Вклад атомной энергетики в интегральные показатели работы ОЭС Украины

Поскольку текущие данные о производстве электроэнергии в ОЭС Украины несколько отличаются от того, что мы предполагали ранее, то имеет смысл выполнить краткий «реферативный» анализ настоящего положения дел.

Прогнозы по работе отрасли в 2018 году были даны нами ранее в двух статьях (первая, вторая). В том числе утверждалось следующее:

Теплоэнергетику в балансе генерации замещают атомные и гидравлические станции. В 2018 году производство электроэнергии на ТЭС будет продолжать снижаться.

…целевое значение годового потребления составляет по версии минпалива 151 млрд. кВтч, что примерно соответствует 158 млрд. кВтч выработки. Цифра эта, по нашему мнению, хотя и вероятна, но едва ли возможна. Более правдоподобным является диапазон 153-156 млрд. кВтч…

Рассмотрим, насколько эти положения прошли проверку опытом. Во-первых, упомянем, что если в апреле у нас еще не было цифр по доле выработки электроэнергии по странам в 2017 году, и график, представленный в упомянутой статье, не до конца отражал текущее положение дел, то теперь эти цифры появились и отражены на графике ниже. Здесь указанный показатель приведен как для 2017, так и, для сравнения, для 2016 года. Как мы и предполагали, Украина по нему заняла второе место в мире, уступив лишь такому «монстру» атомной технологии как Франция. Отметим, что значение в 2017 году (55,1%) хотя и является весьма солидным, но все же «не дотягивает» до рекорда, установленного в 2015 (55,7%).

^{Относительная доля выработки электроэнергии на АЭС по странам мира в 2016-2017 гг. (выработка по КНР дана с учетом Тайваня)}

Во-вторых, сразу скажем, что в 2018 году оно пошло вниз. Причем уменьшается как относительная выработка электричества на АЭС, так и абсолютное ее значение. Так за первые пять месяцев всего в ОЭС было произведено 68,2 млрд. кВтч против 66,9 млрд. кВтч за тот же период прошлого года, а выработка на АЭС составила 33,4 млрд. кВтч (49,0%) против 38,9 млрд. кВтч (58,1%). Общая помесячная выработка в ОЭС может быть проиллюстрирована следующим графиком:

^{Помесячная выработка электроэнергии в ОЭС Украины в 2017-2018 гг.}

Таким образом, можно сразу сказать, что мы, как минимум, не вполне верно предсказали следующее:

1. Доля выработки электроэнергии на АЭС в 2018 году не только не выросла, но, напротив, уменьшилась
2. Предположение о том, что выработка электроэнергии в ОЭС в 2018 году интегрально будет примерно такой же, как в 2017, оказалось верным лишь для четырех месяцев из пяти (расхождение для каждого не более трех процентов), в то время как в марте она оказалась значительно выше (почти пятнадцать процентов)

По второй позиции нам сказать нечего: локальный рост выработки электроэнергии в марте 2018 года мы можем попытаться объяснить лишь похолоданием (средняя температура за месяц была примерно на восемь градусов ниже чем в 2017 году), но объяснение это по ряду причин представляется довольно натянутым.

Что же касается первой позиции, то хотелось бы обратить внимание вот на что. Мы неоднократно указывали, что нездоровый рост доли выработки электроэнергии на АЭС (вдвое в процентных единицах с 1991 года по 2018) связан не с развитием украинской атомной отрасли (даже формально три новых блока ЗАЭС, РАЭС и ХАЭС имеют такую же установленную мощность, как три выведенных блока ЧАЭС), а с деградацией теплоэнергетики. Здесь уместно отвлечься от основной канвы наших рассуждений. В разных статьях мы писали о ситуации с отдельными видами украинской генерации, но никогда еще не делали явных обобщений. Пожалуй, настало время кратко охарактеризовать каждый из них:

1. ТЭС: полная и, скорее всего, необратимая деградация; большая часть работающего оборудования введена в эксплуатацию 50-60 лет назад, планы модернизации представляют собой то ли закоренелую маниловщину, то ли  сознательное прожектерство (как например, совершенно неподдающаяся комментированию идея реконструкции шестого блока Славянской ГРЭС), имеющегося ресурса хватит еще лет на 15-20 работы, большая часть отрасли прямо или косвенно контролируется олигархическими структурами Р. Ахметова, не нацеленными ни на что кроме извлечения сиюминутной прибыли, а оставшиеся в державной собственности активы (вроде скандального Центрэнерго) еще более проблемны
2. ГЭС: первые лет двадцать независимости состояние отрасли поддерживалось отличным, были реализованы важнейшие проекты по реконструкции действующих станций и построены новые ГАЭС, в целом, положение дел по ряду позиций было лучше, чем, например, в РФ, однако с 2011 года отрасль попала под контроль даже не олигархов, а просто организованного криминалитета, контролирующего формально государственный Укргидроэнерго до сих пор, несмотря на все события 2014 года; в части практического увеличения мощности ГЭС резервы фактически исчерпаны (Днепр зарегулирован полностью, а небольшое наращивание мощностей на Днестре затруднено необходимостью учитывать интересы Молдавии и ПМР), строительство новых ГАЭС (прежде всего, Каховской, впрочем, как и Каховской ГЭС-2) парализовано какими-то нетехническими соображениями червоно-чорной направленности; будущее отрасли туманно и непонятно
3. АЭС: оборудование в целом находится в неплохом состоянии, за ним осуществляется соответствующий технический надзор, однако ввода новых мощностей в ближайшее время (5-10 лет) предполагать не приходится, единственный обсуждаемый проект нового строительства – вторая очередь ХАЭС – в текущей конфигурации, по-видимому, реализован быть не может; примерно через 10-15 лет начнется постепенный процесс вывода оборудования из эксплуатации, однако при должном подходе к управлению ресурсом отдельные блоки могут в том или ином виде доработать до семидесятых годов текущего столетия
4. ВИЭ (кроме крупной гидроэнергетики): отрасль развивается достаточно уверенно, причем сразу по трем направлениям: солнечная и ветряная энергетика, а также малые ГЭС; вместе с тем, доля выработки электроэнергии такими станциями остается и будет ничтожной, а само их внедрение связано с проблемами, прежде всего, это относится к МГЭС, массовое строительство которых фактически уничтожает реки западной части страны

Возвращаясь к основному рассказу, обратим внимание на следующее. Если взять данные МАГАТЭ за 2017 год (они, к слову, вызывают сомнения, например, по Украине выработка электроэнергии занижена против реальной почти на 6%) и пересчитать их на КИУМ, то получившиеся результаты позволят построить график, представленный ниже. Для случая Украины этот параметр оказался равным 70% (пересчитанный по реальным цифрам он выше – примерно 75%). Как видно, полученное значение лежит в наиболее «типичном» диапазоне 60-70%%. В этой связи, обратим в очередной раз внимание, что бредовые домыслы в духе «хохлы зимой, чтобы согреться, перегрузят реакторы и устроят новый Чернобыль, так что надо им помочь бесплатным газом и углем» – бредовыми (а также вредительскими) и останутся. Однако такое значение КИУМ в современных украинских реалиях – слишком велико. Обосновывать этот тезис мы не готовы, поэтому предлагаем поверить на слово. АЭС работают на износ, профилактические мероприятия проводятся все более формально (в разумных пределах, конечно), число инцидентов на станциях растет. Разумеется, ни о каком втором Чернобыле речи не идет, но «нарваться» на уменьшение межремонтных периодов и внезапные «отвалы» блоков вполне можно (прецеденты уже были, например, 11 апреля 2015 года «отлетел» блок №3 ЮАЭС, а 28 ноября 2014 года блок №3 ЗАЭС).

^{КИУМ атомной энергетики по странам мира в 2017 г. (по КНР дана с учетом Тайваня)}

В этой ситуации отраслевое руководство дало возможность атомщикам в 2018 году «отдохнуть», да и сам факт столь высокой доли атомных станций в выработке электричества несет значительные риски: класть яйца в одну корзину не стоит (Украина не является серьезной атомной державой вроде Франции или Бельгии, либо хотя бы относительно благополучной экономикой, как Словакия или Венгрия, чтобы принимать как данность столь высокий вклад АЭС в баланс выработки электричества). Сыграл свою роль и фактор недобросовестной конкуренции со стороны «ахметовских». В условиях действия «Роттердам+» и прочих мошеннических схем, а также прекращения нормального обслуживания оборудования, выработка на тепловых станциях каждого дополнительного мегаватта мощности обеспечивает серьезную прибавку к барышам хозяев-временщиков.

К чести отраслевого руководства, решение о снижении выработки на АЭС было принято еще в конце прошлого года при составлении баланса на 2018 год. Нам тогда показалось, что это очередное благое пожелание, однако практика показала, что мы ошиблись, а решение начало претворяться в жизнь.

Однако в ближайшей перспективе тенденция едва ли будет сломана. Помимо упомянутой деградации оборудования, на повестку дня встает и проблема поставок угля. Разумеется, речь не идет про пресловутый «угольный голод», но проблема действительно есть. Причем она «работает» в обе стороны: в 2018 году потребовалось больше угля для ТЭС, и одновременно снизилась его добыча. Разница же покрывается за счет импорта. Этот тезис можно проиллюстрировать такими цифрами. Выработка электроэнергии на ТЭС всех типов выросла за пять месяцев 2018 года в сравнении с тем же периодом 2017 года с 21,52 млрд. кВтч до 26,09 млрд. кВтч. За эти же пять месяцев добыча угля сократилась на 12%: 13,9 млн. тонн угля против 15,8 млн. тонн (в том числе, по энергетическому углю 11,2 млн. тонн против 12,9 млн. тонн). При этом отпуск на ТЭС иностранного угля (в это понятие, разумеется, входит и австрало-польский уголь из ОРДЛО) вырос с 997 тыс. тонн до 2 781 тыс. тонн. Конечно, такое положение дел позволяет причастным иметь весьма немаленький доход, но едва ли украинская экономика сумеет выдержать заданный ими темп воровства. Поэтому этот факт вкупе с продолжающимся ухудшением состояния оборудования ТЭС, по нашему мнению, в перспективе неизбежно приведет к тому, что доля выработки на АЭС будет опять увеличиваться.

Можно задаться вопросом, насколько значительным станет это увеличение. Ответить сложно, но по мере разрушения теплоэнергетики и неизбежном снижении общего производства электроэнергии в ОЭС доля выработки электричества на АЭС может к концу двадцатых годов достигать 65-70 %% или в абсолютных цифрах те же 65-70 млрд. кВтч/год. Впрочем, это, конечно, радикальный сценарий. Есть ли какие-то факторы, которые смогут этому помешать? Наверное, есть, но анализ большей их части (расширение ареала войны, коллапс экономики, техногенные и природные катастрофы и проч.) лежит вне сферы наших интересов. Разве что стоит упомянуть об одном, а именно о политическом давлении со стороны ЕС с целью вынудить страну отказаться от АЭС. В настоящее время такого давления не наблюдается, однако на постсоветском пространстве (в том числе, и в Украине) уже имелось два прецедента, когда станции закрывали по окрику из Брюсселя. Причем, если по Игналинской АЭС еще можно говорить о каких-то разумных экономических соображениях, то закрытие Чернобыльской АЭС какими-либо нерелигиозными причинами объяснить невозможно. Главным аргументом тогда, если кто не помнит, было «АЭС с названием Чернобыль эксплуатироваться не должна». Учитывая, что в настоящее время в ряде западных стран (Япония, ФРГ, Швеция) атомная энергетика подвергается шельмованию именно по квазирелигиозным мотивам, то не стоит сбрасывать со счетов возможность начала упомянутого давления и на Украину. И в этом случае возражения о том, что ВВЭР – это совсем не РБМК могут и не быть услышанными, а станции закроются раньше срока.