"Хлопковое дело"

На Афтешоке уже есть заметка про то, что в  Узбекистане арестована Гульнара Каримова, дочь бывшего президента страны Ислама Каримова. 

В отдельных медиа дело против Каримовой назвали новым "хлопковым делом". 

Пожалуй, это преувеличение. 

Хлопковое дело в СССР стало одним из главных элементов, пошатнувших устои. 

В связи с "новым хлопковым делом" в конференции ВП в Телеграме решили вспомнить основные моменты главного дела о коррупции в СССР. 

Кстати, в Хлопковом деле фигурировал однофамилец Каримова, про которого подробно пишут Гдлян и Иванов /а также однофамилиц популярного блогера РФ А.Усманова/ 
http://www.e-reading.club/bookreader.php/14102/Gdlyan.. 

И.Каримов приходил во власть как борец с коррупцией и олицетворение личной честности, но начал с фактической реабилитации фигурантов «хлопкового дела», а закончил с репутацией коррумпированного деспота в короне шаха. 

Хлопок, котировки которого на биржах следуют за ценой золота и нефти, стал той самой «валютой», которая обесценила многое, что происходило в СССР. 

"Хлопковое дело" и по экономическим соображениям /подорвало экономику/ и по общественно-политическим /подорвало доверие к власти, к правоохранительной системе... создало целую систему формирования теневых капиталов и состояний/ — одна из причин развала СССР. 

25.12.1991 г. Президент Узбекистана И. Каримов помиловал всех осуждённых по "хлопковому делу" /которое стали именовать «узбекским», унижающим национальную гордость узбекского народа/, отбывавших наказание на территории республики. 

Коротко о "деле": к концу 70-х годов 20 века Узбекистан превращен в главную хлопковую базу Советского Союза. Хлопок занимал 65% всех орошаемых земель. 
Планы по производству начали ежегодно повышаться, пока не достигли предела возможности его производства по республике. 
В ответ пошли «приписки» – доклады по всё более высоким цифрам сбора хлопка. 
В феврале 1976 года в Москве открылся XXV съезд КПСС, на котором представители трудовых коллективов отчитались в выполнении плана. 
Первый секретарь ЦК Компартии Узбекской ССР Шараф Рашидов громогласно заявил с трибуны, что сейчас республика каждый год собирает 4 миллиона тонн хлопка – а будет собирать 5,5 миллионов тонн, а к 1983 году — по 6 миллионов тонн. 
Всю республику охватила гонка за хлопком, потому что он был нужен не только для производства ваты и тканей, но и для оборонного комплекса. 
Хлопковая отрасль финансировалась из Союзного центра напрямую и на приоритетной основе. 
Хлопок стал национальной идеей. На хлопковых полях работали колхозники и городские жители, даже дети. Школьники до зимы не учились, а работали на хлопковых полях 
Представители Узбекской ССР получали ордена и звания за новые достижения хлопковой индустрии. 
Многие узбекские руководители предприятий стали почти мифическими персонажами. 
Например, Ахмаджон Адылов, агропромышленный комплекс которого, объединение колхозов и совхозов «Папский агропромышленный комплекс», бил все рекорды по сбору хлопка. 
Этот человек утратил чувство реальности, возомнил себя «региональным лидером», человеком, который может делать все на территории своего совхоза. 
Ахмаджон превратил работающих у него колхозников в рабов, построил тюрьму, в которой провинившиеся колхозники умирали от голода и от пыток. 
Он превратил свой район в преступную территорию, где была своя милиция, свои тюрьмы, свои суды, постоянно увеличивал норму выработки. На работу начали выгонять беременных женщин, росло количество выкидышей и преждевременных родов. 
В 1977 году Узбекистан представляет отчет, что задачи, поставленные партией, выполняются. 
Судя по бумажным отчетам, республика производит хлопка все больше и больше. 
Секретари обкомов, колхозники и все, кто имел отношению к производству хлопка, фабриковали отчетность. 
Сборщики хлопка начали подкладывать камни в мешки, чтобы веса было больше, сначала приписки делает бригадир, потом приписывает председатель колхоза, потом приписывает руководитель области. 
Выписывались фиктивные табеля за якобы собранных хлопок, на хлопкозаводе выдавались фиктивные акты о приемке несуществующего урожая. 
Хлопкозаводам требовалось скрыть, что хлопка нет – взятки направлялись в отрасль по переработке хлопка-сырца в сырье для легкой промышленности. Там тоже выписывались бумаги о приемке от хлопкозавода несуществующего хлопка.. 
По железным дорогам СССР из Узбекистана на ткацкие и швейные предприятия союзных республик отправляются вагоны, в которых под видом хлопка первого сорта идет хлопок третьего сорта. 
Или под видом хлопка третьего сорта, хлопковые отходы – линт и улюк. 
Или под видом вагонов, под завязку набитым хлопком, вагоны пустые и полупустые. 
Руководители хлопчатобумажных предприятий союзных республик выдают документы, в которых утверждается, что ими получены полные вагоны высокосортного хлопка, в обмен на чемоданы с деньгами. 
Для сокрытия приписок на заводы и фабрики страны, перерабатывающие хлопок, поставляли его отходы — линт и улюк. 
Были установлены твердые таксы: за прием вагона с отходами существовала такса взятки — 10 тысяч рублей , за полупустой с пересортицей – три-шесть тысяч. 
За подписанные документы по вообще пустому вагону — 20 тысяч рублей. 
И вал приписок и списаний катится уже через ткацкие и швейные предприятия дальше – в торговлю. 
На протяжении всей этой цепочки количество собранного в Узбекистане хлопка снижалось на бумаге за счет его усушки, утруски, угарки. 
В Узбекистане рапортовали о досрочном выполнении и перевыполнении планов партии и правительства. Совхозы-колхозы рапортовали в райкомы, те – в обкомы, те – в ЦК КП УзССР, последний – в ЦК КПСС, с направлением в Москву представлений к орденам и званиям Героев Социалистического Труда. 
Узбекистан получает огромные деньги за хлопок, в том числе и за приписанные тонны. 
Часть этих денег шла на инфраструктуру, которая создавалась в Узбекистане: на школы, дороги, больницы, в том числе и за счет части этих денег было построено ташкентское метро. 
Часть денег расходится по карманам местных чиновников, на взятки сверху донизу по всей цепочке от узбекского колхоза/совхоза до ткацкой/швейной фабрики/комбината. 
На эти деньги в Узбекистане возродились «байские порядки»: платя дань наверх, каждый участник этой схемы кормился со своей вотчины, распоряжаясь деньгами, техникой, зданиями и даже простыми тружениками как своей собственностью. 
Среди ужасающей нищеты кишлаков на эти деньги были построены роскошные дворцы председателей колхозов и директоров совхозов, а также родовые поместья советской номенклатуры с кортами и бассейнами. 
Часть средств уходила в Москву. Одна из схем: работнику ЦК КПСС звонит перед праздником мелкий чиновник из ЦК КП УзССР: «Мы хотим передать Вашей семье фрукты – у нас есть такой обычай». В самолет загружается коробка с яблоками, виноградом и прочим кишмишем, доставляется на квартиру партаппаратчика. Посылка вскрывается — там 10 тысяч рублей. 
Родилась система, в которой были завязаны все. 
За пять лет, с 1979 по 1985, приписали 5 миллионов тонн хлопка. 
Из госбюджета выплатили 3 миллиарда рублей, из которых 1,4 миллиарды было фактически похищено. 
Контрольные органы были не надзирателями, а винтиком в огромном механизме хлопковой мафии. 
Они все больше вовлекались в процесс «пиления» бюджета, взаимного обмана. 
Андропов примерно представлял масштабы воровства и коррупции в республике. 
Когда маховик следствия стал раскручиваться в тюрьму попали самые уважаемые и неприкосновенные люди в Узбекистане. 
Изъято миллионы наличных рублей, несколько тонн золотых монет, украшений. 
В расследовании участвовало 3 тысячи четыреста оперативных работников МВД и КГБ, почти 700 бухгалтеров и экономистов – почти 5 тысяч человек. 
Следователи просмотрели огромное количество дел и допросили 56 тысяч человек. 
СИЗО было переполнено, и все арестованные частично признавали вину: «да, взятку получил, но дал ее другому» - и так по кругу. 
Стало ясно, что хлопковая мафия держала в руках не только Узбекистан, но и людей в Москве. Также в городах, где работали ватные и хлопковые заводы. 
К уголовной ответственности было привлечено около 4500 человек, из них: первый секретарь ЦК КП Узбекистана Усманходжаев; председатель Совета Министров республики Худайбердыев; 3 секретаря ЦК компартии Узбекистана; 7 первых секретарей обкомов; 430 директоров совхозов и председателей колхозов и 1300 их заместителей и главных специалистов; 84 директора хлопковых заводов и 340 главных специалистов этих заводов; 150 работников легкой промышленности Узбекистана, РСФСР, Украины, Казахстана, Грузии и Азербайджана; партийные, советские работники, работники МВД и прокуратуры. 
В общей сложности в тюрьму попало 27 тысяч человек. 
Под следствие попал и зять Брежнева генерал Чурбанов, а с ним еще 6 генералов узбекской милиции. 
Четверо высокопоставленных обвиняемых покончили с собой до суда. 
Министр хлопкоочистительной промышленности Узбекистана Усманов, и начальник ОБХСС Бухарской области Музафаров были приговорены к расстрелу. 
Самой активной следственной группой была группа Гдляна-Иванова. 
Группа Гдляна использовала массу незаконных способов: содержание подозреваемых в течение нескольких лет в СИЗО, нахождение в одной камере с рецидивистами, угрозы, избиение, пытки, аресты родственников. 
За время работы оперативной группы Гдляна и Иванова с собой покончили 16 человек. 
В тюрьме оказались сотни невинных. 
http://telegra.ph/Razval-07-28 

Из воспоминаний прокурора Калиниченко: 
Арестованных содержали в подвалах, над ними издевались, подпуская в камеры фекальные воды, крыс. Практиковались тайные ночные обыски кабинетов, сейфов следователей и судей, их домов, квартир и т. д. 
В Московской, Рязанской, Воронежской областях и других регионах взяли с поличным при даче взяток директоров хлопкозаводов Джизакской и Хорезмской областей. 
Арестовали директоров фабрик в Воронеже, Серпухове, Рязани, Чебоксарах. 
Хлопковое дело расследовалось в двух направлениях. Перед следственной группой Прокуратуры СССР стояла задача выявить организаторов приписок и взяточничества в отрасли и связанных с ними работников партийных и советских органов. 
Размах хищений и взяточничества поражал воображение. 
Взятки давали десятками и сотнями тысяч рублей. 
При таких объемах пересчетом денег себя не утруждали. 
Купюры паковали в коробки определенного вида, например из-под пива, водки, обуви и т. д. 
Произвольно определялись единицы условного измерения, то есть доверху наполненная коробка пачками купюр номиналом 10 рублей составляла, например, 200 тысяч рублей. 
… 
[Нам удалось] показать на примере одного совхоза Джизакской области, как начинались приписки и как они воплощались в живые деньги, каким путем распределялись по горизонтали и вертикали. 
Представитель совхоза приходил на заготпункт хлопкозавода, где ему выписывали липовую квитанцию на прием, например, 1000 тонн хлопка. 
Квитанция предъявлялась в банк и, в зависимости от цены хлопка за килограмм, совхозу из госбюджета перечислялись деньги, например 300 тысяч рублей. 
В совхозе составляли фиктивные ведомости на заработную плату и по ним получали эту сумму. Часть ее оседала в совхозе и делилась между теми, кого посвятили в эти комбинации. 
Остальные деньги отдавались в распоряжение директора хлопкозавода, на котором лежала обязанность скрывать приписки. 
Часть «сданного хлопка» удавалось спрятать за счет махинаций при переработке сырья. 
Остальное списывали за счет поставок его на хлопкоперерабатывающие фабрики под видом хлопка шестого сорта или его отходов — линта и улюка. Сам линт и улюк списывали тем же совхозам на корм скоту. 
Директор хлопкозавода с согласия лиц, стоящих у власти, делил деньги на доли райкома, обкома, ЦК, прокуратуры, МВД, КГБ, суда, райисполкома, народного контроля и т. д. 
«Зацепили» один совхоз, но размеры взяток на хлопкозаводе состоят не из одного такого «ручейка», а из многих. Вливания в объединения, министерства — это сотни тысяч таких «ручейков». В общем, цепная реакция, а в итоге — тупик, ибо расследовать все это физически невозможно. Нет стольких ревизоров, следователей, тюрем для размещения виновных. 
Не могло быть речи и об одном «хлопковом судебном процессе», ибо следственное производство составило бы тысячи томов. 
Ни один дворец правосудия, которых в стране не было и нет, и заменяющие таковые в необходимых случаях дома культуры не позволили бы разместить в них подсудимых и охрану. 
…Пронизанная взяточничеством по горизонтали и вертикали одна из среднеазиатских республик в буквальном смысле тряслась от страха. Но какое бы праведное дело ни вершили посланцы Москвы, это не могло не привести к обратной реакции, к нарастанию неприязни к центру. 
Рашидов и его окружение годами подкупали кремлевскую верхушку, и отнюдь не только из личной корысти. 
В республику широким потоком шли стройматериалы, развивалась промышленность, осваивалась Голодная степь, отстраивались и хорошели города. 
А потому не стоит сегодня удивляться реабилитации бывшего национального лидера Узбекистана. Совсем не случайно почитают в Казахстане Кунаева, а Гейдар Алиев стал президентом Азербайджана. 
Слишком просто и, я бы сказал, примитивно оценивали мы то, что происходило долгие годы в национальных республиках. После развала СССР в Узбекистане начнется массовое оправдание осужденных по хлопковому и другим делам. 
А осужденные по этим же делам россияне, скрывавшие за взятки приписки хлопка, так и не будут реабилитированы. 
https://medium.com/@vbulahtin/%D0%B1%D0%B5%D0%BB%D0%BE%D0%B5-%D0%B7%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D1%82%D0%BE-%D0%BD%D0%B5%D0%BC%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D0%BE-%D0%BE-%D0%B3%D0%B4%D0%BB%D1%8F%D0%BD%D0%B5-%D0%B8-%D0%B4%D1%80%D1%83%D0%B3%D0%B8%D1%85-56a30b0c7f04

Выставка изъятых ценностей по "Хлопковому делу" в мраморном зале Прокуратуры СССР. 1988 г. (




В этих конвертах передавались взятки кремлёвским вождям.

В рамках интенции Поколения обратить пристальное внимание на отдельные факты недавней Истории решили во время летнего затишья подбирать в паблик и Телеграм фрагменты различных хроник конца 80-х, начала 90-х /в рабочих файлах накопилась уйма ссылок и текстов/ про различные важные (а часто и забытые сюжеты из недавнего прошлого) 
Недавние примеры таких выдержек: https://medium.com/@vbulahtin/%D0%BE%D1%82%D1%80%D1%8B%D0%B2%D0%BE%D0%BA...

http://telegra.ph/verifikaciya-banki-07-25 
http://telegra.ph/Finansy-07-27