Дуэль в России 1637 год.

Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичю Всея Русии бьет челом холоп твой бедной и заключенной иноземец нового выезду саржант Петрушка Фальк. В прошлом государь во 147 году июня в б де[нь] пришол ко мне холопу твоему на подворьишко иноземец Томос Грельс пьян, и учал меня холопа твоего лаять матерны, и всякою неподобною лаею, и учал меня вызывать на поединок, и ударил меня шпагою по уху, и я тем ухом не слышу. И я, холоп твой, не стерпя ево позору и побои, вышел за ворота на улицу, и он погнался за мною, и хотел меня сколоть шпагою. И я, холоп твой от него оборонясь, и он набежал на мою шпагу, и накололся, и от того ему смерть случилась. И в том я холоп твой пытан накрепко и посажен в чепь и в железа и твоего царского жалованья корму мне не дают седмой месяц. И с тех мест и по ся место в заключенье, со всяческие нужи вконец погиб. Милосердый государь [титул], пожалуй меня бедного, вели государь меня крестить в православную крестьянскую веру, чтоб мне бедному холопу твоему, сидя в чепи и в железах, в неверии голодною смертью не умереть, и в том свой царский указ учини. Царь государь, смилуйся пожалуй! /Л. 1/

[Помета — Ю.Э.]: 148 го[да] ноября в 28 де[нь] государь пожаловал, велел о том доложить собя государя /Л. 1 об./

[На аналогичной челобитной Фалька, видимо чуть более ранней — Ю.Э.]: 148 ноября в 25 де[нь] государь пожаловал, велел о том выписать боярину Ивану Петровичу Шереметеву да дьяку Василью Прокофьеву да Михаиле Неверову доложа собя государя /Л. 2-2 об./

/Л. 3/ Написано в доклад.

В нынешнем во 145-м году июня в 8 де[нь] в Приказ сбору ратных людей к боярину Ивану Петровичу Шереметеву да к дьяком Василью Прокофьеву да и Михаилу Неверову из Ыноземского приказу присланы приводные и с роспросные речи за приписью дьяка Василья Ртищова. А в приводных и роспросных речах написано: в Ыноземской приказ нового выезду немцы Михаиле Цыпр с товарищи 3 человека привели иноземку Петра Фалька жену Анну Петрову. А сказали, поколол де шпагою муж ея саржант Петр Фальк саржанта же Григорья Томосова до смерти за Тверскими вороты в переулке к Старым Полочам против Индрикова двора серебрянника. И того мертвого иноземца с нею привезли к приказу. А в роспросе сказали, что муж ее Петр Фальк убил того Григорья за то, что Петр Фальк заложил у того Григорья карабин в дву рублех, и тот де Григорей учал у того Петра просить по закладу денег, и тот Петр за то его Григорья пьян поколол шпагою до смерти.

А иноземцова жена Фалькова Анна Петрова в роспросе сказала:

пришел к мужу ее Петру на двор саржант Григорей, и учал де с тем Петром тот Григорей шуметь и бранитца, и браняся де пошли они за ворота, и учали позыватца на поединок, и она де Анна от того их поединку унимала на своем дворе, и оне де з двора сшед, промеж собою пошли на поединок. И муж ее тово Григорья поколол до смерти, а за што у них была брань и драка, тово не ведает, и рознимав их ушла от них у собя на дворе в баню.

И тот немчин Петр Фальк в Иноземском приказе распрашиван, за что он Григорья Томосова поколол до смерти шпагою, по какой недружбе и каким умыслом? И немчин Петр Фальк в роспросе сказал через толмача, а толмачил переводчик Яков Ниэнборх: пришол де к нему на двор тот немчин Григорей насилством, и учал ево бить по щекам, и жену ево бранить всякими позорными бранми и учал тово Петра тот Григорей звать на поединок, пьян же, и он де Петр вышед из двора на улицу в переулок, что в Старых Полочах, за Тверскими вороты, на поединке поколол ево в груди против сердца, и он от тое раны умер, а заколол ево не умышленьем, на поединке со пьяна.

А в Приказе сбору ратных людей тот Петр Фальк распрашиван же, а в роспросе сказал, через толмача, а толмачил поручик Карп Детлов: стоит де он Петр за Тверскими вороты у серебреника у Андрея Аренса, и приходил де к нему саржант Григорей Томосов пьян ко двору трожды, и бил ево шпагою и крыжом по голове и звал на поединок, и он де Петр Фальк, вышед перед вороты и ево на поединке со пьяна поколол, и он де Григорей от тое раны умер.

Да он же немчин Фальк роспрашиван: сказали на нево в роспросе в Иноземском приказе нового выезду немцы Михаиле Цыпр с товарищи, что он убил саржанта Григорья до смерти за то, заложил де он у него Григорья карабин в дву рублех, и тот де Григорей учал у него просить по закладу денги, и он Петр за то ево Григорья пьян поколол шпагою до смерти? /Л. 6/ И немчин Петр Фальк сказал, карабин де ево у нево Григорья Томосова в закладе есть, а поколол де ево не за карабин, на поединке со пьяна.

И государь царь Михаил Федорович о том как укажет.

145 г[ода] июня в 13 де[нь] государь указал послать обыскать окольными людми, где у них учинилась драка, на улице ли их, у ково на дворе, по каково время видели их, ввечеру или в ночи.

И про то послано обыскивать. /Л. 7/ А в обыску обыскных людей сказали поп да дьякон да Бронные да Никицкие новые слободы тяглецов 15 человек да 3 человека немец, две немки, всего 24 человека [...] как немчин Петр Фальк убил немчина Григорья Томосова до смерти, и как у них учинилась драка, и о какову пору, в день или в ночи, или ввечеру, и за што у них драка стала, тово они не ведают. /Л. 8/ В обыску один человек переводчик сказал, слышал он от сторонних людей, и от Ындрика серебрянника, у ково та драка на дворе учинилась, что де пришел тот саржант Григорей Томосов к Петру Фальку просить долгу, и промеж де ими у того Индрика учинилась драка, и как де Григорей Томосов пошел от него Петра с двора, и Петр де Фальк, вышед за ним Григорьем с шпагою, и поколол ево у ворот до смерти. 1 человек ротмистр сказал, слышел де он от людей, что саржант Петр Фальк з Григорьем вызывался на поединок, а как хто ково поколол и о какову пору, тово не ведает. В обыску боярина князя Ивана Борисовича Черкасского человека Якова Юрюкозина жена сказала: видела она, что Григорей Томосов лежит против Индрикова двора серебреника мертв, а хто ево колол, тово не ведает. А приведена де тут Петрова жена Фалькова и поставлена в ногах. /Л. 9/ Бронные слободы тяглеца То милкова жена Сенника сказала: июня де в 8 де[нь] видела она с своево огорода сквозь частокол, поранее вечерни, сошли с Индрикова двора серебряника два немчина, и у них де в руках по шпаге наголо, и вышед, учали шурмовать. И перед вороты де Индриковыми Григорей ударил шпагою по руке Петра Фалька, и Петр де Фальк поколол Григорья до смерти, и слышала де она от людей и от Петровы тещи Фалька, что приходил тот Григорей к Петру Фальку просить долгу, а [462] долгу де было 2 рубли, и за то де у них стала брань, Григорья убил до смерти. /Л. 10/

И 148 г[оду] сентября в 3 де[нь] по государеву [титул] указу боярин Иван Петрович Шереметев да дьяки Василей Прокофьев да Михайло Неверов немчина Петра Фалька, по какому он умышленью или по чьему наученью немчина Григорья Томосова убил до смерти, у пытки роспрашивали. И немчин Петр Фальк у пытки через толмача в роспросе сказал, а толмачил Посолского приказу толмач Елисей Елисеев: в прошлом де во 145 году пришел к нему Петру на двор товарищ ево немчин же Григорей Томосов пьян и учал ево Петра бранить и ударил ево по руке шпагою, и он де Петр вызвал его с того двора на поединок, и его поколол шпагою, и он от того умер. А убил он Петр того Григорья не умышленьем и не по чьему наученью, без хитрости со пьяна, не ведая государского указу, чая то как и в их землях в немцах вызываютца на поединок. /Л. 11/ И немчин Петр Фальк пытан, и с пытки говорил те ж речи, что и в роспросе у пытки, а иного ничего с пытки на себя не говорил. И боярин Иван Петрович Шереметев да дьяки Василей Прокофьев да Михаиле Неверов велели роспросные и пыточные речи ево записать, а его Петра до государева указу велели приставу Офонасью Степанову держать у себя за приставом. /Л. 12/ И 148 году ноября в 18 де[нь] по сей выписке государя [титул] боярин Иван Петрович Шереметев да дьяки Василей Прокофьев да Михайло Неверов докладывали.

И государь [титул] слушав выписки, указал иноземцов, которые привели саржанта Петрову жену Фалькову в Иноземской приказ. Михайлу Цыпра с товарищи, трех человек, допросить, до саржанта Петра Фалька какое дело есть ли. И в Иноземской приказ по Михайло Цыпра с товарищи память посылана, и генваря в 10 де[нь] в Приказе сбору ратных людей боярину Ивану Петровичу Шереметеву да дьяком [...] Иноземского приказу пристав Иван Патреке[ев] подал память, а в памяти пишет: /Л. 13/

Лета 7148 генваря в 3 де[нь] по государеву [титул] указу боярину Ивану Петровичу Шереметеву да дьяком [...] в Ыноземской приказ к боярину князю Ивану Борисовичу Черкасскому да дьяку Василью Ртищеву в памяти за твоею Михайловою приписью написано: велети прислати в Приказ сбора ратных людей к тебе, боярину Ивану Петровичу Шереметеву и к дьяком, немец Михаилу Цыпра с товарищи трех человек к допросу [...] и тое немцы [...] Михайло Цыпр да Юрьи Пороцкой да Индрик Дал, из Иноземского приказа посланы в Приказ сбора ратных людей к тебе, боярину Ивану Петровичу Шереметеву. /Л. 14/

И иноземцы Михайло Цыпр да Юрья Пороцкой по допросу сказали, как де саржант Петр Фальк саржанта Григорья Томосова убил до смерти, и их в те поры тут не было, а прислал де к ним на двор, где они стояли, на Петровку, серебреник Индрик Арнс служащую свою русскую жонку Ульянку, и та де жонка сказала, пришол де к Григорью на двор товарищ его саржант Григорей Томосов к саржанту ж Петру Фальку за коробин долгу дву рублев просить, и у них у Григорья с Петром учинилась брань, и дрались на дворе ручным боем, и после де того оба они сошли за ворота и за вороты де на улице, и Петр Фальк Григорья поколол шпагою до смерти. И они де было пошли того Григорья смотреть, ажно де того Григорья положа на телеге, а Фалькова Петрова жена Анна тут же сидит на той же телеге, везут [463] его в город, а им де попались у Тверских ворот и они тут же за телегою пошли в город и Петрову жену отвели в Иноземской приказ, а до Петра де Фалька им никакова дела нет, а в вине ево волен Бог да государь. /Л. 14 об./ [на обороте — подписи по-немецки — Ю. Э.]

/Л. 15/ Царю государю [титул] бьет челом холоп твой Уварка Бурсуков. Дан был мне холопу твоему за пристава немчин Петр Фальк в убивственном деле. И в нынешнем во сто пятидесятом году на Масленой недели в четверг в ночь тот немчин Петр Фальк умер, и хоронили государь, немцы, Иван Юрьев да Левонтей Лендрус. Милосердый государь [титул], пожалуй меня, холопа твоего, вели государь челобитье мое записать. Царь государь, смилуйся пожалуй! /Л. 15 об./