Совокупность общественной памяти. Что это такое?

Есть такой термин и понятие «эгрегор». Его нет в моём лексиконе, потому что я считаю его ложным. Основная его ложность состоит в том (усилиями КОБ в том числе), что употребляющие это слово полагают, что эгрегор способен существовать самостоятельно, уже ПОСЛЕ того, как его напитали содержанием и энергией мыслеформы людей. Я смею утверждать, что ничего подобного НЕ происходит. Никаких эгрегоров нет, в общем, всё это «страшилки» для бедных духом, из разряда бесов и чертовщины.

И логика здесь проста: энергия всегда трансформируется (не стоит на месте), поэтому то, что вчера было одним, завтра – превращается в другое. Это вечный процесс, в котором нет исключений. Он касается всех и вся. Поэтому-то, если эгрегоры и есть, они должны постоянно «подпитываться» вроде бы одной и той же энергией, которая, в свою очередь, не одна и та же в каждую секунду времени. Поэтому-то, то, что называется «эгрегором», на самом деле имеет совершенно другую ПРИРОДУ. Категорически отличающуюся от «самопальщины» рассуждений о вечном.

Мыслеформы – так называется «энергия», якобы формирующая эгрегоры. Ну, или мысли людей, если по-простому. Мысли, вызывающие образы. Мысли, вызывающие эмоции. Мысли, вызывающие подъём или упадок духа. Мысли, мысли, мысли. Их энергетическая природа, что бы ни говорили разные люди, до сих пор крайне не ясна. С одной стороны, ежу понятно, что мысли каким-то образом оказывают влияние на действительность, с другой стороны – не все мысли оказывают влияние, некоторые «проходят стороной». Устремления многих и многих людей, нацеленных на справедливость, почему-то ВЕКАМИ не приводят ни к какому результату. А ведь об этом думают много. Мыслеформ порождается миллиарды, энергия, порождённая усилиями людей, давным-давно должна была хоть как-то изменить действительность. А кто, честно, как на духу, скажет самому себе, что справедливость торжествует? Вот то-то и оно. Мыслеформы есть, энергия есть, даже эгрегор должон быть, а толку НЕТ.

Я привёл выше чисто умозрительные «доказательства» ложности существования эгрегоров, которые можно обосновать ещё массой других «доказательств» подобного рода. Все они зависят от того, как к ним относится та или иная голова, но суть, думаю, очевидна: раз не все мыслеформы формируют эгрегоры (почему-то?), значит с самим «эгрегором», как понятием и термином что-то не то. Понятно, да?

В названии статьи приведена загадочная на первый взгляд фраза: «совокупность общественной памяти». С моей точки зрения, это то, что и должно называться тем, во что ныне, усилиями некоторых людей, вкладывается содержание так называемых «эгрегоров». Но разберём всё по порядку и не будем торопиться, чтобы не насмешить самих себя.

Начнём с конца. Что такое «память»? Ну, это то, что мы помним, процесс вспоминания, и «кладовая», где вспомненное или запомненное хранится. Три разных понятия, обратите внимание. Первое – наше усилие по вызову из хранилища, второе – сам процесс, в результате которого происходит вспоминание, третье – хранилище того, что было. Всё это СОВОКУПНО объединено в одно слово, в одно понятие, в один термин. Имхо, самым важным «подразделением» этого термина является ТРЕТИЙ, то самое хранилище. Потому наше усилие и сам процесс вспоминания, это есть просто волевой ВХОД в хранилище, он не нуждается в особом на то осмысливании. А вот сама «кладовка» - штука преинтереснейшая.

Человеческая память, как собрание чёрт те чего, содержит в себе два ясно различимых пласта, которые с течением времени имеют тенденцию СЛИВАТЬСЯ в общий поток. Это – личные воспоминания о прошедшем с человеком лично же, и это – НЕ ВСПОМИНАНИЯ, а информация, сообщённая человеку о делах давно минувших дней. К примеру, история. Или знания любого рода, полученные в обучении. Не со всеми блоками информации, поглощаемой памятью, человек сталкивался ЛИЧНО. Можно даже сказать, с подавляющим большинством того, что человек заскладировал в свою память, человек ну никак НЕ МОГ «общаться», не мог практиковать, не мог вообще ничего поделать, ибо… ну человек не может испытать всё, в общем.

Отсюда вывод: наша память содержит в большинстве своём информацию НЕ ЛИЧНОГО, а хрен знает какого порядка. Которая, так уж просто повелось, оказывает влияние на память личного плана. Мы даже личные воспоминания складируем в соответствие с «общественной нагрузкой»: за это нам стыдно (почему? А вот общественно не резонирует, как «хорошо»), за это нам радостно (а почему? А потому что общественно резонирует, как «хорошо»), а на это нам наплевать (а почему? А потому что нет в обществе ОПРЕДЕЛИТЕЛЯ добра и зла по этому поводу). Всё происходит примерно так, только очень быстро, поэтому мы не замечаем обычно, когда «общественно резонирующее» (или выученное в результате получения тех или иных знаний, тех или иных блоков информации) сливается с нашим «личным». Получается крутейший замес, разобрать который, разделить ДВЕ составляющие – не всегда представляется возможным.

Но по памяти можно сделать важный вывод: в ей, у каждого человека, хранится гораздо больше ОБЩЕСТВЕННОГО (или общественно важного), чем личного. Опаньки!

Если мы возьмём наш термин дальше (от конца) «совокупность общественной памяти», то сразу увидим, что вот она «общественная», как на ладошке!!! Она и вытекает из памяти, будто бы ПРОДОЛЖАЕТ эту самую память по самой важной своей характеристике. Итак, память в основном ОБЩЕСТВЕННА. Касается не нас самих лично. А людей в целом. Всех. Ну или каких-то больших групп.

Осталось теперь разобраться с первым словом «совокупность». Ну оно логически теперь понятно из предыдущих рассуждений: общее у всех людей то, что их объединяет ОДНА И ТА ЖЕ ПАМЯТЬ, которая в большинстве своём ОБЩЕСТВЕННАЯ для каждого отдельного человека, а вот их общность и есть СОВОКУПНОСТЬ.

Совокупность общественной памяти – это и есть мыслеформы людей, которые в большинстве своём НЕ ЛИЧНЫЕ, а общественно-окрашенные и общественно-значимые. Они, именно они, служат путеводными звёздами и краеугольными камнями для большинства людей. И именно они формируют жёсткие идеологические конструкции, сильные идеи, мощные тяги – они ВЫЗЫВАЮТ изменения действительности, потому что под их воздействием люди делают то или иное.

В наш век интернета, блоки информации, ранее монопольно принадлежавшие так называемым «управленцам» мозгов, имеют свойство таким образом «расползаться» в стороны, что предыдущая конструкционная жёсткость утрачивается – человеку ещё надо привыкнуть (привыкать) к тому, что в деле осмысления появляется РАСПЛЫВЧАТОСТЬ. На каждый (ранее) неоспоримый довод есть (появляется) контр-довод. На каждое утверждение есть (появляется) противоположное утверждение. Их очень много противоречивых этих штук. И количество их растёт не по дням, а по часам. Догмы устаревают со скоростью хода часов. А новые догмы практически мгновенно высмеиваются. Общественная память начинает грешить сбоями, «старые» конструкции рушатся, а «новые» не только не возникают, про них ДАЖЕ БОЯТСЯ говорить (или думать), потому что уже очевидно, что на «каждую старуху найдётся проруха», т. е. всё «новое» затормошат-залюбят-затискают до невозможности. И очень быстро.

В этой обстановке, в силу того, что у человека в голове есть тенденция к УПОРЯДОЧИВАНИЮ информации (а иначе просто не прожить достойно и в здравом уме), происходит переход от просто поглощаемой «информации» к совокупности общественной памяти: КРИСТАЛЛИЗАЦИИ того, что пока ещё не подвергается сомнениям. Этого, не подвергаемого т. с., УЖЕ МАЛО, но ещё есть. И к этому малому и устремлена душа человеческая. Некоторые называют это вечным поиском истины. Другие, более научно, неутолённостью духа и души. Третьи говорят о занозе в заднице. Суть неважно. Важно другое – кристаллизация общественной памяти вызывает «свободный догматизм», если можно так сказать, т. е. то, что человек свободно и по своей воле, безо всякого принуждения, постулирует в качестве базового, основного, основополагающего, но без какой бы то ни было опоры ни на одну из «старых» догм. Ибо все они отрицаются, все они отринуты. Или категорически ПЕРЕОСМЫСЛЕНЫ.

Этот важный момент в жизни человечества самые тонкоощущающие «ветер перемен» назвали постмодерном. Можно и так. А можно и по-другому. Вот как сделал я.

Совокупность общественной памяти, «объединяя» на самых ВЕРХНИХ сферах мышления некоторые «основополагающие» вещи про саму жизнь, формирует совершенно иной подход к жизни у каждого человека. Этот подход, его вектор, одновременно нацелен и внутрь, и вовне. Что логически приводит нас к мысли о том, что вектора, одновременно нацеленного в противоположные направления, быть не может. Отсюда вывод, что человек, сталкиваясь с такой дилеммой (выбором), вынужден под давлением обстоятельств жизни, выбирать: либо так, либо – эдак. Либо внутрь, либо вовне. Другого ничего не дано.

Поэтому те люди, которые ещё не выбрали, чем им в принципе заниматься по жизни: собой или другими, те будут постоянно ставиться жизнью (снова и снова) перед необходимостью это делать. Причём тем чаще, чем более нерешительны они собственной волей.

Совокупность же общественной памяти затем разделится на ДВЕ ЧАСТИ, всё более и более отличающиеся друг от друга. В принципе, уже разделилась, просто многим людям это ещё неочевидно, хотя по косвенным признакам уже давно пора бы сделать такой вывод.

Выбор внутрь себя, подчинение себя себе самому я называю выбором жида. Выбор вовне, подчинение себя не себе, а окружающим людям, я называю выбором нежида. Совокупность общественной памяти жидовская стягивает всё в СЕБЯ. Совокупность общественной памяти нежидовская ОТДАЁТ всю себя ВОВНЕ, другим. Одна совокупность есть хранитель секретов, другими словами, другая совокупность есть свободный отдатель всем всего, не считающая ничего секретным.

Обе величины-характеристики СТРАШНО возбудились в последнее время, что вполне ожидаемо, ибо они не сходятся в своих устремлениях, у них противоположные вектора.

Совокупность общественной памяти нежидовская, имхо, когда она закончит своё формирование (этого ждать не очень долго), вызовет необратимые изменения на Земле. Эти изменения относятся к тому периоду, который называется в религиозных и мистических учениях «раем». Совокупность общественной памяти же жидовская, имхо, когда ТОЖЕ закончит своё формирование (и этого ждать не очень долго), будет существовать в «аду», который не есть ад в понимаемом смысле нашего слова, а будет продолжением совокупности общественной памяти НАЯВУ, в реальности, для тех, кто захочет исследовать самого себя до донышка.

Я называю его «ареалом распоясавшегося эгоизма».