отношений, имеющих решающее значение для внутренних амбиций и стремлений МБС для экономики Саудовской Аравии. Если кризис в конечном итоге приведет к более постоянному уменьшению влияния МБС, есть шанс, что политический маятник в Эр-Рияде может вернуться к более взвешенному подходу к войне.

В некотором смысле, хуситы представляют собой апофеоз иранской модели симбиоза государства и повстанцев. Они не стремились уничтожить правительство. Вместо этого они заключили союз с бывшим президентом Али Абдуллой Салехом, который ранее был в саудовском лагере. Салех, будучи президентом объединенного Йемена более двух десятилетий, а в Северном Йемене в течение дюжины лет до этого - все еще имел сторонников во всех ключевых государственных учреждениях, особенно в вооруженных силах. Когда его войска вошли в столицу Йемена, Сану, в сентябре 2014 года альянс Хуситы-Салех смог взять под контроль весь административный аппарат правительства почти без единого выстрела. В свою очередь, хуситы начали внедрять своих "наблюдателей" в правительственные ведомства, своих оперативников в разведывательный аппарат и своих собственных командиров в армию, создавая фактически «теневое правительство». Они распустили некоторые воинские части, такие как Республиканская гвардия, которая оставалась верной Салеху (один из побочных эффектов этой практики - повышенная потребность в помощи со стороны IRGC и «Хезбаллы»).

Здесь появилась другая версия «золотой формулы» Хезбаллы, армия + сопротивление, где хуситы и люди которые себя с ними ассоциируют составляет большинство на территории находящейся в настоящее время под контролем хуситов. Салеху не удалось понять силу этой договоренности; в декабре 2017 года он попытался вернуть свою поддержку саудовцам, предположив, что он может сделать это безнаказанно. Он был неправ, и он заплатил за ошибку своей жизнью. Возвращение Салеха в лагерь Саудовской Аравии, если бы это удалось, возможно, открыло бы небольшое окно для прекращения конфликта с политическим урегулированием. Но с его смертью это окно захлопнулось.

В марте 2017 года Сулеймани созвал встречу старших командиров в Тегеране, чтобы обсудить пути дальнейшего «расширения прав и возможностей» хуситов. После встречи один анонимный иранский чиновник сказал корреспонденту Reuters, что «Йемен - это то место, где ведется настоящая прокси-война... победа в битве в Йемене поможет определить баланс сил на Ближнем Востоке».  Другой сказал, что план Ирана теперь «создать в Йемене организацию подобную "Хезбалле", чтобы противостоять враждебной политике Эр-Рияда». В соответствии с этой стратегией Иран начал предоставлять хуситам множество все более сложных видов оружия, включая противотанковые ракеты, морские мины, беспилотные летательные аппараты, а также баллистические ракеты большой дальности. С апреля 2017 года хуситы проводили в среднем шесть ударов в месяц с использованием беспилотных летательных аппаратов, и использовали иранские катера для совершения нападений на саудовский фрегат и нефтяной терминал в Красном море. Некоторые из их более крупных ракет, разработанных в Иране, перелетали через границу самой Саудовской Аравии, включая вариант Скада, который в ноябре 2017 года упал на главный аэропорт Эр-Рияда. Скорость, с которой хуситы освоили это оружие, более сложное, чем любое оружие, которым пользовалось движение, указывает, что обучение и поддержка были предоставлены наряду с самим оружием, предположительно, с помощью какой-либо комбинации персонала IRGC и «Хезбаллы».

Отложенный враг: Аль-Каида, 2001 - настоящее время.

В мае 2018 года, за несколько недель до того, как он развязал свою твиттер-кампанию против Рухани, президент Трамп вышел на трибуну в Дипломатической приемной Белого дома, чтобы озвучить более существенную критику Иранской внешней политики. В его замечаниях, в частности, говорится: «Иранский режим ... поддерживает террористических агентов и ополченцев, таких как "Хезбалла", "Хамас", "Талибан" и "Аль-Каида". Но разве аль-Каида принадлежит к той же категории, что и «Хезбалла»? Едва ли.

Существуют серьезные препятствия для любых устойчивых отношений между Ираном и Аль-Каидой. Во-первых, аль-Каида является суннитской боевой группой, которая, в конечном счете, существует, чтобы заложить основу для исламского государства-суннитов, в котором мусульмане шииты были бы, в лучшем случае, гражданами второго сорта. Члены «Аль-Каиды» обычно клевещут на мусульман шиитов как «отступников». Иран, напротив, зарекомендовал себя как защитник общин шиитов во всем мире. Во-вторых, шиитские ополченцы Сулеймани сегодня сражаются с двумя наиболее значимыми группами Аль-Каиды, Хаят Тахрир аль-Шам (HTS) в Сирии и Аль-Каидой на Аравийском полуострове (AQAP) в Йемене. В Сирии собственные войска IRGC Сулеймани непосредственно участвовали в боях с предшественником HTS, "Ан-Нусрой", в результате которых понесли тяжелые потери. Можно с уверенностью предположить, что иранские войска не уклонялись от борьбы с HTS с момента реорганизации, которая привела к ребрендингу "Ан-Нусры" в HTS.

Ни одно из этих препятствий не сделало бы сотрудничество невозможным для субъектов с макиавеллианской этикой, но они затрудняли бы тесные долгосрочные отношения. И действительно, отношения между Ираном и Аль-Кайдой, когда оно вообще существовали, были чрезвычайно напряженными. Первый документированный контакт имел место в начале 1990-х годов во время изгнания аль-Каиды из Судана. Элементы IRGC в Хартуме заключили соглашение, в соответствии с которым некоторые оперативники «Аль-Каиды», по-видимому, отправились в Ливан, чтобы получить подготовку от Имада Мугние, командира «Хезбаллы» и близкого друга Кассема Солеймани. Но соглашение оказалось недолгим; рядовые члены «Аль-Каиды» просто не могли преодолеть свое отвращение к своим инструкторам-шиитам.

После 11 сентября члены «Аль-Каиды» первоначально искали убежища в Пакистане, исторически являвшийся убежищем для группы. Но режим Первеза Мушаррафа, потрясенный бойней бен Ладена, был настроен враждебно и согласился сотрудничать с Соединенными Штатами, чтобы выследить джихадистов на своей территории. Пакистан уже не был безопасен. В ответ многие члены «Аль-Каиды», в том числе некоторые из самых старших руководителей группы, мигрировали в одну оставшуюся страну в регионе, куда Америка не могла добраться - в Исламскую Республику Иран.

Абу Хафс аль-Мауритани, бывший ведущий священник аль-Каиды, возглавил первую волну беженцев в Иран. В декабре 2001 года аль-Мауритани, как сообщается, лично встретил Сулеймани, чтобы узнать, что генерал отказался от своего предложения о сотрудничестве с Америкой. Это, как мы уже видели, был период , в течение которого Сулеймани осуществлял обмен разведданными с Соединенными Штатами и рассматривал возможность нормализации отношений с «Большим Сатаной», и часть его мотивации делать это, по словам одного из американских дипломатов была возможность руками американцев уничтожить «Аль-Каиду», а также ее покровителей из движения «Талибан». Напомним, что quid pro quo для сотрудничества Сулеймани с Соединенными Штатами была информацией от американской разведки о местонахождении боевика Аль-Каиды в Иране, который был быстро арестован и передан поддерживаемым США властям в Кабуле.

В течение следующих нескольких лет члены «Аль-Каиды», проживающие в Иране, сталкивались с последовательными волнами арестов, задержаний и депортаций, в ходе которых их часто держали без связи с внешним миром. Как заявил один очень высокопоставленный лидер Аль-Каиды, непредсказуемость этих действий «запутала нас и предотвратила 75 процентов наших планов». Различные группы джихадистов в разное время прошла через периоды относительной свободы, домашний арест, или задержание в тюрьмах, которыми управляют Силы Кудс, которые управляли сетью тюремт относительно удобных до совершенно убогих. Согласно одному бывшему заключенному (сыну Усамы бен Ладена Сааду), более жестокое обращение иногда включало тяжелую болезнь без оказания надлежащего лечения, избиенияя были достаточно серьезными, чтобы потребовать госпитализации, и якобы даже были смерти женщин и детей. Задержанные часто отвечали на лишения, наложенные их похитителями тюремными бунтами и голодовками.

Тем не менее, Сулеймани, похоже, понял, что наличие большого количества джихадистов под замком, может стать стратегическим активом. Из четырех членов «Аль-Каиды», освобожденных в течение этого раннего периода, трое имели европейские паспорта; возможно, они считались более полезными, чтобы иметь возможность наносить ущерб против противников Ирана на Западе. По той же логике, осенью 2002 года иранские власти предложили направить некоторые члены Саудовской "Аль-Каиды" для обучения к "Хезбалле", при условии , что они будут использовать обучение , чтобы осуществить атаки в Саудовской Аравии; однако, похоже, что все они отказались от этого предложения. (Возможно, их укоренившаяся враждебность к мусульманам шиитам была еще слишком сильной).

Задержанные боевики Аль-Каиды, в частности члены семьи бен Ладена, также могут использоваться в качестве козырей. В июле 2004 года люди Сулеймани попытались установить связь с самим Усамой бен Ладином, чтобы попросить лидера аль-Каиды прекратить жестокую кампанию против священных мест шиитов в Ираке и контактировали с иорданским боевиком Абу Мусабом аль-Заркави -  предлагая в обмен улучшить содержание заключенных и неопределенную «материальную поддержку.» Исследователь терроризма Нелли Лахуд заявляет, что эта просьба учтена в решении бен Ладена принять обязательство аль-Заркави осенью 2004 года.

Бин Ладен часто был озабочен благосостоянием членов «Аль-Каиды» в Иране, не в последнюю очередь потому, что некоторые из них были членами его семьи, в том числе в какой-то момент его любимая жена (Умм Хамза) и по меньшей мере четыре его сына вместе со своими женами и детьми. В письмах к лейтенантам , которые остались на свободе, он сокрушался об «ужасах» и «трагедиях» , которые обрушились на задержанных, утверждая , что «мы должны действовать быстро, чтобы спасти их». Примерно во второй половине 2009 года он поручил своему заместителю Айману аль-Завахири (ныне общий лидер Аль-Каиды) направить открытое письмо «мудрецам в руководстве Ирана», в котором содержится призыв освободить всех заключенных джихадистов или, в противном случае, улучшить лечение тех, кто там остался. Письмо Бин Ладена включало следующее:

«Какова заинтересованность Ирана в демонстрации своей жестокой враждебности против суннитских людей, действуя бесчеловечно? [Иракский шииты] Муктада аль-Садр были вынужден покинуть поля битвы против американцев в Наджафе и Кербеле; он пришел на вашу родину, но братья не видели его в тюрьме вместе с ними. Точно так же, если Хасан Насралла был бы вынужден прийти к вам, вы бы не посадили его в тюрьму. Итак, почему все это негодование и злоба против суннитов?»

Позже «Аль-Каида» приобрела собственные козыри. В 2010 году она обменялась похищенным иранским дипломатом на нескольких членов семьи бен Ладена, включая одного из любимых сыновей бен Ладена Хамзы, теперь тоже лидера аль-Каиды. Пять лет спустя «Аль-Каида» обменялась еще одним иранским дипломатом на трех наиболее значимых членов правящего совета «Аль-Каиды» до 9/11. Один из них, Абу аль-Хаир аль-Масри, позже будет убит в провинции Идлиб в Сирии, где он помогал руководить операциями группы, состоявшей в Аль-Каиде, а затем известной как Джабхат Фатех аль Шам (JFS).

Как показывает эта история, отношения между Ираном и Аль-Каидой являются  очень неустойчивыми. По определенным вопросам их интересы совпадают; ясно, что оба стремятся ослабить Запад и его союзников в Персидском заливе. Помимо этого, приоритетом Ирана является предотвращение нападений на его территорию и, по возможности, против мусульман шиитов в других местах. Поддерживая лидеров «Аль-Каиды», Иран получает то, что ученый Ассаф Могадам называет «страховым полисом против нападений Аль-Каиды, направленных на него". "Аль-Каида", со своей стороны, стремится поддерживать единственно возможный коридор между своим ядром вдоль афгано-пакистанской границы и полями битвы на Ближнем Востоке - то, что сам бен Ладин в письме 2007 года назвал «основной артерией для денег, персонала и общения». (Следует отметить, что в том же письме бен Ладен также позаботился о том, чтобы напомнить своему собеседнику о том, что он нежен с Ираном, поскольку тот по-прежнему удерживал членов «Аль-Каиды» и их семьи как «заложников»).

Чтобы сохранить эту ситуацию, «Аль-Каида» готова отказаться от возможностей для нападения на Иран; с другой стороны, если Иран перекроет каналы "Аль-Каиды", шансы высоки, что он оказался бы целью. Отсюда непростое перемирие, при котором Иран закрывает глаза на деятельность Аль-Каиды, что Госдепартамент США называет "формальной деятельностью через Иран".

Это далеко не так называемое «прокси», это можно было бы лучше охарактеризовать как организацию взаимного шантажа. Очевидно, что здесь очень мало доверия: когда иранцы освободили любимую жену бен Ладена, в 2010 году бен Ладен посоветовал ряд действий, которые, по его мнению, были необходимы для обеспечения того, чтобы устройство слежения или маячок GPS не могли быть помещены в ее имущество или даже введены в ее тело тюремщиками. «Аль-Каида» обучила курьеров передающих конфиденциальную информацию через Иран совершать самоубийство, чтобы не быть захваченным живым.

Спустя годы после того, как Иран стал «артерией Аль-Каиды для денег, персонала и общения», между джихадистами и Исламской Республикой по-прежнему не было любви. Вскоре после его освобождения Ираном осенью 2010 года Абу Анас аль-Либи - предполагаемый организатор нападения нападения на посольства в 1998 году, который позже умер в ожидании суда в Нью-Йорке, написал частное письмо бен Ладену, в котором он выразил свой гнев в адрес Тегерана, называя иранцев «врагами Бога» и «людьми, чьи манеры нравятся людям, но не богу», и молится о том, чтобы «Бог мог отомстить им» и «их злому вождю Хаменеи ... Я прошу Бога унизить их и помочь нам в том, чтобы отомстить им». Он добавил, что для совершенного джихада участие Ирана может быть лишь огромным оскорблением:« Израиль ... был бы, вероятно, более достойным, чем они".

Поэтому неудивительно, что пока не было убедительных доказательств, показывающих сотрудничество между Ираном и Аль-Каидой в отношении конкретных операций или нападений. Высокопоставленный джихадист, который когда-то был задержан в Иране, писал, что и Соединенные Штаты, и Исламская Республика являются врагами аль-Каиды; разница в том, что, в то время как Соединенные Штаты являются «нынешним врагом», Иран является всего лишь «отложенным противником». Развод, если и когда он наступит, будет хаотичным.

https://ctc.usma.edu/qassem-soleimani-irans-unique-regional-strategy/ - оригинал на английском языке

Окончаение следует...

Отказаться от лимузина, или ухаживать за ним? Общественный имидж Сулеймани, 2015 год по настоящее время.

Даже когда его образ выходит далеко за пределы вооруженных сил, в области интеллекта и дипломатии, Сулеймани настаивал на том, чтобы играть роль воина, который борется за мир. Большая часть его публичных выступлений происходит на мероприятиях, посвященных погибшим иранским военным, о которых он говорит в благоговейных тонах. «Когда война закончится» сказал он, «честный моджахед скорбно складывает руки. Мы проиграли, но мученики победили". По мере роста его власти он продолжал поддерживать образ непритязательной публичной персоны, за исключением, может быть случаев, когда ее затронули социальные медиа, которые шли с посланиями от президента Соединенных Штатов.

Однако этот благочестивый образ не остановил Сулеймани от того, чтобы стать культовой фигурой в его собственной стране, как вездесущего образа на государственном телевидении Ирана, так и в Twitter-каналах своих шиитских ополчений. Согласно одному отчету, существует не менее 10 учетных записей Instagram, посвященных развитию бренда Сулеймани. Анализ Instagram, идентифицированный Ближневосточным исследовательским институтом средств массовой информации как принадлежащий самому Сулеймани - под названием «sardar_haj_ghasemsoleimani» - является прилизанным и ярким и включает сообщения на английском языке, а также фарси. В одном недавнем сообщении показан коллаж с изображением Сулеймани, который, вызывает ракетный удар по южному фасаду Белого Дома, сопровождаемый лозунгом «Мы сокрушим США!» на английском языке. Та же самая учетная запись сделала интернет-мем из фотографий и цитат из речи Сулеймани в июле 2018 года, осуждающей президента Трампа.

Также риторика Сулеймани не ограничена личными или официальными каналами. Его портрет почитается повсюду от политических митингов до конкурсов-бодибилдеров. В 2016 году один из самых уважаемых режиссеров в Иране, Эбрахим Хатамикия, снял фильм «Телохранитель», чей главный персонаж погибает ради Сулеймани. Когда фильм получил награды, Хатамикия посвятил награду командующему Силами Кудс, провозгласив себя «землей под ногами Сулеймани».

Безумная популярность Сулеймани, естественно, ставит вопрос о том, может ли он искать политических целей - возможно, даже президентского поста. С одной стороны, с момента его назначения на пост начальника Силами Кудс, Солеймани не боялся вовлекаться в политику в критические моменты. В 1999 году он был одним из самых видных сторонников открытого письма, более или менее явно угрожавшего переворотом против реформистского правительства Мохаммеда Хатами, если он не сможет расправиться с студенческими протестами.
Его отношения с консервативным политикам построены куда как лучше. После выборов 2009 года, которые, как полагают многие, преемник Ахмаджинежада украл через комбинацию запугивания и вброса бюллетеней, Сулейман публично встал на защиту Ахмадинежада. Как архитектор иранских боевых побед в Сирии и Ираке, его авторитет среди консервативных кругов Ирана безупречен.

Добавьте к этому возможности, вызванные нынешним хаосом в иранской политике. В последние месяцы риал почти рухнул; к сентябрю 2018 года, по данным Reuters, черный рынок давал 128 000 риалов к доллару США, что было рекордно высоким. Финансовый кризис создал страдание для миллионов иранцев, с резким ростом цен на продукты питания, фармацевтические препараты и других предметы первой необходимости, в результате чего Верховный лидер Хаменеи предпринял редкий шаг публично обвинив в кризисе администрацию Роухани. 26 августа 2018 года министр экономики подвергся импичменту, а через два дня сам президент Рухани был вызван в парламент, чтобы ответить на острые вопросы об экономической ситуации - только два раза в истории, иранская законодательная власть использовала эту возможность. «Конечно, мы допустили ошибки», - признался Рухани, когда он выступил на сессии.

После выхода США из ядерной сделки и продолжающейся региональной борьбы с Саудовской Аравией граждане Ирана становятся все более националистическими. Отвергнув жесткий подход к ядерным переговорам жесткого Ахмадинежад, иранская общественность теперь кажется , в равной степени готова выбросить за борт компромиссного и «героически гибкого» Роухани, который культивирует образ "шейха-дипломата"

Таким образом, историческая перестройка иранской политики может быть достаточно близка, и есть веские доказательства того, что иранцы все чаще желают рассмотреть третий путь: военный-президент. Если так, то Сулеймани был бы естественным фронтменом. Недавний опрос Университета штата Мэриленд показал, что почти 65 процентов иранцев придерживаются «очень благоприятного» взгляда на генерала, отдавая ему первенство перед его ближайшим соперником, министром иностранных дел Джавадом Зарифом, которого поддерживают 28%.

Однако сам Сулеймани проявляет мало интереса к политической карьере. Похоже, он не стремился извлечь выгоду из неприятностей Роухани; действительно, речь, которую он дал в Хамдане в июле 2018 года, была, в частности, стойкой защитой его президента. В предыдущие годы выборов Сулеймани неоднократно отрицал, что у него есть фавориты на президентских выборах. Отвечая на призывы к нему на выборах в прошлом году, он сказал, что «будет продолжать служить Исламской Республике и иранской нации в качестве солдата до последнего дня своей жизни».

Есть, конечно, сильное чувство, в котором не имеет значения, ищет ли Сулеймани политическую должность или нет. Он уже является одной из самых популярных и влиятельных фигур в Иране, без необходимости вникать в мир жесткой иранской политики. Судьба Роухани и судьба Ахмадинежада перед ним (также пострадавшего из-за экономического кризиса), похоже, подтвердили, что президентство может быть отравленной чашей, особенно в трудные времена. Так зачем выбирать возможность из нее отпить? Вероятнее всего, это будущее, которое продолжает нынешнюю траекторию, в котором Сулеймани продолжает расширять свою военную и дипломатическую империю в тени.

Заключение

В своей речи в июле 2018 года Хамдана, призывающей президента Трампа, Солеймани хвастался достижениями своей страны в асимметричной войне. По аналогичной причине оба заместителя Сулеймани, бригадный генерал Эсмаил Каани и главнокомандующий Мохаммед Али Джафари, в последнее время трубили о том, что они называют «международной базой». Басидж, который переводится как «мобилизация», это термин, используемый для обозначения гражданских ополченцев, поднятых в поддержку Исламской революции. Это не праздные претензии. Сулеймани, который, как сообщается, имеет черный пояс в каратэ-практике, является брендом боевого искусства, соблазняя более крупных противников делать шаги, которые направлены против них.

В Ираке вторжение США в 2003 году создало вакуум власти, который иранские доверенные лица были более чем счастливы заполнить, в конечном итоге вынудив американских военных полностью покинуть страну; позже, с ростом ИГИЛ, Соединенные Штаты были вынуждены выбирать то, что можно было бы назвать меньшим из двух зол, вызвав причудливое и тревожное зрелище американских самолетов, фактически обеспечивающее воздушное покрытие для боевиков Сулеймани, когда они сражались с ИГИЛ. Сегодня, в Йемене, многомиллиардная воздушная кампания в Саудовской Аравии, предназначенная для уничтожения прокси-солдат Ирана, вместо этого, возможно, стала их самым эффективным сержантом-вербовщиком.

«Ось сопротивления» Ирана была построена на усилиях доверенных лиц, контролируемых Сулеймани в Ираке, Сирии, Ливане и Йемене, а также на браке между государством и военнизированными структурами, которые Иран смог развить в каждой из этих стран. Успех этой модели будет иметь последствия на Ближнем Востоке на долгие годы, если не на десятилетия вперед.

Али Суфан - главный исполнительный директор Soufan Group. Как специальный агент ФБР, он служил на фронте против аль-Каиды и стал известен как оперативник и следователь по борьбе с терроризмом.

https://ctc.usma.edu/qassem-soleimani-irans-unique-regional-strategy/ - оригинал на английском языке

PS. В целом, материал хоть и не лишен различных фактических ошибок и заблуждений автора, но в целом, дает неплохое представление о масштабах личности Сулеймани и его роли в развитии событий на Ближнем Востоке.
Действительно, очень примечательная фигура, которая сыграла важную роль в трансформации Ближнего Востока.