Перестройка, системный сбой в управлении, как всё это могло быть - об этом пятнично-субботние фантасмагорические рассуждения в длинной литературной форме. Может кто отважится прочитать ( В формате fb2 )
Рота почётного караула представляла собой жалкое, а местами даже душераздирающее зрелище. Выстроенное не по ранжиру воинство было облачено в потёртые мундиры непонятно каких исторических эпох, нередко явно с чужого плеча. Карабины на хилых плечах относились к разным моделям, притом большинство выглядели явно бутафорски и походили не на боевое оружие, а на реквизит провинциального театра. И сами бойцы выглядели странно – в возрасте от пятнадцати до сорока пяти, волосатые, нередко с недельной щетиной на щеках. Они уныло брели в сторону обшарпанной трибуны стадиона, на которой стояли мы – официальная делегация Земли и представители Объединённой службы дипломатии и сельского хозяйства планеты Мордория. Справа от меня откровенно скучали титулярный бюрократ сектора межзвёздных коммуникаций Лей Лютус и его подчинённый бюрократ-новик Гай Копытус. Похоже, это были птицы не слишком высокого полёта, хотя разобраться в табелях о рангах и в системе нового государственного устройства планеты было достаточно сложно, а порой и невозможно, потому что оно менялось порой раз в неделю. Меня заверили, что эти двое будут с нашей миссией до победного конца.
Оркестра не было. Его заменил натужно взвывающий мотором грузовичок защитного цвета, в кузове которого бравурным маршем гремели динамики.
Вальяжный, статный, седой титулярный бюрократ Лей Лютус в длинном сером плаще, надёжно защищавшем от ударов весеннего холодного ветра, всё время поглядывал на золотые карманные часы.
Якобы строевым, а на деле шаркающим шагом рота почётного караула протопала мимо нашей трибуны. Ей Богу, лучше бы прогнали стадо коров – зрелище было бы куда более упорядоченное и солидное. Бойцы что-то нестройно прокричали, типа «ура», и удалились восвояси к всеобщему облегчению.
Титулярный бюрократ с облегчением выдохнул:
- Уф, успели.
- Куда? – поинтересовался я.
- Через пять минут истекает срок аренды стадиона. Тут будут итоговые недельные бега.
- Что вы имеете в виду, уважаемый? – поинтересовался мой напарник Магистр торговой линии Абдулкарим, проведя ладонью по своей бороде.
- Это стадион собачьих бегов, - охотно пояснил титулярный бюрократ. - У нашего Дипломатического сектора хорошие отношения с его хозяином, и мы используем эту площадку для встречи официальных делегаций.
- Ай, ай, ай, - покачал головой Абдулкарим. – Какой скромный бюджетный вариант.
- Вот именно, - гордо заявил старший бюрократ, решивший, что его похвалили. – Государство принадлежит народу. И оно должно быть экономным!
Абдулкарим от развития темы уклонился и только горестно вздохнул.
А в моей памяти всплывали фрагменты нашего прошлого визита на эту планету, который состоялся ровно пять лет назад. Сказать, что мне и Абдулкариму были тогда особенно рады - это значит покривить душой против истины. Обращались здесь с нами тогда подчёркнуто холодно, хотя и вежливо. Переговоры шли с трудом. Нас никак не воспринимали здесь как братьев, пришедших со звёзд с дружбой, любовью и выгодными предложениями. Местные чиновники везде и во всём видели козни и подвох. Но чего не отнимешь - все дипломатические мероприятия проводились хоть и без душевной теплоты, но максимально чётко и с размахом. В то время здесь страшно боялись ударить в грязь лицом, опозориться. Ныне понятие позора сильно растянулось и поблекло.
Всё помню, как будто вчера это было. Вращаясь по орбите на нашем звездолёте «Богиня Деви», мы получили координаты десантирования, и малый бросковый блок перекинул нас на официальное место встречи – палубу главного линкора Военно-морского флота планеты. Мы стояли на капитанском мостике и взирали на внушительный морской парад. Перед нами рассекали волны круглые мониторы с угрожающе глядящими во все стороны крупнокалиберными орудиями, проносились стремительными хищными птицами экранопланы. Всплыла, как кит, отряхнув море со спины, чёрная субмарина. Больших войн здесь давно не было, но по традиции поддерживались все виды вооружённых сил – и авиация, и флот. Иногда военным даже доводилось немножко повоевать, когда некоторые территории начинали чудить и объявлять независимость, устраивать у себя религиозные анклавы или зоны социальных экспериментов, что исторически всегда было модно на этой планете.
В тот первый визит в Центральном дворце дипломатических связей нам выделили роскошные апартаменты. При выездах нас сопровождал почётный кортеж. Редкий день обходился без торжественных приёмов в нашу честь - достаточно щедрых, наполненных изысканной музыкой, редкими деликатесами, хотя на них и смотрели на нас с видом – когда же вы, наконец, уберётесь восвояси.
Мне тогда с самого начала стало понятно, что крепкой дружбы у Земли с Мордорией не получится, и этот мир будет, скорее всего, отнесён к зеркалам-нейтралам второй категории, то есть цивилизация не враждебная, но и не дружественная, с которой возможны ограниченные торговые контакты и обмен простейшими технологиями. И ничего огорчительного в этом не было. Мордория являлась заштатным миром с технологическим развитием на уровне Земли двадцать первого века. Важных для нас технологий и товаров предложить она нам не могла, а без братства и дружбы мы вполне могли обойтись. Однако имелось одно немаловажное обстоятельство. В недрах планеты ждали своего часа большие залежи Кристаллического мистериума.
Я не являюсь специалистом в физике информационных структур. Насколько понимаю в меру своего примитивного разумения, на этих кристаллах были отпечатки морфологических резонансных полей, формировавших стандарт-мерность в этой части Вселенной. То есть по ним можно было проследить, как развивалась материя и разум на протяжении миллиардов лет. И нам был дан строгий приказ во что бы то ни стало добыть мистериум. Причём чем больше, тем лучше.
Переговоры шли очень тяжело с самого начала. Мистериум тут добывался на паре месторождений, координаты которых были засекречены. Эти ископаемые кристаллы ограниченно использовались в электронике, за ценные стратегические ресурсы их здесь не держали, но когда мы закинулись о продаже партии, нам загнули такую цену, что дай Абдулкарим волю чувствам, он бы пробил потолок, подпрыгнув на месте.
Загвоздка состояла в том, что с нейтральными мирами-зеркалами мы не могли обмениваться такими же технологиями, как с дружественным мирам или мирам-побратимам, с которыми вообще были одним целым и готовы отдать последнее. А местным властьимущим нужны были именно технологии, притом в больших количествах. Они надеялись на серьёзный технологический скачок с нашей помощью.
- У вас же это стоит сущую безделицу! – возмущался Абдулкарим. – Кому они ещё нужны, эти голубые кристаллы?
- Вам, - лениво твердил в ответ прима-бюрократ Главного департамента межзвёздной торговли. - Вы и дадите за них нужную плату. Нам нужную плату.
- Но почему?
- Потому что вам их взять больше неоткуда, – засмеялся цинично и вызывающе прима-бюрократ – та ещё акула.
Торг шёл долго. Сначала были утрясены принципиальные вопросы объёмов и оплаты сделки. Потом согласованы детали поставок. И прочее, и прочее, и прочее.
Абдулкариму советовать – только дело портить. Поэтому пока он, как бойцовый бульдог, пытался вцепиться зубами в горло местных торговцев, я изучал местное общество, складывая воедино детали отчёта, который по окончании визита предоставлю нашим звёздным кодификаторам-исследователям. Нельзя сказать, что я был сильно поражён – за десятилетия профессиональной деятельности дипломата-функционала повидал и не такое, но всё же представшая передо мной картина была удивительна.
На планете, которая не так давно была объединена под единым руководством, безраздельно властвовал Социально-кибернетический Статус.
Мне так до конца и не было понятно, как возникла эта общественная аномалия. Скорее всего, сработала мода на кибернетику. Урвали свой кусок пирога расплодившиеся в непотребных количествах во время информационно-гуманитарной революции различные социологи, психологи, психоэкологи и прочие бездельники. Они заморочили головы соотечественникам грандиозными планами создания бесконфликтного устойчивого общества. Их «великое открытие» заключалось в примитивной системе социально-генетической идентификации, когда при помощи незатейливых тестов определяется роль человека в социуме, соответствующая его генетике и воспитанию. Ничего особенно продвинутого, примитивные технологии, поверхностные, но в целом хоть и грубо, но отражающие реальность.
Благодаря этой системе тестов население было поделено на устойчивые стабильные группы. Их было очень много. Одни названия чего стоили. Гордецы, простецы, пресные депрушники, амёбные коллективисты, жизняки-оптимисты. Страдальчики, жертвенные обманники, серийные обманщики, стихийные краснобаи, узурпаторы, инертники, мокрицы, выживальщики, хитрокручённые алчники, грубачи бандитосы, мозгоправы альтруистичные, мозгоправы алчущие, и прочее. Но основных групп две – болотники, то есть инертная масса, копошащаяся в своём болоте, и активники, небольшая прослойка, которая всегда рада затеять бузу, подлить керосинчика в огонь, бежать осваивать новые земли, подводные глубины и космос.
Всё было кодифицировано, каждое группе определены некоторые послабления в связи с «биологическими основами их жизнедеятельности, носящими врождённый характер и не поддающимися коррекции», то есть позволяли ворам немножко воровать, страдальцам немножко терпеть, но всё было расписано, за выход за рамки карали жёстко и неотвратимо. И система получилась на редкость стабильная, деструктивные энергии растворялись.
Пока мой напарник отчаянно торговался, я накоротке познакомился с Буром Котеусом. Он в поте лица трудился в должности ведущего кибермастера Главного познавательного концентратора – так называлась система определения Статуса. Это был вечно взъерошенный, худой, с курчавой бородкой тип. В его глазах горел огонь, который толкает людей в жерла вулканов и на баррикады. На его груди тревожно краснела положенная по общественному статусу эмблема активника мыслящего. Ну и что? Это же не активник бездумный или, что ещё хуже, активник животный. Мне тогда так по наивности моей казалось. Знал бы кто, как я ошибался.
Сперва он был не слишком расположен к общению, насторожен и колюч. Но постепенно мне удалось разговорить его.
- Я один из создателей системы Статуса, - поведал кибермастер, прятавшийся от всего мира в кажущихся бесконечными подвалах Главного познавательного концентратора, наполненных сюрреалистической электроникой. - И лучше, чем кто-либо другой знаю, что она не годится ни на что!
- Почему? – его слова обескуражили меня. - Ведь общество стабильно. Оно развивается.
- Стабильность – это что, какая-то самостоятельная ценность? Людей заперли в клетки их статусов. С одной стороны они там чувствуют себя уютно. С другой – вместе с ними мы заперли и созидательную энергию народа. Мы заковали её. Отняли у людей стремления к лучшему, к изменениям. Отняли право самим принимать решения. Самим обустраивать свои судьбы и судьбы окружающих.
- А человек имеет право обустраивать судьбы окружающих без их на то ведома? – поинтересовался я.
- Имеет. Если на то есть коллективная воля людей. Но это не у нас.
- Да, это вам демократия нужна, - усмехнулся я.
- А что это такое? – заинтересовался кибермастер.
- Власть народа. Когда управляют избранные народом. На основании голосования. Каждый гражданин – один голос.
Кибермастер ошарашено посмотрел на меня. На Мордории никогда не было ничего подобного. Самые затейливые властные структуры и невероятные законы были в изобилии. Но никто не додумался до такого, чтобы один гражданин – один голос, звучавший в решениях глобального масштаба.
- Потрясающе, - покачал головой Бур Котеус. - А можно поподробнее.
По мере моего изложения его глаза всё больше горели нездоровым блеском.
Сама идея заворожила его. Саморегулирующаяся низкоэнергетичная управляющая система, способная гармонизировать общество. Почему это прошло мимо его планеты? Это какие же райские кущи замаячили впереди! Переубедить его мне не удалось. Он стал одержимым. Он считал, что можно создать совершенное общество, всего лишь сформулировав на словах его основы. И тогда всё образуется само собой. И горько ошибался. Как и все, движимые благими побуждениями, но идущие кривыми дорожками…
Через несколько лет после того исторического визита наши учёные мужи объявили, что расход кристаллов мистериума оказался слишком велик. В исследованиях этого вещества достигнуто много, но предстоит достичь ещё большего. А поэтому пора снаряжать на Мордорию новую торгово-дипломатическую экспедицию.
Поскольку планета числилась проблемной, а мы с Абдулкаримом единственные из дипкорпуса Великого Предиктора побывали здесь, нам это дело и поручили.
И вот через пять лет я снова здесь. На планете произошло какое-то потрясение. Мир, и тогда казавшийся достаточно странным, вдруг понёсся вообще неизвестно куда. На него легла печать запустения. Это было заметно хотя бы по жалкому параду, от которого, я уверен, хозяева с удовольствием отказались бы, но он был вбит в межзвёздный дипломатический пакт, ратифицированный Мордорией. И соблюли туземцы протокол вовсе не из уважения, а для галочки.
- Роту почётного караула вы тоже взяли в аренду? – не выдержав, ехидно поинтересовался я.
- Ну как вы такое могли подумать! – возмутился титулярный бюрократ Лей Лютус. – В республике всеобщего сободоизъявления нет никаких пережитков, типа рот почётного караула. Это мы нанимаем в массовку студентов и людей, для которых не лишним будет заработать пару бронзовых штукляков.
- Потрясающе, - покачал я головой.
- Мы тоже вдохновлены нашими успехами! Ведь теперь на планете власть народа. А не проклятый Единый Статус. Мы избавились давно от родимых пятен, - воодушевлённо завёл титулярный бюрократ. – У нас всё новое. Общество. Люди. Названия.
- И как вы называетесь теперь? – спросил я.
- Демократура! – торжественно изрёк чиновник, и у меня почему-то земля качнулась под ногами…
***
Трёхкомнатные дипломатические апартаменты были теми же, что и в прошлый раз. Вот только куда-то делась мебель с позолотой и бронзовые дверные ручки. Теперь здесь царил незамысловатый спартанский быт – шкафы из фанеры и древесностружчатых плит, скрипящие стулья с продавленными подушками, метровый экран телевизора с паутиной трещин. И вместо мраморной ванной с восемью режимами вибраций и инфракрасным оздоровительным устройством был гофрированный шланг душа под потолком. А на стене рядом с вентилем висела пластиковая табличка, уведомлявшая, что солидарным голосованием городского Демократурата в целях оптимизации условий существования широких народных масс, уравнивания прав и борьбы с жизненными излишествами горячей воды нет и не будет.
Нам выделили самовозку – такой тяжёлый чёрный автомобиль, просторный, напоминающий земные лимузины пятидесятых годов двадцатого века. Мотор этого древнего агрегата вечно кашлял и не к месту глох. В салоне стоял запах картошки и самогона, на вопрос, откуда он взялся, водитель Тит Скотус как-то тупился и пожимал плечами – я не я и лошадь не моя. Похоже, он использовал машину в свободное время для работы на так любимых мордорианами пригородных земельных участках.
Титулярный бюрократ – восторженный, назойливый и вечно назойливо повторяющийся, как заезженная пластинка, по поводу ужасных старых времён и блестящих времён новых, проведя нас по нашим апартаментам, гордо произнёс:
- Скупо, с достоинством, высокодуховно, чтобы не отвлекать сознание гостей на неуместную роскошь быта. Так и задумано.
- Не то, что в старые времена Статуса, - кивнул я.
И титулярный бюрократ расцвёл. А бюрократ-новик – молодой, короткостриженый, в жёванном светло-коричневом костюме, с плутоватым взглядом профессионального шулера, всё время высматривающий что-то, будто надеясь найти то, что плохо лежит, неожиданно выдал:
- А зелёный диван всё-таки зря продали. На нем хорошо было духовно развиваться.
Заработав колкий взгляд начальства, он потупил взор и почтительно умолк.
В итоге местные дипломаты пообещали, что нас будут кормить по расписанию специально выделенные официанты и повара. А ещё - в ближайшее время нам устроят все необходимые официальные процедуры. Также предусмотрена обширная культурная программа. Но это всё будет завтра. А нам пора отдохнуть после тяжёлой дороги.
Титулярный бюрократ не соврал. Нас действительно кормили по расписанию – бородатый тип в мятом синем халате, похожий на медбрата из морга, привозил нам пищевые контейнеры. Еда была такая дешёвая, пропитанная синтетикой, что цыплёнка жареного в собственном соку от тунца под маринадом можно было отличить только по этикетке. Я с ностальгией вспомнил, как тут встречали пять лет назад хитрые чиновники, неустанно долдонившие о дружбе народов и обмене технологиями. Сейчас про технологии никто даже и не заикнулся…
На следующий день началась культурная программа. Нас сводили в унылый огромный бетонный куб, напоминающий древнюю атомную электростанцию. Это оказался музей Демократии. Экспозицию украшали унылые плакаты, фотографии. На самом видном месте в витрине красовалась ржавая фомка, которой в революционный год неизвестный герой взломал двери основного корпуса Информационного Концентратора, ознаменовав наступление новой эры.
Потом нас свозили в пару художественных музеев, большинство залов которых были закрыты на переучёт и ликвидацию излишков, как гласили таблички. Потом нам показали скалу, с которой сто двадцать лет назад сбросилась в море последняя королева Мордории.
Во время передвижений я засек за нами машины службы наружного наблюдения, что неудивительно. Было бы удивительнее, если бы за земными дипломатами не следил никто.
Между тем наши дипломатические дела не сдвинулись ни на сантиметр. Основное время мы были предоставлены сами себе и проводили его в скудно обставленных апартаментах. Пользуясь информационным проникателем, способным считывать любые электронные информационные потоки и передавать информацию непосредственно в сознание, я лазил по местным сетям, пытаясь понять, что тут происходит.
Выяснилось, что буквально через пару месяцев после нашего отлёта с планеты в народ хлынули идеи демократии и свободовластия. При этом как главный пример великих достижений на этом нелёгком пути приводилась процветающая Земля со счастливым свободным населением. Все эти идеи вызвали некоторый интерес и оживление, но до социальных потрясений было как пешком до Луны. Какие могут быть потрясения от сомнительных идей в обществе Единого Статуса? Да никаких!
Все так думали. Но идеи постепенно распространялись, захватывали и активников, и болото. А самой большой популярностью они пользовались у многочисленных страдальцев и претерпевших – те видели в подобной форме правления возможность вырваться из плена своего незавидного статуса. Вместе с тем бандитосы и другие грубачи относились к обещанным переменам с опаской – в Едином Статусе их всё устраивало.
Всем было понятно, что ничего не изменится, покуда существует Большой познавательный концентратор. А эта глыба была защищена от любых видов проникновения – будь то сетевые атаки или физический террор.
Через год Статус рухнул.
И пришла Демократура. А за ней и её близкий друг хаос.
И что здесь сегодня? Моё ощущение, что главным признаком нового общественного уклада было мельтешение. Все элементы некогда стройной системы, все люди-винтики, когда-то крепко вкрученные в свои пазы, теперь мельтешили без какого-либо видимого смысла.
В этом всеобщем мельтешении царили истерика и горлопанство. Какие то общественные движения, какие-то финансовые пирамиды росли как грибы. На митинги все ходили, как некогда на работу – с восьми часов и до пяти вечера. Все ставшие свободными от Статуса граждане чего-то хотели, о чём-то вопили, чего-то требовали. Они обижались на ущемления и одновременно ущемляли всех, кого могли. Едва не дошло до гражданской войны. Спасли врождённый пониженный уровень агрессивности населения, да ещё вернувшая былые позиции Религия равноудалённости - её постулатами являлись непричинение друг другу как зла, так и добра, поскольку это всё дело богов, и негоже простому смертному лезть в их епархию.
Да, задерживаться нам здесь не стоит. Надо побыстрее выполнить задание и лететь отсюда, присвоив минимум на двадцать лет миру статус изолированного. Мордория больна. И самое главное, она не примет внешней помощи. Нужно ждать, когда она самостоятельно переболеет и выздоровеет.
Если бы не мистериум, я бы лишней минуты здесь не провёл. Но невыполненное задание цепью повязало нас с этой планетой…
Ежедневно старший бюрократ заверял, что уже близко голосование по вопросу допуска нас в Ассамблею Демократуры для подачи верительных грамот.
В доступе к планетарному президенту нам было отказано сразу, и не без оснований. Верховные правители менялись здесь как перчатки, властью никакой конкретной не обладали и даже посольских грамот принимать не имели права. Как это при народном свободоизъявлении кто-то один узурпирует такой важный элемент власти? Только сообща. Только на Ассамблее. Только после всеобщего голосования.
Мне что-то не верилось, что это когда-то случится, и мы переступим порог этой самой Ассамблеи. Но я ошибся.
Однажды утром в нашем логове появилась вся наша свита – два бюрократа и шофёр. На заднем плане маячил официант в синем халате. Титулярный бюрократ Лей Лютус торжественно объявили, что Правая палата Ассамблеи готова принять нас.
И вот наша дёргающаяся фырчащая и всё норовящая всласть отдохнуть, а потому глохнущая, машина неторопливо проползла мимо стандартных серых круглых зданий в сторону Черепичного Города. Это был исторический центр с красными черепичными крышами, луковками куполов храмов и капищ, бесчисленными башенками с флюгерами. Там располагались все исторические здания, музеи, а также резиденции главы государства, а теперь и Ассамблея.
Ассамблея Демократуры насчитывала пять тысяч выборных парламентариев. Состояла она из двух палат: правая – палата народных трибунов, левая – палата сословных представителей. Что это за сословия никто не знал, потому что по ним никак не могли проголосовать.
Зал для дебатов располагался в краснокирпичной крепости и занимал целый этаж старинной водонапорной башни. Это высокое сооружение с ажурным шпилем было построено легендарным царём Гнидичем Пятым. А его отдалённый потомок Залипун Шестой Освободитель высочайше распорядился передать её появившемуся в эпоху его правления парламенту. Строители вмонтировали внутри винтовую лестницу без перил, разделили пространство на одиннадцать этажей и обустроили полукруглые комнаты, гордо названные залами.
На пороге такого зала заседаний меня посетили смутные сомнения
- Пять тысяч человек? – спросил я титулярного бюрократа. – Вы уверены, что они здесь уместятся?
- А что такого?
- Да сюда больше двух десятков не влезет.
- А больше и не бывает.
Там как в малом камерном театре на узорном паркете стояли ряды с красными мягкими креслами. А вдоль стен шли откидные стулья, которые предоставили в наше распоряжение. Так мы и расположились, прислонившись спинами к холодной стене. На возвышении стояла трибуна с микрофоном и массивным графином с водой.
- А полностью собиралась когда-нибудь уважаемая Ассамблея? – полюбопытствовал Абдулкарим.
- Один раз, когда раздавали удостоверения делегатов и талоны на бесплатное питание в ресторанах сети «Благоуханный жук», - хохотнул титулярный бюрократ. - Для этого арендовали стадион для собачьих бегов.
- Тот самый, где встречали нас?
- Любимое место. Честно говоря, за такие заказы хозяин бывает весьма щедр, - заговорщически подмигнул нам Лей Лютус. С каждым днём он расслаблялся всё больше, теперь уже постоянно забывал надевать галстук и форменную кепку с эмблемой дипломатической службы.
Вскоре начали собираться и рассаживаться по своим местам народные трибуны. В большинстве своём они были мрачные и сонные. Один тут же заснул, другой громко икал, а третий непонимающе оглядывался, будто хотел спросить, кто он такой и не по ошибке ли забрёл сюда.
Народные избранники были облачены в тоги белого цвета. Хотя по поводу цвета вопрос был спорный – у одних он давно стал серым, у других был разбавлен брызгами и потёками от вина и различных яств. Под тогами были модные нынче разноцветные костюмы – жёлтый пиджак, красные брюки. Шеи сдавливали золотые ошейники – такие в былые времена надевали на рабов, а сейчас они являлись отличительным признаком состоявшихся в жизни граждан.
Слова нам вопреки обещаниям титулярного бюрократа сразу не дали. Только время от времени проснувшиеся депутаты бросали на нас непонимающие взоры – мол, это кого сюда занесло?
Прошёл где-то час. Народные избранники за что-то голосовали, по-моему, не понимая, за что. Наконец вынырнул на трибуну титулярный бюрократ и завёл песню о межзвёздной дружбе свободных демократур. Как ни странно, тут произошло некоторое оживление, и со многих присутствующих даже сон слетел. Ведь вопрос – давать ли нам слово, вдруг стал камнем преткновения. Какой-то пожилой крючкотвор проел всем плешь, доказывая, что слово нам дать жизненно необходимо в соответствии с межзвёздным пактом, однако делать этого нельзя ни в коем случае в соответствии с принятым вчера Законом о борьбе с вредными насекомыми, но если взглянуть на последний прецедент в морском праве, то возможен и обратный вариант. После каждого его «можно» или «нельзя» проходило голосование. В результате пять раз голосовали, чтобы нас выслушать. И столько же – чтобы гнать в шею. Дискуссии становились всё жарче, хотя в их ходе предмет спора был окончательно утерян. Действо всё больше походило на консилиум в клинике для душевнобольных. Всё это затягивалось до неприличия. Мне очень хотелось сказать что-то весомое и резкое, но терпение – одна из добродетелей дипломата.
Наконец, поднялся народный избранник в залитой красным вином тоге, который до этого все время нервно смотрел на огромные, не меньше полутора килограмм, золотые часы с малиновым звоном, неумолимо тянущие его руку к полу – ничего не поделаешь, статусная вещь, приходилось страдать.
- Да пусть вверяют свои грамоты и делают, что хотят! – наконец гаркнул он неожиданно звонким и громким голосом. - Только нас не трогают!
- Кто за то, чтобы принять верительные грамоты? – осведомился старичок-крючкотвор. – Все за? Единогласно.
На этом официальная часть приёма официальной дипломатической миссии Земли была завершена.
- И что, теперь мы можем действовать уже в соответствии с планом – совместно с вами! – улыбался обрадованный Абдулкарим, когда мы шли от водонапорной башни к воротам крепости. - Прорабатывать соглашение и торговые нормативы.
- Ну, конечно! – расплылся в искренней улыбке титулярный бюрократ. - Завтра и начнём! Прямо с раннего утра, в девять часов. Агрессивно так! Напористо! С задором!
Он победно сжал кулак…
***
В девять часов титулярный бюрократ не объявился. В десять тоже.
- Ай, обманщик какой нехороший! - причитал Абдулкарим, уже настроившийся на торговлю, предвкушавший окунуться в родную среду.
- Подождём? – спросил я.
- А куда нам деваться?.. Но он необязательный человек, да!
И Абдулкарим погрузился в свою зачитанную до дыр книгу «Банда Бешенного снова в строю» 1997 года выпуска, в мягком бумажном переплёте, не раз реставрированную. Пока я не увидел это произведение, не верил, что такое буйство слов и мыслей вообще могло быть издано на бумаге. Магистр торговой линии таскал эту раритетную книгу с собой по всей Вселенной, не в силах расстаться хоть на день, и время от времени возобновлял в памяти избранные фрагменты.
Уже третий год любимым увлечением Абдулкарима являлись низкопробные русские романы конца двадцатого века. Для него эта бульварщина была наполнена сладостной романтикой битв и свершений, как повествования о гордых пиратах и благородных рыцарях. Он с замиранием сердца читал былинные сказания о «крутой братве», жестоких «стрелках», «разборках»», неправедных «правилках», горячих от погонь лошадиных крупах, то есть, извините, капотах бензиновых машин, о запахе пороха и вкусе крови поверженных «врагов-отморозков». Какая поэзия слов! Да это просто песня подвигов и свершений! Абдулкарим любил эти легенды даже больше, чем сказки о древнем Востоке и верблюжьих караванах, которые водили его предки.
Не образумило его даже торжественное открытие год назад в Москве стопятидесяметрового памятника-стелы жертвам криминального террора прошлых веков. Я на всё это смотрел снисходительно и даже с долей иронии. Каждый человек просто обязан иметь свою сумасшедшинку.
В первом часу появился бюрократ-новик Гай Копытус, сытый, довольный, с ароматной дымящейся синтетической палочкой в зубах. На вопрос, почему он один и где его начальник, забубнил что-то невразумительное. Нетрудно было догадаться, что он обязан соврать, но врать и выгораживать своего шефа ему до смерти неохота, зато хочется его, родного, подставить по полной.
В общем, из путанных объяснений я понял, что Лей Лютус исчез по своим личным делам, оставив всё хозяйство и гостей на своего заместителя. Ну и ладно, главное, чтобы дело шло.
- Но водитель на месте, - подобострастно объявил бюрократ-новик и добавил: – И машина…
- Что?
- Тоже на месте. Всё в порядке. Я сделаю всё. Мы вместе с вами перетряхнём болото бюрократии! Заставим работать сановных бездельников, которые ещё не поняли, что пришли новые времена!
Его пафос был восхитителен, только глаза он продолжал воровато прятать.
Мы отбыли в дипломатическое ведомство. И через полчаса наша машина приткнулась на заставленной стоянке перед стеклянной тридцатиэтажной высоткой с огромным зонтиком на крыше.
Рядом с массивными вращающимися стеклянными дверьми на стене висела невзрачная скромная медная табличка «Объединённая служба дипломатии и сельского хозяйства Мордории». Зато налепленные бессистемно на фасаде здания с первого и до последнего этажа вывески фирм и компаний, арендовавших здесь помещения бессистемно, были донельзя яркие, вычурные и нахальные.
Злобный плюгавенький вахтёр с древним дисковым автоматом на плече не хотел пускать в здание ни нас, ни бюрократа-новика. Пока он переругивался с нами, какие-то подозрительные типы валили мимо него толпой, без всяких документов. Один раз даже пронесли банкомат с вырванными проводами.
Наконец, мелкий инцидент был улажен после долгих звонков и согласований. И мы направились через просторный холл с зеркальным полом к лифту, который вот-вот вознесёт нас к долгожданному руководителю дипломатического сектора.
Пока мы поднимались в переполненном лифте, стоящим по пять минут на каждом этаже, секретарша руководителя сектора, которая согласовывала наш проход в здание, успела получить новую информацию. Так что, едва мы перешагнули порог приёмной, она уведомила нас, что её любимого шефа, будь он проклят, только что уволили, так что теперь он не нужен ни нам, ни ей. Тут из кабинета как-то очень скромно и осторожно вышел низкорослый, похожий на гриба боровика грустный субъект и принялся отвёрткой выкручивать болты, крепившие на стене бронзовую табличку с надписью «Прима-бюрократ Дипломатического сектора Куб Болтологус».
- Что нам теперь делать? – поинтересовался я у бюрократа-новика, когда мы вышли в заполненный беспорядочно мечущимся народом коридор.
- Бороться и искать! – воскликнул радостно Гай Копытус. - Мы пробьём эту стену!
И он с энтузиазмом начал водить нас с этажа на этаж, из кабинета в кабинет, где по его словам обитали чиновники, ответственные за решение проблем межгалактического сотрудничества.
В большинстве помещений вообще никого не было. В остальных высокомерные чиновники требовали каких-то бумаг, подписей, печатей, после чего они рассмотрят вопрос в установленные сроки – от недели до года, и дадут ответ, если сочтут нужным. Наш дипломатический статус вообще никого не впечатлял!
Господи, ещё ни в одном мире я не видел, чтобы так обращались с посланниками Земли. Бывало, нас пытались захватить в заложники, убить, жечь на кострах. Пробовали даже напасть на звездолёт. Но такое презрительное равнодушие – это было впервые!
- Ай, шакалы, - только качал головой впечатлительный Абдулкарим. – Аллах вас наказал – лишил человеческого образа!
На следующий день бюрократ-новик появился в десять часов. Сообщил с немножко поблёкшим оптимизмом, что нас ждут – запланирован приём на одиннадцать часов в одном очень влиятельном ведомстве.
Пока доехали до стеклянной высотки, выяснилось, что Департамент галактических контактов уже успели расформировать, а будет или нет новый – неизвестно. Точнее, он будет обязательно, потому что так положено, но для этого нужно проголосовать в курирующих советах при Ассамблее, а это процедура долгая и нервная, очередь там длинная. К тому же кабинет руководителя Департамента уже сдали в аренду фирме, занимавшейся разведением гастрономических насекомых. Так что нам посоветовали приходить в следующем году. А лучше через год.
- Ничего, есть ещё пара учреждений, которым небезынтересна судьба межзвёздных дипломатов! - изрёк бюрократ-новик перед тем, как оставить нас в нашей резиденции. – Буду завтра в девять.
Он действительно, как и обещал, появился в девять и сообщил угрюмо:
- Сегодня водителя нет. Опять сломалась машина. Старая жестянка, только под мусорный бак её использовать!
- Пойдем пешком. Возьмём такси. Нам уже наплевать на наш статус и положенные ему привилегии! Но дело должно сдвинуться с мёртвой точки! – отчеканил я так холодно и сурово, что бюрократ-новик привычно спрятал глаза.
Мы решили пройтись пешком, потому что с утра дороги были запружены и образовались глухие пробки, в которых можно стоять часами. Вообще, обращало на себя внимание огромное количество самовозок, появившихся в столице Мордории Большом Мордополисе по сравнению с прошлым нашим визитом. Машины заполнили все улицы, сожрав детские площадки, зелёные насаждения, хлипкие памятники культуры, изничтожив велосипедистов, поборов свежий воздух, покромсав тротуары и определив пешеходов в граждан третьего сорта. И это при том, что общественные электробусы, монорельсы и спутники ветшали и, казалось, доживали последние годы. При этом часто застывшее железное море просто не двигалось. У меня сложилось ощущение, что водители и пассажиры по непонятным соображениям просто жили в этих тесных жестянках, в бензиновой гари и пыли. Что-то мистическое было в этих толпах живых людей, как консервы запаянных в жестяные коробки. Просто какое-то всеобщее помешательство. Казалось, что самовозки – это какое-то воинство, захватившее город и обязавшее людей служить ими.
Пешком мы добрались в три раза быстрее, чем на машине. И погрузились в привычную нам неразбериху. Бедных инопланетных дипломатов чиновники с неугасимым азартом продолжали футболить из кабинета в кабинет. Большинство вообще не понимали, кто мы такие и зачем нам нужна согласительная комиссия с представителями заинтересованных ведомств по детальной проработке торгового и дипломатического взаимодействия.
В каком-то сером сюрреализме потекли наши последующие дни. Мы приходили в опостылевшее здание-стекляшку и пытались решить проблему создания комиссии. Однако пройти инстанции в бюрократическом аппарате в состоянии реорганизации оказалось задачей неподъёмной. Так, для решения самого плёвого вопроса была необходима виза третьего подотдела, который был реорганизован в четвёртый, а четвёртый ещё не имел права подписи. А служба, которая должна завизировать документ, вообще пока не создана. И так во всем. Не говоря уж о том, что застать нужного сотрудника на рабочем месте было проблематично. В общем, всё шло по заколдованному кругу.
Между тем наша свита таяла. Титулярный бюрократ так и не объявился. Исчез с концами и шофёр с машиной.
Подпоив отличным коньяком с Земли бюрократа-новика, мы развязали ему язык. Узнали, что водитель и титулярный бюрократ на самом деле договорились возить на служебной машине разведённый этиловый спирт из зоны химического бедствия – там рванул фосфатный комбинат, но остались спиртовые производства, распродававшие товар по смешным ценам.
После этого откровения Гай Копытус слезливо и пьяно стал умолять нас отпустить и его, потому что у него наклёвывается хорошее дельце, которое нужно обязательно провернуть, потому что когда все что-то проворачивают, кроме него, то он чувствует себя ущербным, ему хочется залезть в петлю.
Мы пообещали подумать, если он пробьёт бюрократическую стенку и создаст комиссию по координации, а также подскажет, как нам договориться по мистериуму.
Бюрократ-новик клятвенно пообещал всё устроить. Тут была традиция – чем горячее клятвы, тем быстрее и с большим удовольствием они нарушаются. Так что он исчез через два дня, даже не предупредив нас.
Потом куда-то запропастилась обслуга, доставлявшая нам в апартаменты неудобоваримые блюда. Нас это не задело – мы все равно питались синтетическими запасами с нашего звездолёта.
Последней растворилась во тьме контрразведка. Она сперва интересовалась нами настолько, что приставили скрытых соглядатаев, но однажды оперативники куда-то испарились. Как выяснилось позже, их увлекла активная делёжка рыбной плавучей базы в Холодном море, и им было не до каких-то потенциальных шпионов и диверсантов с дипломатическим статусом. Контрразведчиков, как и всех на этой планете, меньше всего в жизни интересовали их непосредственные служебные обязанности.
А мы всё обивали и обивали пороги. Не раз побывали в министерстве добывающей промышленности и лингвистики. Потом отправились в Совет по компьютерным производствам и дошкольному воспитанию. Поначалу нас удивляло, почему такие разные сферы сводятся в одно ведомство. Оказалось, что из-за тотального урезания финансирования богатые конторы соединяли с теми, которые обречены на голодную смерть, чтобы была взаимная поддержка в рамках одного учреждения.
Толку от наших блужданий не было никакого. Экономический сектор Правительства вообще экономикой не занимался, а занимался распродажей оставшихся государственных активов, и таких заковыристых слов, как мистериум, там не слышали. Геологическая служба скончалась. В Секторе недр и залежей нас видеть не хотели. Апелляции к вышестоящему руководству не помогали. Угрозы доложить лидеру государства не значили ничего, поскольку никто не знал, кого на прошлой неделе избрали на эту должность, а в Ассамблею было не пробиться. Все наши усилия растворялись, уходили, как вода в песок.
- Почтенный Александр, неужели в них не живёт даже грамма уважения к нам? – вопрошал Абдулкарим, когда мы оставались вечером наедине в апартаментах.
- Думаю, им просто плевать, - устало отвечал я.
- Ну почему?
- Потому что за наплевательство никто им ничего не сделает. И почему бы не плевать, если это безопасно, а порой и просто приятно?
- Чтоб на них тоже так плевали!
- Плюют, уверяю тебя. Об этом не беспокойся.
Потом нас выкинули из дипломатических апартаментов, потому что управляющий делами дипломатического ведомства под шумок сдал помещение элитному борделю. А нам предложили пожить в подвале стекляшки Дипломатической службы, как раз рядом с подпольным складом резиновых игрушек. Зелёные и красные слоники и зайчики там валялись на полу в коридоре, и вид их был страшен – интересно, какие дети вырастут среди таких предметов. Ещё там стоял жуткий химический запах. Естественно, от такого жилья мы отказались. И пришлось снимать номер в некогда фешенебельном отеле «Падение Статуса», раньше это была «Мордорская акация».
Позолоченную деревянную мебель в отеле заменили на алюминиевую, хрустальные люстры - на матовые плафоны, а настенные росписи закрасили болотной зелёной краской во исполнение «Постановления о борьбе с эстетическими излишествами». Несмотря на запустение, цены на номера в отеле были запредельными. Но уж чего, а средств у нас было предостаточно. В звездолёте лежало несколько тонн золота в брусках, имеющих хождение на этой планете. В условиях обрушения бумажных и электронных средств платежа за вожделенный жёлтый металл мы могли безболезненно скупить половину Мордополиса.
Неожиданно объявился как ни в чём не бывало титулярный бюрократ Лей Лютус - довольный, лоснящийся. Видимо, операция со спиртом удалась. Правда, он был без шофёра и машины. Заверил, что знает о наших трудностях. Посетовал, что нам пока не выделили необходимых бюджетных средств – ведь на приём инопланетных делегаций предусмотрены значительные суммы. Но сейчас вопрос вынесен на голосование профильного совета, который всё никак не может набрать нужный кворум.
- Это демократические процедуры, вы же понимаете, - изрёк Лей Лютус важно и как-то очень подозрительно. - За это мы и сражались на баррикадах!
Про то, на каких баррикадах он лил свою чиновничью жиденькую кровь, я не знал, но его уверенность в своих словах внушала трепет. Так что даже не захотелось задавать уточняющие вопросы о выделяемых средствах. Это удовольствие я оставил на ближайшее будущее, решив затеять небольшой шантаж.
Однако титулярный бюрократ не дал нам поиграть с ним в подобные игры и опять исчез. А мы остались полностью предоставленными сами себе. О нас забыли. Просто забыли.
Первоначально наше прибытие на планету вызвало некоторый ажиотаж. Мы несколько часов продержались на первых полосах газет, информресурсов и в прайм-тайме телепрограмм. А потом подоспели новые важные события. Среди них нападение северного плотоярика на геологическую экспедицию, когда было сожрано два геолога и пять местных наёмных подсобников. Создание клуба миллиардеров-разрушителей, провозгласивших курс на депопуляцию населения и мечтающих оставить на планете пару тысяч себя, чтобы на сотни километров ни одной посторонней морды, а обслуживали бы их роботы. Они надеялись с помощью инвестиций в СМИ убедить население в благостности и прогрессивности подобных планов и добиться их одобрения на всепланетном референдуме…
В отеле было шумно. На площади прямо под нашими окнами не первый год гремел бессменный митинг презрения к Статусу и приветствия свободовластия. Дело даже не в том, что там собирались возбуждённые толпы. Просто они уже несколько лет, ни на секунду не запнувшись, орали хором «Долой Статус», хотя по идее уже должны были подзабыть, что это такое и за что его надо ненавидеть.
От этого вечного шума мы съехали на отдельную виллу в закрытом элитном посёлке на вершине нависшего над темной океанской гладью утёса. После того, как местная охрана, которой мы отказались платить вдвое больше положенного, обчистила дом, мы запустили автономных пчёл-микростражников, моментально отваживавших всех незванных гостей. Теперь у нас был свой собственный дом. Что виделось уже необходимостью, потому что миссия грозила растянуться на неопределённое время.
Вечером, пытаясь перевести дух, мы, сидя на веранде и поцеживая местное слабое черничное вино, обсуждали перспективы. Стало окончательно ясно, что с государственными структурами каши не сваришь, и спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
- В результате успешных демократических реформ на Мордории государственные структуры парализованы, деморализованы и бесполезны, - отметил я очевидное. - Пытаться решить проблему коррупционным путём не имеет смысла, поскольку никакие решения тут не выполняются даже за деньги. Остаётся надежда на частные коммерческие структуры, поскольку они аккумулировали в себе наиболее предприимчивую и активную часть населения.
- Истина глаголет твоими устами, почтенный Александр, - Абдулкарим как на Коран положил руку на томик «Банда Бешенного снова в строю» и торжественно проговорил, вспоминая литературные уроки данного произведения: - Давай сами, без этих чепушил тряхнем местный козлячий заповедник. Замастырим с барыгами такую тему, с которой они не спрыгнут!
- О как! - поражённо произнёс я.
- И никак иначе!..
***
Я стоял на балконе и оглядывался окрест себя. С балкона нашей виллы открывался благостный вид на весь залив Мордополиса.
Склоны спускающихся к океану гор были плотно застроены стандартными домами-кольцами, которые как сорняки проросли везде. Это последствия строительного бума времён Статуса, когда автоматизация сельского хозяйства и промышленности выдавила в большие города миллионы людей, и им всем понадобилось дешёвое доступное жильё.
Справа была видна бухта, где располагалась база военно-морского флота. Из воды выглядывало несколько остовов и мачт затопленных кораблей. Но некоторые оставались на плаву, встав на прикол у причальных стенок. По специфическим округлым очертаниям я узнал монитор, участвовавший в памятном мне параде. Мне вспомнился адмирал, который показывал на него и горделиво, с пафосом, вещал:
- Это залог единства и стабильности нашей страны! Всей нашей планеты! Благословенной Мордории!
Видел я этого адмирала недавно в сети. Он умудрился приватизировать родной линкор, успешно продал с него всё годное к употреблению, а теперь пилил части бронированного корпуса на металлолом, когда возникала необходимость в деньгах. В Мордополисе имелась гильдия военных приватизаторов. Лучше всего чувствовали себя танкисты – их товар пользовался большим спросом, особенно у провинциальных банд, по договорённости с Ассамблеей Демократуры исполняющих властные полномочия в отдалённых регионах. Вообще планете крупно повезло, что ядерное оружие было уничтожено ещё до прихода Демократуры – страшно представить, как бы его могли использовать бойкие и жадные военные приватизаторы.
- Позорный ишак – вот твоё истинное имя! Ты растоптал мои надежды и теперь надеешься на вознаграждение! – возмущённо горланил в зале Абдулкарим, с кем-то горячо выясняя отношения. – Никогда мои глаза больше не будут видеть твой наглый лик!
Он с головой погрузился в коммерческую деятельность. И ощущал себя полностью востребованным – знакомился с купцами и торговцами, ему что-то обещали, он обещал. И он всё больше смахивал не на Мастера межзвёздной торговли Земли, а на хитрого торговца с восточного базара прошлых веков.
Я оторвался от созерцания окрестностей, прошёл к себе в кабинет на втором этаже и влез в информационную сеть. Меня восторженно оповестили, что затонувший месяц назад в Жёлтом океане пассажирский лайнер неожиданно нашёлся в качестве плавучего борделя на Северных островах. Что вчера Мордорию едва не задела залётная комета, но средства противометеоритной обороны не сработали, потому что базовые радиолокационные конструкции давно сданы на цветной металл.
- Какие кометы? Вы хотите оставить нашу промышленность без нужного ей как пища металлического сырья? – грозно возмущался в прямом эфире глава противокосмической обороны.
Очередную финансовую пирамиду, которая не так давно обанкротилась, её основатель объявил политической партией, а все попытки его уголовного преследования заклеймил как политическое давление и возврат к кровавым временам Статуса.
Четвертая власть, будучи самой крикливой из всех ветвей власти, во весь голос устами публицистов, журналистов и телеведущих причитала, что, так как она все-таки власть, ей положена вооружённая составляющая - скромная, не больше двух бронетанковых дивизий.
На выходные в Мордории было назначено двадцать шесть референдумов. Теперь каждый гражданин имел электронный наладонник, в который прошита функция общественного голосования - вещь необходимая во времена, когда политическая жизнь бурлит адским варевом, а страсть к референдумам давно приобрела болезненный характер. Только считать голоса обычно забывали, и результаты рисовались на глазок или по внутреннему убеждению счетоводов, что было, в принципе не так и важно, потому что всё равно выполнять эти решения никто не собирался. Ведь поспевали новые референдумы.
Главное не результат, а суета. Это было основой текущего момента. Суета по любому поводу и вокруг всего. Чтобы с криком, с группами активистов, волонтёрами и массовкой, чтобы до дрожи в коленях, до мурашек по коже.
Новости я пропустил мимо ушей. Меня сейчас интересовало другое. Как достать мистериум. И как понять, что же произошло на Мордории. Откуда тут движение демократии? Почему рухнул Статус?
Мои исследования шли ни шатко, ни валко. Точнее, вообще никак. За пять лет история была переписана не менее десятка раз, так что всё запуталось окончательно, необходимы были систематические масштабные раскопки нанесённого информационного мусора.
Одно было очевидно. Пять лет назад единая социально-кибернетическая система «Статус» неожиданно для всех отключилась. Притом в один миг. А за ней приказала долго жить и вся система управления, основанная на ней. Но как так произошло, что суперзащищённая, недоступная внешним воздействиям компьютерная цитадель пала?
Было несколько легенд. Официальная гласила, что воодушевлённые образом светлого будущего борцы за демократию штурмом взяли здание Главного познавательного концентратора и, не жалея крови, уничтожили инфернального технологического монстра. При этом погибло пятеро героев, да останется их память в веках.
Неофициальная версия событий была несколько другая – когда всё начало накрываться, эти пятеро первыми ворвались в здание и были раздавлены, когда пытались выбить кувалдой и снести на металлолом опорную колонну из ценного медного сплава, поддерживающую тяжёлый навесной потолок.
Были и другие варианты. Тайный заговор. Инопланетное вторжение. Гнев Божий…
- Поехали, - объявил вошедший в кабинет Абдулкарим, весь светившийся от счастья. – Я нашёл людей, у которых есть мистериум.
И мы опять отправились на очередную встречу. Во дворе для этих целей нас ждала машина, приобретённая нами для передвижений по отдалённым окраинам Мордополиса и окрестностям. Мы даже зарегистрировали её в дорожном управлении. Чиновник долго лазил по каталогу, смотря к какому разделу отнести нашего стального Росинанта. «Самовозки – бензиновые статус-класса «фейерверк и шампанское», быдлокласса «сделай сам» и массового класса «скука и тоска». Такова была официальная классификация самобеглых повозок, но чиновник объявил, что имеет место казус – мы инопланетные подданные, а классификация введена для местных жителей, поэтому зарегистрировать транспортное средство он никак не может. Вернулась к нему логика после того, как мыслительные способности были подстёгнуты кусочком драгоценного металла. И мы стали обладателями самовозки класса «Фейерверк и шампанское» ярко-синего цвета, всей в затейливых узорах. Купили мы её, дабы производить впечатление на партнёров. И производили. Два раза эти самые партнёры, которых Абдулкарим отыскивал чёрте где, пытались нас ограбить и завладеть роскошной самовозкой, что выглядело и смешно, и грустно.
Воодушевления Абдулкарима по поводу нового рандеву я не разделял. За последние две недели у нас были десятки подобных пустых встреч.
Желающим иметь с нами дела не было конца и края. В Мордополисе все жители неустанно крутились, как динамо-машина, чего-то кому-то пытались впарить, где-то чего-то стащить и при этом не делали ровным счётом ничего полезного. Экономика трещала по швам, инфляция сменялась дефляцией и наоборот, производство падало. Спасало, что большинство заводов работало автоматически, равно как присутствовала и автоматизированная логистика, так что угрозы продовольственного и товарного голода пока ещё не было.
Общаясь в поисках мистериума со многими местными торговцами, Абдулкарим был удивлён, как наивно, беззастенчиво и, главное, порой в убыток себе они хотят облапошить своих партнёров. Это уже был условный рефлекс, выработанный после краха Статуса - все пытались надуть всех.
В ходе нашей поначалу бурной коммерческой деятельности мы не только не смогли купить ни грамма мистериума, но и потеряли немало золота. Впрочем, это заботило нас меньше всего, поскольку на Земле после внедрения технологий холодной трансмутации элементов стоимость драгоценных металлов стала сравнима с ценой кирпичей или навоза.
- Опять обманут, - сказал я, заводя архаический бензиновый двигатель и трогая машину с места.
- Не обманут, - уверенно произнёс Абдулкарим.
- Почему? – не понял я.
- Должен же быть хоть кто-то, кто нас не обманет. По теории вероятностей.
- Она тут не действует, - я наддал газу, и машина, задев бортом разросшийся кустарник, выехала на дорогу.
- А что действует?
- Теория хаоса.
Оказался прав опять я. Нас снова обманули.
Мистериума у потных жуликоватых пройдох, ждавших нас в затрапезном кафе синтетического питания в центре города, не было, они не знали, где его искать, но искренне готовы были продать его нам, если мы сделаем предоплату двадцать процентов. От какой суммы? Разве это так важно? Чем больше, тем лучше. И обязательно двадцать процентов.
- Воры, кидальщики, фуфлыжники! – после встречи взволнованно костерил партнёров Абдулкарим малопонятными словами, подчерпнутыми из малопонятных мне книг…
Не желая сдаваться, мой товарищ снова дни и ночи напролёт проводил со справочником коммерческих организаций и обществ коллективной безответственности, обзванивал номер за номером, спрашивал, спорил, доказывал, а потом снова вздыхал: обманщики, совсем совести нет.
А я продолжал лазить по информпотокам.
Мне не давал покоя вопрос, кто же накормил Мордорию всеми этими идейками о Демократуре. Было у меня одно предположение, но оно нуждалось в проверке.
Неожиданно, перелопатив тонны информационной руды, я выкопал неогранённый драгоценный камень - ранний документ воцарения свободовластия. Это была одна из первых листовок-деклараций, которую неизвестные революционеры кинули в сеть и оклеивали стены в подземке ещё до того, как рухнул Статус.
Смысл был обычный: дадим народу самим решать, кем им быть, а не перепоручим это бездушной кибермашине. Раскрепостим народные массы. Дадим им свободу статуса, голосования, митингов и собраний.
И тут меня укололо. Наверху простенький логотип - крылья и нимб. А над ним написано «Демократия».
Только написано оно по-русски. На языке, который на Мордории никто не знал.
- Бур Котеус, гад же ты эдакий, - прошептал я.
Так и думал, что без ведущего кибермастера Главного познавательного концентратора Статуса здесь не обошлось…
***
Искусственный интеллект нашего звездолёта сделал поразительное открытие. Он провёл исследования массивов данных, до которых дотянулся сканерами, и огорошил нас: все группы статуса, которые были ранее официально прописаны, остались в том же состоянии. Равнодушники и болотники-массоиды - в безучастном большинстве. Прозябальщики прозябали. Узурпаторы угнетали. Мошенники мошенничали. Претерпевшие претерпевали. Обманутые обманывались. Но упали все тормоза, потому что ничего прописано не было, и каждый творил всё, что хотел, уже вне каких-то рамок. Грубачи бандитусы бесчинствовали. Бюрократы правили не так, как надо, а как им захочется. Взяточники брали взятки до той поры, пока не надрывались.
Ну а у нас прибавилось забот. Теперь мы искали не только Мистериум, но и кибермастера Бура Котеуса, являвшегося ключом к происходящему на Мордории.
Благодаря нашим продвинутым технологиям мы имели доступ практически ко всей информации в электронных сетях, да только толку от этого особого не было. Что касается мистериума, то работы по нему проходили до падения Статуса по разделу ограниченного доступа, в открытую сеть не выкладывались, а после произошедших перемен эта тематика, как и многие остальные, не имевшая прямого отношения к жратве, зрелищам, шмоткам и самовозкам, и не обещающая мгновенных сказочных прибылей, оказалась заброшенной. Наука и прорывные технологии переживали не лучшие времена. Трудно познавать вечность и творить будущее, когда все живут одним днём и заняты суетой и мельтешением. Так что о Мистериуме мы ничего толком не узнали.
С кибермастером дела обстояли не лучше. Адресные, налоговые и прочие базы данных, учитывающее население, за последние годы или устарели в стремительно меняющемся мире, или были преднамеренно запутаны с целью махинаций с недвижимостью, налогами и общественными фондами. Найти там нужную информацию оказалось просто невозможным.
Жалкие попытки задействовать кого-то в исполнительных органах окончились крахом – теперь в Дипломатическом секторе нас вообще с трудом вспоминали.
Однажды Абдулкарим, важно выпятив губу, взял со стола в центре зала книгу «Банда Бешенного снова в строю» и заговорщически произнёс:
- Уважаемый Александр, постигая мудрость прошлых веков легко найти ответы на казавшиеся неразрешимыми вопросы.
- И какую мудрость веков ты здесь подчерпнул? – кивнул я на книгу, которая, как ни странно, являлась для нас вполне успешным справочником по местным реалиям. - Неужели узнал, кто нам поможет?
- Здесь всё есть. Нам помогут, - он напрягся и выговорил по складам трудные для произношения слова, - продажные менты.
- Кто?! – изумился я.
- Представители правоохранительной системы, которые имеют слабость торговать своим служебным положением для решения проблем частных лиц, как правило, в противоправном ключе.
- Во как. Только этих твоих ментов здесь нет.
- Ну пусть они называются стражами общественного спокойствия. Сути это не меняет.
На следующий день мы отправились в ближайший участок. Я помню это место ещё с прошлого визита на планету - во времена Статуса тут было унылое казённое здание, перед которым стояли несколько задрипанных самовозок с надписью «Городская стража». Теперь нашим глазам предстало процветающее учреждение. Пыльные мутные стекла заменили зеркальные витрины, фасад приобрёл весёлый голубенький цвет и был в местных традициях тщательно украшен народными орнаментами и надписью через все здание «Демократура – это мы!» А на стоянке застыло в ожидании несколько статусных самовозок, разрисованных затейливыми жанровыми картинками из жизни стражей.
На входе нас встретил мрачный дежурный, похожий на дикого пещерного человека.
- Чё, претерпельщики? – зарычал он. - Обокрали, ограбили? Тогда не по адресу – здесь не подают!
- У нас коммерческое предложение к руководству.
Тут же на лице дежурного появился оскал, долженствующий означать угодливую счастливую улыбку.
- Ну конечно, уважаемые сограждане. Нет таких препятствий, которые бы не преодолела доблестная стража!
Текст был заучен, произносил он его с трудом, героически напрягая заржавелые мозговые извилины.
Тут же появился говорливый живчик в отутюженной форме, представившийся маркетинг-офицером. Убедившись в нашей платёжеспособности – продемонстрированная пара золотых слитков произвела на него самое благоприятное впечатление, он расшаркался и потащил нас прямо к начальнику.
В приёмной нас напоили горячим отваром, накормили печеньем, мы изучили журнал с прайс-услугами, после чего появился сам начальник участка, сияющий, как начищенный медный пятак:
- Что изволят сограждане? Не можете взыскать долги? Замучили конкуренты? Не дают жить назойливые соседи? Теперь это не ваши проблемы, а наши!
Как же у них от зубов всё отскакивает. Стражи основательно перестроились – этого не отнять. Судя по всему, над ними отлично поработали маркетологи-рекламщики.
Приход Демократуры ознаменовался с одной стороны мощным криминальным взрывом, а с другой – нереальной расслабленностью правоохранительной системы. Если при Статусе согласно руководящим директивам стражи из кожи вон лезли, чтобы обеспечить покой и порядок на улицах, рост преступности вызывал разносы и даже отставки руководителей, то теперь они объявили, что главная их задача – охрана закона, а законы стали такими запутанными и неконкретными, что охранять при их помощи порядок невозможно. А на нет и суда нет. Так что стражи отлично себя чувствовали. И если сперва они ещё немножко стеснялись и по инерции чего-то боялись, и даже содрогались от мысли, что однажды вернётся система Статуса, и тогда малым никому не покажется за то, что наворочали в государстве, то со временем фантомные боли и тоталитарные страхи прошлого исчезли. И теперь подразделения стражей общественного спокойствия развернулись вовсю. Они бойко продавали патенты на правоохранительные услуги всем, кто заплатит, именуя это добровольным содействием правопорядку, публиковали в прессе и сети красочные рекламные предложения с ценниками на свои услуги, в то время как бесплатно отказывались даже отвечать на телефонные звонки.
- Так кого вы желаете поставить на место? – спросил нас начальник участка.
- Нам нужно кое-что найти, - произнёс я.
Улыбка начальника стала ещё шире, но как-то поблекла. Ясно, местные сыщики любят не искать, а ставить на место. С другой стороны, за деньги, которые мы пообещаем, они будут землю носом рыть. Я представил, как сорвутся со стоянки оперативные машины, как продвинутые кибернетики влезут в закрытые базы данных, как полетят во все края и веси Мордории грозные ориентировки. Такие деньги ведь на кону!
Улыбка стража, выслушавшего подробно наши пожелания, стала совсем кислая, но снова засияла, когда на стол лёг щедрый аванс. От избытка чувств начальник даже написал расписку - «в качестве спонсорской помощи получено двести сорок грамм жёлтого металла, поименованного просителями спонсорской помощи как золото».
- Всё верно? – спросил он.
- Верно, - кивнул я.
Начальник участка со всей дури бахнул бронзовой печатью по бумаге, дал нам второй экземпляр и сказал:
- С этого момента ваши проблемы на наших плечах!..
***
Если наши проблемы и лежали на плечах стражников, то тяготили их не слишком сильно – то ли плечи были слишком могучими, то ли ноша всё больше неподвижно лежала на Земле. Из участка нам ежедневно присылали отчёты такой эталонной бравурности и пустоты, что я понял – ничего не делается вообще.
- Как говорится, нельзя складывать яйца в одну сумку, - ознакомившись с очередным таким опусом, наставительно изрёк Абдулкарим.
- В корзину, - поправил его я.
- Да хоть в нагрудный карман.
- И что говорит твой свод мудрости? – кивнул я на его любимый криминальный роман, лежащий на столе.
- Что нужно задействовать всех.
- Кого ещё?
- Братву, - с придыханием произнёс Абдулкарим сладкое слово…
Грубачей бандитосов оказалось найти почти так же просто, как и участок стражи. В сети и газетах были указаны адреса, номера контактных телефонов, а также перечень услуг с оговоркой «цены обсуждаются при личной встрече».
Со стражами у лихих ребят порой была конкуренция на одном поле. Иногда бандитосы начинали демпинговать, после чего спецподразделения общественного спокойствия проводили карательные акции в проблемных районах, анонсируя непримиримое наступление на гидру преступности и анархии. И бандитосы сдавали назад. Из-за этого недопонимания лиходеи вообще бросили публиковать ценники, опасаясь нервной реакции со стороны «верных защитников демократуры».
Приём населения и клиентов грубачи бандитосы вели в городской бане, где предавались, как и положено по статусу, пьянству и разврату. И мы отправились туда.
Города Мордории были построены все по одному стандарту ещё во времена тотального планирования. В большинстве населённых пунктов тогда выросли кольцевые серые, в двадцать пять этажей, с бойницами окон, без архитектурных излишеств, неприглядные строения. Их круглые дворы в основном занимали скверики, детские площадки. С пришествием Демократуры всем стало понятно, что тоталитарные правила безвозвратно устарели, и тогда в центре дворов очень выгодно вознеслись башни-небоскрёбы, торгово-развлекательные комплексы или стоянки для самовозок.
В предбаннике нас встретил коммерческий директор банды «Милые убийцы». Это был пузатый лысый мужчина, всё тело которого покрывали татуировки с текстами из официально утверждённого три года назад кодекса чести бандитосов и насильников, действовавшего на всей территории планеты и обязательной к исполнению всеми причастными специальными субъектами. Он долго толкал речи про священные законы общества истинных бандитосов, которые и есть в основе своей подлинная изначальная демократия, процветавшая уже тогда, когда и слова такого не знали. Падкого на эту мишуру Абдулкарима он привёл в восторженное состояние.
- А теперь к делу? - неожиданно посуровел бандитос. - Мы не стражники. Мы конкретные и крайне резкие люди! Что надо? Убить? Переломать ноги? Заставить лизать сапоги или забыть о кредитах? Оружие? Топоры? Палки для игры в кнудлики? Огнестрел? Последнее будет дороже, но более качественно и стильно!
- Найти кое-кого надо, братан, - хлопнул Абдулкарим бандитоса по мягкому жирному плечу. - Человек затаился. А он нам нужен.
- Найти, - лицо бандитоса при этом известии стало примерно таким же кислым, как и у начальника участка стражи в схожей ситуации.
- Именно так.
- Конечно, любой каприз. Желание клиента - закон. Но лучше всё же кому ноги переломать. Не нужно, а? - с трогательной наивной надеждой спросил бандитос.
- Исключено, - сурово отчеканил я.
В результате мы стали ежедневно получать сводки ещё и от грубачей бандитосов. Странно, что и от стражей, и от их конкурентов бумаги приходили одинаково бестолковые, в схожей стилистике и совершенно бесполезные.
Через некоторое время мне и Абдулкариму стало ясно, как Божий день, что по нашим заказам никто ничего не делает.
- Ничего не понимаю, уважаемый Александр, - вздохнул Абдулкарим, глядя с балкона виллы на постепенно становившийся ему ненавистным город. - Почему они все такие безответственные?
- Так мы же дали аванс. Зачем им что-то делать?
- Но в случае успеха они получат в десять раз больше!
- А зачем? Это надо напрягаться, что-то предпринимать, работать. Пойми, они имитаторы. Они имитируют деятельность. И у них нет никаких мотивов для полезной работы. Того золота, что мы им оставили – хватит. Они все такие же такие же пустомели, как и бездельники из дипломатической службы и Ассамблеи.
- Презренное время. Презренные люди, - покачал головой Абдулкарим. - Никто нам не поможет. Нужно что-то предпринимать самим.
- Вот скажи, Абдулкарим. После наших приключений ты ещё в восторге от легендарных времён братвы, коррупционеров, мошенников?
- Ну зачем сравнивать? Тогда на Земле было благословенное время рыцарей кистеня и волыны, тогда людей сжигали шекспировские страсти, а характер закалялся страданиями, поражениями и победами. А здесь лишь жалкие подражатели. Мелкие и ничтожные.
- По-моему, они все одинаковые.
- Почтенный Александр. Незачем судить о предмете, в которым ты полный профан, – Абдулкарим поднял, как священное писание, книгу о банде Бешенного.
- Конечно, мой добрый друг. Конечно, - вздохнул я.
Мы с Абдулкаримом уже двадцать пять лет вместе на одном корабле дипломатической службы Великого Предиктора. И ещё лет пятьдесят нам с ним бороздить космос. А то и все сто с учётом прогресса биологический оптимизации, в результате чего продолжительность жизни, в том числе активной, растёт все быстрее. За годы учёбы и службы мы получили некоторые представления об определённых премудростях тайных войн, но больше умозрительные. Наше поле битвы – протоколы, торговля, разговоры, компромиссы. Наше оружие - межзвёздные договора и пакты. Наша сила - искусство искать и находить взаимовыгодные решения тупиковых вопросов. Здесь же мы вели странную жизнь то ли космических бродяг, то ли неудачливых разведчиков. И всё без толку. Хотя что-то мне подсказывало, что результаты у лучших суперагентов разведки Земли были бы не намного весомее. Ведь в мутной воде не только водятся рыбёшки. В мутной воде ты сам ничего не видишь.
Закатное красное солнце провалилось в тёмные волны залива, загорались разноцветные огоньки. Сверху вечером все видится приличным и даже красивым. Если не знать, что это место проклято.
- А может ну его? – устало произнёс Абдулкарим. – При выполнении задания возникли непреодолимые трудности. Пускай присылают сюда других специалистов.
- Мы и есть универсальные специалисты, - с ноткой отчаянья произнёс я. – Бросить никогда не поздно. Но ты готов пережить такое, что в первый раз вернёшься, не выполнив задания и не закупив ресурс, так необходимый нашей Земле?
- Лучше я здесь погибну, уважаемый Александр. Ты прав. Пути отсюда нам нет. Пока трюмы нашей каравеллы не наполнятся сокровищами. Но нужны ещё какие-то ходы.
- Нужны.
- Завтра у нас встреча. По разговору вполне серьёзные люди. Обещали двести килограмм мистериума. Просили прибыть с задатком.
- Просили – так прибудем.
Я опять был не уверен в успехе очередной нашей вылазки. Сколько их было, и всё заканчивались одинаково - ничем...
Встречу планировалось провести в пригороде Мордополиса за полями аэрации, на заброшенной свиноферме. Партнёры настоятельно просили нас соблюдать осторожность и секретность. Они звонили по переносному телефону и что есть мочи орали, чтобы мы проверили, нет ли за нами слежки, после чего подробно объясняли, как проехать на ферму. Если бы их телефон прослушивали посторонние, то из этих разговоров стало бы полностью понятно, где и во сколько встреча, кто на ней будет и в чём смысл сделки.
Мы добрались до фермы, когда большой чёрный фургон наших деловых партнёров был уже на месте. Наши машины остановились друг против друга на посыпанной щебнем узкой просёлочной дороге на фоне длинного приземистого здания свинофермы с выбитыми дверями. Ну, прямо как в любимых Абдулкаримом бандитских романах.
И продолжение было точно таким же. Узнав, что мы привезли деньги, в ответ на требование показать товар наши визави неторопливо извлекли из своего фургона оружие различных калибров – там даже гранатомёт был.
Припомнив что-то из бессмертного произведения про Бешенного и его команду, Абдулкарим с вызовом растопырил пальцы – не зря вчера тренировался перед зеркалом, и осведомился:
- Вы ничего не попутали, черти? Вы на кого, сявки, наехали? Вам тут не фраера гнутые! Вам тут правильная братва! Да за такое пасть рвут! Вот так, почтенные граждане, я думаю.
Интересно, как лингвистический транслятор справлялся с таким необычным переводом? Хотя, похоже, справляется неплохо. На моего соратника залётные бандитосы посмотрели с глубоким уважением. Они даже не нашли, что возразить на такие весомые слова. Поэтому просто молчаливо принялись нас расстреливать.
План был туп до неприличия – расстрелять и забрать. Тупые планы обычно срабатывают безотказно. Но эти ребята кое-чего не учли.
Когда наши защитные блоки обнулили их огневую мощь, и мы спеленали врагов специальным средством «Паутина», Абдулкарим, которому всё это действо понравилось настолько, что к нему вернулся былой оптимизм, важно объявил:
- Лохи педальные! В асфальт закатаю, только уши торчать будут!
Он приосанился от своей значимости – хорошо ведь сказано.
Я, разглядывая пленников, вторил ему, хотя и был воспитан на других образцах литературы:
- Милостивые государи, не изволите ли вы объяснить причину своей дерзости, которая не оставляет нам возможности оставить её без последствий.
Из всех наших речей пленники поняли одно - им конец, и начали жалобно верещать о пощаде, голодных детях и тяжёлой судьбе, толкнувший на позорный промысел.
- Можете попытаться искупить вину, - снисходительно произнёс я, отскакивая от громадного толстого главного бандита, который всё хотел дотянуться губами до моего ботинка и расцеловать его, как первую любовь на сеновале. - Откуда вообще узнали о мистериуме?
- Не знали ничего. Он спросил, есть такой, – кивнул главарь на Абдулкарима. – Мы сказали, что есть. Он же по виду типичный страдалец. Ну мы, активники, и решили... Того. Этого... Ну, склад военный обворовали. Не пропадать же оружию. Вот и того…
- Если хотите жить, отвечайте, как найти мистериум. А заодно одного очень нужного нам человека, - произнёс я, прекрасно понимая, что разговор бесполезный и прикидывая, что делать с этими балбесами. - Поможете, живы останетесь.
- Дык к авторитетным бандитосам вам надо, - объявил главарь. - Ну тем, кто в банях принимает.
- Уже были, - вздохнул я.
Тут встрял похожий на орангутанга пленник.
- Туфта всё. Стражи и бандитосы искать не будут. Они не умеют.
- А кто умеет? – заинтересовался я
- Вольный выведыватель нужен.
- Кто?
- Который занимается частными расследованиями. Они только что-то и могут.
- И где найти такого?
- Я телефон знаю. Если живым лично меня оставишь, скажу.
- А их? - кивнул я на остальных налётчиков.
- А их можешь стрелять – не жалко!
После такого заявления потоком хлынули вопли, ругань, взаимные обвинения, угрозы. До драки не дошло, потому что пленники были опутаны нитями.
Когда скандал выдохся, «орангутанг» поведал, в каком баре и как найти вольного выведывателя Града Мудруса.
- От Порко Стукаса скажешь. Он меня уважает.
В итоге налётчиков мы отпустили, безнадёжно призвав их вести честную жизнь. Ну не закатывать же их в действительности в асфальт, как сгоряча обещал Абдулкарим. Оружие конфисковали и утопили в пруду по дороге. А потом заявились на окраину Мордополиса в заштатный тесный бар «Поцелуй кряквы».
Там я поинтересовался у бармена, где Град Мудрус, и мне показали на здоровенного, лет сорока, мужчину, который лениво и мрачно цедил из высокого бокала сильноалкогольное молоко горного акатуса. На его лице была написана бездонная скука и благородная усталость.
Я подошёл и поинтересовался, не он ли тот самый знаменитый Град Мудрус.
- Да, - он равнодушно посмотрел на меня. – А ты кто будешь, гражданин?
- Я от Порко Стукаса, - значительно произнёс я.
И с удивлением отметил, что возникший в руке вольного выведывателя крупнокалиберный пистолет смотрит мне в грудь…
***
На лице Града Мудруса была написана такая дикая ярость, что мне даже стало как-то не по себе.
- Чучело господне, да сотворить мне добро врагу своему! – изрыгнул мой оппонент распространённое площадное ругательство. - Друг он твой, да? Мы с этим оборванцем не вовремя расстались. Не успел его поблагодарить. Так что ты сейчас за него ответишь, пухлявый гундосец!
Ну что делать? Я улыбнулся самой открытой и приветливой улыбкой из своего дипломатического арсенала и послал биоэнергетический импульс доброжелательности, спокойствия и конструктивизма. А потом произнёс как можно мягче:
- А можно сперва поговорить, а потом стрелять? Ведь пристрелить вы меня успеете всегда.
Я поднял пустые руки. Импульс мой дошёл до цели. Да и Град Мудрус, видимо, понял, что палить на глазах у целой толпы в человека, которого видишь первый раз в жизни, как-то неудобно. Он спрятал пистолет, плюхнулся на стул, отхлебнул глоток своего молока, занюхал рукавом и кивнул:
- Садись, трухлявец, друг трухлявца.
- Этот друг два часа назад пытался продырявить меня из гранатомёта.
- Не попал? – с интересом спросил выведыватель.
- Да как сказать… Под угрозой смерти он сказал, что вы один из немногих, кто может найти хоть что-то в этом хаосе.
- Это он прав. И я рано или поздно найду его самого, козлодана шерстистого! Зря ты его не убил.
- Я же дипломат, а не диверсант… Дипломат настоящий. Официальный посол Предиктора Земли Александр Александров, - представился я.
Полчаса мне пришлось объяснять, что я не разыгрываю. Потом я поведал, что нам нужно.
- В полицию и к грубачам бандитосам вы напрасно подались, - мазнул рукой вольный выведыватель. - Бандитосы только и умеют кости ломать. И стражники сейчас такими же стали - всех, кто умел искать, работать, расследовать давно выкинули со службы. На их местах маркетологи и костоломы, и у тех и других в головах абсолютная пустота.
- А куда делись нормальные?
- Куда? – мой собеседник усмехнулся. - Разрешите представиться. Бывший комиссар отдела расследования Центрального округа Большого Мордополиса, а ныне вольный выведыватель Град Мудрус.
- Даже так.
- Мы вымирающий вид. Ответственные люди. Таких больше не воспитывают. Таких ныне выживают и сживают со света, - затаённая боль слышалась в его словах. Как же я его понимал.
- Вы поможете нам?
- Попытаюсь. При определённом материальном стимулировании.
Я положил на стол пару слитков, которые предназначались бандитам, напавшим на нас, и небрежно произнёс:
- Задаток.
- Ну что же, - вольный выведыватель подбросил на ладони слиток. - Попробуем.
И мы стали получать отчёты с третьей стороны.
Справедливости ради надо заметить, что эти отчёты были совершенно другого рода. В них сразу было понятно, что человек занят делом, что он отрабатывает ходы и версии, и что есть малюсенький, микроскопический шанс, что эта его деятельность приведёт к успеху.
Через пять дней Град Мудрус позвонил мне на домашний видеофон и сообщил:
- Кое-что удалось найти по вашему мистериуму.
- Что именно? - внутри у меня ёкнуло.
- Поиском и разработкой месторождений занимался научный центр «Чудо-Кристалл».
- А сейчас?
- Я не нашёл сведений о его расформировании. Мне разузнать, что там творится?
- Спасибо, мы заглянем туда сами, - я уже был на ногах, а Абдулкарим, слышавший разговор, активизировал повседневный уличный костюм – наночастицы приняли форму лёгкого белого плаща. На его лицо возвращался румянец, сильно поблёкший в последнее время.
Я опасался, что мы вытянем опять пустышку. Но именно с этого мгновения события понеслись вперёд галопом.
- Продиктуйте адрес, - попросил я…
Уважаемое научное заведение располагалось рядом с черепичным городом и получало одно время щедрое финансирование. Что с ним сейчас творится – нам предстояло выяснить.
Радостный блеск в глазах Абдулкарима поблёк, когда мы добрались до цели. Научный центр занимал девятиэтажную помпезную башню пятидесятилетней давности со следами былых имперских украшений. Гордые барельефы крестьян, рабочих и купцов сбили ещё в период унификации, а во время Демократуры здание просто перестали красить. Но все равно в нем была какая-то монументальность и серьёзность былых героических времён.
На этом положительные впечатления и хорошие новости заканчивались. Потому что вывеска научного центра "Чудо Кристалл" осталась, но по местной традиции была маленькая и невзрачная по сравнению с рекламами учреждений, расположившихся в здании.
Обнищавший научный центр, забывший, как выглядит государственное финансирование, сдавал свои площади всем, готовым платить. Большую часть служебных кабинетов занимало общежитие Лиги мигрирующих рукодельников – то есть иногородних жителей, подавшихся в столицу за лучшей долей и готовых трудиться на любых работах почти забесплатно. Их официально провозглашённой стратегической задачей было дешевизной перебить труд роботов на автоматизированных предприятиях, и у них всё чаще это получалось. Там где был архив научного центра, теперь располагался подпольный цех кустарной сборки кардиостимуляторов и прочего медицинского оборудования. Работала эта техника через раз, но пользовалась спросом из-за фантастической дешевизны, по причине которой с особым удовольствием её закупали государственные медицинские учреждения, поскольку больные мёрли как мухи, тем самым постепенно сводя к нулю расходы на них.
В вычислительном концентраторе научного центра, откуда с приходом Демократуры стащили всю аппаратуру, теперь располагалось организация с табличкой «Юридическое бюро Лукавый Динозавр. Растопчем и обманем в суде любого за ваши деньги».
Мы обошли всё здание. Никто из его обитателей не мог внятно сказать, осталось ли здесь что-то от научного учреждения кроме счёта, на который переводят деньги за аренду.
Выяснилось ещё, что правит центром бестолковый и никчёмный сын бывшего руководителя. Он закончил школу маляров и купил два диплома, поэтому о мистериуме он вряд ли что знает, а его папаша исчез ещё в первый год свободовластия - растворился, будто не было вовсе его.
Мы вышли из здания Центра и устало приютились на лавочке из оружейной стали – такие понаделали, когда было объявлено всеобщее разоружение, а старые деревянные лавки растащили. Был такой период в короткой истории Демократуры, длившийся около двух лет и скромно названный эрой митингов. Ну, эра не эра, а скамейки на дрова для так называемых костров единения и на древки для знамён и плакатов растащили. Да и деревья проредили ещё до того, как последние скверы пали в борьбе с автомобильными стоянками.
Оружейная сталь неприятно холодила, так что мне пришлось изменить тепловой режим костюма.
- Ну, это хоть какая-то зацепка, - без особой надежды вещал я. – Найдём уволившихся сотрудников Центра. Они нам откопают мистериум.
- Я не верю, что мы когда-нибудь улетим отсюда, - вздохнул печально Абдулкарим. – Наши косточки истлеют на этой проклятой планете. И над нашими могилами будет проходить какое-нибудь голосование.
Между тем на площади перед научным центром начало происходить некое действо. Взбудораженная толпа с транспарантами оцепила стоящий на высоком пьедестале старый бронзовый памятник рыцаря в доспехах. Подъехал подъёмный кран, бойкие ребята накинули на шею рыцарю стальной трос. Кран завыл электромоторами. Стрела поднялась. И памятник заболтался в воздухе, как повешенный грешник.
- Ну что это такое? - заворчал Абдулкарим. - Ну как так можно?
- Сейчас посмотрим, - я вынул из кармана переносной коммуникатор, пролистнул новости и объявил:
- Вчера прошло два судьбоносных референдума. О сносе на севере столицы, то есть здесь, памятника Падлюку Завиратосу третьему как палачу и узурпатору. И второй – об установке памятника на востоке столице ему же как основателю централизованной государственности. Оба победили.
- Как такое может быть, почтенный Александр? - удивился Абдулкарим.
- Элементарно. Один памятник демонтируется, списываются расходы на снос. Но реально он не уничижается, а просто переносится на новое место, и в свою очередь списываются деньги на его создание и установку.
- А причём здесь референдум?
- А это тебе не старые времена. Всё решает народ! И народ доволен. Те, кто почитает императора - установкой памятника. И те, кто ненавидит - сносом.
- Сумасшедшие. Жалкие сумасшедшие! - Абдулкарим дёрнул свою клочковатую бороду. - Мы здесь погибнем. Горе мне, горе.
- Смотри, - прервал я его и кивнул на хорошо одетого молодого человека, пружинящей походкой отделившегося от ликующей толпы и направившегося к статусной самовозке. Он бодро размахивал статусным чемоданчиком.
- И кто сей незнакомый мне муж? – спросил Абдулкарим.
- Жракус Вольф - второй киберкудесник Статуса. Фактически заместитель Бура Котеуса - так разыскиваемого нами кибермастера.
- Думаешь, уважаемый Александр, он в чём-то поможет нам?
- Ещё как думаю. Поднимайся, пошли быстрее!
Мы подскочили к молодому человеку, когда он распахивал дверь своей машины. Я взял его под локоть:
- Жракус Вольф, какими судьбами?
Киберкудесник затравленно посмотрел на меня, узнал, ужаснулся и включил дурака:
- Вы ошиблись, гражданин!
- Да? Кликнуть народ и сообщить, что найден верный слуга Статуса? Что тогда будет?
- Ничего хорошего, - киберкудесник распахнул дверцу, приглашая нас в салон: - Садитесь. Обговорим.
- С удовольствием.
Узнав, что мы без какого-либо успеха пытаемся узнать, как рухнул Статус, он сообщил:
- Это вирус был.
- Какой вирус? - подался я вперёд.
- Проник в корень системы и сожрал её.
- Обойдя столько степеней защиты?
- Мы тоже считали, что это невозможно. Но это произошло.
- Как?
- Его запустил тот, кто имел доступ к корневой основе системы. Таких было четверо. Я в их числе. Но я не при чём. Я не такой идиот, чтобы забавляться подобными делами.
- А где кибермастер?
- Котеус? После краха системы он остался не у дел. Так же как и мы все. И пропал очень быстро. Наверное, где-то как-то выживает.
- А как ты выживаешь? - я выразительно обвёл взором отделанный кожей дорогой салон машины
- Нашёл себя по мелочам. Вон, создал программу для учёта выручки солидарной бригады по сбору пустых бутылок. До этого такую же программу делал для шайки анонимных мошенников – им хотелось, чтобы машина считала, кому сколько полагается. При этом каждый пытался меня перекупить, чтобы доля в его пользу была. Так что денег хватает. Хотя зачем они мне?
- Что, хаос давит? - сочувственно спросил я. - Так трудно жить в развитой Демократуре?
- Да разве это жизнь? - махнул рукой киберкудесник.
Я чувствовал, что он что-то не договаривает.
- Вот наши координаты, - я протянул парню бумажку с номером телефона и адресом. - Пусть Котеус в ближайшее время выйдет на связь. Он нам нужен. И мы ему тоже. Это понятно?
- Понятно, - угрюмо произнёс киберкудесник. - Если увижу. Или найду. А так....
- Мы друг друга поняли. И не зли нас, Жракус Вольф. Иначе...
Что иначе - я и сам не знал. Но на собеседника мои слова произвели должное впечатление. Он судорожно вздохнул. И кивнул...
***
Некоторое время ничего не происходило. Получивший вознаграждение за первую информацию – вообще за первый толковый результат, который мы видели на этой планете, вольный выведыватель принялся трудиться с удвоенным энтузиазмом.
Когда он лично приехал на нашу виллу с отчётом, то был трезв, сосредоточен и готов осчастливить нас очередными успешными изысканиями. Для начала он выдал, что попутно с решением наших задач раскрыл заговор.
- Какой заговор? - удивился я.
- У нас появился Союз ответственных, - Град Мудрус бесцеремонно залез в буфет красного дерева, где безошибочно нашёл бар, но горячительного брать не стал, ограничившись кислым соком курилы зеленоствольной. - И так просто это не кончится.
- Это что значит?
- То, что полная безответственность и нежелание думать о завтрашнем дне доминируют в нашем мире - это очевидно. И вот собирается группа недовольных интеллектуалов, к тому же имеющих своё понимание сути происходящего. Чем это может закончиться? Только серьёзными потрясениями.
- Несомненно, - согласился я.
- Мне кажется, что эти люди могут быть полезны и нам. И в настоящих делах. И в перспективе, - Град Мудрус явно намекал на долгосрочное сотрудничество.
- Мы не имеем право по статусу общаться с подпольными оппозиционными структурами, - заметил я.
- Охотно верю. Только мне кажется, именно к этой организации имеют притяжение все приличные специалисты. И именно в ней можно найти информацию о мистериуме. Возможно, и ваш кибермастер обитает где-то там, если не является центральной фигурой... Ну так как? Работаем? У меня же нет дипломатического статуса.
- Работайте, - дал я разрешение, и вольный выведыватель получил на оперативные расходы ещё пару золотых слитков.
Мы снова ждали у моря погоды. А жизнь в Мордории текла в своём буйном естестве. Событие недели - рванул очередной химический комбинат, после чего партия экологического будущего "Родные дерева", которая, возможно, сама и взорвала комбинат, с новой силой принялась агитировать за уничтожение всех автоматизированных заводов и фабрик. В общем, назад, к природе, берегите лес, боритесь за увеличение поголовья морских котиков, и ещё неплохо бы убить всех человеков и спасти все деревья. «Деревянщики» инициировали уже тридцать шестой референдум и клялись вскоре пойти в решительный бой. Народ был в целом за них, хотя и не задавался вопросом, что будет есть и во что одеваться, а также как обслуживать мегаполисы, если реализовать все эти предложения. Мне довелось увидеть одну такую планету, где объединительной идеей стала борьба за спасение исчезающих плотоядных баранов, а также иных редких видов. В итоге туземцы угробили сельское хозяйство и промышленность, и оголодавшее население ринулась жрать этих самых баранов, которых надолго не хватило. Потом, наверное, стали жрать и экологов-активистов, но я уже этого не видел.
По телевизору показывали митинг экологов перед башней Ассамблеи. Им руководил тот самый народный трибун с двухкилограммовыми золотыми ходиками на руке, который предложил принять у нас верительные грамоты. Надо отметить, орал он хоть и бестолково, но громко.
- Ни одной силы не осталось, способной смотреть в будущее, - горестно вздохнул Абдулкарим. – Что с ними произошло?
- А ведь и правда, - согласился я. - Удивительно, но тут нет никаких тайных и явных структур, которые цементируют общественное тело. Нет тайных обществ, нет олигархов, мечтающих поработить и ограбить всех и вся. Есть единая энергия народовластия и свободы. Фактически, энергия хаоса. Этот феномен ждёт своих исследователей.
«Долой заводы-автоматы. Долой фермы-автоматы. Даёшь свободного человека на чистых просторах» - надрывался многоголосый митинг перед Ассамблеей.
Между тем вольный выведыватель стал периодически наведываться к нам, подробно отчитываться о каждом шаге и требовать новые финансовые вливания. Он зациклился на этом тайном обществе интеллектуалов и проводил различные комбинации, дабы не просто выйти на них, а чтобы они сами возжелали этой встречи. Так он скидывал разным людям информацию, что имеются влиятельные фигуры, готовые поддержать реальные начинания финансовым и организационным ресурсом. В этой сфере и были его основные траты. Этими шагами он прежде всего доказывал, что не имеет никакого отношения к разведке и силовым структурам, поскольку те ни в жисть не потратили бы ни одного медного шмыглика - они всё больше забирали в последнее время.
- Вам не кажется, что мы зря тратим время? - спрашивал я вольного выведывателя.
- Я чувствую запах успеха, - уверенно возражал он. - А мой нюх пока меня не подводил.
В справедливости его похвальбы я вскоре убедился.
Однажды произошло то, что мы так ждали. Мой переносной телефон зазвенел, как мне показалось, особенно требовательно.
- Вы интересовались Союзом прогностиков? - прогундосил в трубке тонкий голос.
- Мы, мы, - воскликнул я. - Бур Котеус, кончай притворяться. Я знаю, что это ты.
- Даже так?
- Я знаю, что твой киберкудесник Жракус Вольф передал тебе наш телефон. И что ты заинтересован узнать, с какой целью загадочные меценаты разбрасываются золотыми слитками.
- Интересно, интересно, - промямлил кибермастер.
- И что ты хочешь с нами встретиться, потому что нуждаешься в помощи.
- Ну…
- И мы нуждаемся в твоей помощи. Взаимопомощь и сотрудничество – это удел высокоорганизованных людей. А их осталось не так много. Так что встречаемся, Бур Котеус. Думаю, тебе есть, что нам рассказать.
***
Обычная квартира в доме-кольце. Достаточно уютная, вся заваленная разной аппаратурой, весьма продвинутой для этого мира. Там мы и встретились с экстремистом.
За пять лет Бур Котеус осунулся, революционный пыл его угас, и он в депрессии взирал на тот мир, который был создан его стараниями.
- Зачем вирус запустил? – спросил я у него, устроившись на продавленном диванчике и облокотившись о разобранный системный блок. – Ты хотя бы пробовал подумать, что будет потом?
- Думал, что главное – смести систему, - угрюмо произнёс Бур Котеус. - А дальше всё только лучше будет. Светлое будущее, свободное волеизъявление, обрушение надуманных барьеров социального детерминизма.
- Да ты вообще слабо думаешь.
- Я увлекаюсь. Есть грех.
- Это не грех. Это катастрофа… Все эти твои идеи демократии как идеальной самоорганизующейся системы...
- Это не мои, а твои идеи, - огрызнулся кибермастер. – Кто смущал ими моё неокрепшее сознание?
- Кто же мог подумать, что ты возьмёшь их на вооружение.
- Ну почему так всегда бывает, - покачал головой Бур Котеус. - Расчёт верен, обстоятельства идеальные. Всё просчитано с использованием машины Статуса. Она хорошо прогнозировала социальные процессы.
- Машина может только считать. Прогнозируем и программируем мы, люди.
- Вот и напрограммировали, - Бур Котеус взял литровую деревянную чашку и отхлебнул напиток, по вкусу напоминающий чай с рыбьим жиром, от которого мы с Абдулкаримом отказались.
- Ты сам написал вирус? - спросил я.
- А кто же ещё, - с оттенком былой гордости и самодовольства произнёс кибермастер.
- И ты единственный, кто мог запустить его в корневые базы. Правильно?
- Очевидно же, - буркнул Бур Котеус.
- Ну и что ты добился своей революцией? Хаос, экономический кризис. Победа низменных начал. Развал привычной среды обитания. И всё для того, чтобы прийти к тому же, с чего начинали – к жёсткой генетической и социальной детерминации. Только уже без тормозов Статуса. А перспективы…
- Регресс, - грустно изрёк кибермастер.
- Точно! Всеобщее упрощенчество захватило всё – экономику, культуру, бюрократию. Созданные потом и кровью и худо-бедно функционировавшие при Статусе сложные структуры стали никому не нужны, мол, чего тратить энергию на всякую ерунду. Происходит обесценивание науки, заслуг, званий, всего. Общество становится не способно к долгосрочному планированию. Это путь даже не к стагнации, а к переходу на предыдущий уровень развития, в прошлую технологическую и социальную эру.
- У меня тоже были такие мысли.
- Планетарное государство грозит в ближайшее время развалиться на отдельные фрагменты и превратиться в маленькие озлобленные страны, мечтающие урвать что-то у соседей. Это война…
- О, Боги, что же я натворил, - застонал кибермастер, запустив пальцы в вихрастую причёску. – Как я был глуп, туп, беспечен, самонадеян, примитивен и бессмысленен. Как я был наивен и…
- Да успокойся, - прервал я обряд самобичевания. - Что сделано, то сделано. Нужно исходить из того, что имеем.
- А чем вы отличаетесь от нас? - посмотрел на меня в упор кибермастер. - Почему вам удалось построить дворец из хрусталя, а у нас сплошь хижины из глины и веток?
- У нас, вне зависимости от государственной системы, есть выверенное и выстраданное этическое целеполагание и общие социальные константы. Мы знаем, куда стремиться. И в курсе, как должно выглядеть устойчивое общество развития. И это знание живёт в каждом нашем гражданине. Без этого общество всегда будет крутиться в заколдованном круге, плодить неудовлетворённость жизнью у всех своих представителей.
- Вы другие, - горестно изрёк Бур Котеус. – А мы, правда, в заколдованном круге.
- Нет заколдованных навсегда кругов. Мир эволюционирует. У любой человеческой цивилизации самым сложным вопросом является этическое наполнение его существования. А этот сосуд наполняется веками, а то и тысячелетиями. И пока он не наполнится хотя бы наполовину, так и будут властолюбцы продавливать свою тёмную волю и сеять раздоры, прирождённые обманщики обманывать прирождённых жертв, садисты садировать мазохистов, а заодно и всех остальных. Не перепрыгнешь через это, нужно пройти все ступени. Хотя иногда удаётся их перепрыгнуть, но это большая редкость.
- То есть, при моей жизни торжества добра мне не увидеть.
- Ни в коем случае. Но ты можешь своей жизнью приблизить победу на небольшой шажок. И через сто, пятьсот или даже тысячу лет цель будет достигнута. Этический цивилизационный статус установлен.
- Ну а что мне с того? Я же не увижу этого в моей жизни.
- Увидишь в следующей жизни.
- Вы верите в следующие жизни?
- Несомненно. Иначе ни в чём бы вообще не было для человека смысла. А смысл есть…
Узнав, зачем мы здесь и что ищем, кибермастер объявил:
- Я вам помогу. У меня есть возможности отыскать мистериум.
- Откуда? – заинтересовался я.
- Я же один из лидеров интеллектуального подполья. Это достаточно обширная организация. В ней интеллектуалы самых разных профилей. И наверняка среди них найдётся тот, кто имеет представление о мистериуме.
- Вот и хорошо, - кивнул я. - Мы на тебя надеемся, Бур Котеус.
- Но есть некоторые условия. Во-первых, мне нужен помощник, кто не болтает, а действует. Поймите, ныне это большая редкость.
- У нас есть такой человек. Град Мудрус, вольный выведыватель.
- Во-вторых, я тоже не могу работать даром.
- Конечно, твои усилия будут вознаграждены, почтенный кибермастер, - ласково произнёс Абдулкарим, который готов был плясать от радости, увидев реальную перспективу. – Со всей возможной щедростью. И в любой форме. Золото, камни, денежные эквиваленты, электронные счета, - с какой-то сладостью перечислял Мастер торговли.
- Мне нужна база данных по политическим эпохам Земли.
Я, было, попросил время на раздумье, но меня перебил ликующий Абдулкарим:
- Конечно, конечно, уважаемый! Мы дадим тебе всё, что ты просишь. И даже больше. За какой-то никому не нужный на этой планете мистериум.
Ну и я не стал портить этот праздник жизни.
Выйдя от кибермастера, я позвонил вольному выведывателю и сказал:
- Я нашёл тебе партнёра. И, пожалуйста, не обращай внимания на некоторые его слабости… И странности.
- Похоже, вы приготовили мне сюрприз, - усмехнулся Град Мудрус.
- Ещё какой…
***
В следующий раз мы приехали в гости к Буру Котеусу через три дня. Там нас ждали хозяин квартиры и вольный выведыватель. К моему удивлению за прошедшие дни Град Мудрус полностью спелся с кибермастером. Теперь они оба были увлечены поиском, да ещё кроме этого нашли множество точек соприкосновения на почве неудовлетворённости окружающим порядком вещей. Эти двое отлично дополняли друг друга – интеллект и действие. При этом в тоне кибермастера время от времени звучали учительские нотки, а бывший страж спокойствия готов был ему внимать.
- Ты смотри, как они нашли друг друга, - сказал я, выйдя на балкон с Абдулкаримом.
- Смесь-то взрывоопасная, почтенный Александр, - озабоченно произнёс Мастер торговли.
Мы выслушали отчёт наших партнёров. Оказывается, они нашли людей, которым по случаю достался склад с мистериумом. Хозяева этого богатства не знают, что делать с бесполезными кристаллами, да и вообще не представляют, что это такое. В принципе, они согласны на сделку, но активно торгуются, выставляя заоблачные цены по знакомому нам уже по общению с местными принципу – хоть и ерунда, но если вам нужно и нигде больше нет, то платите по полной.
- Откуда эта тупая жадность? – возмущался кибермастер.
- А сколько хотят? - спросил Абдулкарим.
- За килограмм полторы тысячи золотых кругляшей.
- А партия?
- Девять тонн.
Абдулкарим подсчитал что-то про себя и просветлел лицом:
- Обещай две тысячи за килограмм, но чтобы сделка прошла как можно быстрее.
Сумма, несмотря на внешнюю солидность, получалась, в общем-то, ерундовая. На порядки меньше, чем та, на которую мы рассчитывали, хотя по местным меркам и выглядела внушительно.
- Хорошо, - кивнул вольный выведыватель. - Тогда устраиваем встречу.
- А они не врут? – озадачился Абдулкарим, помня, сколько раз нас обманывали.
- Не думаю, что отважатся на обман, - произнёс Град Мудрус таким тоном, что стало понятно – мистериум будет.
Дальше всё прошло просто. Продавцы, услышав, что им обещают за круг не полторы тысячи, а две, тут же на радостях подняли цену до трёх, и когда им пошли навстречу, сильно огорчались, что не запросили сразу четыре.
Потом был автопробег в Жёлтые пустоши с представителем продавцов – мелким, и перепуганным до показной наглости горбуном. Он выторговал у нас ещё слиток золота, когда разнылся о трудностях, претерпеваемых им в этом путешествии.
Склад располагался в промышленной зоне в четырёхстах километрах от столицы. Деревьев и травы там почти не было, зато почву повсеместно рассекали выработанные угольные разрезы и щебёночные карьеры.
За недолгое время путешествия мы получили возможность полюбоваться провинцией. Она выглядела ещё более депрессивно и убого, чем столица. Единственно, что грело душу - там не было восторженного мельтешения большого города, вечных митингов, собраний. А была какая-то обречённость и более земное отношение. Местные власти из последних сил пытались сдержать инфраструктурные обрушения и хоть чего-то делали, хотя давно ни на что не надеялись.
Мэр городка, с которым мы встретились, дабы получить разрешение на проникновение в заброшенную зону, с каким-то отчаяньем неожиданно для всех объявил:
- Можете доложить Обществу ревнителей Демократуры, но я открыто заявляю – при Статусе было лучше!
- Почему? - спросил я.
- Речь даже о не о фантастическом бардаке. Просто при Статусе у нас было будущее.
Услышавший это кибермастер обрадовался и крепко обнял мэра со словами:
- Вот они, ростки нового общества! Оно придёт из глубин народа, из провинции!
Я видел, что у него что-то на уме. Какие-то далеко идущие планы начинают будоражить его неспокойный разум.
Передача мистериума прошла буднично. Мы нашли спрятанный в одной из шахт склад. Мистериум был настоящий, количество соответствовало заявленному.
- И как вы его будете вывозить? – поинтересовался горбун, который не видел ни грузовика, ни погрузочной техники, ни достаточного количества рабочих рук.
- Об этом не беспокойтесь, почтенный, - произнёс сладкоголосо Абдулкарим.
Оставшись одни, мы использовали грузовой прыжковый блок, и через несколько минут весь груз переместился в трюмы звездолёта.
После этого наша спевшаяся компания вернулась в столицу.
- Хочешь, перевезём тебя на нашу планету? - спросил я кибермастера. - В силу исключительности ситуации такое возможно.
- Нет, - с грустью покачал он головой, постукивая пальцами по разобранному компьютерному блоку, стоявшему на кухонном столе. - Моё место навсегда тут. На многие жизни вперёд.
Напоследок мы отдали кибермастеру и вольному выведывателю тонну золота, а заодно пару облегчённых экспортных защитных комплектов, чтобы наших друзей не прибили ненароком за эти богатства.
- И информационную базу, - напомнил кибермастер, оглядывая свою квартиру, пол которой был заставлен ящиками с золотыми слитками.
Скрепя сердце я передал ему кубик с огромным массивом информации по политологии и истории Земли.
Он тут же вставил кубик в комп, открыл базу, просмотрел оглавление, скаканул по страницам. И мы увидели перед собой счастливого человека.
- Прекрасно, просто прекрасно, - в его глазах горел маньяческий блеск. – Меритократия. Предиктор. Власть интеллектуальной элиты и жёсткие социальные конструкции… Просто отлично. Через несколько лет вы прилетите и не узнаете эту планету. Я им такое покажу. Я им, плясунам, такую стабильность устрою! Они у меня узнают, что такое на Земле Кузькина мать!..
Через час звездолёт «Богиня Деви» уходил в звёздные глубины, оставляя за кормой самую демократичную власть демократуры.
- Курс на землю! – приказал я.
Кибермастер был прав. Вернувшись на Мордорию ещё через пять лет, мы её не узнали. Бур Котеус сдержал своё слово и показал, как выглядит Кузькина мать. Тут творилась такое…
Но об этом в другой раз…
Как мне кажется, подходит для помещения в раздел очень чётко. 
Автору спасибо.
Комментарии
В формате fb2
Спасибо огромное Как всегда выручили
Конечно, "...голова
писателя— предмет тёмный, исследованию не подлежит". Но как вам удалось придумать именно такое название? Я к тому, что обыгрывание слова "имитация" лежит на поверхности. Будь рассказ написан в 50-60-е, наверняка назывался бы "Проблемы имитации" или "Чужим умом не проживешь", а зависимости от зарубежного или отечественного происхождения автора. :)) Показалось банальным?А вся Вселенная, которую я описываю, на грани сюрреализма,
потому и мистериум
Спасибо, я вас понял.
Вообще названия придумывать порой не легче, чем саму вещь Мне обычно это не слишком удаётся
Не читая, оценивать не стану. Но даже если так, не стоит огорчаться - к примеру, с названиями произведений у Роберта Шекли была полная беда, зато каково содержание! :)
Ну у Шекли много от перевода ещё - на английском я его не читал за
неумением
Это так. Но я все-таки больше о названиях. С ними в большинстве случаев Боб сильно не заморачивался. :)
Это факт Ему реклама не нужна была У него имя было
На АШ литературные чтения ?
В субботу вроде можно
было бы неплохо узнать и Ваше мнение по сабжу
Это я написал, мнение моё про меня самое благостное)
Первый социальный роман написал Зиновьев. Вы будете первым кто написал рассказ. А читать социальные рассказы намного интересней чем романы !
Это потому что в рассказе сюжет очень быстро меняется.
Ну это не рассказ, а небольшая повесть Я их тут несколько выложил, если вдруг станет интересно, можете посмотреть их под моим ником
Рекомендую Пол Андерсон «Рука помощи». http://www.lib.ru/ANDERSON/RukaPomoschi.txt
Хорошо Хотя, скорее всего, читал
Я его много читал и уважаю - классик
Автору топика конечно решпект !
Уж и не знаю как Андерсон, но первые строки о бравых вояках напомнили мне забавный случай из собственной карьеры. Был я тогда еще сопляком непрофессиональным. 90-е минули, в дело пошли профессионалы своего дела. Ну те еще опытные волки старой закалки. Ну значитсо дали мне бумажку с инструкцией, листов на 10. И попросили высказать мнение, мол че туда надо добавить шоб охрана была как огурчик кажный день и бдила бесперебойно 24 на 7.
Ну я то че, нифига же не понимал тогда. Ну и написал: обязать кажные 2 года перечитывать Федора нашего Михайловича, Идиота. Только позже я понял шо генерал ржал над этим предложением. 
.
Смех у него истерический был )
Великолепная зарисовка! С юмором о серьёзном! Спасибо!
Благодарю Вас
Можно, не графомания и читается с интересом.
Может не всем, но остальные могут пролистывать.
Спасибо!
Спасибо большое
С таким анонсом - не только лишь все отважатся.
Не прорекламируешь - не продашь
Спасибо, закачал.
Заранее спасибо, если изложите мнение после ознакомления
Все непременно буду рад сообщить своё мнение о ней...)
Суть
И она объясняет, почему в России невозможно построить общество по западным лекалам. Западное общество прошло через феодализм (с «вассал моего вассала не мой вассал») и вольные города. На Руси ничего подобного не было. Было чуть похожее: Великий Новгород и княжества, но по сути совершенно другое. С другой стороны, на Руси очень долго была централизованная власть и очень высокая самостоятельность общин (община несла повинности перед государством как единая сущность, а не каждый человек в отдельности).
Полностью согласен
Зачем всё это? Что это даёт? Кол времени ли?
Что вы имеете в виду?
Перспективный чат детектед! Сим повелеваю - внести запись в реестр самых обсуждаемых за последние 4 часа.
Спасибо! С удовольствием прочёл.
Благодарю
Мне вот тоже показалось, что нормально получилось,
но свои вещи тяжело оценивать
Очень даже. Злободневно и со стёбом. Надеюсь, узнаем от Вас ещё и о других мирах, с нечуждыми для хомосапиенсов слабостями и сильными сторонами... Пишите ещё!
Жалко в бумаге теперь не печатают А большие формы пишутся все таки под бумажные издания А у меня что-то фантастику печатать перестали
Да, кстати, после прочтения текста возникло желание ощутить в руках книгу и продолжить... Сон как рукой сняло.
Уже лет десять фантастику не берут печатать - почему, не знаю Детективы печатают, тьфу, тьфу, нормально
Супер! Спасибо, автор! Раздам знакомым.
Благодарю за хорошие слова
Они для автора бальзам на раны душевные
Почему-то сразу вспомнилось:
Ой,, а хто это с такими бородами?
Бггг, ну написано же, типа...
Это, в позапрошлом годе была громкая акция псевдо-офицеров (
дочерейсыновей успешных офицеров?) в раскрутке малоизвестного вернисажа.Воообще вроде административная ответственность за ношение неправомерное военной формы А так смешно, конечно
Спасибо! И опять хорошо, а когда это - "Тут творилась такое…
Но об этом в другой раз…
Благодарю
С продолжениями на время завязал, потому что в бумаге не берут, а мне бумажные книги надо делать Время будет - напишу
Спасибо за повесть, очень интересно.
Благодарю Вас
Я на Флибусте её разместил, на меня там столько дерьма вылили, публика там неадекватная. Потом понял - все же для восприятия есть определенный образовательный ценз и нужен интеллект - это не самолюбование, но факт. Так что здесь как-то нормально все зашло, и люди понимают, что я хотел написать
Страницы