Не прошло и года с объявления на высшем уровне курса на цифровизацию, как в Госдуме, наконец-то, приступили к рассмотрению «цифровых» законопроектов. Однако, за время пути «сабж» успел слегка потерять не то чтобы актуальность, но значимость и привлекательность. Еще в декабре случился казус с внезапным отказом от внесения в Думу уже заявленного законопроекта. В конце января на сайте Минфина появился проект закона «О цифровых финансовых активах».
Однако после критики со стороны Центробанка за рискованность и с другой стороны общественности – за жесткость, этот законопроект внесен 20 марта не правительством, а группой депутатов Госдумы. Таким образом, несмотря на прошлогодний ажиотаж, в новом году правительство решило потихоньку дистанцироваться от ключевого законопроекта, который в нынешнем виде почти никого не устраивает и реализация которого уже точно не принесет имиджевых очков. А иначе отчего бы продвинутому на цифровых гаджетах премьеру Медведеву не забрать эти очки себе?
Разумеется, свою роль сыграло превращение за минувший год рынка криптовалют из объекта всеобщего ажиотажа в очередное одиозное разочарование после сдутия рекордного спекулятивного пузыря. Но самое главное – не это, а реакция других держав на развитие как бы «прорывного» как бы «рынка». Официальная экономическая статистика и анализ балансов показали, что бурный рост майнинга и криптовалютных транзакций не только не привели к росту благосостояния государств, но практически во всех развитых государствах общий баланс притока и оттока активов отрицательный.
Для майнинга нужно закупать за валюту оборудование, тратить на него энергоресурсы, но при этом результат оказывается тут же выведен из реальной экономики в виртуальную, без каких-то плюсов для той или иной страны. Даже для Китая как производителя видеокарт общий баланс доходов и потерь сугубо отрицательный из-за ухода от налогов и вывода средств из экономики с помощью «крипты». В общем, подсчитали – прослезились. Все.
Однако и эти заграничные оценки ситуации сами по себе – не ориентир для нашей бюрократии. Ориентиром отчасти являются реакция и новые подходы к регулированию «крипты» со стороны США и других развитых стран с развитым фискальным чутьем. Американцы быстро распознали подвох со стороны британских и канадских кузенов. Если «цифровые активы» признать чем-то новым и необычным, то потом замучаешься в судах доказывать их включение в налогооблагаемую базу или, скажем, в состав преступления дачи и получения взяток, либо вывода и отмывания средств.
Поэтому был принят «мягкий» подход правового регулирования и разрешения споров «по аналогии», то есть максимально близко к уже существующим в гражданском праве объектам и отношениям. Скажем, смарт-контракт очень близок по смыслу к аккредитиву, а все особенности применения к «цифре» этой правовой аналогии можно учесть в судебной практике, а не рисовать отдельные законы, умножая правовые сущности без необходимости. При этом налоги на цифровые транзакции, как и с помощью цифровых транзакций можно брать сразу же, не дожидаясь раскачки законодателей.
Видимо, по причине этого наглядного примера в России наряду с законопроектом «О цифровых активах» на 22 мая назначено рассмотрение специальных поправок к Гражданскому кодексу РФ (о цифровых правах). Этот подход намного ближе к американскому, но все же отличается.
Дело в том, что США или Швейцария, где принят такой же подход – это финансовые центры, куда стекаются все потоки глобальных финансов. Поэтому для них главный недостаток «крипты», который нужно исправить – это анонимность. Но для его исправления достаточно зачесть анонимность транзакции как признак ухода от налогов или отмывания, а дальше работает уголовное право. При этом свобода цифровых транзакций будет работать на экономику мировых финансовых «пылесосов» и наполнение налогами казны.
Для России, Китая или других растущих экономик свобода цифровых транзакций означает, прежде всего, свободу и большую скорость вывода денег теперь уже не в обычные, а в криптооффшоры. Наверное, для самих государств-криптоффшоров, вроде Белоруссии, где реальный рынок отсутствует, такой довесок посредничества в выводе средств из крупных соседних экономик имеет смысл. Отсюда и «криптосвобода» для контрабандистов. Но для России регулирование государством движения цифровых активов не просто необходимо, а критично.
С другой стороны, российская бюрократия не была бы сама собой, если бы не захотела вступить в затяжной диалог с лоббистами «цифровой экономики» по поводу самых разных сторон регулирования. В том числе и поэтому американский подход признать цифровые права аналогом существующих гражданских прав – в нашей системе не подходит. Обязательно нужно было указать в законопроекте о цифровых правах, что все нюансы для разных видов прав будут регулироваться отдельными законами.
Лоббисты «криптосвободы», то есть разного рода спекуляций и оффшорных схем тоже не против создания широкого лоббистского рынка, позволяющего относительно быстро новые обходные схемы внедрять путем внесения депутатами сырых законопроектов, а после снятия «сливок» их же закрывать путем демонстративного закручивания гаек.
Тот факт, что в группе депутатов, внесших второй законопроект (о цифровых правах) первым значится спикер Госдумы В.Володин – тоже имеет значение. Минфин, Центробанк и другие ведомства, как и премьер – от данного законопроекта, так же как и от первого (о цифровых активах) дистанцировались. Потому что недостатки у него те же – недовольство бизнеса ограничениями при неизбежности рисков и одиозных последствий. Спикер Володин берет на себя роль громоотвода, поскольку для него любое влияние на события и рынки, любое упоминание как влиятельного политика – очень важны. Так что все, кроме некролога, годится в строку.
Нужно заметить, что несмотря на наличие очень опытного цивилиста П.Крашенниникова вторым в списке инициаторов, внесенный законопроект о цифровых правах выглядит очень сырым. И связана эта «вторая свежесть», скорее, с нежеланием всех политических игроков делать ставку на глубокую концептуальную проработку. Отсюда в предложенных новых «цифровых» нормах для ГК РФ – полное смешение жанров. Наряду с попыткой встроить «цифровые права» в один ряд с другими гражданскими правами и отсылками к будущим отдельным законам присутствуют элементы технических инструкций для отдельных, но не всех информационных систем. Такие элементы уместны для закона о защите информации, и то не всегда, но абсолютно неуместны для Гражданского кодекса.
Почему так происходит? Откуда такое смешение жанров и отсутствие хорошей концептуальной проработки? Только ли от спешки и заведомой некомпетентности профессиональных политиков в делах других профессий? Есть подозрение, что на этом уровне достаточно аналитиков и специалистов, понимающих необходимость внесения изменений именно в закон «О защите информации». Концептуально для быстрого развития «цифровой экономики» необходимо и достаточно определить именно в этом базовом для ИТ-сферы законе общие принципы, условия и требования к любым информационным системам, которые позволяли бы использовать электронные и иные технические устройства и системы аналогично бумажным системам информации для гражданского законодательства. Использование бумажных носителей и средств их защиты типа печатей, депозитариев, сейфов определяется законами о нотариате, архивах и ряде других законов, описывающих традиционную инфраструктуру гражданского права.
Для «цифровой экономики» необходимо так же четко описать и обусловить цифровую инфраструктуру.
Главный контраргумент лоббистов из спекулятивного крыла «криптовалютчиков» против «американского» подхода полной интеграции «цифры» и одновременно против внедрения твердых гарантий информационной безопасности «цифровой экономики» - это якобы инновационное качество «блокчейна», где якобы нет «третьей стороны», которая гарантирует выполнение «цифровой сделки», смарт-контракта. Однако – это настолько глупое или ложное представление, что даже как-то неловко за этих лоббистов. Сами же приводят пример Виталика Бутерина, который с узким кругом лиц принял волевое решение о непризнании нескольких транзакций (из-за кражи токенов), произвели «откат системы» к предшествующему состоянию.
То есть по факту это Виталик является тем самым «третьим лицом», которое должно бы гарантировать исполнение смарт-контракта, но не факт, что сделает это в любой момент. И это Виталик у нас по факту гарант гражданских прав цифровых предпринимателей, а не государство во главе с Гарантом. Уже из этого контрпримера понятно, что так называемая «киберсвобода» есть с правовой точки зрения частичная узурпация госвласти теневыми, никому не подотчетными «гарантами». И что без государственных гарантий защиты информации в деловых информационных системах никакая устойчивая «цифровая экономика» просто невозможна в принципе, а только спекулятивные пузыри и оффшорное отмывание.
Наверное, если бы хваленая «цифровая экономика» уже сегодня могла не то, что обеспечить рост доходов, но хотя бы реально снижать издержки реальной экономики, возобладала бы именно такая четкая и недвусмысленная концепция. Однако в сфере политики это означало бы отдать решающее слово ключевому ведомству по вопросам информационной безопасности – то есть ФСБ.
На такой авангардизм сегодня не готовы даже ближайшие союзники чекистов из правительственного аппарата. Да и сами чекисты не готовы по своей профессиональной психологии взять на себя ответственность за развитие, а не за контроль над цифровой экономикой. Им привычнее идти вслед за развитием технологий и связанной с ними политико-экономической активности.
Именно потому, что быстрой экономической отдачи в ближайшие годы от «цифровой экономики» не будет, а будут только затраты бизнеса в реальной экономике на развитие будущей цифровой инфраструктуры – ответственность между всеми игроками подеелена и размыта, созданы условия для надувания спекулятивных пузырей при ведущей роли правительственной бюрократии и связанных с нею лоббистов.
Этот анализ политических раскладов на федеральном уровне лишний раз подтверждает прогноз из предыдущей статьи – о весьма постепенном развитии «цифровой экономики» после ее первого финтеховского всплеска.
Комментарии
Цифровая экономика это крипта? Хм..
А я думал, что это "учёт, контроль и экономия времени". ИМХО, крипту надр давить с её носителями. А вот госуслуги, банк-онлайн и тому подобное - развивать.
Если Вы сходите по ссылке, на цифру 11, то там целый цикл , статей о, 1...3,..7, 10...
было уже. не свежа заметка
А где? Не могу поиском найти, в первоисточнике вчерашним днем датировано - то есть свежая вроде.
Была по похожей теме, но другая
https://m.aftershock.news/?q=node/639266
Начало https://oohoo.livejournal.com/214564.html
и на АШ https://m.aftershock.news/?q=node/554334
ыыы... прошу пардона
Цифровая экономика это когда на родительском собрании мне парят что денег нет и надо сброситься на ремонт школы и учебники, а я их носом в ссылку полученного прозрачного финансирования
Цифровизация уже есть:
- дистанционные банковские системы,
- госуслуги,
- госзакупки, торговые площадки крупнейших компаний,
- сдача налоговой отчетности в электронном виде,
- система контроля за НДС,
- 54ФЗ,
- ГИС Меркурий,
- много чего еще хорошего.
Причем тут поиск каких то уникальных чисел ...
Это так, но здесь немного о другом о девечьем, как говорит на\ш глАвред ,как оградить законодательно паразитов от паразитизма в этой технологии, ведь они всегда заводятся,
- вот вы например изобрели "элексир молодости", нет сомнения что тут же ,там заведётся паразит, который вас будет молодить до бессознательного младенчества... даже на АШ не ходи...
Не стой стороны просто пилят
Надо брать промышленную цифру, мониторинг в реальном времени он же промышленный интернет вещей,
а так же системы моделирования в цифре и оптимизации производственных процессов, к которым потом прикручивается ИИ для быстрого подбора технологических параметров.
Ой, не дают у нас свободу переводящим электро-энергию в тепло кретинам. Таки да, загнивает Россия.
Она и снижает. Просто криптомусор к ней никакого отношения не имеет. А имеет отношение электронный документооборот между министерствами и сторонними контрагентами. И тут хоть и со скрипом, но процесс идет. И проблемы в основном методологические (состав атрибутов, справочники и т.д.) и как следствие их регламентация нормативными актами.
А крипту по сути может быть одиним из видов ценных бумаг(акции например часто тоже бездокументарыные - чисто записи в реестре ), но надо написать внятные регламенты эмиссии и обращения.
Что за желтые заголовки? Зашел про цифровую экономику почитать, а тут левая вода про криптовалюту
Капитализм не мыслим без доминирования вещного права в гражданских правоотношениях. А цифровая экономика просто не может регулироваться вещным правом за отсутствием материальных вещей. Это вам любой грамотный юрист может объяснить на раз. Основы права неизменны тысячелетия. Вот и подумайте, на кой черт писать адекватные нормативные акты?
А сама криптовалюта в "правовом поле", это изумительный пример злоупотребления правом и банального правового мошенничества.