А теперь – слайды!

 

 

Позвольте представить вам некий футурологический взгляд на основании определенных тенденций. Речь пойдет о довольно банальной вещи – грядущей криминализации секса. Но интересен тут запущенный механизм. А именно – дело Вайнштейна.

 

Я тут начитался гнусной похабщины под названием «Возможность острова», и мне подумалось о следующем.

 

Дело голливудских «насильников» возымеет весьма серьезные последствия. Всем причастным было ясно объявлено: «Любой секс может стать основанием для вашего преследования с самым крайним исходом». А ведь на том стояла вся внутренняя структура отрасли. Конечно, там целями были деньги и идеология, но внутри себя оно работало на именно сексуальных механизмах, они же и были важнейшим инструментом представления.

 

Абсолютно все популярные кинодивы попали в бизнес через постель. Иной путь и представить себе сложно. Если у режиссера, продюсера старлетка не вызывает горячего желания, то как она сможет передать его через картинку на белой тряпке зрителям? Да и вдохновение творцам нужно откуда-то черпать – только из любви к деньгам выходит обычно халтура.

 

(Есть старый шедевр – плод такого сотрудничества – фильм 68-ого года «Барбарелла». Там первые пять минут показывают голую Джейн Фонду, и это прекрасно. Дальше я это кино не смотрел ни разу, а и зачем?)

 

Но что будет теперь, когда риск деловых отношений этого рода становится опаснее риска заразиться ВИЧ? – Надо полагать, что секс между коллегами будет этим введенным запретом ликвидирован. Казалось бы, какое нам-то дело до того? Но нет, это окажется на экранах.

 

Обратите внимание на факт того, что криминализован секс вообще, в принципе. Исключение не сделано даже для гомосексуалистов. Суть в том, что виктимность сделана неотъемлемым свойством секса. В нем всегда минимум одна сторона является жертвой. Не из-за того даже, что кого-то могут принуждать или покупать – добровольность, согласие значения не имеют. Просто определение статуса жертвы расширено в бесконечность и во времени, и в пространстве. Последнее подразумевает то, что жертвой участника полового акта может обозначить любой другой человек или неформализуемая даже общность людей, мнение из пустоты.

 

Надо полагать, что люди, которые будут вынуждены работать под таким прессом, раскалывающим сознание между инстинктивным и желаемым поведением и безусловным общественным запретом, перенесут это ощущение и в свой продукт. Да и «общество» поможет им усиливающимся давлением.

 

Нельзя же показывать в кино секс, если он принципиально противозаконен? Будут вопросы. Сексуальная сцена содержит в себе секс, а значит, там есть жертва, даже если это всего лишь фильм. Обнаженка – это сексуальная эксплуатация и харрасмент. И это насилие даже не над той актрисы, которая подписала кучу отказов от претензий перед тем, а над зрителем. И более того! С другой точки зрения это насилие самого зрителя над актрисой.

 

Механизм уже работает ведь. Вам замазывают дымящиеся сигареты в старых фильмах, а в новых их уже и не бывает. В телевизоре замазывают лица детей в кадре. Это потому, что вы все педофилы, а ваш взгляд на лицо ребенка означает ваше насилие над ним. И даже закрывают черным квадратиком собачьи анусы в передачках про животных. Так как вы испытываете влечение к собакам.

 

В фильмах будущего секса не будет. Да что это я? Его там уже нет. Фильм типа «Эммануэль» в современном Голливуде невозможен. Еще где-то в Европе тамошние леваки могут снять секс в широком формате, но и там он не будет нормальным и сам по себе – это будут какие-то извращения, являющиеся символом боротьбы против какого-нибудь потепления.

 

В фильмах будущего не будет и намеков на секс. А именно – герои не будут проявлять ни мужественности, ни женственности, а уж эротизм не должен быть виден и в микроскоп. Семейных героев тоже не будет – в браках занимаются сексом. Не будет и детей – они есть плод преступных деяний. На экране примерно одинаковые андрогины будут заниматься проблемами  политкорректности или необузданным насилием – оно в известной мере может сексуальность подменять. Вот эти слайды мы и будем смотреть.

 

И это прекрасное будет навязывать нам всем стандарты поведения. Это отлично работает.

 

Вы ведь знаете типичный стандарт жены главного героя в фильме про копа? Когда его выгоняют с работы, то жена вместо оказания поддержки самому близкому человеку, которого она по идее любит, немедленно забирает детей, подает на развод и отсуживает дом. Вы ведь это видели десятки раз, и это не вызывает у вас ни отторжения, ни удивления даже. Вы привыкли к такому стандарту, хотя бы в кино.

 

Конечно, эти самые деятели культуры сексом заниматься не перестанут. Для осознанного отказа нужно фанатичное религиозное чувство, а не просто страх. А перейдут они на оргии. Отчасти из-за того, что предъявить кому-то конкретному личное обвинение будет сложнее тому, кто тут же сношался еще с двумя, тремя, пятью. И ответственность размывается.

 

Но главное тут в другом. Секс, да и любая эротичность между двумя людьми будут гораздо опаснее из-за той самой всеракурсной широкополосной виктимизации секса.

 

Это и в России происходит во весь рост. На чем, собственно, был основан обвинительный приговор по делу Шурыгиной? – На железной уверенности в том, что жертва в таких отношениях всегда есть. Обосновывались ведь не насильственные действия, а сам статус жертвы. То же и с делом «Нового величия». На каком основании некоторые люди требовали выпустить тех двух недоделанных террористок? – Нет, «онижедети» - это недостаточное объяснение. Смысл в том, что неких людей следует защищать от неких действий. То есть, они априори жертвы. Виктимизация индивидуумов это текущий процесс.

 

Понятно, что в сфере отношений между двумя людьми, очень тесных отношений жертву могут найти мигом. И такое чувство опасности люди уже знают. Просто представьте, что вам оказывает знаки внимания вполне половозрелая на вид юная особа, а вы не можете понять, есть ли ей пресловутые 16 лет. Это самый настоящий страх. И вот если любая женщина представляет такую же опасность, то секс и страх в сознании и в подсознании будут жестко связаны.

 

Да, и побег в гомосексуализм тоже не спасет. Несчастные педерасты думают, что права на браки и усыновления детей принесут им их простое человеческое счастье. Неа, их раздавит тот же каток, эти «достижения» будут запрещены так же. Женщин тоже можно будет обвинять. Поначалу превентивно будут, а потом прецеденты, традиция…

 

Ладно, нормальная сексуальная жизнь поначалу перетечет в оргии и прочий анонимный промискуитет. А куда денется эротика из кино? – А уже. Порно.

 

Когда-то я недоумевал, зачем нужно такое количество порнухи, кому нужны эти часовые фильмы? По идее всему человечеству хватило бы нескольких десятков трехминутных роликов. Пока не поменяется мода на прически. Но нет. Сегодня уже говорят о порнозависимости как о массовой болезни. Люди на серотониновом лифте быстро взлетают от доброй и нехитрой классики через групповухи ко всяким цепям и плеткам и, прости господи, к жеребцам. Простое уже не вставляет. Поэтому порнографии должно быть много, она должна быть изощреннее.

 

И как потом к живым женщинам? После такого-то. Конечно, порно подавляет нормальную сексуальность. (Как и излишества в реальности.) И оно же представляет выход в условиях подавления сексуальности в реальной жизни. Казалось бы, в современном «свободном» и раскрепощенном обществе найти секс не представляет большой проблемы. Но люди массово потребляют порно вместо секса. Стало быть, проблемы есть? Запрет на секс уже отчасти введен?

 

Мир такого будущего давно описан в SNUFF и в iPhuck. Секс запрещен, зато порно –главная часть культуры. Я тут про технологию движения в ту сторону. Про тех, кто делает тренды. И всего-то пару-тройку людей потребовалось раздавить. Вот кудесники, а?