Смена глобального режима (oohoo)

Предсказание смены глобального режима уже года два, как было привязано к старту президентских выборов в России, в результате которых мало, кто сомневался. Вопрос был только – будет это сам Путин, или поддержанный им преемник. А это, в свою очередь, зависело от весомых аргументов западных партнеров, погрязших в жестокой внутриэлитной драке. Тот факт, что Путин сохранит свой пост, отражает общее желание всех элит – и внешних, и внутренних – сохранять баланс и минимизировать политические риски на пике раздутого до предела глобального финансового пузыря пузырей.

Признаков узла смены режима на глобальном уровне уже достаточно. Хотя есть еще сомнения, находимся мы до или после, но точно очень близко. Дело в том, что англосаксонские или европейские элиты оценивают или мыслят политические процессы на основе прецедентов или рациональных схем, а не на основе глубокой интуиции, как российские и многие постсоветские. Для нас и наших ближайших соседей – лидерство Путина в новом политическом цикле 2018-24 года – это уже внутренне принятый факт. Поэтому и сам новый политический цикл начался вместе с новым годом и предвыборной кампанией.

Для западных рациональных элит нужны зримые доказательства того, что никаких факторов влияния на предвыборную ситуацию не осталось. Они считают вероятность, в том числе, и покушения на жизнь фаворита гонки, и более того – по мере сил создают для российских элитариев стимулы к этому, как новые санкции против «русских олигархов». Хотя в целом они смирились с неизбежным, в душе этому даже рады, и будут использовать созданные инструменты для давления на обновленную администрацию в Кремле. Тем не менее, окончательная смена режима на глобальном уровне может быть привязана к политическим результатам российских выборов, основным контурам обновленного политического режима в России. И тут опять же вопрос, когда эти неформальные результаты будут обнародованы – так, например, в 2004 году правительство сменилось за месяц до выборов.

Тем не менее, на глобально-региональном уровне постсоветских стран такая смена уже точно произошла. Поэтому мы наш обзор признаков «смены режима» начнем на этот раз снизу вверх по значимости событий.

Предел беспредела 

Начнем с нового закона о «реинтеграции Донбасса», принятого в Киеве. Если судить по пропагандистской обертке, то вроде бы как страшно. Хотя, если приглядеться – страшно смешно. Скроено так же нелепо, как сидит военный камуфляж на грузной фигуре кондитера, надувшего щеки и изображающего главнокомандующего. Я уже не говорю о том, что законы в Киеве не для того принимаются, чтобы исполнять их, а только, чтобы фиксировать раздел сфер влияния коалиций олигархов и полномочий их ставленников.

МИД РФ оценил новый «закон» как «очень похоже на подготовку к войне». И ключевой акцент здесь «очень похоже», а публичное осуждение со стороны всех российских политиков призвано, скорее, помочь прохождению закона. В этом смысле Кремль давно научился работать от противного с киевским «зазеркальем». Когда Путин активно агитировал за федерализм, это означало лишь желание закрыть этот наиболее прямой путь к стабилизации и реинтеграции соседней страны под решающим контролем коалиции западных стран. Унитарная власть в Киеве означает сохранение острой драки всех соседей за контроль над нею, а не отдельными регионами.

«Закон» о «реинтеграции», во-первых, противоречит конституции, и в части суррогатного «военного положения» всегда может быть отменен без участия Рады. Тем не менее, он «совсем без драки» сохраняет главный политический ресурс президентской должности – угрозу поставить всех оппонентов под ружье. Причем введение промежуточной суррогатной степени «военного положения», скорее, подкрепляет действенность политического инструмента. Единственным содержательным моментом является передача к ВСУ всей власти в зоне соприкосновения с Донбассом, что опять же усиливает Банковую и потенциально устраняет троевластие ВСУ, СБУ и МВД. Режим АТО с момента введения закона в действие отменяется. Вместо «террористов» теперь будут «оккупанты», так глядишь постепенно и до более вменяемых определений дело дойдет еще года через три.

Самое же главное, что произошло в Киеве, - это, конечно, не их внутренние разборки и документы для подтирания, а объективное достижение предела в политическом тренде «прощания с Россией». Все, дальше некуда. Когда ведущие национальные университеты в Киеве и Одессе распускаются до весны на всеобщие академические каникулы – это уже предел. Понятно, что если бы власть боялась такого безобразия и урона для престижа страны, то нашла бы средства на отопление вузов. Но, скорее, этот явный урон допущен для наглядности обществу и его самой активной молодой части. Можно бы, конечно, теперь студентам снова выйти на майдан против возобновления контракта с Газпромом и закупок угля у российских компаний, санкции против которых демонстративно введены и тут же сняты Киевом. Но только вопрос, когда в этом случае будет получен вожделенный диплом? Отмена летних каникул и перенос их на самое холодное время – тогда навсегда?

Таким образом, на первом, «украинском» фронте перелом в политическом тренде стал явным, наметилось обратное движение к разрядке и торговле. Как и было нами предсказано в эссе «о культурных революциях» - этот полуразворот совпал с началом нового цикла в российской политике. Только нужно иметь в виду, что разворот к разрядке не сразу приведет к явным результатам, и не является коренным, то есть разрядка не вечна и сменится похолоданием, как только это станет выгодным Киеву. Для сравнения – в послевоенное глобальной политике такой же полуразворот к разрядке случился на рубеже 1964-65 годов, а явные результаты были достигнуты только к 1970 году, когда был заключен договор «газ в обмен на трубы». С учетом меньших масштабов постсоветская политика течет раза в три быстрее, значит – новый газовый договор с Киевом будет к концу 2019 года, что соответствует планам ввода Северного Потока-2 и новым условиям, уже после президентских «выборов» на Б/У.

Батька поперед Папы 

В соседнем совхозе произошел похожий случай: Политический полуразворот Минска тоже перешел грань от скрытых и плохо скрываемых действий к явному противопоставлению не всей, но значимой части политики Кремля. До сих пор Минск работал «на подхвате» - здесь копеечку сбережет, там на гривенник контрабанду тайком провезет. Ну и что, что при этом на рубль убытков соседу, да и собственные бренды как «белорусская молочка» обесценились. Однако на опережение российской политики, чтобы застолбить место под первый криптовалютный оффшор в ЕАЭС и СНГ – батька со своим декабрьским декретом пошел впервые. 

Завершившийся к Новому году маневр Минска был предсказуем, мы об этом говорили не раз. Хотя есть смысл повторить теорию с бэкгранудом: Любой политический центр опирается на три ветви элиты – военно-промышленную, финансово-торговую, спецслужбистскую. В случае Минска военная ветвь довольно жестко сориентирована на коллег в Москве, но по этой же причине полной предсказуемости и лояльности армейские генералы имеют меньшее влияние на текущую и среднесрочную политику. 

Опять же в силу объективных причин для противовеса военным любой лидер государства вынужден опереться на спецслужбистов. И более того, из-за потенциала внешней силы, стоящей за военными, батька или любой на его месте не мог не оградить максимально спецслужбы от связей с тем же партнером. Как известно, но не сильно афишируется, в белорусский КГБ не берут кадры, имеющие связи с Россией. В силу этого минские чекисты еще задолго до майданов всемерно укрепляли связи с соседями из Киева и Вильны, зарабатывали для режима валютную копеечку на контрабандных связях. Поэтому не могли не попасть на крючок западным кураторам СБУ и не поучаствовать в мобилизации украинских военных на гражданскую войну.

Сугубо авторитарный характер белорусского режима, собственно, вытекает из этой двойной зависимости – от военных и от спецслужб. Экономика таких режимов, как и торгово-финансовая ветвь элиты, расплачивается ресурсами за гипертрофированные аппетиты и идеологические ограничения. Как ни странно, именно это гнобление отечественного бизнеса и отсутствие своих собственных финансовых стратегов периодически делает такой режим зависимым от внешних финансовых консультантов, как правило, из Лондона. Примерам – несть числа от нынешней Венесуэлы до нэповских или перестроечных стадий истории СССР или КНР. 

Вот и сейчас завершился очередной колебательный цикл и полуразворот Минска от глобальных ястребов из Вашингтона и Тель-Авива к «менялам» из Лондона и Вены. Предыдущий полуразворот в обратную сторону тоже все заметили, но не все поняли – он был связан с арестом Баумгертнера и крахом калийного внешнеторгового консорциума. Явным признаком того, что Минск играет в этом раунде за Лондон и является декрет Лукашенко о криптовалютном оффшоре, изданный почти одновременно с таким же декретом в Венесуэле.

Если совсем коротко коснуться здесь глобального контекста, то Лондон-Сити (фракция «менял» в глобальной финансовой олигархии) ведет отчаянную борьбу с коалицией финконтроля и переподчиненных ему «пиратов» за право зарабатывать на биржевой оценке и конвертации валют, неважно – золота, фиатных или суррогатных, как биткойн, а также на отмывании и укрытии уводимых от финансового контроля средств. Американский закон FATCA и система FATF существенно сузили и уже почти прикрыли оффшорные юрисдикции, в том числе в самом Соединенном Королевстве. Так что для Сити создание криптоофшоров в странах с авторитарными режимами, идеологически противостоящими и США, и другим крупным игрокам как РФ – это едва ли не единственный способ сохранить рычаги влияния в политическом торге в самый ответственный момент «смены глобального режима», чтобы закрепить свои позиции на будущее. 

Батька начал свою активную игру на криптовалютном поле, не дожидаясь выхода российского закона о регулировании, пошел поперек линии Путина на контролируемую «цифровую экономику». Этот факт не оставляет сомнений в том, что лондонские вдохновители этого полуразворота дали определенные гарантии в части конвертации криптовалют и прикрытии отмывания средств чрез созданный «криптооффшор». Обсуждение деталей и прогнозов на будущее этой «отрасли» в Минске заслуживает отдельной главы цикла «Цифровизация всей страны». А пока в контексте «качелей» между двумя из трех ветвей минской элиты отметим, что спецслужбы в этом формате зарабатывания валютной коппечки для режима тоже будут иметь свою долю контроля над теневыми транзакциями, но в целом они здесь подчинены внешним финансовым консультантам.

Азиатская гибкость аксакала

Остров политического спокойствия в Астане после относительного успеха ЭКСПО оказался застигнут врасплох внезапно налетевшим штормом. До сих пор сугубо консервативный характер режима Назарбаева опирался на стабильное закрепление всех трех ветвей за разными союзниками – военные дружили, прежде всего, с Россией, торгово-финансовые элиты – с шанхайскими «менялами» и через них с Лондоном, спецслужбисты были заняты в глобальной антитеррористической коалиции вместе с США. 

Одной из важных политических задач вашингтонского финконтроля перед «сменой глобального режима» остается взятие на ручное управление крупных держателей валютной ликвидности, в том числе суверенных фондов. Для этого можно найти пыльный «скелет в шкафу» первичного накопления капиталов казахстанской элиты, когда кинутый ими «партнер», а скорее всего «ширма» из влиятельнейшего Кишинева, вдруг не просто подает иск в американский суд, но добивается ареста средств суверенного фонда Казахстана. При этом решение Высокого Лондонского суда в пользу Астаны американцами просто игнорируется. Вот так карты легли, и звезды встали.

Поэтому вместо заранее запланированного триумфального визита Элбасы в Нью-Йорк в качестве председательствующего в СБ ООН, ему пришлось так же демонстративно склонить выю перед истинным триумфатором Трампом. Все прочие «знаки внимания» как уход перед выступлением Хейли или колющий выпад в сторону батьки, нового союзника Лондона – не дают полной сатисфакции от испытанного дуайеном постсоветской политики унижения. Однако, такова нынче цена многовекторности, пусть даже вынужденной из-за прежней слабости России.

Для Астаны и так была все более актуальной проблема транзита власти после ухода Назарбаева. Теперь же после потрясения многовекторных основ внешней политики, сохранять прежнее спокойствие и просто накопление политического капитала для передачи «наследнику» не получится. Ибо прежняя система связей и страховок оказалась ненадежной. Ключевая страна перекрестка Евразии переходит в новый для себя переходный режим. 

В свою очередь Трамп опять показал себя джокером и разрушителем однополярья, отработал повестку дня финконтроля и заработал немного контрактов для подчиненных ему банкиров и промышленников. А заодно ослабил позиции лондонских партнеров перед важным политическим торгом по офшорам. Ну и снова подтолкнул одного из важных игроков к более надежному Кремлю. Трампу нужно решать краткосрочные проблемы финансовой устойчивости, разменивая долгосрочные позиции в Старом Свете. Все равно ведь придется уходить из Афганистана, окруженного странами ШОС, осталось только Ирану замкнуть кольцо. 


Исправление баланса 

Осталось обозреть из ключевых постсоветских стран только ситуацию в России - в той части, которая влияет на глобальную смену режима. Это, прежде всего, выход на формирование нового правительства и в целом двуглавой структуры экономической власти, поделенной между Минфином и ЦБ. Есть подозрение, что именно этой «экономической конституции» будет посвящено предвыборное февральское послание президента.

Пока же из признаков грядущих изменений можно отметить, например, все большее дистанцирование Путина от ЕР. Конечно, он партию не отталкивает, но от слишком тесных объятий уклоняется и в качестве опоры на выборах не использует. Достаточно упомянуть, что искомые полмиллиона подписей были собраны штабом Путина без участия ЕР, когда партия только еще раскачивалась со сбором своей доли. Не исключено, что новому руководителю ЦИК партии такую неспешность даже посоветовали. Теперь, однако, у Путина нет моральных обязательств перед формальным лидером партии сохранять его на посту премьера. Министры и даже вице-премьеры от ЕР – конечно, будут, а вот премьер будет, скорее всего, аполитичным технократом, не связанным идеологическими рамками.

Из других мелких признаков можно отметить выход из СИЗО Полонского, «кармана» семьи Дворковичей и в силу этого политического «заложника». Его выход означает, что по поводу дальнейшей судьбы пролондонского вице-премьера политический торг состоялся. Наверное, будет рулить совместными с китайцами проектами РЖД, но смотрящим над ведомствами вряд ли будет. И даже с самой общей точки зрения, усиление пролондонского влияния в Минске при сохранении его в Астане и балансе западных игроков в Киеве требует снизить это влияние в Москве.

Исправление политического дисбаланса потребуется также и в связи с крайним ослаблением ястребов в глобальном масштабе. Уход С.Иванова, отвечавшего за эти связи, с руководящей позиции в АП РФ был первым звонком. Однако финальным закрывающим тему поражением стало полное отсутствие влияния экс-пиратов на выборную кампанию. Потерялся не только Навальный, отрабатывающий прежнюю американскую методу подрыва легитимности выборов, но и Кудрин с Чубайсом – как системные либералы, представлявшие Кремль в финансовом истеблишменте.

Вообще, если кто не заметил, с весны и мартовской мобилизации детей на митинг Навального, либеральные СМИ, питающиеся от лондонского соска рекламной олигополии, мочили и продолжают его мочить. А среди всех выдвинутых на выборы кандидатов нет ни одного настоящего «ястреба», кому бы Навальный мог передать наработанный капитал «главного оппозиционера». Хотя его активно к этому подталкивали, та же Собчак, поддерживаемая пролондонскими. Так что деградация прежних связей и методов работы глобалистов в России – тоже признак «смены глобального режима». 

Продолжение следует (о глобальных игроках)