В древности на территории этого района располагалось село Семёновское. Впервые в сохранившихся источниках оно упоминается в духовной грамоте великой княгини Софьи Витовтовны 1453 г., согласно которой она отдавала своему внуку Юрию Воробьёво «с Семёновским» и с деревнями «и со всем своим прикупом».

На протяжении всей своей истории Семёновское находилось как бы в тени соседнего Воробьёва, разделяя с ним все перипетии судьбы. В середине XIX в. оно значилось сельцом Коломенского приказа Сдельного ведомства и насчитывало 41 двор, в которых проживали 225 мужчин и 249 женщин.

Одна из любопытных страниц истории села связана с жившими здесь старообрядцами. Когда они появились здесь, сказать довольно затруднительно. Первое свидетельство об их появлении удалось обнаружить в клировых ведомостях за 1835 г. Замоскворецкого сорока, куда входил и Троицкий храм села Воробьева. Из 46 дворов Семёновского, в которых тогда значилось 376 человек, лишь один двор (19 человек) обозначен как «раскольный». Правда, следует сказать, что данные сведения носят официальный характер и особенно доверять им не приходится, т.к. местные священники в силу целого ряда причин старались всегда занижать численность старообрядцев. Тем не менее они дают представление о доли старообрядцев в общей численности населения.

Документов о жизни старообрядцев в Семёновском сохранилось достаточно мало. В основном это дела, касающиеся «уклонения в раскол» и вступления в брак «по раскольничьему обряду». В июле 1869 г. воробьёвскнй священник докладывал о том, что семёновский крестьянин Семён Филиппов Орлов и Марья Лукина Крутова вступили в брак «по раскольничему обряду» и были повенчаны неизвестно где и неизвестно кем. В 1862—1863 гг. в Московской духовной консистории рассматривалось дело об «уклонении в раскол» жительницы Семёновского Елены Васильевны Рыжовой, «уклонившейся» ещё в 1860 г. и крестившей дочь «по обряду поповской секты» в Москве. В мае 1858 г. «неизвестно где» вступил в брак «по старому обряду» семёновец Алексей Чекслин.

Согласно данным 1871 г., в Семёновском проживали 26 старообрядцев и 342 православных. При этом из многочисленных ответвлений старообрядчества здесь проживали исключительно те, кто принимал священство. Поскольку своей молельной здесь не было, в случае необходимости (похорон, свадьбы, крестин и т.п.), по воспоминаниям старожилов, обращались в Москву на Рогожское кладбище, откуда и приходил священник с певчими. Для праздничного посещения храма местные староверы ездили либо на то же Рогожское кладбище, либо в деревню Курьяново (на территории Юго-Восточного округа). Те старообрядцы Семёновского, кто ездил на службы в Рогожский посёлок, принадлежали к Белокриницкому «окружному» согласию. Своего кладбища в Семёновском вплоть до 1924 г. не было, и местных жителей хоронили на погосте села Воробьёва. При этом он был един как для православных, так и для старообрядцев, однако для погребения последних был выделен особый участок, отгороженный изгородью. Впоследствии, когда у семёновцев появилось собственное кладбище, порядок погребения староверов за особой изгородью был сохранён.

Из окрестных селений семёновские старообрядцы общались только с немногими единоверцами в Воробьёве, Конькове, Деревлеве и Дубровке. Однако симпатий к жителям ближайших Черёмушек, которых презирали за убогость жилищ, никогда не было.

Накануне и в первые годы после революции Семёновское было довольно зажиточным селом, состоявшим, по воспоминаниям старожилов, из трёх улиц (без названий), около пятисот дворов и пяти каменных домов. При этом обращает внимание резкий рост численности старообрядцев, которых было до половины обитателей села, в котором проживало до 1000 человек. Разумеется, в этих воспоминаниях наверняка есть заметное преувеличение, но в высокой доле старообрядцев сомневаться не приходится. Резкое отличие с данными полувековой давности говорит о сильном занижении истинных цифр в прежних официальных отчётах, когда колеблющихся и сомневающихся записывали как православных. Можно также с уверенностью полагать, что многие из приверженцев старой веры вынуждены были скрывать истинное отношение к религии. Особого компактного «конца» в Семёновском староверы не составляли, а жили вперемежку с «церковными», причём были и такие части села, где старообрядцев практически не было. Особого антагонизма между представителями разных вероисповеданий (православных и старообрядцев) не было. Имели место смешанные браки.

Интересной деталью истории Семёновского стало то, что в 1924 г. здесь была возведена православная каменная Троицкая церковь, едва ли не последняя из возникших в годы советской власти на территории современной Москвы. Рядом с ней было устроено кладбище. Храм функционировал до 1938 г., а затем в нём располагалась фабрика игрушек, а с начала Великой Отечественной войны и до 1946 г. склады. Разрушена она была в середине 1950-х годов во время застройки Семёновского. Сейчас на её месте находится «Зоомагазин» (Ленинский проспект, д. 70). Что касается кладбища, оно было сравнено с землей в конце 1930-х годов в связи с прокладкой дороги — будущего Ленинского проспекта. Перезахоронения были сделаны в селе Воронцово. В 1929 г. в селе был основан колхоз, но загнать всех жителей Семёновского в него удалось лишь к 1931 г. после раскулачивания трёх местных семей — Костигиных, Филипповых и Ёлкиных.

Находившееся в ближайших пригородах столицы, село в 1958 г. было включено в городскую черту, а к 1964 г. окончательно исчезло с лица земли, уступив место массовой жилой застройке. К сожалению, его название никак не отражено в современной городской топонимике.