Блеск и нищета научного метода (предисловие ко всем моим статьям)

В связи с бурным ростом за последние 200 лет производства всякой всячины и склонностью людей приписывать весь этот так называемый прогресс развитию науки, укрепилось мнение, что научный способ познания не только самый лучший, но и единственно возможный.

Увы и к счастью, это не так.

Самое время вспомнить, что все основополагающие идеи приходят как бы ниоткуда, да и наука в целом не занимается реальностью, она лишь создает более-менее адекватные модели, которые потом и изучает.

Разумеется, можно идти по пути создания моделей всё более сложных, учитывающих самые мельчайшие нюансы, но это движение в бесконечность. По этому поводу даже есть соответствующая философия под названием агностицизм (непознаваемость). То есть сколько ни приближайся к истине, всё равно никогда её не достигнешь. На деле большинство ученых-теоретиков это делать и не пытаются. Мало того, получив громадное уравнение, описывающее какой-либо процесс, они начинают его всяко сокращать. Это на научном «жаргоне» называется «привести к обозримому виду». Ученые понимают, что они, как правило, работают не на истину, а на потребителя.

Блеск научного метода как раз и состоит в том, что готовой разработкой может воспользоваться любой дурак.

Нищета состоит в том же самом: при постоянном пользовании указанным методом так дураком и останешься.

Современной науке где-то лет 300, но ведь и раньше, и сейчас люди, оторванные от этого источника мудрости, мир как-то познавали.

То есть были и есть альтернативные способы отражать в себе реальность.

Средневековые ремесленники, не кончавшие академий, ничего не знали (в современном понимании) об акустике, материаловедении и других науках. Читать, правда, умели, но далеко не все. Тем не менее лучшие изделия тех времен, дошедшие до нас (например скрипки, дамасские клинки, колокола), и на сегодня имеют не только антикварную, но и чисто утилитарную ценность. На скрипках играют, колокола звонят, а клинки легко разрубают гвозди.

И вся мощь современной науки может лишь помочь сотворить нечто подобное. Да и то при ближайшем рассмотрении оказывается, что и сегодня скрипку, колокол и клинок сопоставимого качества может сделать только мастер, а вовсе не любой дурак, прочитавший инструкцию.

И ладно бы только средневековый ремесленник ставил в тупик современную науку… Всем известная букашка под названием «божья коровка» легко определяет, какая предстоит зима, и в соответствии с прогнозом устраивается спать или глубоко в земле, или на поверхности.

Ученые-метеорологи, используя несметное количество метеостанций и суперкомпьютеров, способны предсказать погоду в лучшем случае на 5-7 дней. А у букашки мозги видно только в микроскоп. Ну и где здесь превосходство разума вообще и научного метода в частности?

Попробуем рассмотреть, как можно ненаучно изучить, например, теоретическую механику.

Как бы это сделал йог какой-нибудь, приди ему в голову такая странная мысль?

Так вот, написал бы он на бумажке аксиоматику – известные нам законы Ньютона, – пошел бы с ней на какую-нибудь гору, сел бы там в позе лотоса и стал бы этой аксиоматикой проникаться. Через пару лет у него в голове что-то щелкнет, наступит, как говорят индусы, просветление, и можно спускаться в долину. Он знает всё.

Человека западной цивилизации на гору, конечно, не затащишь. Зато он может те же два года в техническом институте изучать всевозможные следствия, примеры, решать задачи, составлять уравнения. А потом, как у йога, у некоторых в голове щелкает, и они теперь не могут понять, чего тут было два года учить… В принципе, всё и так ясно! А подробности есть в справочниках.

Правда, те, у кого не щелкает, так дураками и остаются, иногда даже имея диплом с отличием.

Кроме теоретической механики, будущие инженеры изучают такую вроде абсолютно бесполезную науку, как начертательная геометрия, после изучения которой те, у кого щелкает, могут объемно видеть деталь, рассматривая её проекции на чертеже. Естественно, способность видеть предмет объемно начисто отшибает умение и желание делать это таким громоздким научным методом, как начертательная геометрия. Так в школе сначала заучивают определения квадрата, трапеции и треугольника, но со временем возникает способность узнавать эти фигуры мгновенно, не считая углы и не измеряя стороны.

Пример с начертательной геометрией – это из докомпьютерной эпохи. Сегодня можно получить 3D изображение одним щелчком мыши и напрягать свои мозги нет никакой необходимости, напрашивается определение: научный метод познания – это интеллектуальный протез для дураков или способ длительный концентрации на изучаемом объекте для умных.

Причем это относится не только к ученикам, но иногда и к учителям. На эту тему даже есть педагогический анекдот. Молодой учитель жалуется директору школы: «Какие тупые ученики, десять раз им объяснял, сам понял, наконец, а они всё не понимают!»

Как же применить этот небыстрый, но весьма действенный способ? Для школы научный способ познания выглядит примерно так. Предлагаемую идею или закон многократно прилагают ко всем мыслимым и немыслимым окружающим явлениям. Это делается до тех пор, пока, наконец, не приходит автоматическое видение действия закона во всем, где оно действительно проявляется.

Выучив, например, закон Архимеда, следует долго и подробно разбирать, как плавают корабли, рыбы и айсберги в воде; как плавает дирижабль в атмосфере; материки – в земной коре; почему камень, хотя и не плавает, но под водой все-таки легче; почему может утонуть корабль, если попадет в зону выброса газов из подводного вулкана (как в пресловутом Бермудском треугольнике). И так до тех пор, пока ученик, посмотрев на стоящий дом, сам не сообразит: «А ведь если объем грунта, вытесненный цокольным этажом, примерно равен весу здания, то оно будет в нем "плавать", и несущая способность грунта большого значения уже иметь не будет». Вот тогда учитель скажет: «Ну, слава Богу, понял, наконец!»

То есть для достижения абсолютного понимания (в рамках предлагаемой аксиоматики, разумеется) не так уж важно, какие именно примеры, модели и следствия надо разобрать. Главное – побольше и поразнообразнее; при этом возможно и даже полезно что-то пропустить или напутать. А когда у ученика «щёлкнет», из него тут же полезут дополнения на место пропущенного и исправления там, где были ошибки. Он, конечно, по молодости хочет этим «уесть» преподавателя, не подозревая, что тем самым доставляет учителю истинное удовлетворение от проделанной работы.

Однако детальное изучение наук не гарантирует приближение к истине, иногда даже наоборот. У Л. Н. Толстого на эту тему есть прекрасная цитата: «Товарищ прокурора был от природы очень глуп, но сверх того имел несчастье окончить курс гимназии с золотой медалью» («Воскресение»).

Или вот, например, статья в «Нью-Йорк Таймс» от 1920 года по поводу сообщения инженера Годарда о планах построить ракету для полётов на Луну:

«Этот профессор Годард, по-видимому, не слыхал о законе равенства действия и противодействия. Ему, несомненно, придется подыскать себе что-то посолиднее вакуума, чтобы ракете было от чего отталкиваться».

Автор статьи – научный обозреватель, а «Нью-Йорк Таймс» – не бульварный листок…

Тем не менее шанс добиться просветления есть. И не все специалисты такие глупые. Вот краткий пересказ начала повести из тех времен, когда фантастика еще была научной:

«Космический корабль прибыл на планету земного типа – тепло, светло, травка зеленеет. Первая группа космонавтов вышла из корабля, ну и немного расслабилась – не планета, а просто райский уголок. Гуляют и вдруг натыкаются на местного зайца маскировочной окраски, мирно щиплющего траву; правда размером он был с корову. Кто-то даже решил зайчика приласкать и почесать за ухом, но тот с огромной скоростью рванул с места и исчез в лесу. Один только космобиолог не разделял эту идиллию, его реакция была мгновенной и, как показалось, неадекватной. Он выхватил бластер, снял его с предохранителя и сказал голосом, не допускающим возражений: "Оружие на изготовку, спина к спине, и двигаемся к кораблю! ОЧЕНЬ БЫСТРО!!!"»

И только оказавшись на борту, биолог рассказал то, что все прекрасно знали со школьной скамьи:

«Зайчик травоядный, но маскируется, и нас испугался, значит, на планете есть и свой "волк", а учитывая размеры и скорость перемещения потенциальной добычи, это не просто волк, а нечто гигантское и стремительное».

Конечно, биолог учился в университете и знал еще много чего интересного, но главное, чего он достиг, так это просветления, т. е. у него «щёлкнуло». Он способен из кучи разрозненных фактов создать, как говорят психологи, «гештальт» – образ, причем это происходит не просто быстро, а мгновенно.

Все эти логические построения делаются потом, да и то если возникает необходимость объяснить постороннему смысл происходящего. В реальности ситуация просто «узнается» сразу и во всех деталях в момент предъявления.

Есть у японцев очень известный философский тренажер – садик, в котором камни с разных точек зрения выглядят по-разному. Если теория предлагает такую точку зрения, с которой ракурс меняется настолько радикально, то мы видим совершенно другой мир – дивный, местами странный и в целом ни на что не похожий.

Давать подробное систематическое описание открывшейся картины для автора очень долго, а для читателя очень скучно. А вот если остановиться на отдельных небольших, но ярких и парадоксальных фрагментах, то можно надеяться на просветление, озарение и инсайт, то есть «щёлкнет», слепой прозреет и сам увидит все остальное.

Моя цель – помочь читателю научиться видеть наш материальный мир со стороны. Когда это будет получаться (ясно и мгновенно), обязательно возникнет мысль: «А ведь я это знал давным-давно».

Именно так случилось с классиком современной магии К. Кастанедой, когда ему удалось остановить внутренний диалог (есть и такой способ просветления):

«Я осознал, что я видел энергию, текущую во Вселенной, всю свою жизнь совершенно не сознавая этого. Новым стало не то, что я вижу текущую во вселенной энергию. Новизна заключалась в том вопросе, который вырос во мне: "Что всю жизнь мешало мне осознавать, что я вижу энергию, текущую во Вселенной?" – спрашивал я себя».

Разумеется, в процессе познания ученик тоже должен приложить определенные усилия и, главное, никогда не упускать из виду конечную цель, то есть постоянно видеть за деревьями лес или, как сказано в притче: надо не камни таскать, а храм строить.